После пыток едва живую жертву вели на допрос и знакомили с обвинениями, на которые требовали ответа.

Словом, ни следа, ни повода, чтобы кто-нибудь мог увидеть в ней жертву, а в нём обольстителя; в этом отношении он был чист от всяких обвинений.

Достаточно вспомнить отвратительные сцены на открытых судебных заседаниях, когда родственники монстра-убийцы подвергают яростным нападкам родственников жертвы и свидетелей обвинения.

Поэтому рабочие секции карательной машины, которая ранее непрерывно поставляла в лагеря десятки тысяч политических заключённых, были разъединены, и это почти сразу прекратило поток новых жертв по политическим обвинениям.

Хорошо зная, что в сталинских судах царят равнодушие и беззаконие, люди испытывали тревогу за детей, которые легко могли стать жертвами ложного обвинения, а то и просто недоразумения.

Этот фактический и воображаемый подсчёт жертв можно продолжать до бесконечности, сопровождая его обычными в подобных случаях взаимными обвинениями.

Анонимность свидетелей соблюдалась настолько строго, что жертве сообщалась только сильно искажённая версия обвинения.

Этому способствовало как обвинение власти в коррупции, так и появление жертвы.