Второй пролог
Элиза сегодня
Было 6:30 утра, когда Эрик Гото, одетый лишь в куртку не по размеру, пижамные брюки и зимние ботинки, прошел по длинной подъездной дорожке и поднял с земли утреннюю газету.
– Сколько раз я твердил этому пацану, чтобы он кидал газету на крыльцо! – сказал мистер Гото вслух только для того, чтобы зубы не стучали от мороза.
Он стоял на дорожке и чувствовал, как внутри нарастает тревога. Забыв о мальчишке-газетчике, он поплотнее запахнул куртку. Было до странности холодно. Краем глаза он видел как будто какое-то мельтешение, от чего ему хотелось сорваться с места и броситься бежать куда глаза глядят. Но голова кружилась так, что он едва держался на ногах. И вдруг все прекратилось столь же внезапно, как и началось. Заметно потеплело, хотя на улице было почти минус десять. Сердце Эрика, едва не выпрыгивавшее из груди, забилось спокойнее. Дыхание стало ровнее. Колени почти перестали дрожать.
«Прямо как кролик у лисы перед носом», – подумал Эрик, даже не догадываясь, насколько близки к истине его ощущения. Но, как и большинство современных людей, он предпочел не замечать сигналов, подаваемых его основными инстинктами, и подключил разум, тем самым полностью игнорируя более тонкие материи: «По-моему, мне пора в отпуск. Не будь мне тридцать четыре, я бы решил, что только что перенес удар. Решено! Либо этот пацан кидает газету ко входу, либо я подписываюсь на USA Today».
Шаги Эрика замерли на полпути к дому. У него на глазах наружная дверь открылась без явного человеческого вмешательства. По коже Эрика побежали мурашки – ему было не по себе от ощущения, что за ним кто-то наблюдает. К собственному удивлению, он чувствовал себя нечистым и нездоровым.
– Ветер, видимо, сильнее, чем кажется, – сказал Эрик, уже не столь уверенный, что ему хочется вернуться с мороза в свой «безопасный» дом. Нахмурив брови, он задумался, почему у него пропало желание соваться в «волчье логово». – И с чего бы мне так думать? И вообще, почему я говорю сам с собой?
И все же он не умолк, а продолжил рассуждать уже в форме диалога:
– Потому что ты всегда так делаешь, когда злишься… или боишься.
– У тебя в доме кто-то есть!
– Ты ведь инженер, Эрик. Мысли логически. Дверь открыл ветер. Только и всего.
– Тогда почему ты не спешишь убраться с мороза?
– Уже иду.
– А как же жена и ребенок?
– Уже слишком поздно, – простонал он.
Последним, что услышит Эрик, станет бессердечный хохот. Его замерзшее тело обнаружат только спустя два дня. Но к этому времени уже произойдут события поважнее.