Иначе ведь странно со стороны: что же это в самом деле, подумаешь, люди, говорят, постигли тайны русского назначения, русского духа, привилегированно отмежевали себе знание русских судеб русского человека и то, «как он быть должен», а смотришь — на деле от них и нет ничего.

Эсхатология раннего христианства радикально отмежевала мир веры от современной культуры.

Она делила критику на четыре разряда, строго отмежёванные, отдавая, разумеется, предпочтение первому — философскому отделу как заключающему в себе единственные истинные и непреложные законы для суда над произведениями.

Надо полагать, что те, которые, хотя и видят в психологии исключительно специальную опытную науку, всё же мыслят её в интимном и существенном отношении к философии, смутно руководствуются той мыслью, что психология каким-то образом имеет отношение не только к определённой отмежёванной области в сфере опыта, но и ко всей этой сфере в её целом.

Поскольку сохраняется обособленность психической области, психология или совершенно исключается в качестве чисто опытного построения из пределов философии и находится к ней не в более близких отношениях, чем любая из прочих отграниченных опытных наук; или же в качестве трансцендентного построения относится, правда, к сфере философии, но образует в её пределах особую отмежёванную область; в этом случае она не совпадает с философией в её целом, а лишь координирована той части трансцендентно построяющей философии, которая направлена на всю остальную область непсихического; то есть в первом случае психология представляет собой специальную эмпирическую науку, во втором — специальную философию.

Однако наряду с этим, и притом также в обоих случаях, наблюдается ещё склонность дать только что отмежёванной области психического всё же возможность снова распространиться на всю доступную опыту сферу: то есть наблюдается тенденция к психическому монизму.

Очевидно, то, что философия стремится обнять не только какую-нибудь отдельную доступную опыту область, а всю сферу опыта в его целом, чтобы таким путём представить его, поскольку это вообще возможно, в теоретическом единстве, то есть, другими словами, философия стремится, если это возможно, постичь не столько произвольно отмежёванные относительные единства, сколько — последнее, абсолютное единство всех относительных единств подвластной опыту сферы.

Фома решительно отмежевал мистику от рационализма, и церковь монополизировала мистические способы постижения мира — через культ святых, многие из которых были откровенными мистиками.