В сухую погоду их можно использовать для боя или муштры.

К примеру, его высказывания, касающиеся муштры, вероятно, наиболее часто цитируемые, были переведены так, что смысл их искажался с точностью до наоборот.

Солдаты, привыкшие воевать и давно отвыкшие от пустой муштры, с недоумением взирали на странного генерала, путавшего российские плац-парады с кавказской военной жизнью.

Если кто-то из встречных «баков» когда-то, в воинских сборах канувшего в тартарары идиотизма, в парадности, тешащих генеральские морщины, учений, проходил практическую муштру в танко-истребительном батальоне, знает, как в лихом броске сигануть меж гусениц, пережить распластавшись бездонные секунды, и воспрянув кометой позади, впечатать в широченную беззащитность кормы кумулятивную гранатовую связку, тягаться с «Циклопом» ему всё ж таки не стоит — навык, который он много циклов нёс в героическое будущее, однозначно лишний.

Исправить походку можно было только муштрой и насмешками.

Увидеть «беззаботно самоуверенных» штатских господ, не представляющих себе тягот армейской жизни с её муштрой, хамством, избиениями, унижениями.

Если кто-то из солдат всё же решился бы задать ему такой вопрос, он ответил бы прямо: строевая муштра нужна затем, чтобы у вас не было времени пить и шляться по бабам, чтобы вы научились знать своё место, чтобы отвыкли думать, а привыкли исполнять приказы, и когда придёт пора подыхать, делали это так же чётко и слажено, как поворот кругом или перестроение в шеренги.

Измученные муштрой солдатские лица.