В массе своей они не нуждаются в религии и не рвутся в неё, ибо существующие формы религии уже не отвечают типу человека этого общества и условиям его жизни.

Дело обстоит совсем не так, будто советские люди рвутся верить в бога и молиться, но зловредные власти репрессируют их за это.

Чтобы разобраться в этом вопросе, надо провести предварительно по крайней мере следующие различения: 1) между наукой, религией и идеологией; 2) между претензиями марксизма и его реальными делами, между его приспособительной формой и маскируемой сущностью; 3) между ролью марксизма в условиях, когда определённая категория людей ищет решения проблем буржуазного или иного несоциалистического (некоммунистического) общества и рвётся к власти с намерением решить эти проблемы (по крайней мере для себя), и ролью марксизма в условиях общества, в котором он стал господствующей государственной идеологией, в котором определённого рода люди захватили власть и начали строить или уже построили новое, социалистическое (или коммунистическое) общество.

Он жаждал мести, рвался наружу, но тщетно.

Того, кто тебя обыграл, нужно встречать, а значит, освобождать пространство, менять структуру расположения игроков, и, в конце концов, вся оборона начинает рваться.

Я сделала большие глаза. Естественно, не рвётся. Куда уж ей!

Так вот, русское служение — одновременно жертвенное и героическое, высокое и скорбное, общечеловеческое и вселенское — заключается в том, чтобы до конца времён стоять преградой на пути зла, рвущегося к всемирной власти.

Полно дел дома, а ты рвёшься куда-то на другую сторону земли!