Исторический шок, который испытали русские, был усилен ещё и тем, что примерно 20 миллионов человек, говорящих по-русски, в настоящее время постоянно проживают на территории иностранных государств, где политическое господство находится в руках всё более националистически настроенных элит, решивших утвердить свою национальную самобытность после десятилетий более или менее принудительной русификации.

Вебер, выделяя три способа организации общества: традиционный, харизматический, рациональный (капитализм), — анализирует соответствующие формы политического господства.

И этот процесс смены форм экономического и политического господства составляет даже главный и любимый предмет исторического исследования, в котором усматривается существо развития общественности.

Политическое и экономическое освобождение достигается путём не только смягчения, но и последовательной смены форм эксплоатации труда капиталом и политического господства владеющих классов.

Необходимость существования государственных учреждений обусловливается тем, что государство выступает не только как орудие политического господства, но и осуществляет определённую экономическую, социально-культурную деятельность.

Штаб управления, представляющий во внешнем проявлении предприятие политического господства, как и всякое другое предприятие, прикован к властелину, конечно, не одним лишь представлением о легитимности, о котором только что шла речь.

Угнетённое сословие при господстве феодалов, вооружённая и самоуправляющаяся ассоциация в коммуне, тут — независимая городская республика, там — третье, податное сословие монархии, затем, в период мануфактуры, — противовес дворянству в сословной или в абсолютной монархии и главная основа крупных монархий вообще, наконец, со времени установления крупной промышленности и всемирного рынка, она завоевала себе исключительное политическое господство в современном представительном государстве.

Это означает, что политическое господство предполагает не только принуждение со стороны правящего меньшинства, но и согласие большинства подчиняться воле меньшинства.