И при этой мысли моё тело вдруг совершенно машинально приняло эффектную позу этакой городской пантеры, почуявшей добычу: плечи распрямились, нога отошла чуть в сторону с посадкой на бедро, подбородок дерзко вздёрнулся, одна рука грациозно упёрлась в бок... Чёрт бы тебя подрал, безмозглая кошка!

Нос вздёрнулся, как матросский гюйс на ветру.

Уже на самой вершине он сильно газанул, колесо выдрало камень, нос вздёрнулся и «газик», помедлив, опрокинулся.

Мёртвая зыбь, так долго мучившая страну и надоевшая даже её вождям, неожиданно покачнулась, зарябила, вздёрнулась, застучала в берега пока пусть невысокими, но уже предвещающими изменение погоды волнами... основополагающие истины зашатались и потрескались, как высохшее в засуху болото...

Его ровные чёрные брови сошлись, усы чуть вздёрнулись — так скалится дикий зверь, недоумевая, но уже готовясь к схватке.

Чуть курносый носик непроизвольно вздёрнулся вверх. Она не смогла удержаться от резкого замечания и тут же внутренне отвесила себе затрещину.

Потом оно стало холодным, подбородок вздёрнулся вверх.

Но теперь оказалось опрокинутым окно: подоконник вздёрнулся вверх, а шнур, на котором крепилась занавеска, переехал вниз — оттого шторки свесились аж до пола.