Это был самый чёрный день его жизни, и он был так потрясён несправедливостью, что едва сдерживался, чтобы не начать крушить всё вокруг — или не заплакать.
Другие пассионарии того же толчка вели себя не менее свирепо, но иначе: раджпуты не устанавливали, а крушили деспотическую власть, тюркюты привозили добычу из дальних походов в тороках своих сёдел, табгачи после побед получали не рабов, а чины и пожалования.
Я уподобил бы судьбу бурной реке, которая, разбушевавшись, затопляет берега, валит деревья, крушит жилища, вымывает и намывает землю: все бегут от неё прочь, все отступают перед её напором, бессильные его сдержать.