Сумрак
Пол Крилли
Касл Блафф, Нью-Гемпшир. 16 мая 2015 года, 2:16
В свои семнадцать лет Ким Дункан успела наделать много глупостей, однако сегодняшняя, похоже, достойна занять первое место в этом хит-параде.
Но что ей оставалось делать? Когда она застукала Бриони и ее чертову подругу, сбегающих из дома ночью, тайком, ей пришлось тащиться с ними. Как еще она собиралась образумить сестру? Требовались неопровержимые факты. А собрать их можно было, лишь отправившись с ними, угрожая в противном случае все рассказать предкам.
Сейчас она уже жалела о своем порыве. Поежившись от холода, Ким поплотнее завернулась в стеганую отцовскую куртку. Густой туман, из-за которого на расстоянии пяти футов сложно было разглядеть хоть что-то, медленно плыл между деревьями. С каждой минутой становилось все холоднее.
– Марко! – позвала она.
Одри, та самая чертова подруга Бриони, метнулась к ней из-за завесы тумана и прошипела:
– Заткнись! Боже, как же ты меня бесишь. Ты все испортишь!
Ким достала телефон и направила луч фонарика прямо в глаза Одри, пока та не сощурилась и не отвернулась, бормоча под нос какие-то оскорбления.
Бриони, ее подружка Одри и зануда-сестричка Кимми – ну просто персонажи нелепой комедии про подростков.
– Пошли домой, – попросила Ким. – Скоро снег пойдет.
– Я просила тебя вообще не ходить с нами, – ответила ей Бриони.
– Да? А если бы мама узнала, что я позволила тебе пойти сюда одной? Меня бы месяц из дома не выпускали.
– И что с того? – влезла Одри. – У тебя все равно нет друзей. Сидела бы себе в комнате со своими дурацкими книжками.
– Серьезно? – повернулась к ней Ким. – И это самое обидное, что ты смогла придумать? Что я сижу в комнате и читаю?
Одри, изящным жестом поправив идеально выпрямленные волосы, отмахнулась от нее и двинулась дальше в лес… Едва пройдя пару шагов, она оступилась и упала на колени.
– Да уж, – не смогла удержаться Ким. – Высокие каблуки, лес, пешие прогулки. Хэштег «угадайчтолишнее».
– Мы не погулять вышли, а на поиски, – напомнила ей Бриони.
Поиски… Идиотская причина, по которой они продирались морозной ночью по лесу за три дня до Рождества и искали Джеймса Каллума, загадочного пятисотлетнего вампира из продающегося миллионными тиражами «Сумрака».
– Сколько времени нужно потратить, чтобы убедить вас, что он всего лишь персонаж из дурацкой книжки, а не реальный человек где-то рядом в здешних туманных лесах?
– Расскажи ей, – презрительно усмехнулась Одри. – Сара, Ясмин и Шона – все его видели. И он реально горяч. И в то же время он милый.
Бриони кивнула:
– Похоже, он выглядит словно греческий бог, но не придает этому значения?
Ким стиснула зубы. Она ненавидела манеру сестры рассказывать с такой вопросительной интонацией, как будто бы она расспрашивала саму себя.
– И Сара сказала, что у них с Каллумом что-то было? Почувствовала, что она для него нечто особенное?
– Так что, они разговаривали? – уточнила Ким.
– Нет же. Все отражалось в его взгляде, – пояснила Бриони. – Тебе не понять.
– В любом случае, она врет, – заявила Одри. – Джеймс Каллум ни за что бы не запал на такую девушку. Она же просто неудачница.
– Дай-ка я угадаю, – усмехнулась Ким. – Ты конечно же больше в его вкусе?
Одри гордо вскинула голову:
– Само собой.
– Жаль тебя разочаровывать, но я читала первую книгу. Его тип девушки – скромная тихоня без друзей. – Ким улыбнулась сестре. – Из нас на эту роль я подхожу больше всех.
– Боже мой, ты ведь такая скучная, – отмахнулась Бриони. – С чего бы ему выбирать тебя?
– О да. Я такая скучная. И это говорит та, что бродит ночью в лесу в надежде, что вымышленный вампир ее заметит.
Внезапно Одри набросилась на Ким и схватила за куртку. Лицо девушки так исказилось от ярости, что Ким удивленно моргнула.
– Он. Не. Вымышленный, – буквально зарычала на нее Одри.
– Ладно, ладно. Я не спорю. Успокойся.
Одри пристально вглядывалась в лицо Ким еще несколько секунд, затем ласково улыбнулась и разгладила смятый воротник ее куртки. После чего решительно повернулась и направилась дальше в глубь леса.
– Вы же понимаете, что даже если там кто-то есть, это может быть кто-то жуткий? – Ким сделала еще одну попытку образумить спутниц, но Одри ее проигнорировала.
Девушки продолжили путь. Туман постепенно сгущался, и белая мгла все плотнее укутывала лес, скрывая деревья и кусты. Какая-то ветка запуталась в волосах Ким. Девушка выругалась и остановилась.
– Эй, народ, – позвала она. – Подождите.
Поморщившись от боли, Ким придержала ветку и покрутила головой, пытаясь понять, как освободиться. В конце концов ей пришлось дернуть за прядь, оставив несколько волос на ветке.
– Просто прекрасно. – Ким раздраженно бросила сломанную ветку на землю.
И в тот же момент осознала, что осталась одна. Ким оглянулась. Туман подползал все ближе и становился все плотнее.
– Бриони?
Ни звука в ответ.
– Одри?
Ким сделала несколько шагов и остановилась. У нее не было ни малейшего понятия, куда идти. Она ничего не видела уже в трех футах впереди. Когда-то она читала, что если заблудишься, то надо оставаться на месте, пока кто-нибудь тебя не найдет. Но… Ким огляделась вокруг и поежилась, чувствуя, как сырой туман коснулся ее лица. Нет уж, на всю ночь она тут не останется. Да она замерзнет до смерти!
Ким решила продолжать двигаться.
Теперь она шла, внимательно глядя под ноги. Последнее чего бы ей теперь хотелось, – это упасть и сломать лодыжку.
Каждые несколько минут Ким останавливалась и прислушивалась, гадая, куда могли пропасть девочки.
А потом она увидела прямо перед собой белое сияние.
Штаб-квартира ФБР, Вашингтон, округ Колумбия. Понедельник, 8:54
«Во мне нет ничего особенно. Я не из числа крутых ребят. Я не эмо и не гот. Я просто пытаюсь окончить старшую школу, уехать из этого паршивого городишки и изучать журналистику в Чикаго.
Вот почему мне показалось таким странным, что Джеймс Каллум обратил внимание на меня. Наши пути пересекались, словно он поджидал меня. Сумасшествие. Популярные парни не западают на таких, как я. Вы же понимаете, обычно они выбирают чирлидерш. Пустышек. Кого-то, кто не будет смущать их наличием мозгов в хорошенькой головке.
Честно говоря, Каллум меня пугал немного. Он был одиночкой. И немного странным. Его кожа была такой белой, как улыбки голливудских звезд. А его глаза…
Его глаза были словно глубокие, темные озера, скрывающие тайны. Тайны, которые никогда не выйдут наружу».
Скалли с отвращением захлопнула книгу.
– Извини. Я такое не читаю.
Малдер с серьезным видом кивнул:
– Больше по душе Дэн Браун?
Скалли неудачно бросила книгу на стол – она ударилась о стопку бумаг и с глухим стуком упала на пол.
– Полегче с моей книгой. – Малдер убрал ноги со стола, поднял книгу и осмотрел ее.
– С твоей книгой? – нахмурилась Скалли.
– Да, – ответил Малдер, внимательно изучая, не поврежден ли корешок книги. – Первое издание.
Скалли пристально смотрела на него, ожидая продолжения. Его не последовало.
– Ты же не серьезно?
– А что? Неужели парни не могут читать книги про девочек-подростков и вампиров? – Он сделал паузу, видимо, обдумывая последнюю произнесенную фразу. – Звучит как-то не очень. Дело в том, Скалли, что я был поклонником этого писателя еще до «Сумрака». Юджина Макэллроя. Он – современник Хантера С. Томпсона. Эти двое стояли у истоков гонзо-журналистики семидесятых. Ты наверняка слышала истории про них и про принцип «к черту объективность и беспристрастность в репортажах». Они перепробовали все наркотики, известные человечеству. Мескалин, ЛСД, стимуляторы, транквилизаторы. Макэллрой, похоже, предпочитал экстази. Говорил, что только с ним ему не хотелось поубивать всех в этом мире.
– Очаровательно. И как получилось, что гонзо-журналист начал писать книги для подростков?
Малдер пожал плечами.
– Без понятия. Но, когда издали «Сумрак» и он по продажам в разы обогнал все остальные его произведения, Макэллрой, должно быть, решил, что нашел золотую жилу. Тебе стоило бы почитать его книги. Ты, возможно, удивишься.
– Малдер, какой сейчас год?
– А в чем дело? – Малдер выпрямился и слегка улыбнулся. – Ты чувствуешь, что потеряла какой-то отрезок времени? Ты случайно не ехала в машине по странному шоссе, не помня, как на нем оказалась?
– Какой сейчас год?
– Две тысячи семнадцатый.
– Малдер!
– Хорошо. Две тысячи пятнадцатый.
– А значит, сколько мы уже знакомы?
– Двадцать один год?
– И за все это время ты видел меня хоть раз читающей нечто подобное? С первой же страницы понятно, что такие книги предназначены для одиноких подростков и разочарованных домохозяек. Главная героиня – сама обычность. Такая, какими чувствуют себя почти все подростки. Каждый может вообразить себя на ее месте. И если этот заурядный персонаж привлекает старого искушенного вампира, то и для них еще есть надежда.
Малдер кивнул.
– Поэтому я подумал, что тебе будет интересно…
Скалли подняла бровь, и Малдер вскинул руки, сдаваясь.
– Шутка.
– Мне хватает странностей на работе, чтобы я еще на досуге читала про трехсотлетнего парня, который тратит время, ошиваясь рядом с местной старшей школой.
– Кстати, Макэллрой объясняет это тем, что его вампир питается не только кровью, но и сильными эмоциями. А где можно собрать больше эмоций, чем в старшей школе?
– Как скажешь, – вздохнула Скалли. – И мы обсуждаем это, потому что…
Она взяла протянутую Малдером папку и просмотрела ее содержимое. Сверху лежало заявление о пропаже.
– В маленьком городке Касл Блафф без вести пропадают подростки. Судя по рапортам, уже трое.
Скалли пролистала остальные документы. Стандартные полицейские рапорты. Три подростка. Все исчезали по ночам. С разницей в три недели.
– Что еще их связывает?
– Все были страстными фанатами «Сумрака».
Скалли ожидала продолжения, но напарник молчал.
– Малдер, половина подростков в стране – страстные фанаты «Сумрака», это не аргумент.
– А если я скажу тебе, что люди видели Джеймса Каллума поблизости от мест исчезновения подростков?
Скалли моргнула:
– Вампира из книг?
Малдер кивнул:
– А если я к тому же добавлю, что Юджин Макэллрой живет в том же самом городе?
– В таком случае я бы посоветовала тебе выяснить, не планирует ли он выпустить новый роман. Все это звучит как дешевая рекламная кампания, в которой что-то пошло не так.
– Поначалу и я так подумал. Но потом увидел это видео с телефона.
Малдер развернул экран к Скалли и включил запись…
Скалли подалась вперед. На экране предстал заснеженный лес, опавшие листья, ветви, пара ног. Слышно было прерывистое испуганное дыхание. Мгновение спустя изображение подскочило вверх – телефон подняли на высоту плеч. Вдалеке среди деревьев мелькала фигура. Но эта фигура, казалось, светилась. Скалли прищурилась. Нет, не светилась, а скорее, мерцала. Серебряные и белые искорки сверкали вокруг фигуры, словно пыль в солнечном луче. Игра света? Отражение луны от тумана?
Скалли не могла понять и придвинулась поближе. Фигура пристально смотрела на двух девушек, сидящих на коленях. Затем изображение резко скакнуло вперед – снимавший, видимо, включил оптический зум. Видео стало менее четким, но Скалли все же разглядела восхищение на лицах девушек. Восхищение и преданность.
Тот, кто держал телефон, шагнул в сторону, под его ногой хрустнула ветка. Светящаяся фигура закрутилась. Скалли услышала судорожный вздох, и изображение задергалось – видимо, владелец телефона развернулся и побежал. Слышались лишь панические всхлипывания.
Затем наступила тишина.
– Две коленопреклоненные, словно перед алтарем, девушки – это Бриони Дункан и Одри Каплан. Обеих никто не видел с тех пор, как они пропали две ночи назад. Местная полиция ничего не нашла. Так же, как и в предыдущем случае.
– И почему же они уведомили ФБР только сейчас?
– В первом случае подозревали не исчезновение, а побег. После повторения инцидента местные власти пересмотрели дело.
– Две ночи назад? Тогда место преступления затоптано.
– Знаю. Агент Питерс с оперативной группой уже на месте. Собственно, он мне и позвонил.
– И что сказал?
– Цитирую: «Привет, фрик. Как тебе понравится дело о вымышленном вампире, похищающем старшеклассниц?» – Малдер усмехнулся. – Разве я мог устоять перед таким приглашением?
Касл Блафф, Нью-Гемпшир. 15:23
Вдоль дороги, по которой Малдер вел машину, плотными рядами выстроились черные деревья. Их голые ветви обреченно тянулись к свинцовому зимнему небу Малдер поежился и включил подогрев. Скоро выпадет снег. Давненько у них не было белого Рождества.
Судя по данным GPS, через несколько минут они въедут в город. Малдер перевел взгляд на Скалли, крепко спавшую на пассажирском сиденье. Из левого уголка рта у нее свисала тоненькая ниточка слюны. Малдер задумчиво смотрел на Скалли. Она утверждала, что не пускает слюни во сне, даже после того как он показал ей мокрое пятно на подушке. Он пытался объяснить, что это не вульгарные слюни, а наоборот, очень милые слюнки. Но она все равно рассердилась.
Малдер бросил взгляд в зеркало заднего вида и остановил машину. Затем достал мобильник и уже собрался сделать фото в качестве доказательства своей правоты, как Скалли фыркнула и открыла глаза. Малдер быстренько спрятал телефон.
– Мы еще не приехали? – спросила Скалли, подавляя зевок.
Малдеру повезло остановиться как раз возле указателя на въезд в город, и он кивнул на него. На огромном рекламном щите был изображен вид с высоты птичьего полета на городок пятидесятых. А в небе над домами почему-то летел мультяшный вампир.
Скалли бросила беглый взгляд на щит.
– И тут вампир?
Малдер пожал плечами и завел машину.
– Наверное, дорисовали, чтобы привлечь побольше туристов.
– Чудесно.
В нижней части щита было написано: «Касл Блафф. Население 3546. Останьтесь на ночь, и вы уже не захотите уехать».
– Дело во мне или это и правда звучит несколько зловеще? – спросил Малдер.
– Дело не в тебе.
– Приятно слышать.
Минут через пять они въехали в город. Малдер, прищурившись, пытался разглядеть хоть что-то сквозь запотевшие стекла. Ничего особенного: универсальный магазин, несколько баров, пара семейных ресторанов. Касл Блафф, казалось, застыл во времени. Малдер предположил, что городок с населением меньше четырех тысяч вряд ли активно развивается. Скорее всего, они до сих пор пользуются модемным Интернетом.
– Думаешь, стоит сначала встретиться с шерифом или поищем место, где переночевать?
– Сразу к шерифу. Узнаем, появились ли новости по делу, и заодно получим совет насчет отеля.
Малдер остановился на красный свет. Четыре ребенка тащили деревянные санки по слякотному тротуару. Норман Роквел съел бы шляпу за такой сюжет для одной из своих картин.
– Думаю, отель типа «постель и завтрак» – это лучшее, на что можем рассчитывать в этом городе. Отельный бизнес уж точно родился не здесь.
Офис шерифа располагался в середине главной улицы, на одной из сторон того, что Малдер принял за городскую площадь. Чем еще мог быть клочок заснеженной травы десять на десять футов с отключенным на зиму фонтаном в центре?
Рядом со зданием было всего два парковочных места. Патрульные машины, стоявшие там, казались такими старыми, словно сошли с экрана полицейского сериала семидесятых.
Малдер припарковался прямо на улице. Пока он шел от машины к зданию, ледяной воздух обжигал лицо.
– Ты уверен, что это офис шерифа? – спросила Скалли, догнав его и кивнув на кресло-качалку со свернутым одеялом, стоявшее у крыльца.
Малдер указал на надпись на двери: «Офис шерифа Касл Блафф. Сегодня у вас хороший день».
Напарники задумчиво разглядывали эти слова. Малдер прикинул про себя, заключалась ли в них ирония. Наверное, все-таки нет.
Внутри офис все же больше походил на стандартный полицейский участок, пусть даже и очень маленький.
В провинциальном городке.
Воскресным днем.
В пятидесятых.
В приемной вдоль стен стояли скамьи, а в центре – стол со старыми журналами. Слева от входа располагался крошечный кабинет, где за стеклянным окошком сидела женщина, выглядевшая лет на восемьдесят.
Она вязала.
Малдер и Скалли подошли к кабинету. Внутри его стены были оклеены выцветшими картинками, вырванными из старых журналов. Малдер пробежался по ним взглядом: сериалы «Даллас», «Династия» и все такое.
– Добрый день, мэм, – сказал Малдер.
Но женщина продолжала вязать, высунув кончик языка. Малдер посмотрел на Скалли, та пожала плечами.
– Мэм? – Малдер постучал по стеклу.
Женщина подняла взгляд и нахмурилась. Малдер достал удостоверение.
– Специальный агент Фокс Малдер. Моя напарница Дана Скалли. Мы приехали поговорить с шерифом.
Он смотрел на женщину и видел, как шевелятся ее губы, пока она читала буквы «ФБР». Наконец, вздохнув, она поднялась со стула, открыла дверь и выбралась в приемную.
– Лестер! – крикнула она. – Посетители!
После этого она уселась обратно и вернулась к вязанию. Через пару секунд в приемной появился высокий, худой мужчина. Малдер моргнул: хотя на вошедшем и была форма шерифа, выглядел он слишком молодо, лет на двадцать. Определенно какая-то ошибка.
Лестер подошел ближе и протянул руку.
– Лестер Гудман. Исполняющий обязанности шерифа.
– Исполняющий обязанности?
– Да. Настоящий шериф – мой отец, но он… в общем, он на некоторое время выбыл из строя. Следуйте за мной.
Они прошли за Лестером по коридору, стены которого пестрели полицейскими циркулярами и заявлениями о без вести пропавших из других штатов. Он остановился возле одной двери и, чуть помедлив, приоткрыл ее, жестом предложив агентам заглянуть внутрь. Первой воспользовалась приглашением Скалли. Окинув взглядом комнату, она повернулась к Малдеру и с непроницаемым выражением лица посторонилась, давая ему возможность увидеть все самому.
В комнате было темно, но он разглядел больничное оборудование. Аппараты с голубыми и зелеными огоньками жужжали и гудели успокаивающе. В инвалидной коляске сидел со склоненной головой крупный мужчина, подключенный к капельницам. Малдер не был уверен, жив ли этот человек. По правде говоря, живым он не выглядел.
Лестер аккуратно закрыл дверь.
– Мой отец. Он прослужил шерифом в этом городе сорок лет. И он… немного неохотно передает бразды правления. Когда-нибудь это произойдет, но до тех пор я – это он. Видели тот фильм, с Брюсом Уиллисом в плохом парике? Где они переносили свое сознание в роботов, чтобы те выполняли их работу? Это про меня. Я такой робот.
В его голосе Малдер не уловил обиды, Лестер просто констатировал факт.
– А город не против?
Исполняющий обязанности шерифа пожал плечами.
– Жалоб нет. Хотя, конечно, сейчас все ожидают, как я справлюсь с этим делом о пропавших детях.
Малдер с трудом удержался от смеха – Лестер, наверное, всего на пару лет старше жертв.
– Знаете, у нас мало что происходит. Последнее громкое событие случилось пару месяцев назад, когда из-за подземных толчков в доме старой Элси обрушился дымоход. Люди обсуждали это еще месяц спустя.
– Есть какие-то результаты? – спросила Скалли.
Лестер горделиво раздул щеки.
– Ну, старый Уилл Викс, он владелец строительного магазина, предложил построить новый…
– Я имела в виду результаты по пропавшим девочкам, – мягко поправила его Скалли.
Лестер мгновенно покраснел, и Малдер пожалел парня.
– Извините. Да. В смысле, нет. Пока что никаких новостей. Ваши друзья исследовали то место в лесу. Поляну, про которую рассказала Кимми.
– Кимми? – переспросила Скалли.
– Извините. Ким Дункан. Свидетельница.
– Конечно. Нам нужно поговорить с ней.
Лестер кивнул.
– А по первой пропавшей девушке? – напомнил Малдер. – По ней тоже ничего нового?
– Ничего. Лес тянется на сорок миль. Мы привлекли кинологов с собаками, и каждые выходные ее семья организует поиски. – Он покачал головой. – Безрезультатно. Я уверен, они все найдутся. Они просто развлекаются где-то на стороне.
Но голос его прозвучал так, словно сам он в этом сомневался.
– Вы уверены, что ни у кого из них не было проблем дома? – поинтересовалась Скалли.
– В семьях все было благополучно, – покачал головой Лестер. – Люси, первая пропавшая, была круглой отличницей. В свободное время много читала. В основном эту «сумрачную» чушь.
Он кисло поморщился и снова покачал головой.
– Я так понимаю, вы не верите в то, что похититель – это трехсотлетний вампир? – спросила Скалли.
– Да ладно вам. Это все девчачьи бредни.
– А как вы объясните видеозапись? – поинтересовался Малдер.
– Розыгрыш. – Лестер пожал плечами. – Вы знали, что фанаты Макэллроя – Сумрачники, как они себя называют, – считают, что в основе книги лежит реальная история? Якобы у нас тут живет настоящий вампир, который терроризировал город в пятидесятых.
– Подождите, – встрепенулся Малдер. – О чем это вы?
– Да, извините. Подозреваю, что в отчетах не писали о череде нападений в здешних краях в пятидесятых годах. Похоже на нынешние случаи: пропавшие девочки. И пара мальчиков. Восемь детей в общей сложности. Непонятно, откуда пошел этот слух, но люди стали говорить, что всему виной – вампир. Похоже, Макэллрой использовал эти байки, а теперь Сумрачники считают, что Джеймс Каллум реален. И именно он нападал в пятидесятые. А я думаю, что все это глупая шутка парней из футбольной команды.
– Не нахожу юмора в данной ситуации, – отозвалась Скалли. – Три девушки пропали, и если все это… школьные розыгрыши старшеклассников, то шутники должны получить соответствующее наказание.
– Пропавшие дети так и не объявились?
– Нет. – Лестер покачал головой. – Тела тоже не нашли. Если хотите узнать подробности, спросите Тома. Он держит мини-гостиницу на той стороне площади. Вы уже устроились?
– Пока нет.
– Ну, он большой оригинал. Утверждает, что стал свидетелем одного из похищений тогда, в пятидесятых.
– А где живет Макэллрой? – спросила Скалли.
– А зачем вам? – удивился Лестер.
– Я его поклонник, – ответил Малдер. – Попробую получить автограф, раз уж мы здесь.
– Его дом стоит на окраине города. Поезжайте по главной улице, потом поворачивайте направо на грунтовку и по ней – до конца. Хотя я сомневаюсь, что он подпишет вам книгу. Он мерзкий, сварливый старик. В городе появляется, только чтобы купить виски и сигареты.
Местная гостиница представляла собой двухэтажное здание на противоположной стороне площади. Малдер достал из багажника сумки и вошел в дом следом за Скалли.
Стены в маленьком холле были обшиты деревянными панелями, вдоль них стояли кожаные кресла. Над стойкой регистрации висела голова оленя. Возле самой стойки уже стояла Скалли. Она обернулась через плечо и протянула Малдеру какой-то туристический буклет.
Малдер взглянул на него, пока напарница звонила в колокольчик. В буклете описывалась история нападений вампира и предлагалась экскурсия с гидом по местам исчезновений детей. Буклет выглядел так, будто его нарисовали в простейшем графическом редакторе лет двадцать назад. Даже текст был набран шрифтом Comic Sans.
Малдер бегло пролистал буклет. Судя по информации для туристов, все нападения произошли в течение полугода. В буклете присутствовали даже имена и черно-белые фотографии жертв.
Из-за занавески за стойкой к агентам вышли двое стариков лет семидесяти.
– Приветствую, – сказала женщина. – Я Эйлин.
– А я Том. – И мужчина пожал руку Малдера. – А вы те фэбээровцы, которые найдут наших девочек?
– Конечно, мы постараемся, – ответил Малдер. – У вас есть номер? На двоих?
– Вы двое вместе, да? – спросила Эйлин.
– Ну… да, – ответила Скалли.
– Вот и славно, – улыбнулась Эйлин. – Хорошо, что вы вместе работаете. Особенно когда приходится уезжать далеко от дома. Так ведь, Том?
– А вы знаете, что это тот же самый вампир? – спросил Том, наклоняясь вперед.
– Из пятидесятых? – уточнил Малдер.
– Да. Он вернулся.
– У вас есть идеи зачем?
– Чтобы закончить то, что начал.
Улыбка Эйлин угасла, и она поспешно протянула ключ Скалли.
– Держите. Ужин между шестью и восемью. Вы будете есть с нами?
– Думаю, да.
– Сегодня подаем стейки, – сказал Том, обращаясь к Скалли. И она ответила:
– Звучит заманчиво.
– А как вы их предпочитаете: сочные, как для графа Дракулы, или прожаренные?
– Как для графа, – выбрала Скалли.
– Мне то же самое, – присоединился к ней Малдер.
Том подозрительно уставился на них, а затем достал из-под стойки бутылку с пульверизатором. Глаза Эйлин округлились, и она попыталась остановить мужа, но он уже нажал на рычаг.
Струя воды ударила Малдеру прямо в лицо. Он удивленно заморгал, а Том уже повернулся к Скалли и повторил свой трюк с ней.
Все четверо замерли на мгновение, смущение и неловкость повисли в воздухе. Наконец Том улыбнулся и отставил бутылку в сторону.
– Святая вода, – пояснил он. – Просто проверка.
Малдер вытер лицо.
– Мне так жаль, так жаль, – сказала Эйлин.
Когда агенты направились к дому Ким Дункан, уже начало смеркаться. Серое небо тяжело нависло над городом. Посмотрев на тучи, Скалли подумала, что скоро пойдет снег.
Дверь дома им открыла мать Ким. Взгляд женщины казался пустым и остекленевшим, будто она не спала с тех пор, как пропала ее дочь.
– Специальные агенты Дана Скалли и Фокс Малдер. Мы бы хотели поговорить с Ким.
Миссис Дункан кивнула и пригласила их в дом.
Сквозь окно кухни Скалли увидела на заднем дворе Ким. Та сидела на старых деревянных качелях, укутавшись в тяжелую, вероятнее всего, отцовскую куртку. В руках девочка держала чашку с каким-то горячим напитком. Пар от него поднимался вверх и бесследно исчезал на холодном ветру.
Миссис Дункан уставилась в окно. Скалли могла только предполагать, какие чувства терзали ее. Винила ли она Ким? Как старшая сестра она должна была присматривать за Бриони. Может, и не в такой формулировке, но отделаться от этих мыслей она едва ли могла. Вопросы. Сомнения. Сделала ли Ким все, что могла? Почему Ким не удержала Бриони дома? Почему? Почему? Почему?
– Миссис Дункан! – напомнила о себе Скалли.
Миссис Дункан вздрогнула, взглянув на них так, словно видела в первый раз.
– Можем ли мы поговорить с Ким?
– Вы можете попробовать, – ответила наконец миссис Дункан и снова повернулась к окну. Затем продолжила: – Нам всем тяжело. Она… изменилась. Ким всегда держалась отстраненно. Но теперь… – Она покачала головой. – Она почти не разговаривает. Только смотрит в лес.
Скалли и Малдер вышли во двор к Ким. Девушка раскачивалась на качелях, вновь и вновь слабо отталкиваясь ногой от земли.
– Ким?
Никакой реакции.
– Ким, – повторила Скалли. – Мы хотели бы задать тебе несколько вопросов.
– Зачем? – огрызнулась Ким. – У вас есть запись с моего телефона.
– Нас больше интересует, что случилось после того, как ты перестала снимать, – ответил Малдер.
Девочка повернулась к нему.
– В смысле? Ничего не произошло.
Малдер кивнул и посмотрел на серое небо, на выпавший снег, рассеянно пнул ногой сугроб и сказал:
– Просто на случай… если ты забыла о чем-то упомянуть. И что-то не вошло в рапорт.
Ким отвернулась и укуталась в куртку еще глубже.
– Все туда вошло. Я сбежала. Удирала из этого проклятого леса из всех сил. И бросила там сестру, спасая свою шкуру. А теперь оставьте меня в покое.
– Ким…
– Я сказала, оставьте меня в покое! – закричала в слезах девочка. – Почему вы вообще здесь? Идите и найдите ее! Найдите мою сестру и верните домой!
Ким спрыгнула с качелей и убежала в дом, хлопнув дверью. Скалли посмотрела на миссис Дункан, но та лишь беспомощно развела руками.
На выезде из города пошел наконец-то снег. Тяжелые мокрые хлопья падали тихо и торжественно, переливаясь белыми искрами в лучах фар.
Поворот к дому Макэллроя нашелся только со второй попытки, и, свернув наконец на нужную дорогу, Малдер поехал медленнее. Вскоре в свете фар показались густые заросли кустарника, будто нарочно посаженные так, чтобы нельзя было ничего за ними разглядеть.
– Не похоже, что тут любят гостей, – заметила Скалли.
Малдер кивнул.
– Один репортер явился сюда без приглашения. Еще в семидесятых дело было. Макэллрой привязал его к стулу и удерживал в плену дней пять.
Скалли повернулась к напарнику, пытаясь понять, насколько он серьезен. Трудно понять, когда он шутит.
– Почему его не арестовали?
– Репортер написал потом статью об этом. Получил Пулитцеровскую премию.
Они поехали дальше по разъезженной дороге, пока не добрались до удивительно современного дома, приютившегося в окружении высоких елей. Сквозь стеклянную переднюю часть дома можно было разглядеть гостиную. Удобные старые стулья, книжные шкафы вдоль стен, горящий камин. Телевизора нет. Редкость в наши дни, мысленно отметила Скалли.
Они вышли из машины, и Малдер постучал в дверь.
– Готовься, – предупредил он. – У него скверная репутация.
– Ты имеешь в виду, что нормальные люди не удерживают репортеров по пять дней в плену? Я поражена.
Дверь распахнулась. Скалли немедленно сделала шаг назад и достала пистолет.
– ФБР! Бросайте оружие!
Макэллрой стоял прямо перед ними. Из одежды на нем были только шорты, в зубах – самокрутка, а в руках – дробовик.
– Кто вы такие? – спросил он, щурясь от дыма.
– ФБР, – ответил Малдер. – Сэр, пожалуйста, опустите ружье.
– ФБР?
Малдер достал из кармана пальто удостоверение и продемонстрировал его Макэллрою. Тот хмуро посмотрел на него, но ружье прислонил к стене.
– Подумал, что вы очередные фанаты, – пробормотал он.
– Вы всегда так встречаете своих фанатов? – спросила Скалли, пряча пистолет в кобуру.
– Только самых верных. Тех, кто смог меня выследить.
Старик отвернулся от агентов и направился в дом. Скалли взглянула на Малдера.
Он пожал плечами, и они вошли.
Макэллрой привел их в кухню, где выяснилось, что приезд агентов отвлек его от приготовления молочного коктейля. Вернувшись, он продолжил занятие. Положив несколько ложек мороженого в чашу блендера, Макэллрой вылил туда же с полбутылки виски и нажал на кнопку включения. Затем плеснул из чаши в стакан и спросил:
– Попробуете?
– Мы на службе, – отказался Малдер.
– Ваше дело.
Макэллрой опустошил сразу полстакана, причмокнул и вздохнул:
– Хорошая штука.
– Мистер Макэллрой, мы хотели бы задать вам несколько вопросов, – начала Скалли.
– О чем?
– О пропавших девушках.
– О каких пропавших девушках? – Макэллрой выглядел озадаченным.
– Сэр, – сказала Скалли, стараясь сдержать раздражение. – Вы действительно не знаете, что происходит в вашем городе?
– В моем городе? Это не мой город. Я ненавижу это место.
– Тогда… почему вы здесь живете?
– Потому что здесь единственное место, где я могу писать. И я вырос здесь. Но это не значит, что мне тут нравится. Терпеть не могу этот город.
– Мистер Макэллрой, пропали три девушки, – сказал Малдер. – И горожане утверждают, что преступник – это Джеймс Каллум. Говорят, что ваши книги основаны на реальной истории о вампире, терроризировавшем город в пятидесятые. Говорят, что Джеймс Каллум на самом деле – настоящий.
Макэллрой покачал головой в отвращении.
– В этом городе полно идиотов. Я слышал, будто некоторые считают Каллума реальным, но я ничего не знаю о пропавших. Вы знаете, почему я решил написать «Сумрак»? Я хотел показать, что, какой бы глупой, бессмысленной ни была книга, все равно найдутся люди, желающие ее купить. Я написал ее в насмешку над современным обществом и безумной модой на развлечения. Над тем, как глупы нынешние подростки, и что они ведутся на любую чушь. Вампир – это метафора бессмысленного хлама, от которого мы зависим. Нам ведь как воздух нужны наши сплетни и развлечения круглые сутки. – Он хрипло засмеялся. – Да вот беда, оказалось, что современные подростки не знают, что такое сатира. Или ирония. Они купились на этот бред. Помешались от радости, будто я всерьез написал роман для них. – Он покачал раздраженно головой. – И раз уж они вообразили, что Каллум реален, то, стало быть, я своей цели достиг. Жаль, не тем путем, каким надеялся.
– Кажется, вы бы предпочли, чтобы ваша книга провалилась в продаже? – заметила Скалли.
– Не мелите чепухи. Я хотел добиться успеха. Но ради стоящей цели. Люди должны были понять, в чем соль. Книга была моим посланием ненависти ко всему лживому в сегодняшнем мире. Я презираю «Сумрак». Ненавижу эти книги всеми фибрами души. В них показано, как в современном обществе все прогнило. Бессмысленный треп выдается за нечто многозначительное. Популярная психология маскируется под глубокие размышления. Взаимоотношения подростков обрели самую деструктивную форму, какую только я мог вообразить: преследователя и жертвы, охотника и добычи. Когда я осознал, что никто не понял, о чем я пытался рассказать, я внес в следующий роман элементы некрофилии. Дал понять, что Каллум – мертвец вот уже несколько столетий. А когда это не сработало, я превратил его в жестокого домашнего тирана, который не позволяет главной героине жить ее собственной жизнью. – Он пожал плечами. – А они решили, будто это романтично. Если бы я мог повернуть время вспять, я сжег бы рукопись первого романа. Я бы убил себя прежде, чем задумал этот проект.
Макэллрой в ярости практически кричал, лицо его раскраснелось. Но он заставил себя успокоиться и налил в бокал еще одну порцию коктейля с виски.
– И… над чем же вы работаете теперь? – спросила Скалли, пытаясь уйти от опасной темы.
Макэллрой уставился на нее как на слабоумную.
– Над следующей частью «Сумрака», естественно.
Малдер протянул ему фотографии, одолженные в полицейском участке.
– Скажите, за последний месяц какая-нибудь из этих девочек приходила к вам?
Макэллрой просмотрел снимки, допивая коктейль.
– Она приходила, – сказал он, указав на Трейси Салливан, первую жертву – Больная на всю голову. Думала, что Каллум реален. И что раз уж я знаю его, то могу их познакомить. Они, видите ли, родственные души.
– Когда это случилось?
– Несколько недель назад. – Старик пожал плечами. – Я был довольно пьян тогда и захлопнул дверь прямо перед ее носом. Единственное, почему я ее запомнил, – это ее рыжие волосы.
– Вы не в курсе, кто-нибудь в округе может нарядиться Джеймсом Каллумом? – спросил Малдер.
– Таких не знаю, – покачал головой Макэллрой.
– У вас не снимали фильмы или рекламу для книг?
– Господи, нет! Все и так плохо. Только фильма о нем и не хватает.
Скалли закрыла блокнот и вежливо улыбнулась.
– Спасибо за уделенное время, мистер Макэллрой. – Она вручила ему визитку. – Позвоните нам, если вспомните еще что-нибудь.
Вернувшись в машину, Скалли посмотрела сквозь стеклянную стену на Макэллроя, устраившегося на диване.
– Веришь ему?
– Насчет того, что наше общество одержимо поп-культурой, знаменитостями-однодневками и поиском примитивных ответов на сложные вопросы в отношениях? Разумеется, да.
– Малдер, ты понимаешь, о чем я говорю. Думаю, мистер Макэллрой – наш главный подозреваемый. Такая история быстро станет сенсацией, и продажи его книг взлетят до небес.
– Его книги и так разбирают как горячие пирожки. А он сказал, что не хочет больше никаких сенсаций.
– Но это не значит, что он говорит правду. Он признал, что по крайней мере одна девочка приходила к нему. Плюс он не совсем… В норме.
– А кто определяет, что есть норма, Скалли? Он творческий гений. И он в свое время немало экспериментировал с наркотиками. Так что, учитывая все это, он еще вполне ничего себе.
– Малдер, ты не объективен. Ты позволяешь своим фанатским чувствам влиять на твое восприятие.
– Я не фанат. И я услышал твои доводы, – усмехнулся Малдер. – Он, бесспорно, под подозрением, но на видеозаписи был кто-то другой. Рост похитившего девчонок – больше шести футов. А Макэллрой едва ли выше тебя.
Скалли вздохнула и подавила зевок.
– Сегодня мы больше ничего не успеем. Давай возвращаться в город, пора ужинать и спать. Завтра съездим на место преступления.
Малдер согласно кивнул.
Утром Малдера разбудил резкий стук в дверь. Он сел на кровати, еще в полусне, потянулся к оружию, затем моргнул, посмотрел на Скалли и вздохнул:
– Кто-то пришел.
Скалли заворчала и подтянула одеяло повыше. Малдер взглянул на часы. 6:20.
– Агенты Малдер и Скалли! – позвал кто-то из холла.
Малдер узнал голос исполняющего обязанности шерифа Гудмана.
– Нужна ваша помощь. Пропавшие девочки нашлись.
Когда шериф сказал, что девочки нашлись, Скалли почувствовала проблеск надежды.
Однако ей бы стоило сразу догадаться. Надежда – это совсем не то, что развиваешь на такой работе. Реализм – да. Пессимизм – легко, если не будешь осторожен. Надежда? Ей нет места.
Девочек оставили на городской площади ночью. К тому времени, как тела обнаружили, выпал снег и замел все следы.
Скалли смотрела на первое тело, лежащее на медицинском столе. Два других тела дожидались своей очереди в патрульных машинах. Морга в Касл Блафф не было. Первое тело принадлежало Бриони Дункан.
У Скалли не было времени на полноценное обследование, но она и без вскрытия могла назвать причину смерти.
– Обескровлена. Полностью.
– Полностью? – Малдер поднял брови в удивлении.
– Практически. – Скалли указала на синяки на внутренней стороне бедра. Там отчетливо различались две колотые раны. – Кровь выцедили из бедренной артерии.
– Следы борьбы?
– Никаких, – покачала головой Скалли. – Думаю, жертвы находились под воздействием наркотиков.
– Или под влиянием чар?
– Нет, Малдер. – Скалли вздохнула. – Наркотики. Агент Питерс по моей просьбе отправил образцы тканей в Вашингтон. Проверка не займет много времени. Я сказала, что нужны тесты на рогипнол, кетамин или золпидем.
– Наркотики для изнасилования?
– Этим можно объяснить отсутствие суженных сосудов, – кивнула Скалли. – Если жертвам дали наркотик, то они не боялись. Выброс адреналина отсутствовал, сосуды не сужались.
– Но как объяснить обескровливание?
– Есть много вариантов, если жертва была чем-то одурманена. Подкожные шприцы, например. Они бы объяснили также и колотые раны. Убийца мог ввести какой-нибудь антикоагулянт, чтобы кровь не свертывалась.
Конец ознакомительного фрагмента.