Ветер развернул флаг на корме лодки, и оба офицера увидели на белом полотнище характерный серп и молот. Ага, лодка-таки советская.

Привычно придерживая саблю, прошёл офицер в белом кителе и золотых погонах, совершенно, как здесь выражались, «старорежимный».

В гауптвахте, низеньком каменном здании с толстыми белыми колоннами, дежурил офицер и солдаты специальной горной команды.

От стены тут же отделились двое, которых офицер сначала не заметил: немолодой джентльмен начальственной внешности, в чёрной кожаной куртке с белыми буквами «FBI» на груди, и майор всё той же морской пехоты, грубый волосатый мужик зверовидного облика.

Несколько французских офицеров, обсуждавших под белым флагом условия сдачи с рядовыми моей бригады, были объявлены пленными, и они запротестовали.

Рядом шёл офицер в белой, выгоревшей «песчанке», с армейским рюкзаком через плечо, оживлённо размахивая руками, то ли обвинял её в чём-то, то ли сам извинялся за что-то.

Солдаты и офицеры этого подразделения носили немецкое обмундирование, а принадлежность к русскому полку обозначалась белой повязкой на рукаве[94].

Его, как врача, мобилизовали белые, а на другой день какой-то пьяный офицер застрелил его...