Само собой разумеется, что кипевшая жизненной энергией молодёжь, наводнявшая университеты и другие высшие учебные заведения, состояла из весьма разнородных элементов, и первой задачей наших революционных кружков было сделать из тысяч новопоступивших надлежащий выбор.

Секрет этой тесной дружбы между названными лицами заключался в том, что они все были членами одного революционного кружка, самого яркого и самого активного в университете.

Как в годы реакционного царизма молча собирались они на «конспиративной» квартире, рассаживались в «революционный кружок» из жёстких, не хватающих на всех табуреток и с упоением по очереди читали.

Идеи его коренным образом расходились с тем мировоззрением, которое для участника студенческих и революционных кружков, считалось обязательным и называлось в литературе «направлением».

И все трое оказались активными членами народовольческого революционного кружка.

Потом эту литературу гардемарины развозили по адресам революционных кружков, которые и сами посещали.

Как выразился приятель-гимназист из подпольного революционного кружка: «обло, озорно, огромно, стозевно и лайяй».

Сторонники демонстраций, — нечаевцы или «радикалы», как их начали называть в то время не совсем удачное название, только что введённое, приобревшее впоследствии право гражданства для обозначения членов революционных кружков), — возражали не столько опровержениями, сколько упрёками в трусости, в неискренности, спрашивали: какой же путь могут они предложить с своей стороны для приобретения касс и сходок?