Потом стоял, смотрел закатное пожарище и в памяти звучали слова жены: спать на закате вредно и опасно, потому что в это время злые духи и демоны собираются вокруг человека.

Он слушал её, а в памяти звучали резкие крики темнокожих дикарок и злобных старых ведьм и чуть менее грубые, но всё равно режущие слух голоса фабричных работниц, женщин и девушек его среды.

В памяти звучали слова двух дамочек, ревниво вчера наблюдавших, как меня грузят в машину.

Его пальцы ещё хранили тепло её ладони, в памяти звучал её голос — вначале торжественный и звучный, потом быстрый, тихий и тревожный.

И он пришёл, принёс дорогое вино и цветы, они долго сидели в гостиной, вспоминали, вспоминали... Словно проучились не один год, а с первого и до последнего класса... Очевидно, тот девятый класс, те пятнадцатилетние ломкие их голоса звучали в памяти каждого яснее, чем остальные звуки...

В голове звучал в памяти хохот старика.

Их голоса, отдельные фразы до сих пор звучат в памяти.

До сих пор он звучал в памяти, хотелось предпринять что-то серьёзное, мужское.