Видя, что я пришла в себя, она встала и подошла к дивану, на котором я лежала.

Придя домой, он плюхнулся на диван и долго лежал, уставившись стеклянным взглядом в потолок.

Лежал такой большой, во весь диван, прятал голову под широкие плечи, густо сопел и шмурыгал влажным от слёз носом, — и этого нельзя было понять.

Мы можем, например, читать книгу, лёжа на боку или смотреть телевизор с угла дивана — в этом случае наши глаза надолго фиксируются в неудобном положении.

Молодой наследник лежал, растянувшись на диване, полузакрыв глаза и держа в руках книгу, которую читал, или, вернее, делал вид, что читает, так как она довольно долго была открыта на одной и той же странице.

Просто он передвинул диван к окну, развернув компьютерный стол вдоль другой стены, свой домашний кинотеатр и музыкальный центр поставил прямо напротив дивана, чтобы было удобнее смотреть лёжа.

Кругом всё было завалено вещами: кипы журналов и книг лежали на тумбочке, на шкафу, на полу, под столом и под диваном, который стоял за «поперечным» шкафом.

Когда я окончательно пришла в себя, то лежала уже на диване, возле меня на коленях стоял тот же молодой человек и давал мне нюхать спирт; по другую сторону стояла почтенная старушка, вероятно ключница.