Предложения в которых упоминается "пенитенциарный"
Субъективное и объективное вменение есть выгодный брак, обязательные и взаимосвязанные компоненты, лишь в своём сочетании объясняющие преступную выходку, достойно обосновывающие её преследование и способствующие положительным пенитенциарным результатам.
Публичные нормы с частно-правовым эффектом можно обнаружить в большинстве отраслей национального «публичного права» (за исключением конституционного, уголовного, пенитенциарного, уголовно-процессуального).
По неподтвержденным сведениям, до этого, угрожая оружием, они вытащили из дома начальника пенитенциарного учреждения, заставили его открыть все камеры и выпустить из них заключённых.
И пусть ими занимается система пенитенциарных учреждений.
От государственной пенитенциарной службы.
Пенитенциарные учреждения испытывают острый недостаток в продовольствии, топливе, лекарствах, санитарно-гигиенических средствах, одежде и т.
К сожалению, пока эти крупицы достижений российского пенитенциарного опыта используются в очень скромных масштабах.
Такое положение, в свою очередь, объясняется недостаточным объёмом исследований пенитенциарных проблем в историческом плане, и, в частности, явно недостаёт обобщения развития института лишения свободы в широком масштабе, на исторически длительном промежутке времени, что позволило бы точнее определять основные закономерности этого процесса.
Соответственно, область научного поиска в истории пенитенциарной политики для современников прежних эпох была достаточно ограниченной.
Из поля зрения уходили существенные аспекты научной проблемы, например, использование труда осуждённых для решения государственных экономических задач, что нередко выражалось в откровенной эксплуатации заключённых как бесплатной или дешёвой рабочей силы; условия содержания в пенитенциарных учреждениях, которые зачастую не отвечали элементарным санитарно-бытовым требованиям и др.
Предложенная периодизация исходит из условной классификации научной исторической литературы, определяемой в зависимости от приоритетов в проблематике исследований, их концептуальной направленности, степени раскрытия глубинных проблем пенитенциарной действительности.
Соответственно, большинство правовых актов, иных государственных решений в этой сфере составлялось, по существу, без предварительного изучения дел, в том числе исторического опыта разработки и реализации пенитенциарной политики, отдавалось на усмотрение тех чиновников, которые ими занимались.
Сильное воздействие на российскую пенитенциарную мысль оказало изданное в 1764 г.
Для этого необходимы подходящие люди, потому что не уставы, а действующие личности обусловливают достоинства и недостатки пенитенциарных учреждений.
Отмеченные выше пенитенциарные идеи и опыт тюремной деятельности с большим трудом проникали в российскую действительность.
Указанная глава была названа так: «Об обряде криминального суда», и в ней нашли отражение основные концептуальные положения, призванные регулировать как порядок судопроизводства, так и особенности пенитенциарной политики.
Соответственно научно-литературные источники касались пенитенциарной системы, как правило, в контексте анализа уголовно-правовых категорий, обычно в привязке к институту наказания, имея в виду аспекты его реализации.
Однако они касались, прежде всего, с правовым осмыслением существующей пенитенциарной практики, причём по преимуществу на уровне описания, констатации фактов.
Несомненно, что именно практические потребности реформирования пенитенциарной системы в условиях буржуазной модернизации страны явились главным стимулом научных исследований, обусловив преобладание общеюридических и историко-правовых трудов.
Поэтому наряду с литературой учебной направленности в это время появляется большой массив научных исследований, посвящавшихся преимущественно анализу современного состояния пенитенциарной системы.
Это отражает, как нам представляется, то обстоятельство, что к данному времени пенитенциарная наука переживала период интеграции, обобщения ранее достигнутых результатов.
Накопление положительных знаний о пенитенциарной политике было связано не только с правовым теоретизированием.
Следует заметить, что такого рода пороки всегда присущи российским пенитенциарным учреждениям, хотя и в разных масштабах.
Естественно, в них нет безбрежной критики пенитенциарной политики.
Высказанная положительная оценка правительственной инициативы, исследовательских работ чиновников отнюдь не означает идеализации правительственной деятельности, преувеличения официального стремления к широкому обсуждению проблем пенитенциарной политики.
Сознательно акцентируя внимание на работах, принадлежащих учёным, публицистам, чиновникам (людям различной профессиональной и политической принадлежности), изучая процесс накопления позитивного знания по проблеме, мы приходим к выводу, что довольно широко используемая в последнее время классификация дореволюционных исследований по истории пенитенциарной политики, в основу которой положены критерии служебной принадлежности авторов и их политических убеждений (официально-охранительное, официально-либеральное, общественно-либеральное и революционное направления), всё же вряд ли может восприниматься безоговорочно.
Фиксируя рост общественного и научного интереса к пенитенциарной политике и истории её разработки и реализации, отметим также изначальную политизированность значительной части исследований.
На наш взгляд, именно в это время усилиями публицистически ориентированных авторов была заложена традиция упрощённого понимания пенитенциарной системы не как неотъемлемой части государственной машины, а лишь как орудия угнетения.
Указанный автор также обратил внимание на серьёзные осложнения в пенитенциарной сфере, связанные с освобождением крестьян.
Данное обстоятельство в значительной степени деморализовывало арестантское общество (следует заметить, что подобное положение в российской пенитенциарной системе сложилось и в начале 90-х гг.
Более того, именно этот фактор — экономический — тогда стал выступать на первый план при формировании государственной пенитенциарной политики.
Обращаясь к истории изучения вопроса, следует заметить, что исследования, посвящённые непосредственно истории пенитенциарной политики, дополнялись многочисленными работами самой различной тематической направленности.
Нужно признать, что их интерес к российской пенитенциарной политике был исключительно велик.
О российских пенитенциарных учреждениях, их истории в XIX в.
Автор затронул многие сферы общественной жизни, в том числе и пенитенциарную.
Принципиально новый этап в развитии историографии проблемы начался после установления советской власти, когда исследования по гуманитарным наукам, в том числе затрагивающие пенитенциарную сферу, приобрели выраженный политико-идеологический оттенок, определявшийся внутриполитической доктриной, основанной на коммунистической идеологии.
Если предельно упрощать, то содержательно это означало восхваление советской пенитенциарной системы и критику дореволюционной (равно и западной) тюремной концепции и вытекающую отсюда закрытость от общества советских исправительно-трудовых учреждений как для отечественных, так и для зарубежных учёных.
Такое направление можно считать новаторским в развитии пенитенциарной науки.
Однако тогда оно не нашло поддержки, и пенитенциарная психология в нашей стране начнёт развиваться начиная лишь с 60-х гг.
Позже начинают появляться научные работы, где исследуется пенитенциарная система имперского периода.
Тем не менее такого рода работы представляют значительную ценность для нашего исследования, поскольку, как было отмечено выше, в них содержится достаточно обширный информационный материал об особенностях российской пенитенциарной системы дореволюционного периода.
Оценки становятся более объективными, начиная лишь с начала 1990-х гг., когда, собственно, начинается завершающий этап историографии работ, посвящённых пенитенциарной системе дореволюционного периода.
Как уже отмечалось выше, освещение эволюции пенитенциарной политики советского партийно-политического руководства традиционно противопоставлялось истории дореволюционной пенитенциарии.
Поэтому вопросы пенитенциарной политики советского государства освещались, как правило, в трудах по теории права и уголовному праву.
Здесь сделано определённое обобщение развития пенитенциарной системы в советском государстве за предшествующие годы.
Что касается зарубежной литературы, то там попытки исследовать советскую пенитенциарную систему предпринимались, начиная с 1930-х гг.
Общая направленность зарубежных публикаций была одна — критика, и довольно жёсткая, советской пенитенциарной политики.
Сразу следует заметить, что с тех пор объём литературы, посвящённой пенитенциарной политике государства, в целом неизменно увеличивался, однако в основном за счёт работ правоведов.
Лишь несколько позже появились работы, затрагивающие пенитенциарные проблемы.
Вместе с тем следует иметь в виду, что в данных произведениях сильно сказывалось субъективное восприятие авторами той пенитенциарной действительности, в которой они оказались.