Но, вспомнив, что без записки об исповеди его не причастят, он вернулся в церковь, подошёл к северным дверям алтаря и «громко», как сам пишет, стал просить «записочки»... Понятно, что иеромонах ему отказал в просьбе, ибо в это время совершал уже проскомидию.

Во время обедни император (единственный раз в своей жизни) один вошёл в алтарь и был причащён в алтаре, как священник.

К больной позвали священника, чтобы пособоровать и причастить её перед смертью.

Умирающих причастили, а потом один из старых солдат тонким итальянским стилетом хладнокровно перерезал горло всем троим.

Священникам вменялось в обязанность оберегать причащённых ими больных от совращения с пути истины и присутствовать при совершении завещаний, без чего последние считались недействительными.

Причастить больного не удалось, так как он уже был без сознания, но всю ночь до последней минуты рядом с ним был и молился о.

Когда же болящую спросили, чем ей помочь, она попросила одного — причастить её.

Она уснула, после того как её причастил священник.