В ответ лес грозно взревел, взорвался птичьими и звериными криками, звучащими как рыдание.

Пугая этими метафизическими звериными криками, его, как волка флажками, загнали в это страшное место.

Четверо отделились от общей свары и со звериным криком бросились на нового противника.

Он задыхался. Страшный звериный крик рвался наружу. Беда! В его доме снова беда! И это он, он виноват! Нет...

Звериный крик вырвался из горла.

С большой точностью по близким и далёким звериным крикам определял возраст зверя, понимал язык птицы, знал, когда и какая птица живёт в степи, какая в лесу.

В тот момент, когда это случилось, из повреждённого гроба раздался звериный крик.

Она завыла, упала навзничь и закрыла глаза, чтобы только не видеть синевы вокруг — бесконечно прекрасной, безмолвной, вечной синевы, которой не было никакого дела до катающегося по песку человеческого существа, исторгающего невнятные звериные крики.