— Нет, ну ты подумай, как можно, прикрываясь именем милосердного бога, ворваться с саблями и копьями в город, где живут маленькие дети, женщины, старики, устроить ужасную резню, грабить и убивать, при этом «радуясь и плача от безмерной радости».

— В кувшине у тебя вода, о милосердные боги, спальня не шире гроба, а уж кровать... она правда каменная или только на ощупь такая?

Милосердный бог мил лишь сердцу толпы.

Я тебе не темплар какого-то милосердного бога, а к числу тех, из-за кого есть смысл рисковать, ты точно не относишься.

И затем — на то время, что отмерят для жизни милосердные боги — останется колченогим калекой.

Я тоже так думаю... «Ради милосердных богов...» Сомневаюсь, что они милосердны.

Женщина наклоняется — один удар кинжала, молния милосердных богов.

— В кувшине у тебя вода, о милосердные боги, спальня не шире гроба, а уж кровать... она правда каменная или только на ощупь такая?