К сожалению, в нём был допущен ряд неточностей при изложении исторических фактов и интерпретации нормативных правовых актов.

Перед историками возникла задача: соединить эти два факта в одну картину, дать им внутренне непротиворечивую интерпретацию.

Современные правовые исследования свидетельствуют о более подробном отношении интерпретаторов как к стадии уяснения, зависящей от индивидуальных особенностей субъекта, так и к стадии разъяснения, и, особенно к стадии применения, в которой интерпретация нормы, факта, правоотношения, обоснованного вида и размера наказания приобретает чрезвычайную актуальность как для правоприменителя, так и для адресата возможного наказания.

Это факт, и никакая интерпретация не может его устранить.

Ещё в большей степени это касается некоторых небесспорных фактов или их различной интерпретации в исторической литературе.

Если два человека обсуждают проблему свободы, один из них может приводить в доказательство детерминизма факты или гипотезы из области физиологии и психологии, тогда как другой может оспаривать истинность гипотез или выстраиваемую на их основе интерпретацию.

Вряд ли найдётся какая-нибудь другая область науки (по крайней мере — естествознания), в которой было бы настолько трудно отделить факт от его интерпретации.

Получается, что метауровень активно «приватизируют» руководители толпы, что позволяет давать любому факту нужный вид интерпретации.