Знаю, в это трудно поверить, и впоследствии многие сведущие люди, разбирающиеся в подобных вещах, выражали большие сомнения на сей счёт, но я был там и видел всё собственными глазами, а потом ещё собственноручно подводил итог по записям, сделанным в книге учёта обвязчиком тюков.

Затем она восхитилась обвязчиком тюков, выразив восторг по поводу того, как это один работник может выполнять столько операций одновременно, и разве это не замечательно, что человеческие руки могут действовать как будто сами по себе, словно каждой из них управляет собственный мозг.

Каждые два часа сменялись обвязчики тюков.

А этот сопляк ещё умудрялся перегибаться через край платформы и отпускать пару-тройку любезностей в адрес обвязчика тюков, издевательски интересуясь, уж не заигрался ли он там, часом, в кости, не надорвался ли от такого усердия, и вообще, не рановато ли отцепился от маменькиной юбки?

Работники, подававшие сено в пресс, клялись и божились, что они затолкали в жерло адской машины по крайней мере полновесную тысячу тонн сена; на что обвязчик тюков заявил, что они врут и не краснеют, ибо он самолично извлёк из-под пресса по крайней мере две тысячи тонн, все их перевязал, пронумеровал, откатил в сторону и сложил в штабеля.

Он пересчитывал бирки, полученные от обвязчика тюков, и вид у него был довольно безрадостный.

Кстати, мужик, продавший ему пресс, просветил его также на тот счёт, что обвязчикам тюков обычно принято платить восемнадцать центов за тонну, рабочим, загружающим сено, — по семнадцать, а погонщику — четырнадцать.