За циркачами нынче ведётся охота, кровавые псы войны снова вышли в поле — всё как в старые добрые времена.

Угры — это как раз те самые псы войны, которых так часто спускал с цепи хазарский каган.

Так проколоться в простейшей ситуации могут зелёные щенки, но никак не псы войны.

А если тебе два десятка лет вдалбливали, что человек — это звучит гордо, а потом ещё с десяток лет формировали психологию пса войны, смысл существования которого заключается в том, чтобы перехитрить, отловить и в конечном итоге загрызть врага любым способом, тут уж извините... За столь незначительный промежуток времени практически невозможно свыкнуться с мыслью, что этот самый враг, которого вроде бы надо грызть, гордо ходит рядом, помыкает тобой как хочет и в твоём присутствии безнаказанно творит невероятные мерзости.

Как будто женская интуиция подсказывала им, что я не просто средних кондиций мужичонка, в меру симпатичный и ничем внешне не примечательный, а патологический пёс войны, негодный к мирному существованию и не способный долго жить среди нормальных людей...

Пёс войны, с задубевшей от своей и вражьей крови шкурой, умудрившийся выжить в непрерывной пятилетней бойне и отправивший на тот свет не один десяток супостатов... дал жизнь сыну врага.

Судя по всему, учили будущих псов войны на совесть.

Тут и там расхаживало несколько беспокойных, надменных дворян в поношенных дублетах; они двигались среди толпы дерзкие, нетерпеливые, седые, со свирепыми взглядами, с длинными шпагами, ударявшимися по их худым икрам — голодные, вечно ворчащие псы войны.