Не было, разрази меня громом!

Разрази меня гром, если я помню, как эта солонка опять оказалась у меня.

И тут, казалось, разрази меня гром небесный, разверзнись земля у меня под ногами, некому было бы полюбоваться этим зрелищем, некому было бы и урок извлечь.

— Есть ещё пустые обиды, — он пододвинул стопочку плоских прозрачных блюдечек, — пустые пожелания (неровные листы изжёванного, измятого целлофана), пустые хлопоты, — разрази меня гром, но больше всего они походили на хорошо высушенные аплодисменты, а конкретнее — на клочки полупрозрачно-желтоватой «пергаментной» бумаги, бахромчатые по краям; или же на кукурузные хлопья, в которые чрезмерно передано оливкового масла, — пустые разговоры... — эти я рассмотреть не успел, он сразу посунул их в окошко.

Разрази меня гром — эх, если бы мне почаще выпадал случай вот так накоротке беседовать с образованными джентльменами вроде, к примеру, вас, сэр... Да что там говорить — тогда бы я попросту был другим человеком!

И, разрази меня гром, я до сих пор не могу понять, что вы там сотворили в конце.

— Разрази меня гром, дружище, да это и вправду вы!

Кстати, юнга, разрази меня гром, ты напомнил мне об одной важной вещи!