Это когда к очень пожилому человеку зовут священника для последнего причастия, и он, отчётливо понимая, что умирает, начинает читать по памяти стихи о любви, и улыбается, и щурится, и плачет от того, что впереди — только яркий ласковый свет.

Её тебе выжигают каплями святой воды в первые моменты твоей жизни и закрепляют теми же каплями во время твоего последнего причастия.

Больше нет ни хлеба, ни вина. Это его последнее причастие.

Не ко врачу, а к священнику, иди последнее причастие принимать.

Скоропостижно — ни смертельной болезни, ни консилиума у ложа умирающей, ни последнего причастия...

Кажется, это было его последним причастием.

Хранителем опыта являлись люди, во всех отношениях достойные, те, кто «не умер холостяком... не умер бездетным, не оставив завещания, не приняв последнего причастия».

— Женя, — совершенно не обращая внимания на покаянные слова подруги, которые сильно смахивали на исповедь перед последним причастием, твёрдо начала я, — всему есть простое и логичное объяснение.