Мята
Константин снял ремень и погладил свой новенький пахнущий мятой мотоцикл неизвестной никому марки. Он купил не Дукатти, потому что Дукатти стали делать недостаточно жесткие спицы, они ломались при взгляде любой сексуальной боди. Подлетел воробей и Константин вдруг почувствовал приближение некоего внутреннего отторжения чего-то нового. Из глубины темного облитого промозглым туманом леса вышел леший, весь в цепях. Константин тут же обосрался. Мята не оттягивала запаха. Все его деньги в карманах пропахли чем-то новым. Не трусостью и обманом, а чем-то необыкновенным. Он пока не знал что это, он никогда не сталкивался ни с лешим, ни с тем что мог бы вот так просто от страха наложить. Но леший был вполне реален. Конста вдруг вспомнил про недавних зайчат, которых он видел, когда его руки плотно как за боковины ягодиц сочной шлюхи из Корнеево держали ручки его мятного электро байка. Леший подошел и спросил «алямпиркуст кунчо?» голосом труб, голосом ветров с нежным подтекстом насмешки над всей жизнью этого прекрасного человека. Констанчик выронил все шишки из рук и начал внутренне гореть. Леший взял его руку и положил ее на его штаны спереди. Уйдя под землю, леший сел за стол, раскрыл свою руку и выпустил оттуда зло, которое собирал по лесу. Зло покатилось к дереву, стоявшему у лешего, и стало его облагораживать. Дерево цвело, Константин становился чуть добрее, мотоцикл пах мятой…
Порядок сна
Долго шел по пустыне. Иногда смазывал пальцы слюнями и смотрел на рядом бредущую японку с привязанным к спине холодильником, в котором лежали слова. Иногда она стонала и засовывала руку между ног, чтобы очередным фокусом меня рассмешить. Так я мог идти дальше.
– ты видела… ну, до космоса еще далеко? – спросила часть моей бороды.
мне в такой ситуации было сказать нечего, я просто наблюдал как развивается все это дело. японка подошла и лизнула мне сосок, но оказалось, что она стояла на коленях и просовывала руки сквозь планету. Я был планетой и почувствовал как в пальце на другой стороне всего меня, даже там, где я бывал редко, запели птицы. Эти птицы были рады рождению и где-то очень далеко отсюда пели обо мне.
Вся наша дорога была покрыта то полоской снега шириной в метр, удаляющегося в бесконечность, то липким солнечным мармеладом вперемешку со светящимися ящерицами, которые что-то записывали за маленькими столами с пишущими машинками. Иногда я наступал на одну из них в полумраке своих красок и немного подлетал на 5—10 сантиметров в зависимости от величины ящерицы. При этом от меня отрывались ядрышки и выпрямляли японку, она даже становилась все краше и краше.
Вдруг из холодильника выпало слово «дверь». Все ящерицы прекратили писать и пустыня начала говорить.
– Ты, наверное, ищешь космос? И тут внезапно вокруг меня появились все писатели мира. Я ждал этого момента. Японка рывком вперед открыла холодильник, перекинув через себя и открыв появившуюся «дверь». Писатели были обескуражены. Часть ринулось за словами в холодильник, остальная же бросилась в открытую дверь. Я стоял и смотрел на звезды пока происходило все это дело спасения мира. Ко мне подошел один писатель, его звали По. По подошел ко мне и спросил «Ты думаешь это страшно?».
– Слушай, я не знаю. Вообще цель была просто всех писателей всосать, чтобы вы уже перестали людям голову своими фантазиями морочить и тягать их энергии. На что По ответил – «ТЫ, МУДАЧО МАЛЕНЬКИЙ, КОСМОСА НЕТ!». И кинул в меня замурованной мухой.
Я знал, что космоса нет, но для этого мне и нужно было вытащить именно По в пустыню. Задача состояла заполнить страхом все, что было опасно. Японка была миражом сознания писателей, как символ власти над ними неведомого, но По был самим неведомым. Я знал, что с ним этот фокус не пройдет, но любой энергией можно было управлять, и сейчас я управлял По. Опасность для меня лично состояла лишь в том, что параллельно с По в другой вселенной на меня смотрела писательница другого толка Ебень. И только совместив две вселенных я смог бы преобразовать свое состояние в – 3.56, в котором начиналось возрождение. По с легкостью закрыл дверь и слово исчезло. Холодильник и японка стали тишиной между светом и страхом. В пустыне был только По и я.
По закурил, я достал из правого кармана небольшого осла, прокрутил его на пальце и стрельнул. По был повержен. Сигареты довели его. Страх заполнял пустыню, ночь надвигалась на планету, я был планетой. Осел лежал в правой руке и медленно затвердевал под морозным космосом. Кипяченые от слез глаза последние секунды видели мерцающие звезды, покрываясь тонкой пленкой бирюзового светящегося льда.
5 ноя 2013
У кровати мух
Огурец лежал на кровати и смотрелся в зеркало. Есть ли мощь и воля, о которых все говорят – подумал он. В его семечках таяла жидкость, он почесал одну из своих пупырышек и позвонил другу.
– Евгений, ты завтра идешь на встречу выпускников? Я не знаю, что для них надеть.
Евгений закурил сигареты и дыхнул в трубку. В трубке раздался кашель и Евгений повесил трубку. Уже в пустоту он произнес «Долбоеб!». Женя надел штаны и написал пьесу, сегодня был хороший день для того, чтобы писать пьесы, ведь каждый день светит солнце, а солнце было символом надежды, надежды в то, что когда-нибудь и его мир погибнет. Женя раскрыл газету, на которой лежал кот, и газета порвалась. Он достал нож и вырезал газету вокруг кота. Кот кончил и пошел дождь. Женя взял вырезанную газету, надел носки и пошел на встречу выпускников. По растоптанной остальными пешеходами улице плыли женщины – больные голые зеленые женщины, которым не хватало любви. Они приставали к Жене и он искренне радовался, что пережевал не взяв с собой кончившего кота. Снова зазвонил огурец. Женька взял с собой трубку, зная, что огурец его так просто не оставит без ответа. И снова огурец спросил что одеть… Женя спохватился, что вышел всего лишь в одних носках и с газетой. Кота он все-таки забыл.
Треск яда.
Веселье – это покой от забот. Лечь на гвозди и сморкаться – так я видел свою бабушку. Спина, кости, печенье – это все сырье. Ты увидел это, приободрился, нос в штаны и поскакал. Где ты спросишь – там и останешься. Но я не боялся. Мир был всегда трезв, но не лишен самообладания. Здесь было вовремя осознать что ты малыш и нет дьяволов, машин и оскорблений – это все бумаги, бумаги твоего лета, твоей аджны, вишварупы, путаницы – это все, что ты придумал и теперь учишься овладевать в той мере, в которой ты слаб. Вот она любовь, вот она спутница жизни – сука всех рабов, кто умеет одеваться.
Но в чем почерк, в чем улитка? Ведь это ты навязался на свой грех примерять тобой неувиденные облака, ты жил свой разум, раскрепостился. Твои причуды? Вытаскивай занозы – по труду полагается. В трамваях такого нет. Всюду скрежет, ромашки, тряпье, пьяные собаки, снующие по скользким ледяным нимфам. Обособленность и уравновешенность – это сказка. И быть ей здесь, никто ее так не будет оберегать как хобот слонов, он непокорен и сбивчив, но и это не его заслуга.
Я зажег свечу и пальцы медленно вырисовались в черно-оранжевой мгле пространства. На листке из розовой бумаги лежала пачка обрамленных убийством сигарет, они не нуждались в высказывании и постепенно обретали сияние. У камина ногами в комнату догорало тело Ульфа Содерберга, я его сжег потому что он мне приснился. Пусть бегает в саду с лавровыми листьями.
– Скажи, как ты стал писать таким образом?
– Это волнообразная проекция. Я не вырабатывал героев, героями были слова без людей. Таким образом исчезала главная опасность – смысл вещей, характеризуемых словами, отдельными. Я гений, я знаю, но это характеристика со смыслом. В мире слов, чистых и не относящихся к их человеческому захватническому проявлению, это всего лишь заигрывание, или мальчишеские бросания камнями по снующим потрепленным образцам человеческой безысходности, куда человечество рано или поздно придет.
2 фильтра
Когда Михаил начал заниматься танцами его многие не понимали. Всем было странно, что он бросил наркотики, и стал атлетом. Только потом он перешел в танцы. Казалось, это было завершенным состоянием, когда сознание уже ничего не ищет. Но на самом деле Михаил занимался совсем другими делами. Например, город должен был спать. И чтобы город спал по улице должны были ходить команды смешных дружинников, которые бы охраняли сон существ. Именно в такую команду пошел Михаил. Тогда уже не было кармы, он пошел только потому что в поле увидел как ветер прикасался к пшенице и его руки были только во сне. Весь звук, из которого состоял Михаил, был полностью составляющим его слез. Возвращаться было некуда, дома не было, не было и пространства его сознания, поэтому он пошел следить за мгновением сна. Утром он просыпался, прикасался к стеклу, покрытому пасмурными деревьями, темечком касался кота и вдавливал три женские руки в образующуюся дыру из разных цветов
Под синей вуалью стоял поезд. Люди мертвым пламенем грели перрон. Я осторожно выдохнул. Третий раз за неделю. Здесь страшно было дышать. Все просило воспользоваться всем. Это было место желаний, где Вселенная не смогла избежать своей болезни. Той самой болезни, когда вся твоя суть начинает выражаться в поиске и познании. Вселенная высвободила себя здесь. Даже буквы могли выстраиваться как хотели. Самое страшное место было здесь. Я боялся буквально всего – двигаться, принимать все происходящее за существующую часть всего, прикасаться к любой форме мысли. Это был тот красочный ад, который всем нам снился, который был жизнью. Настоящей прекрасной жизнью, точно выстроенной, продуманной, замазанной, с отвлекающими интонациями в виде усталости и бренности. Они верили во все это и этим была пропитана каждая точка их времени существования. После того как я выдохнул нельзя было ничего вспоминать. Нарушение этого превращало мгновенно в человека.
Сын
Его худощавость говорила всем о его нервозном нраве. Но не полиэтиленовому пакету, который лежал на грязной мостовой, зацепившись куском снега за тещу. Евгений не знал куда бежать, он потерял и нюх и нутро. Жизнь для него заканчивалась каждое мгновение. Был ли это его выбор? Об это теперь уже не знали сами боги, растворявшиеся в сознании Евгения. Боги, приведшие его на эту мостовую, где рождалась новая волна любви к себе. Евгений опешил. Его узкие мужественные руки безумолку теребили волосы ног. Думая о том, что он родился в год крысы, поглащенный желанием впасть в сопротивление миру, он забыл, что на самом деле он был вовсе не человеком, и куда ближе находился к существу менее тонкому чем человек. Разве что он умел бухать, как все, кто его окружал тогда, в ту ночь в океане…
У подножия
Стас подъехал к воротам, на которых было написано «Стас козел». К этому месту он ехал из Москвы. В интернете он узнал, что есть такая надпись в затерянном городе Инков. Карта была только у Насти. С ее трупом пришлось повозиться ведь путь до излияния крови Ганга был непрост на велосипеде, загруженным палаткой, газовой горелкой, книгами Сартра и отрезанными частями Насти. Надпись была написана в виде круглого перекрестия в виде ромба и это значило, что в четырех меридианах сознания встречаются четыре война света и образуют танец, а Стас был танцором национального ведического содружества. В какой-то момент у Стаса в голове заиграли слова из песни Фила Коллинза ин зы эйр тунайт, он почувствовал как несется в пропасть на мотоцикле во все фильмы с Хитом Лэджером, он видел как пейзажи сменяются быстрее, чем в псай трансе, он видел не просто себя как бога, он видел трусы Бога, а это было куда более недостижимо, потому что Стас знал, мы прячем настоящие собственные стороны, и наши темные уголки души выходят наружу только когда мы наедине с собой в темноте. Стас начал вспоминать отца, потом стал плакать, он видел как некий усатый психоаналитик, сюрреалист и философ, все с усами подходили к нему и гладили по голове. Мотор грелся. Подошла уборщица и спросила За праест передаём там. Водоросли Нори, которые Стас ел в дороге давили в свойственной им манере на те области мозга, которые были наиболее рисовыми.
В этот же момент Шерил Линн записывала свой новый порно трек, ее трахали трое русских сисадминов Нато. Она пела, что надо быть реальной, и что любовь едина, что твоя любовь есть моя любовь. И все это есть настоящее, абсолютно все, так почему бы не чувствовать это.
Но Стас пытался вернуться. Он перекрестился и внезапно на его плечах появились два гуся белых оттенков. Один попросил Стаса прочитать надпись и он незамедлительно произнес «Стас – козел». Другой гусь пел воду, о космосе, о преобладании сознания над всем человеческим существом. Стаса начало раздирать, его колени покрывались пылью, руки стали чувствовать запахи, и снова появилась уборщица. Стас точно знал, что он не в общественном транспорте, он точно знал, что он не в кино и не в какой-нибудь там дешевой книжке дешевого автора, все происходящее тянуло на миллион состояний. Единственное, что смущало Стаса – это надпись. Она казалось по-меньшей мере не относящейся к нему лично. Но что-то привело его сюда.
В этот момент мент Алексей стрелял в воздух из руки, Когнитивный Кот охотился на воображаемых ментальных штук, а ковролиновая Шелли из Припяти трясла булки на высоте 76-ти сантиметрового небоскреба в Уфе. Стас явно терял время. Но что такое время думал Стас…
Один из гусей полез Стасу в ухо. Это был тот самый гусь, который в 1999 году встречал конец света верхом на морже в ледовитом океане. Никто его не видел и в этом он чувствовал всю свою необыкновенность, которую потом он раскрыл на изнурительных семинарах по воскрещению своих прошлых перерождений.
Стас потерял контроль и поддался гусю, который залез в него. Он двинулся вперед. Но тут внезапно гусь, просивший произнести надпись, превратился в саму надпись И Стас начал постепенно что-то понимать. Смутно вспоминалась песня про гусей, смотря на заходящее вечное солнце за воротами, светом колыхающем золотистую рожь, покрашенную каким-то чудаком, он начал вспоминать дворик, этих гусей. Его накрыла необратимая грусть времени, какой-то прошлой вечности, теней, доброты и похоти. Ему слышались его собственные стоны, но не мужские, потому что он чувствовал себя мужчиной несмотря на имя, а звуки женские и какие-то старые. Он чувствовал себя нездорово, но не телесно, а духовно, при этом он видел что все уже пережил. Снова он расплывающимися глазами посмотрел на солне и надпись «Стас – козел». Он посмотрел на руку, чтобы понять спит ли он, и, возможно, он на самом деле ни здесь. Рука была морщинистой и женской. Он чувствовал себя по-женски. На нем была юбка в цветочек. Снова заиграла песня, в которой были гуси… И тут Солнце расширилось, заливая всю грудь Стаса, всю его женско-мужскую грудь. Он стал раздеваться и увидел как его сиськи светятся, но старые, из них исходил не свет, и не радуга, как ему рассказывали шаманы. Из грудей Стаса шли веселье и грусть. Он взял руками обе груди и чуть приподнял и сжал их. Это было бы сексуально если бы я была чуть моложе подумала Стас. Медленно Стас разделась и открыв ворота легким дуновением побежала по полю с рожью. За бабушкой бежали два веселых гуся, один был белым, другой серым, это были два веселых гуся.
– Ты вернул героя на место?
– Ты бы видела, я его расширил. Помнишь как-то было время, когда все любили ощущение вечности там, смеялись над всем, минимизировали свою сущность до направленности в тот или иной выбор? У них там еще была песенка забавная, в нее записали как-то раз структуру сумасшествия. Такая была прекрасная подсказка, но все читали книги, танцевал мало кто. Вот я поигрался, перестроил образы и отправил им чувствовать. Это должно чуть сменить поток нравственности воли. В любом случае материал будет долго работать.
– Бросил бы Землю, с ней все ясно, там масса ошибок, продлеваешь только агонию, которой они занимаются всю свою жизнь.
– Она красивая… ююю»
Наталья повесила телефон на вешалку и ушла учиться английскому.
– Почему не звонила?
– Не чесалась пятка – ответила Натали…
Между тем в 6-ом зале Кэрнэги Холл что-то произошло. Все вещи были разбросаны, из стен торчали иглы и все время кто-то плакал за стеной. То ли это был муравей, нашумевший позапрошлой весной, то ли это была общая усталость света. Из пространства вышел молодой человек весь в укусах и тут же распластался по зеленому грязному покрытому карандашами паласу с надписью «Кон».
– Я – Левитаус. – представился мужчина. И карандаши растворились.
Здесь стоило бы сказать, что мы сразу умерли с Натали и все остальное только слышали от тех странных очевидцев, которые хоть сколько могли запоминать привычную информацию и переводить ее на наш язык. Отчего мы умерил сложно описать. Это похоже на сон и вместе с тем грех об этом говорить, ибо лишь подчеркнет наше с ней невежество. Мы просто не умели защищаться. А при виде подобного рода человека можно было бы и сообразить, что единственным спасением было снять обувь вместе с носками. Нет, это бы не насело урона нашему казалось бы обидчику с помощью некоего необыкновенного запаха. Просто так было смешно и защитило бы нас.
Именем Концепции, – продолжил Левитаус, – дайте мне слово!
В целом мире не было ни одного кусочка пространства, который уже существовал бы и был заполнен, поэтому с его стороны это было опрометчиво так начинать, но знал ли он куда попал. Тишина вокруг Левитауса продолжалась. Иголки, торчащие из стен округлились и превратились в слизь в виде червяков. Левитаус снял обувь, похожую больше на маленькие столики со скатертью, и топнув ногой направил внутренний голос сквозь комнату «требую слово!».
Комната задрожала так, будто это выглядело угрожающе, хотя на самом деле скорее она тужилась, и под паласом со звуком «чпок» стало что-то неприлично выпирать. Неприличие определялось ни формой, которая это неприличие характеризует, и даже ни местом, которое тоже характеризует тоже самое неприличие. Просто оно не соответствовало общему порядку и этим создавало то само всем знакомое и немного навязанное представление о неприличии.
Левитаус жадно облизнулся, спокойно подошел к необычному месту где палас давал сбой по ровной поверхности по крайней мере этого измерения Вселенной, присел и сказал «есть такой мир». Спустя несколько секунд под паласом в районе, с которым все это время происходил контакт Левитауса, булькнуло. Отозвалось и в животе у Левитауса. Булькнуло снова, и снова последовал отклик там же внутри незнакомца. Местные наблюдатели рассказывали, что это было немного забавно присутствовать в тишине комнаты с бульканьями между паласом и животом на мнооогие триллионы световых лет. Хотя видали они и другие презабавные истории в этом месте. Между тем выпуклость успокоилась в своих звуках и начала шевелиться. Появилась буква «О». Из вентиляционной решетки задул ветер времени. Измученный путешественник не мог ждать и не спеша наклонившись к букве одернул палас. И здесь, на этом самом загадочном моменте я расскажу вот что. Дело в том, что его взгляду представилась редкая удивительная картина, завершившая все его терзания и мучения с переходами из мира в мир. Возможно, к этому стремится каждый из нас, по крайней мере некоторые из земных учений давно пришли к тому, что это является Истиной. В увиденном он открыл свое освобождение, свое истинное «Я», что позволило ему остановится в поиске без желания, а просто потому что этот момент наступил благодаря ли его преданности, или же забывчивости зачем он все время менял миры.
Под паласом лежало диалоговое окно нашей с Наташей переписки. Оно светилось радостью чистоты и доброты, которые только бывают между двумя детьми, появившимися на свет и удивленными, что здесь существует кто-то кроме каждого из них самих. В этом окне Левитаус вспомнил себя начального, когда он беззаботно мог говорить обо всем и не бояться, что это приведет его в новый и новый переход, где ему пришлось бы снова с кем-то сражаться. На месте же героя возник шкаф, старинный, с прекрасной гравировкой темно-коричневого цвета с небольшими круглыми ручками. Так этот мир завоевывал в себя наполненность смыслом.
21.10.15. 19.55
Шлепок
– Где мы Стэн? – невысокого роста мужичок в штанах из вельветового плаща зеленой карточной масти обратился ко мне будто я его слышал и знал. Будто мы были с ним не просто знакомы, а мне удостоилась честь быть его создателем. Для этого пришлось изрядно потрудиться и поверить себе, что я его друг и даже больше – нахожусь рядом с ним.
– Кларк, мы в проекции. Я твой создатель и тебя сейчас нет, как и меня. Я пишу тебя и себя, прямо сейчас, только не пугайся, но мы не настоящие.
– Что значит нас «меня сейчас нет как и тебя», ведь мы общаемся?
– Ничего не говори, речь – это ловушка, успокойся, попробуй несколько секунд не дышать и расскажи что понимаешь в эти моменты.
Я наблюдал за Кларком с предельной осторожностью, с которой только способен наблюдать за человеком другой человек, которому известно абсолютно все о мире, создаваемом им в каждый момент времени. Быть рядом со своим героем задача непростая, особенно, когда этот герой создан для игры перехода. Дело в том, что изъеденная смыслом реальность прекращает свое движение и необходимо через следующее сознание создать переход, чтобы возник новый мир. Этим переходом был Кларк.
– Рассказывай что осознаешь в эти моменты. Я был спокоен, и не лишен чувства юмора, правда он был заметен не сразу. А с определенной стороны и вовсе невиден.
Кларк присел и оперся на колено
– Идут последовательности. Новые последовательности действий, постоянная, но упорядоченная смена. Это не шифр, и даже не новая матрица, а будто… воспринимается неким очищением, но не заменой.
– На самом деле это твое прошлое, все твое прошлое, которое было утеряно в предыдущих воплощениях. Попробуй снова не дышать.
– Хахаха, это такой фокус, может вместе будем не дышать?
– Для меня в этом нет необходимости, ведь здесь ты растерян.
На кровати лежал кусок говна. В нем торчал фужер с виски 1875 года, покрытый мхом, вокруг которого бегала маленькая собачка. Все это казалось нереальным – само существование подобной смеси, но так и было. Весь день шел дождь и на раскаленный фужер все время кто-то смотрел.
– Не смотрииии. – сказал я фее и из под лба выглянул солнечный зайчик.
– А что если все это и вправду по-настоящему? – сказал я фее и из под лба выглянул солнечный зайчик.
…и суть прередактивной литературы заключается в следующем – она тренирует в человеке способность предупреждать развитие разного рода психических заболеваний через их актуализацию в тексте. Фактически она призвана создать сумасшествие заранее, чтобы его осознать и контролировать. А впоследствии, возможно, и преобразовать. Это нового рода самоисцеление так сказать. Особенность в том, что необходимо непосредственно создавать это сумасшествие и соблюдать определенную основу и логический корень внутри этого”сумасшествия», то есть фактически необходимо быть недвойственным, или одновременно в двух или более состояниях, чтобы знать что ни одно из них не определяет сознание.
– Держи штурвал, Миша! С*ка, болтает как! Щас рванет резеншпиц.
Корабль кидало по волнам будто шлюху в сортире после 6 бутылок крепкого портера.
– Неет, бросааай
– Что случилось, где мы Миха?
– Лёнька я сам не знаю, только что были на корабле. Че за кресла, че за комната?
– Ребята, расслабьтесь, вы ненастоящие, это была проекция. Меня зовут Стэн, я все знаю.
Удивительно, но факт. Ребята с корабля «PopHurn» Михаил и Лёнька сидели полностью мокрыми в больших зеленых креслах посреди пустой комнаты с выпирающими иголками и паласом с надписью «Кон». Тогда как 10 секунд назад они шли на верную гибель в Атлантическом океане. Забавно, но они и не догадывались, что эти 5 минут в зале ничего не значат и вскоре они вернутся в свою проекцию восприятия.
2016 год
Наступает новый 2016 год Зеленой одноногой крысы с квадратным шарфом из папьемаше. И меня все спрашивают как встречать этот новый год, кого приглашать, что ждет всех и каждого в предстоящем будущем, меня просят написать 10 правил успешного человека в предстоящем году, 25 отличий зебры от зубов, и как заниматься сексом без презерватива с летающими деревьями. и самое главное – что жрать в ночь с 31 декабря на 1 января и еще 9 ночей до первого рабочего дня. Друзья, с удовольствием брахмачарьи отвечаю на все ваши вопросы.
Год зеленой одноногой крысы с квадратным шарфом из папьемаше нужно обязательно встречать с бутылкой водки за спиной и 3-мя бутылками пива открытыми на столе, одну из которых нужно обязательно разлить перед порогом, смешав содержимое с любым салатом, в котором есть сыр. Одноногая зеленая крыса по старым славянским поверьям, именно с квадратным шарфом из папьемаше, так как есть год тоже зеленой крысы и тоже одноногой, но с красной бородой на шее из тмина – год симметричный сидерическому периоду обращения Меркурия вокруг Земли, так вот одноногая зеленая крыса с квадратным шарфом из папьемаше любит разлитое на пороге пиво, смешанное с салатом. В некоторых более старых поверьях считается, что к пиву и салату нужно добавить неотъемлемый отрибут (именно отрибут) нового года – яблоки, шампанское и мандарины с тортом. Крыса любит подобную эстетику «и не надо мне здесь перечить» – говорю я своему мяукающему какую минуту коту.
На столе обязательно должны быть свечи за упокой. Одноногая крыса любит необычные сюрпризы, именно поэтому ее шарф из папьемаше, символизирующий рождение и смерть фантазии, квадратный, а не круглый как у обычных крыс с улиц. Ублажите одноногую крысу, но не сильно, она любит сюрпризы, но не вычурность. Будьте скромны. Если свеча – то одна, если водка – то одна, если у кого-то выпадает на 31 декабря день рождения, то не бойтесь в подарок подарить один цветок, если что, а всякое может быть, то сошлетесь на одноногую крысу.
На елку в этом году вместо гирлянд можно повесить туалетную бумагу, и здесь можно не стесняться и обмотать ею весь подъезд, ведь это год одноногой зеленой крысы с квадратным шарфом из папьемаше. Нельзя оставлять бумагу смотанной в рулоне – это сулит неудачи в работе, а так же в семейной жизни и особенно не успех у мужчин и на работе среди стариков. В метро лучше на руку надевать игрушку в виде зеленой одноногой крысы – это покажет вашу начитанность и авангардизм, но выйдя из метро крысу лучше снять, крыса не любит полицию. По очень старой легенде зеленая крыса лишилась ноги именно при выходе из метро. И воспоминания ее тревожат.
А теперь 10 правил успешного человека на новый 2016 год ополоумевшего муравья с розочкой в штанах:
1. Нельзя сморкаться на улице – к дождю за углом.
2. Утром всегда сбрасывайте яйцо с балкона – так вы тренируете сильную волю.
3. Кто чистит зубы по утрам – тот поступает мудро. Кто чистит зубы по зубам – тот поступает тупло.
4. Держите вилку в левой руке, а деньги в правой, когда прыгаете с самолета. Великий Джеймс Гондж говорил «Держите вилку в правой руке, а деньги в левой, когда прыгаете с самолета».
5. Не давайте себя одурачить, ибо одурача даст вам себя.
6. Знайте когда в молчании нужно вовремя промолчать.
7. Успешные люди не теребят волосы на мохнатке.
8. Старайтесь не дышать. Много кто не дышал. Нужно попробовать хотя бы один раз в жизни.
9. Отжимайтесь на плите во время приготовления снадобий
10. Не трогайте пар руками, руки нужны для дела.
А теперь самое главное. Что же нас ждет всех и каждого в новом наступающем уже завтра году зеленой одноногой крысы с квадратным шарфом из папьемаше? Тебя ждет жена. А ты построишь новый дом. А тебе предстоит прыгнут в ластах в прорубь – слышим мы в каждый новый год. Но что это за чушь, друзья. Новый 2016-ый год будет совсем другим. Самое главное – в этот год люди перестанут нуждаться в продуктах, потому что они просто не нужны одноногой зеленой крысе. В новом году исчезнет власть, ибо не что ни властно над одноногой крысой в квадратном шарфе из папьемаше, она сама довела себя до такого и теперь уже ничем ее не сломить. Каждый в новом году ощутит свободу зелености крысы, которую она излучает и одноногую уверенность, способность к левитации, потому что одноногая крыса на одну ногу ближе к полету!
В новом году все будут о) (уенными эстетами, потому что квадратный шарф не спроста. Теперь вы можете позволить себе все – трусы из ложек, носки из зажигалок, варежки летние из тетрапака, очки из спичек с серой, неплохо будет из той же туалетной бумаги соорудить шорты, а девушкам я рекомендую бюстгалтеры из прозрачного стекла – крыса одноногая будет довольна и щедра на удачу. Мужчинам можно продать машину и купить осла – крысы любят ослов. если же вы накроете осла водорослями и посыпаете золой, то зеленая одноногая крыса будет оргазмировать. Но будьте внимательны, крыса не любит вычурности. Если осел – то один, не покупайте сдвоенного осла, или осла на осле. Если водоросли, то один лист, а не пачка. Будьте скромны, зеленая одноногая крыса с квадратным шарфом из папьемаше любит скромность.
Что касается денег, то то все зависит от вашего знака под которым вы родились и длины пениса, а у женщин знака под которым умерла бабушка и способности удивляться. Тем у кого меньше 17 см лучше не думать о деньгах – это не к добру, одноногая крыса хоть и любит скромность, но только не маленькие пиписьки. Хотя если вы родились под созвездием вороны, или ила, то крыса готова пойти на компромисс, и закрыть глаза на длину писюна. В отношении женщин одноногая крыса чуть более благосклонна. Ей не важен знак рождения, а важен знак под которым умерла бабушка. В случае если бабушка умерла с 34 на -099 пургуста – это сулит новое рождение в семье со стороны свекра, если умерла с 5 на 5 кентаврабря, то это к однополой любви по материнской линии племянницы. Но если вы много кричите и сквернословите, то даже наилучший вариант смерти бабушки, если можно так выразиться, не спасет от силы гнева энергии зеленой одноногой крысы. Здесь лучше молчать в тряпочку и не удивляться, что год выдался неудачным.
И напоследок желаю всем в предстоящий год меньше удивляться, радоваться и помогать другим, потому что помните, что зеленая одноногая крыса с квадратным шарфом из папьемаше любит скромность – если удивляешься, то внутрь себя, если радуешься, то лучше подавись, если хочешь помочь кому-то – то сначала помоги себе. Крыса мудра и вам того же. Мудрости!
Голость сознания
Валентин налил в стакан воды, и маленькими глотками стал попивать ускользающую жидкость. Зашла Лена и уголком губок улыбнулась, сдерживая в себе ошеломляющую всех в офисе похоть. Как ее приняли на работу все понимали. Директором был тот самый Евгений из рассказа про огурец, который лежал на кровати и размышлял о мощи и воле. Евгений был единственным существом, который рискнул не поверить в ритуалы, написанные древними. Он знал, что любое просветление – это всего лишь иллюзия, и главное – это жизнь. Что такое жизнь было уже другим вопросом, потому что жизнью было все. Евгения взяли потому что он единственный, кто не просто осмелился перейти через систему ритуалов, но рискнул создать благовоспитанную реальность, в которой бог создавался самим человеком, и тем самым это давало возможность человеку следить за тем, что обычно было скрыто. В обмен на это, Евгений стал самой энергией, стремящейся все время перерождаться, чтобы быть рядом со всеми существами. Так Бог в очередной раз обманывал себя игрой в непознанное и ускользающее сквозь руки.
ТОн Горбуна
20 ноя 2016 в 15:54
Антон шагнул в прошлое левой больной ногой. Внутри ноги ныли каналы нади через все тело, через левую часть таза и к шее. Антон стоял левой ногой на своем прошлом – своей мертвой бабушке, которой вскрыли черепную коробку, на слезах матери, которая стояла в больнице и плакала, когда узнала, что вскрытие не помогло, на своей влюбленности в Машу из Курска, к которой он ездил через Воронеж из Геленджика будучи в отношениях с другой девушкой. Антон жестко увяз в своем прошлом.
Что ему было делать кроме растяжек? Он убивал свою мать бездействием. В созерцании он отдавал свое невежество наружу, отправлял его во вне – в залитые светом бассейны, в непрочитанные книги великих писателей, в нетрахнутых им женщин, которые предлагали себя, во все несделанное. Фактически он боготворил сон, которым сам являлся. Не зная ничего о мире Антон смотрел в глаза каждому живому и мертвому существу, являясь связующим звеном между ними.
Единственное, что его удерживало в этом мире – было боль. Если бы не она, то он и не знал бы, что его на самом деле нет вообще. Вид этой боли его не волновал – была ли это радость, или наивность, или же это была любовь – все это являлось болью иллюзии. Это было материальным воплощением его индивидуального сознания, через которое он страдал себя и учился забывать о своей важности пребывания в этом мире.
Сладкая грязь
15 мар 2015 в 19:41
Маленькие желтые листовки между снежинками были выдуманы мной чтобы не идти спать. Кто знает, был ли я в открытом космосе. Бешено летящее время диктовало те рельефы, где были убиты многие из неизвестных людей, о которых никто не то чтобы не вспомнил, эти люди были словно заброшенные цветы в долине, куда не добрался ни один путник. И, возможно, оттуда начало зарождаться одиночество, преследуемое каждого, кто поверил в те слова, что вели его по жизни и говорили что делать в следующий раз. Нежно касаясь рукой кипящего чайника Николай убивал в себе всех существ, обнажающих его преданность перед этим миром. Рука покрывалась дребезжащим терпением, солью и выворотом внутренних органов. Здесь и только здесь стоило жить, ведь все, что было дальше его самого могло так и не реализоваться, а здесь все уже было завершено, и оставалось лишь написать ноты, вскрыть себя и пройти этот призрачный путь освобождения. Николай опустил руку, с которой стекала кровь на нож, валяющийся после вечеринки с тортами весь в бисквите и твороге, засохших за ночь, превратившихся в сладкую грязь, которую вчера обнаженные девы так красиво намазывали на ягодицы подруг, слизывая с губок, обсасывая каждый момент телесной красоты.
Благодарность
Дмитрий Ногов познакомился с Евгением когда покупал айяуаску. Они вытряхнули палас и первым делом заговорили о музыке. Дима включил «Psyhosomnambula – Purple join» и они начали соединяться в одну форму.
– сКАЖИ, где ты был, когда началось все это с преобразованным сознанием, когда кино стало терять актуальность и все стали обладать тем самым зрением 7
– бухал на крыше я. на звезды смотрел000
– а сколько ты видел тогда людей? ну, когда стало все из каждого исчезать, когда все стали чувствовать, что пришло время слияния, всеобщего светового секса?
– сидел на рельсах. ел семечки. подходит машинист, говорит, дай семок, я ему даю и он стоит ест их передо мной. ест 10 минут, ест час, ест и ест. тут я понимаю, что я в продуктовом стою перед витриной с газировкой и смотрю в зеркало на какую-то толстую бабу. я звоню тому мудаку который мне продал Лед Зеппелин, там была слойка тяпы. Он мне говорит, что не с той стороны засунул. поэтому пошли бараны.
Дима рукой перевернул Евгения вокруг земной оси и увидел солнце. жопа Димы была прямо над Северной америкой. по Северной америке шел торнадо никто не знал где Дмитрий.
– Тебе о чем-то говорит вот та бледно-золотистая синеватая пасмурность в небе? (спросил Дмитрия и Евгения бородатый мужчина с усами без очков и с бутылкой деревьев вместо глаз). Обе мужчинки тут же упали на колени и стали излагать все цветами, то у них не хватало сил. тогда бородатый мужчина взял обоих за шкирку и понес к краю утеса. Дмитрий обоссался сразу. Евгений ждал развязки…
внезапно все разрешилось для Дмитрия – Евгений пропал. было или стало ясно, что это нечто новое для первого героя рассказа, знал ли он, что его вера в сверхсилы преобретет такие масштабы, что на паласе снова было выблевано «я видел бога». или же всему виной был Евгений, который не раз рассказывал Дмитрию разные истории о спокойствии духа, умиротворении и других мирах, присутствующих прямо здесь. «В любом случае, всеми игрался Я» – сказал пролетающий мимо ветер макушек пьяных монахов-дроздов.
Грстун, Гнильст, Степан и Катя.
(особо нервным, грустным, сильно веселым, харизматичным, унылым, сообразительным, остроумным, с перепадами в настроении, у кого размер обуви не соответствует действительности, наверное, …)
Стас сидел на балконе и ел свою сыпь, которая появилась у него с утра. На балкон вышла Катя и ужаснулась увиденному. Между тем появилась мысль заказать еще и пиццы. Слизь звала.
Стас где-то читал, что люди по своей большей части управляются другими живыми организмами, живущими внутри них. Но тогда он не придал этому значения. В этот раз он решил проверить не является ли желание заказать пиццу не его желанием.
– Скажи ему чтобы заказал пиццу, Грстун! У нас заканчивается слизь в кишечнике. Ребята уже бастуют.
– Я это вижу, Гнильст. Передай аскариде, что сегодня слизь будет, я уже укусил Степана, чтобы он ее заказал. Я как всегда постарался так, чтобы он не почувствовал, но понял команду на вибрационном уровне.
Катя поддержала предложение Степана и набрала 666-777-888. Сработал автоответчик и Катя ловким движением пальца, который отвечал за мочевой пузырь заказала пиццу «четыре сыра» с самым большим количеством слизи. Степа был доволен и уже забыл про свою идею, что это был не его заказ.
В 12 ночи у Степана что-то зашевелилось в жопе.
– Кать, включи свет, по-моему началось.
– Что, снова метеоритный дождь?
– Ага, дождь из метеоризма. Не смешно. Помнишь я тебе рассказывал про пиццу и желания. Ну, что они не наши на самом деле, а чужие. Вроде сработало.
– В жопе что ли у тебя сработало?
– Да иди ты.
Степан подошел к зеркалу и выстрелил себе в висок.
– Гнильст, Гнильст! Какой-то выброс крови, по-моему он убил себя. Срочно передай остальным, что сегодня праздник, и начинаем с мозга. Теперь бояться нечего, никаких питательных барьеров, парень закончился.
Когда Степана похоронили и над его могилой стояла тетя Клава, рассказывая про оценки Степана в школе по геометрии, как он работал торговым представителем, о его неудачах в порнофильме «Гномы стоят», в этот момент Гнильст, Грстун, Пражек и Щюцун ели печень и сердце Степана.
– Ведь как он не догадывался, что он просто питательная среда для нас?, – удивлялся Грстун, – я помню, когда он ночью съел колбасы и запил пивом, я думал я проведу всю жизнь в оргазмах жира и этой чудесной вони. Степан был чудесен, я любил его.
– Ешь, ешь, скоро ты тоже сдохнешь, Грстун. Наше дело мелкое – вдоволь нажраться за жизнь и умереть, чтобы ни один из них не догадался, что он человек, а не ходячее мясо.
Метагалактика власти Альфекки
20 ноя 2016 в 15:31
Сергей Путин проснулся пасмурным днем у ворот ада. Двери во дворец из тыквы были открыты и люди с ляжками через плечо, омытые светом переступали через его тело. Властный охранник без души и прошлого с трудом протер глаза, он снова проспал открытие. Зевающие женщины с погонами учителей, прилизанные с прическами Элвиса Пресли мальчики с пакетами, в которых лежали стеклянные подсоленые болты, девочки, лижущие свои колени через каждый метр, научные заслуженные бисексуалы академий из окровавленных глаз которых торчали блокноты и дипломы, несущие в руках разбитые спорткары накаченные мужики-красотки, сиддхартхи со скрученными позвоночниками из шей которых торчали у кого руки, а у кого пенисы, филологи с мертвыми птицами поверх часов на руках – все они в спешке переступали охранника, пыль тела которого в другом измерении выполняла свою роль. Религия на этом заканчивалась.
(продолжение в твоей голове)
Alessio Bargiacchi—Dark Science Electro 230
Геи сна
14 окт 2016 в 17:48
Много геев собралось в фойе администрации Исламского международного
банка прав и свобод. Я птицей парил над городом и не сразу заметил все их намерения изменить мир в сторону, где женщинам не будет места. Фахруд нежно предлагал Стэну усилить давление на феминисток, на что Стэн отрицательно кивал головой, он не слушал Фахруда, потому что ему как ни странно не нравилось его имя, хотя все остальное после той ночи в бассейне, когда пальцы все сморщились от поливаемого на соски шампанского, в принципе устраивало, разве что член был великоват.
Природы вокруг не было. Я своим острым зрением видел, что все вокруг было мертво и окружено грустью сна, в котором пребывало квазикосмическое сознание геев. Они интриговали страны цветами и разнообразием. В одной русской стране на улице 8-ми цветов стояло здание часто напоминающее об их приветливом присутствии. Весь город пах спермой, но за городом правили мы – птицы. Многие гибли тратя свою энергию наблюдения, но эту энергию подхватывали другие и становились от этого более зоркими. Геи побеждали, но на нашей стороне были сверхспособности, о которых этим бегающим по земле ящерицам можно было только мечтать и ждать когда мы высмотрим все их глаза.
– Вы делаете массаж мужчинам? – поступил мне сигнал от одного нападающего гея на одного из наших.
– Сейчас массажами не занимаюсь в принципе – последовал ответ
– хорошо) – улыбнулся убийца.
Мы спасали массажами женщин, чтобы они расцветали. Естественно, это не было нашим оружием, это было легким отвлекающим маневром в нашей игре с меньшинством, желающим большего.
Я видел по губам как главный гей прав и свобод попытался проникнуть в скрытую область общего сознания и на виду у всех тело омертвело. Он попытавшись воспользоваться энергией своего окружения решил поднять свой уровень, но ухватил мало связей для преодоления своей границы. Мы сделали специальные ловушки, чтобы они могли нападать на обманчивые восприятия и тем самым у нас получалось уменьшать количество геев не прибегая к прямым боям.
Остальные отступили, сделали женственный оборот вокруг себя с поднятой правой рукой, тем самым уворачиваясь от энергий которые отражались от произошедшего. В парной толпе начали танцевать два голубка – Грегори и Поно. Знаменитые геи из трех стран представляли особую опасность. Они обладали силой сумасшествия, о которой среди птиц ходили легенды. Некоторые птицы начинали проникаться страхом, услышав о легенде сумасшествия, ведь в ней было скрыто древнее космическое пророчество, что нас птиц не существует, и наблюдение нам только видится таковым.
Грегори и Поно в своем танце, похотливом и неуловимом начали сотрясать вибрационные плоскости неба и воздух стал превращаться в вязкую жижу. Крылья начали превращаться в тяжелые структуры, зрение начало притупляться. Я применил свой излюбленный прием, перевернувшись на спину и расслабившись представил себя с голубкой с пляжа Орга. Сомнений не было – в меня проникало сознание нашего учителя Шлока, который был всегда сконцентрирован на неприсутствии в удовольствии. Невежество отступило от меня и перевернувшись обратно я рванул на двух влюбленных геев. Раздирая крылья в кровь о металлический воздух я ловким ударом разорвал их союз танца, оторвав обеим девушкам в мужских телах руки.
Посреди фойе без крыши среди респектабельных мужчин в одеждах разных наций, призывающих к глобализации, лежал обнаженный ребенок, сжимая в окровавленной руке зуб акулы.
4-ая спираль Кали-Юги
Я подошел на остановку 083 маршрутки. Машин в этот раз было негламурно мало, и более того, все ездили как-то странно. Одна переезжала поперек дороги и из нее играли одновременно три мелодии что-то из 20-го века, современный калькуляторный дабстеп и новый визг машины времени. Женщина в тачке кричала, что она голодна, я прицелился быстро достав сухую курицу, с собой у меня была и соль, я посалил ее, музыка продолжала играть, я не упускал ее из виду, потому что знал, что она голодна. Прицелился и бросил прямо в открытое окно. Женщина вытянула обнаженную руку и поймала еду. Я был спокоен, но мне не было до этого дела.
Сидящие на остановке изтраханный жираф, биостеплер и чиновник Трусалидзе обнялись и стали читать какое-то заклинание. Мир не просто ебанулся, я ебанул его. Было неприятно осознавать, что я допустил это, но все еще было не так плохо. Подошла 083 и я решил, что в ней меня будут любить. Причем всем сердцем. Это было смерти подобно. До дома было 15км, раз плюнуть, но хотелось доехать. Я отошел, чтобы пропустить трех производителей порядка новой Вселенной. Не толкаясь каждый занес другого на руках. От последнего отвалилась нога и кровь полилась вдоль бордюра. Нога еще дергалась, когда я увидел, что в маршрутке жираф стал всех поедать и в закрывшиеся двери я увидел его осознанную улыбку. Не то, чтобы это было ужасно. Скорее я поэтому не поехал. Из-за бугра вылетел треугольный Ниссан весь с торчащими вперемешку острыми иглами с фарами, их было не меньше 50-ти. Вся машина была кислотно зеленой и боковая правая часть светилась. На машине стояла табличка с изображением пиццы из мартышек и маленькими буквами было написано «кали-юга». Машина затормозила рядом со мной так что иглы будто облетели меня смерчем и я почувствовал как смерть меня ласково приглашает туда, где нет ее самой. В широках колесах открылись створки и произошел голос «Залезай, сучка! Подвезу!». Я встал на колени и полез внутрь…
Во мраке любви
Инна пришла на фабрику рано ночью. Машину пришлось оставить в реке, щуки еще были холодными, бегемоты ели сосны, кот знал все и сидел на берегу. Она выплыла из машины, и еле-еле успела высохнуть на холодной траве, в которой она рассматривала жизнь во всей ее прелести исчезновения, как солнце начало печь изнутри. В час ночи солнце в человеке начинало разжигать его внутреннее «Я» и надо было срочно начинать работать – это было единственное спасение от мудрости. Инна вскочила и порвала длинную красную юбку, под которой была черная, рабочая. Красная юбка лежала на зеленой траве и бегемоты уже вылезали из воды. Инна обернулась, чтобы снять все на телефон, но привычка сыграла жуткую шутку, телефона у нее не было. Справа уже подымалась быстрая луна, скорость была невероятной, за минуту три острия луны уже поджигали в Инне волю, она начала трястись и тянуться руками к фабрике, но из нее только доносились звуки эха «Привет! Привет-привет». Инна сходила с ума, сзади нее бегемоты уже одевали на себя красную юбку, которая подходила всем, трава начала втягивать Инну…
– Сегодня снова не успела, извините! – жалобно простонала мертвая Инна.
– Принимайся за работу, вафли в том ящике! Не забудь внести в них «любовь к жизни». В печенье перенеси «яркость эмоций», а в сгущенку «спокойствие духа». Работай! Через 180 часов свободна.
За фабрикой томилось синее солнце, сжигающее само себя. В нем уже не было прежней милости и живые существа любили его меньше прежнего…
26 окт 2013
Беглые рабы стран
Депутат Рогожкин – рыцарь рисовых полей. родился в Приднестровье. В 89-ом году умер, куда и переехал. В Заполярье работал медвежатником, собирал падаль ягод и кучму. Хранил верность жене до утра и никогда не потчевал на лаврах. С любовью относился к детям, иногда даже жевал. Ходил ли он в кино? Об этом расскажет его мать.
– Сюзанна, скажите, ваш сын был чем, или не был?
– Здравствуйте, Антон. Мой сын был, есть и будет геем. Он мой сын. Я люблю его всем сердцем и вы знаете, плохого ему не пожелаю.
– Сюзанна, скажите, как Венедикт Рогожкин относится к идее интеграции вампиров в общество идиотов? Ведь их намерения, судя по заявлениям Архидота, кровоточат добротой? И я вас уверяю Венедикт – овощ!
– антон, Венедикт не Архидот, и он это понимает. Алкоголь ему всегда вредил так же как секс с козами и то, что он делал всегда в думе, лаская своими словами – это было облюбование.
– Сюзанна, хорошо. То есть вы видете в этих действиях сына злободневность? Вы не думаете, что подобное неуважение в одном лице, несомненно лице Венедикта, лишает людей и народ вцелом свежести, которую они вынуждены искать в подневольной, простите, поднебесной?
– Простите, Антон (играет мелодия из супер марио) я отвечу! Да, купила туалетной бумаги. Венедикт вчера умер, я закопала его. Сегодня с Джессикой пойдем крошить туалетную бумагу на могилку. Хорошо, титьки! Простите, это был мой муж Михаил. он сейчас в Танзании, он душит зебр. Я его мыла однажды и он пах баптистами, я его грязью поливаю. Я отвечу вам про сына, я не могу умолчать. Венедикт так относится к свежести – хочешь бунтовать – бунтуй, но помни, что на следующий день снова встает солнце и снова дует ветер. На деревьях разговаривают птицы, сады вновь расцветают.
– Дорогуша, я много поведал в мире умных, знающих как свое, так и чужие дела людей и дае буддистов с научным уклоном. скажу вам больше – мне удавалось встречать несколько раз будду, но ни один из этих людей не был человеком. и ваш сын единственный, кто не станет человеком точно.
Спурк
Есть такой человек – он обижается, постоянно моется по вечерам, потому что нужно чистым ложиться в постель, этот человек ест только продукты и только, он не переходил светофор спиной, потому что он чувствовал, как сам говорит «по-женски», у этого человека несколько чувств и он помнит о них, он говорил как он смотрит на вещи и что у всего есть приоритетность, этот человек показывал язык и верил в воображение, он вел за собой часть людей, а они видели только то, что уже знали, и звали этого человека БУРЛОНЧИКОВЫЙ СПУРК
О котах
Однажды парень решил умереть, но не хотел чтобы был шум из его смерти, и он заплатил за интернет на год, оплатил отопление, газ, коту поставил сериал «Друзья», маму отправил 10 раз по разным маршрутам в кругосветное путешествие на слепой пони без gps, и ПОСТАВИЛ 666 Гб музыки на плэй вконтакте. Все видели что играл музон у чувырлака и были спокойны, никто даже не думал ему позвонить, несомтря на то, что он давно уже не выкладывал репосты от Гринпис. А через год его страницу закрыл ОМОН, потому что кот начал писать разную правду о конкретных людях в разных городах, выкладывать фотки кто с кем спит, кто сколько кому отвалил, выложил фотку голой принцессы Дианы, которая как оказалось живет в Комсомольске-на-Амуре на одном из облаков, образующихся от вулканов и постоянно перепрыгивает с одного облака на другое. Но самое интересное, что ОМОН на следующий день исчез. Оказалось, что кот наложил на них проклятье, а они не верили когда он кричал им, ломающим дверь вурдалакам магии «Мяяяяу, мяу мяу мяу мяу мя, мя ми мяу мяу». Они думали он просто пьян и пародирует очередного выскочку-певца, или же участвует в какой-то театральной постановке.
Марципановый гондон
Луис сидел на терракотовой террасе и рассматривал геометрически правильный закат. За уходящем солнцем он видел покидающее его эпоху счастье реальности, когда ты каждую секунду веришь, что все происходящее с тобой можно испытывать вечно и разделить это переживание с остальными удачными мемуарными существами. Из правой руки Луиса потекла кровь под песню «Круизер» неизвестной «сильной» группы. Луис увидел как Стелла сосет его член с разбитым окровавленным бокалом в руке, наполненным их прошлой любовью. Луис летел в неизвестность и видел улыбку и счастье Стеллы, и его уже не волновало, что марципановый гондон, который Стелла попросила надеть прошлой ночью, чтобы у нее не было детей, был специально порван. Луис был уже далеко от Стеллы. «Круизер» уносил в ее улыбку и соки следующего воплощения мира.
30 дек 2015
Исчезновение человечества
– Ты один?
– Да, все получилось. Они куда-то исчезли. Сами… может я долго этого хотел. В любом случае все вышло удачно. Я думаю, это удачно, да, остаться одному…
– что теперь будешь делать? все, что не мог раньше?)
– теперь?… не знаю, буду путешествовать, учиться тому, чего боялся раньше, что заменял другим.
– сколько это займет времени? быстро надоест.
– спать будет поначалу чуть страшно в тишине, и может немного грустно по вечерам, но утром я буду,,, утром я буду счастлив. наверное, я и сейчас вижу что это все ненастоящее, вот заходит человек на кухню и я вижу его отражение в окне изнутри, оно тонкое и почти прозрачное, настолько прозрачное что будто это отблеск света от солнца, который через несколько минут перейдет в другое место. мне не надоест,. мне кажется я быстрее научусь всему без них, вокруг много того, что меня с подвигнет.
– ммм, у тебя теперь целая планета. ответственно. какие-то цели, желания, или наоборот полна раскрепощенность?
– сделаю сначала инвентаризацию того, что осталось). попробую накидать план на разные периоды… как че делать с чем). посплю днем на дороге под солнцем.
Пьяная курица
Очередной экспериментальный рассказ на тему будущего Кали-Юги. (ошибки не проверял, ничего не редактировал по причине того, что эт все за пределами литературы и является ментальной проекцией психики, нежели чем-то, что можно обсуждать, критиковать, анализировать – это для ущербных людей, погрязших в ложном эго. Кто знаком с категорией пустоты – написанное ниже, ближе к ней. И только для тех, кто следит за своими животными инстинктами, для разумных людей, кто наблюдает правое полушарие и дает ему свободу, стремясь освободиться от двойственности ума, и пребывает в постоянной осознанности).
По вязкой мокрой земле шла пьяная курица, глядя на пасмурное тихое небо, которому было 4.5 млрд лет. Дождя не было, поэтому Гвена напевала песню про стрекоз. Из-за деревьев, к которым маленькая пьянчужка то и дело прикладывалась, чтобы набраться сил от планеты, выглядывало ее настоящее лицо в виде трехглазого самурая. Она помнила, что когда-то очень давно у нее в жизни все было прекрасно, и ее любили люди. А в этот раз как-то не срослось. В курятнике она сказала Евсению, что он дурак, и у него нет яиц, попросив себя изнасиловать, что сразу же исполнилось. Если бы не алкогольный эр каротин, принятый утром после тренировки на приседания, Евсений был бы повержен. А так была повержена она, мягкая нежная Гвена. И пьяная. выйдя на перекресток 7-ми дорог внутренним зрением курица увидела висящую монету от предыдущих героев, но любое зрение сейчас ее подводило и нельзя было верить себе хоть на мгновение. Было ли это настоящим?
Жадно попивая молоко из трехлитровой банки и пиная воздух навстречу Гвене с северо-запада острова шел Шозир Госун – последний человек планеты с последним молоком. Одетый в тысячу имен бога пустоты он уже ничего не знал, все, что могло забыть человечество за все время своего существования было реализовано в нем. Если бы не совпадение цвета молока и курицы, он мог бы ее пнуть, или наступить на нее, и на этом продолжилась тишина. курица принадлежала к древнему роду волшебных астралонов. От ее смерти эпохи переставали меняться и всеобщее дыхание вывернувшись наизнанку стирало память Вселенной, очищая ее. Но Шозир заметил Гвену и просто плюнул в нее, проходя мимо. От плевка по голове Гвену немного пошатнуло и потеряв равновесие она упала на 6 белых грибов клювом и глазами сломав 3 шляпки, успев крикнув «сассунок».
– Ты что-то сказала? – произнес безукоризненным пританцовывающим тоном сгорающей звезды Шозир.
– уфф, засунь себе мороженое свое в нос, щщенок. Мог бы руку даме подать, – вытирая грибы с клюва пролепетала курица.
– Лейкемия зеленая, ты знаешь что в этой банке? – показывая на молоко высокомерно произнес Шозир.
– Да подавись ты собой, белый негр, – пытаясь встать на ноги продолжала Гвена. давай расскажи мне еще как космические корабли твоих предков бороздили просторы вселенной.
– Дочка, это моя кровь. Последний отец дал мне силу пить свою кровь и носить в этой банке. Здесь вся сила всех существ прошлых миров. Пока ты болтаешь я могу тебя убить одной каплей!
Гвена подошла к Шозиру и клюнула в левую ногу из красных лепестков роз. И у мальчика оторвалась голень. Упав, но удерживая молоко в руках он продолжил свои угрозы. Но пьяная Гвена разбежалась и прыгнула в банку с молоком. Ветками Шозир врос в банку и вслед за курицой начал сквозь стекло впитываться молоком, постепенно превращая его цвет в прозрачный. Здесь появилась улыбка с усами. Звезда расширялась.
Финиплиновый носок
На припаркованном у громадного зеленого дивана перед деревом стоял такой же зеленый «ягуар». Кто бы знал, но именно на нем был украден знаменитый портрет Да Винчи, который тому подарили древние греки, когда Леонардо был чист. Весь смысл тогдашней трагедии заключался вовсе не в систематичности, которой тогда с таким почтением следовали, а в элитарном мышлении за пределами разума. Этот ягуар был своего рода подсказкой на все ускользающее время, и жизнь уже не казалась столь бессмысленной. Позади дерева лежали кислые яблоки, разбросанные правительством. Оно перестало существовать, но продолжало желать участвовать в том, в чем мало разбиралось, как впрочем и во всем. Грязные ее руки были повсюду, и что уж говорить о яблоках, к которым мог не прикоснуться только самый спокойный человек. В лобовом стекле вертикально торчал черный носок.
22 апр в 22:04
Волосатый
Андрей вышел на перекресток семи дорог. «Что за чушь – этот мир» – подумал Андрей и уронил специально монету из 4-х монет. каждая из монет упала в пространстве возле одного из воробьев. Андрей сел на запыленную человеческими страданиями дорогу, по которой не ездил разве что главный врач села Оплеуха. За тонкой ширмой сознания Андрея ютились деревья. Они о чем-то шептались и Андрей не мог идти дальше, он нервно тряся руками и мотая головой с криками бегал между поворотами на каждую дорогу. Монеты продолжали удерживать воробьев и это было плохим знаком, обычно, в хорошем мире монеты растворялись, это означало что мир чист и впитывает себя, но здесь монеты висели и воробьи были застывшими. Внезапно через голову Андрея стал течь сок жизни. Это были треугольные потоки из неясных точек, темные, похожие на скукоженные черные пальцы после долгого секса с проституткой в заброшенной гостинице в каком-нибудь штате Арканзас, где всю ночь попы играют в колокол и на утро тысячи мертвых сусликов лежат вдоль дороги, а некоторые даже уложены в виде стрелок по направлению на восток. На выходе потоков образовался купол, горизонтальный купол с женскими наконечниками. Андрей вспомнил о чем его предупреждали – купить сирени на 1 сентября и засунуть сельскому учителю в жопу, но по местным правилам это было ничем иным чем нечто иное. Монеты упали, воробьи разбились, сирени не было даже в ближайшей стране.
Подошел поезд и Андрей запрыгнул в него только наполовину, частично он не хотел ехать, потому здесь было его родина, родина его сознания, он верил, что все, что так близко его сердцу должно жить, колоситься, развеваться на ветру, на ветру именно этого перекрестка, ветру, который исчез в момент своего возникновения, и это Андрея будоражило. Ему уже не было дела до всего этого мирского, земного и сытного, он думал о далях, о безграничном мышлении, о том, что его ждет жена, дочь, сын дочери и брат отца. Сестра снохи умерла год назад, они исчезла когда ушла собирать грибы в трущобы, в эти застройки, где люди размножали гиконов. Но Андрей превозмог ожидания семьи и все-таки закинул оставшуюся ногу в поезд, две ноги чувствовались лучше, хотя о какой чувствительности можно было говорить, если он уже 2 года не смотрел кино. Одолеваемый пагубной страстью к алкоголю он подошел не спеша к проводнику и попросил бутылку коньяка. Пить было тяжело, но хотелось чего-то новенького, почему бы этим не быть коньяку, чистого светлого напитка. «Довольно сносно, дьявольски сладкий» – подумал Волосатый обормот из соседнего поезда, глядя на Андрея. Тут же у Андрея исчезло желание жить, он почувствовал что сквозь него просовывают насахаренный меч и при протыкании туловища он видел на клеточном уровне как на обратной сторону тела меч вырывает все его желания – на краю висела похоть, дальше шли остальные грехи. Андрей знал, что меча нет, но он его чувствовал. Чтобы удержаться он переместил точку сознания в момент до того места на дороге, где застыли монеты. Он стал омываться состоянием когда почувствовал крылья неба, когда на Земле не было людей и он стоял голый под небосводом и чувствовал внутренними глазами пространство всей планеты, будто он ее обнимает. Меч стал выходить из тела мягче. Волосатый улыбался и достал сигарету. «Сладкий, повезло сегодня» – подумало существо в красных коротких шортах.
Андрей начал думать о мире, о том, как сюда попал, как имел разные возможности уцелеть в нем, как у него было тысяча шансов здесь выжить, но что-то не получалось. Было хорошо, легко внутри, но он понимал, что погибает. Руки его стали светиться и постепенно исчезать. Не чувствуя их Андрей отчаянно попытался перевернуть сознание. Как в детстве в воде делал он сальто. Волосатый выронил сигарету. Выпрямился, трусы сжали его тело и начали всасывать его внутрь. Андрей вспомнил вкус женщины и стал полностью неуловимым и размягченным. Волосатый потерял его. Андрей на большой скорости превращения проник в рельсы и сквозь землю перетек в другой несущийся поезд. Волосатый сидел прижатым к полке, двое охранников порядка растягивали его сущность, и Андрею ничего не оставалось кроме как отправить его обратно в музыкальный трек. Волосатый сжался, напрягся и превратился в трек. Теперь улыбался Андрей, его возможность была реализована, на все семь дорог были нанизаны существа и толпа рукоплескала.
Бизнесмашины
– ты кто такой?
– я писатель, я создаю реальности.
– а я сумасшедший, я раздеваю писателей. залезай в гроб.
Княжное эго
Князь Игорь зашел в маршрутку, держа в руке ранец, набитый марихуаной и кукурузными палочками. Протиснувшись мимо чуть оттопыренной из-за лардоза попки худенькой Ирабель Адмани он быстрым взглядом оценил, что помимо его в маршрутке еще несколько человек. Там, где он решил сесть – в задней части, где троны стояли в два ряда напротив друг друга было еще трое представителя каки-то других рас. Один облакатился черствой рукой реального пацана и смотрел в окно на убегающую к канскому фестивалю на запад дорогу, другая была собирательным лицом всех русских женщин, которые не реализовали себя к 50-ти 60-ти 70-ти годам, умерла и о ней никто не вспомнил, и слева от него сидела еще вкусно пахнувшая и, вроде бы, даже способная на романтические отношения девушка с сумочкой из кожи чиновников России. Игорь положил ранец справа, чтобы не вызывать подозрения, что он дорожит тем, что украл на рынке у индийского мальчика, когда тот помогал перевязывать сестре лицо после ударов о черешню. И тут в его мозг поступило сообщение. «Ты должен понравится им троим». Такого поворота князь не ожидал. В портфеле было явно меньше чем на это сообщение. Разве что после… Но он еще даже не начинал. Как было понравиться всем. гопота, мертвая женщина и баба в трусах из шелка, о котором раньше даже королевы мечтали. Князь стал усиленно вспоминать мантры, но так, чтобы вибрации не выходили наружу. В ноздрю влетела муха и женщина самая старшая после князя, которому как казалось ему было больше тысячи лет, с отвращением отвернулась. Кто-то пернул, запах распространялся по маршрутке со скоростью с которой почтовые голуби несут важные сообщения королям мира. Игорь не мог подозревать в этом грудастую, потому что не могло быть все в ней плохо. Зная характер распространения разных видов пердежей Игорь предположил, что это дальше, чем кажется, то есть от прилипшего к окну пацана. Голос напомнил «Сосредоточься, настройся на волну каждого». Игорь попытался обнажить разум, очистить его, пусть трава была еще в ранце. Сначала он стал представлять как он кормит мужа каждый день, как стирает трусы, как ходит в церковь, как переживает, что люди злые и тупые, он все это чувствовал, он даже почувствовал, что скоро месячные. Затем он почувствовал себя очень расслабленно, видел маршрутку зловонной и никчемной, но необходимой для перемещения, он чувствовал, что у него есть парень, и что с ним как-то так. Третье переживание было сонным и в голову лезли матершинные слова. Тут он ощутил как ранец ментально удаляется из его сознания, он почувствовал, что ранец так далеко, что он не достигнет его никогда, но главное, что ему перестала быть важна эта вещь, чувственно он знал, что может взять ее в любой момент на любом расстоянии. В этот момент в него стали входить три человека хромая причитая и глумясь над всем в мире. Игорь чувствовал как его ранг князя спадает с него, он увидел себя лежащим в воде, кулон с выбитыми на золотой пластине буквами «всепоглащающий» стал тонким и падать на дно водного пространства подымая Игоря вверх.
– За праест передаём там!
Игорь увидел первое прикосновение света к нему. Поездка складывалась благоприятно
Созвездие Ориона
Степан выбирал между тем, кем стать – учителем скороговорок, беллетристом, убийцей, танцовщицей поневоле, беглым трусом, кришнаитом, специалистом по изготовлению несуществующих ключей, переводчиком мошонок, клиперклейстером, бонтриером, системным волосом, быстрым рабом, сладким вороном в третьем поколении, дельфином лысого президента, накаченного исламом, искусственным художником, мастером массажа для бобслеистов, незаурядным велосипедистом бытия, барином экклезиаста, яблоком для человека, желанием совокупляться, дурой-мужиком, защитником собак. Между тем, моча от 3 литровой бутылки пива закончилась и наступила пора отходить от забора психушки с нависающим над ним созвездием Ориона.
Наркоманы в наушниках
Триста спартанцев одетых в Найк бежали в гору, когда я прогуливался по лесу. Изо рта этих зожевцев торчали бутылки с водой, ключи от дома, а к ногам были привязаны золотые кольца любви. Играл Вектор Холд и бег выглядел довольно бодрым, бег одушевлялся и выходил из человеческого, человеческое здесь вообще исчезало. Вместо человека была куча торчащих проекций, желаний, целей, и все они двигались, шевелились и выглядели живыми словно червяки в небе. Я побежал вместе с ними, чтобы обогнать и посмеяться пока они будут во время бега пропускать самое главное. Мой бег не был бегом, ведь я остался на том месте, на котором решил обогнать их. Мог бег представлял из себя пространство признания и этих потерянных существ, я оберегал их. И здесь произошло главное. Внезапно изнутри моего тела выпал громадный деревянный крест с гвоздями, из моих рук и ног текла кровь и я видел со стороны, что продолжаю бежать. Кровь текла реками и спартанцы-наркоманы уже путались в своих шортах, наушниках, своей саморекламе, давились жижей своих побед и наивности силы. Моя кровь была сильнее всех их представлений о мире, которые заставляли их бежать. Тело постепенно исчезало и вместо него я видел как бежит моя мысль о себе. Забежав легкими большими прыжками на вершину моя мысль обо мне стала наблюдать что куски тел, вещей, непонятных структур ума кружаться вокруг общего центра. Я постепенно просыпался и выходил за пределы иллюзии. Мне явственно открылось, что все, что как мне виделось являлось мной на самом деле было прокрастинацией древнего погруженного в себя торнадо.
По
Однажды ехала машина. А за ней шла девушка в голубых лосинах. Мне стоило бы сообразить как именно ехала машина и где относительно нее шла девушка. В тот момент я находился на самом длинном этаже небоскреба, уходящего прямо внутрь планеты. И в этот же момент я знал, что все, что я видел, было создано для того, чтобы я знал именно это. Все, абсолютно все существовало вокруг этих бешеных ветров, дующих в каждую секунду в непредсказуемом направлении. Уже сейчас я находился в будущем несмотря на то, что мое зрение видело и четко отражало знание, которое мной обладало. И тут же я вспомнил, что за будущим кроется что-то еще. Мое замурованное в бетон тело постепенно начинало сопротивляться разуму.
Мокрый палец
Я сидел на корточках обнаженным посреди молчаливых скал и отдаленного стука молотка возникающего человечества. Мои руки были среди летающего первоначального воздуха, им я и был. Вот передо мной сухая глина. Я плюю тянущейся слюной на нее и пальцем размешиваю. Я – человек. В этот момент ко мне приходит озарение. В точности видно, что преобразованию нет конца. Тогда я останавливаю процесс и наблюдаю как размоченная глина иссыхает и выветривается пока я сижу и слушаю звук молотка следующие 10 миллионов лет. И вот, в этом месте, где я сижу уже нет ни молотка, ни глины. И от человечества нет и следа, и памяти, что оно было здесь, рядом со мной и моими деревьями на фоне серого неба.
Циклотиновая параллель
– Ты видишь тех трех маленьких богов, сидящих на облаках и создающих слова? Эти слова мы потом используем в том, чтобы управлять людьми.
Святой
Петр впервые решил поджечь церковь после сна с буйволами. Вечером он вдоволь наелся так чтобы не мог дышать. Икота была достаточно сильной, но дышать он еще мог. Еда не лезла наружу, поэтому можно было двигаться и дойти купить в ближайшем ларьке коктейль молотова. Но киоски были закрыты. Память его немного подвела, график работы был с 10 утра до 19.00, а было уже 00.00 минут. Ему показалось на секунду, что это нечто необычное, что теперь он начнет новую жизнь, что это некое обновление его внутреннего мира. Это был всего лишь один из знаков. Икота ему ни о чем не говорила, хотя была ближе к мозгу чисто технически. Но Петр был гуманитарием по образованию, он был педиатром. Странно было осознавать себя одновременно и педиатром и отходящим от традиций необычной религии – левославного сатанизма. «Как меня вообще занесло в этот бред?» думал Петр. Да еще с таким именем. «Это какая-то ирония» не унималась фантазия Петра. «Надоели голоса» – устало думал педиатр, шагая от закрытого киоска вдоль бани «Бодрость». Пиная мокрые осенние листья он думал как осуществить поджог своей традиции и тем самым выйти из нее. Самосожжение ему не приходило в голову.
После бани раздалось гавканье собаки в клетке. Петр вспомнил, что он недавно покушал и вроде все неплохо, но мысль быстро улетучилась. Будто ее и не было. Дома валялись коробки от обуви прямо на входе и много вонючих восточных палочек для снятия стресса и отпугивания демонов. Впервые Петру увиденное показалось несуразным. «А это может быть утонченно» – пришла очередная мысль педиатру. Недолго наслаждаясь возникшей идеей петр собрал все коробки, все свечки из индийского магазина «Бхуми». Постепенно его имя уменьшалось и значимость пребывания себя в этом мире ему виделась менее размытой. Он в точности знал, что все, что он вскоре создаст будет очень красиво.
Пройдя миом собаки в клетке, стоянки и бани, петр увидел проезжающую слева машину с двумя целующимися лесбиянками. «Они ведь не обязательно должны быть лесбиянками?» задумался продолжая идти петр. «А если бы она лизала у нее, тогда?» Член петра стал медленно набухать, но все внимание было сосредоточенно в большей степени на коробках и запахе твердых благовоний. Огонь привлекал своей внутренней страстью. И) (уй удалось усмирить. Вспомнив старую белую Хонду Сивик, в которой ему удалось заметить происходящее, петру стало тошно, что такие машины еще существовали. От них несло холодом, и гнилостью, словно сборища стариков на встрече выпускников.
Внезапно рядом с церковью левославных сатанистов петр увидел стоявший уазик с синими полосами – сомнений не было, это были те самые епископы Евсений и Левиантон, любящие часто по ночам созерцать 3 перекрещенных креста, являющиеся символом церкви. Обычно на это уходило минут 5, дальше организаторы ехали заказывать пиццу и кататься на своих байках. Петр ждал, ноги мерзли, желудок немного начал урчать переваривая курицу с солеными огурцами и нежным соусом с майонезной основой. Кусочки колбасы и сухарики, покрошенные в соус добавляли изюминки. О банановом торте с миндалем и яблочным джемом, накинутом сверху мозг умалчивал, он только начинал опускаться.
Уазик не отъезжал. петр постепенно начал сомневаться в увиденном. вспомнился Кастанеда с его палкой-змеей, но ведь петр отчетливо видел уазик и синюю полосу. Подошедши ближе петр был вне себя от изумления. вместо уазика стоял киоск с мороженым. Петр тут же вспомнил свое детство, воскресные похождения с родителями в кафе, манты, чай и в самом конце мороженое с шоколадной крошкой. Снова зажурчало, руки мерзли, была осень.
петр злобно плюнул на колесо киоска и ментально на воспоминания, свою грусть, родителей, школу, педиатрию, и церковь сатанистов. Легкий ветер нашептывал «Быстрее коробочки раскладывай, поджигай свое гребаные палочки и накручивай отсюдова, потому что скоро приедет уазик с синей полоской, ведь ты его типа не случайно увидел». Многогранный голос ветра вконец сбил с толку петра и он вскрикнул «Бляяя8ь, да когда это все закончится?». От крика залаяла собака в клетке, думая, что насилуют мужчину. петр взял себя в руки и понес коробки ко входу с изображением в темноте иконы внутри иконы. Раскрыв каждую коробку петр аккуратно и красиво поставил внутрь по свечке-палочке и зажег. положив взрывчатку в каждую коробку, петр растянул шнур на безопасное расстояние и сел в кустах наслаждаясь звездными огоньками тлеющих в темноте палочек на фоне входа как казалось в преисподнюю.
– Красиво. Услышал голос за спиной петр. «И действительно» – внутренне откликнулся он же как ему показалось очередному своему голосу.
– Когда рванешь? продолжал голос за спиной «Еще немного посмотрю» – продолжал откликаться педиатр своему любимому голосу.
– Я спрашиваю, – голос стал кричать, – когда ты собираешься все это снести? Сзади стоял мужчина с синими погонами на плечах и поодаль курила полноватая женщина с такими же погонами. Петр вгляделся в женщину озадаченным взглядом.
– да не волнуйся, это Нирдош.
– что? – обезумев перевел взгляд петр на полицейского?
– сигареты индийские, мокроту отводят. А церковь можешь не взрывать, ее вчера продали, будут делать внутри мажорный фитнес клуб. Только для буддистов. Так что иди высыпайся и становись буддистом. Хахахаха.
Петр встал с колен, на которых наблюдал церковь и пошел домой. Торт начал опускаться и постепенно перевариваться. Внутри стало чуть теплее и сразу почему-то вспомнились ласкающие друг друга лесбиянки в Хонде Сивик. Теперь спорткар другого измерения пах нежностью и спокойствием. Петр прошел мимо бани с надписью «Бодрость» и закурил подаренную полицейским скрутку Нирдоша. За темнотой появлялось утро, первые ранние птицы начинали создавать новый мир, природа медленно растворяла петра.
325
В одной ветке родилась девочка с трехстами иголками, он была швеею и любила мочится в небо. Часто в ее голове бегали муражки, и она шла голосовать за себя. На обрыве, где она жила ее ждал гусь и ногой сбрасывал кусочки обрыва вниз к Лесе. Пар так растворял небо, что зимой у девочки в дупле было безмятежно. Голова ее зрела и вот пришла пора злых. Гусь стал разнузданным и начал петь ада мистер бриз, анивэйэними колд а аннам, а кэй вонеки спана фэн, ин джистефа… Щетина была против и стала рыть на голосовании зрелость. Кто? Нет. Девочка сопротивлялась, но кончила. 609 дней спустя родился звук. Дмитрий, выйду. Выйду – так он думал. Но левый. И так было всегда. Иван Грозный все не был сумасшедшим, ведь каждый находится в состоянии нарушенного сознания. Девка была не дурой, навязала на ветку зной и ляпнула глупость, просто знала. Потом поставила снова, нажала и вышел лор. У кого тут с ушами проблемы? И или с горлом? И гусь запел пэдэк фэйс, момумент ин инкредбл пис фо лорес… прозвучал вытрел и появился Генри Миллер, он был как ни кстати и решил уйти. Он был мудрым человеком. Был – это был знак. Гусь это знал и потянул время. Левизна растворилась и все стали лопаться. Корявый выстрелил и земля потекла вниз. Стоп! Что? Да заново возьми ее, в правую руку кур, в левую да. Генри Миллера тянуло вернуться, он знал, что добавит колорита любому идиотизму, так сказать, сделает его незаметным. Постепенно, да, кино. Тупжэ пригнулся и иголки проникли в кровь зайцу, прекрасная нежная кровь высокородного тучного зайца-прелюбодея красовалась на закате обнаженной тушкой зрелости. Заяц был горд за свою дочь, она ведь дала ему гуся, веревку, в конце концов – в этом был смысл его жизни – продолжать? Так думал автор, заяц, девочка и Генри Миллер – все они дрочили на смысл жизни и в этом даже было что-то прекрасное – думал Бог. «Неужели я так могущественен…» лилась была мысль миксера, перерабатывающего очередную книгу. Это была 325 эра стэра ликвидации пространств.
(далее следуют 2 рассказа, созданные в поезде Екатеринбург – Новороссийск), 2017г.
1826
Иисус сказал «Я – колечко».
Здесь было три идеи. Лежа вверх головой с карандашом на бумаге, упирающейся в третью полку сна женщина пропела «ааа». Между тем всем было стыдно от необычной ситуации в Екатеринбурге. Мальчик всех кровей забежал в фиолетовой куртке с зеленым треугольником в области сердца. На церкви была надпись «Vodka. Стерильный отрезок».
– Не знаю, что это, но дайте мне одну! – очкарик из преисподней дала сдачу.
– 5 монет со стоимости свечки.
– Наверх иди!
Я пробежал по ступенькам. Душа радовалась.
Второе. Звонил телефон девочки с родовой хромосомной косичкой и она не знала этого. Подумала и села. Засмеялась. А потом смотри 8 часов что ли? Наверху я не стал креститься. Я был первой Кали, которая шагнула в золото обмана. Внутри творился страх: фитнес инструкторы делали все дела на свете – комфортно пили L-карнитин, фоткали сеть животных, и через огромные окна хорошо ориентировались в сырокопченой да\нет колбасе. Даниил получил свечку за здравие рабы божье коровки Горяевой. Был ли я еще на тот момент христианином? С куртки текло на чипсы новых горящих стен церкви. Демон подошел повторно попросил на кофе и на чай. «Ты можешь помолиться сначала» – что-то повествовала присасываясь она. Я сказал, что связь у меня имеется с Радонежским. Она почти сразу отпала.
Три Сергея.
Три Сергея лежали словно младенцы по кругу на верхних полках все направленные в одну сторону. Снизу умирала их мать – демон седьмого созыва великой иллюзии майя.
«Ты че такой заросший?» – был первым.
«Что-то я начинаю переживать» – вторым.
«Цепляется» – третьим.
Между тем, к каждому из них медленно подступала моча, которая расходилась по вагону, заряжая умы Хрущевых, Сталиных, Путиных и прочих казантипных ребят потерянного времени. Мать кашляла и через кашель общалась с отцом сквозь города, убивая его.
– Ты самый ответственный – говорила она ему.
– На пол посмотришь – потом увидишь – отвечал он.
– В жизни случается всякое – она.
– Рассказал – он.
– Мы приезжаем в 6.45, да? – она
– Приеду – буду грязной. Катя, встречаемся у 11 вагона. – она.
– Это – хорошо – он.
– Лучшая колбаса – он.
– У меня тоже есть колбаса – она
– Давай покушай на другом поезде. – она.
– Я хочу в душ. Вообще будет душ? – он.
– На новом месте приснись жених невесте – она.
– На новом месте приснись жених невесте – она повторила.
– А звонили? – он
Колбаса лежала между ними и слушала, ждала, передавала привет, и размышляла че за Миша.
– Ты главное лайкаешь – она.
– У тебя 2 симки? – он.
– Дорожные – она
Бумага продолжала терпеть, забирая паспорта 40 минут. Вещи продолжали общаться.
– Хочу кожанку. – она.
Он молчал.
Мать кашляла и умирала под гул поезда, стремящегося вникуда. Пейзаж не менялся, погода везде была холодной, американцы с помощью мандаринов меняли стихию.
– Девчонки, не выходите сюда пожалуйста! – закричал Сергей-Любовь.
Второй молчал. Третий надел наушники и ждал очереди за паразитами.
Я вел себя как главный кот России – пренебрегая всеми. И как единственный святой на планете, устроив голодание на третий день. О йоге не было ни слова.
Американские военные понижали температуру в городах, чтобы люди тратили деньги на еду и пытались выживать. Русская элита давала им доступ к энергии людей через сми.
Кино Космоса