Всё это он снова поймал (весь этот долгий абзац очеркнула ногтем ущербного месяца ночь), когда прыгал на черную насыпь из вагона притормозившего — по причине, известной только ему одному, — скорого поезда.

И вот что было странно: это личико повторялось несколько раз, в разных размерах и везде только что очёркнутое!

Действующие лица, вообще слабо очёркнутые, только говорят и местами говорят превосходно; но они не живут, не действуют.