Сквозь оба окна — одно на палубу и другое на море за кормой — виделось всё так ясно и правильно, будто не стекло в переплёт вставлено, а пластины чистейшей воды хрусталя; солнечный свет потоком лился на белоснежную скатерть, вспыхивал
огнём на золотых
кубках и тонул в бутылях с вином.