© Виталий «Африка», 2017
ISBN 978-5-4483-7976-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
I
Свободная Африканская Республика,
Кейптаун, окрестности аэродрома,
ВОП1 103-го взвода Кейптаунской Милиции
Млять, больно-то до чего! Кажется, боль вернулась даже не одновременно с сознанием, а раньше него. Глаза закрыты, и голова болит так, что открывать их пока что не хочется. Голова и левое бедро… Аа-Уу!!! Какая сволочь меня трясёт ещё?!
– Босс, ты как там, живой?!
Открыв глаза (млять, вспышка внутри черепа!), обнаруживаю перед собой несколько озабоченных физиономий, а за ними – голубое небо, перечёркнутое несколькими столбами дыма. Небо?!
– Скрх… тьфу, ёп!.. самолёт?
Мужики чуть опасливо смотрят вверх, после чего нестройным хором отвечают, что самолёт улетел. Улетел-то это хорошо, а вот что любимого командира внутрь затащить никто и не почесался, пока опасность не миновала, это уже плохо. Хотя, понятно, попадание под арту в первый раз всегда сильно на мозги действует, по себе помню. Хочется заныкаться поглубже и не привлекать к себе внимания. «Я в домике», типа.
– Кот?
Плотный, невысокий командир первого отделения подаётся вперёд.
– Босс?
– Проверить все отделения, доложить о потерях… – на пару секунд замолкаю, борясь с накатившей тошнотой, – потом командиров отделений ко мне.
– Есть, сэр!
Ишь, как в человеке военная жилка просыпается, стоит под обстрелом побывать. Ладно, это тоже знакомо.
– Рыжий, сесть помоги.
При попытке поднять голову тошнота нахлынула вновь, и Рыжий едва успел с чертыханьем отскочить в сторону.
Буээ!
Тьфу, млять. Но полегчало, вроде как. Принимаю сидячее положение. Сначала осмотреть себя, потом пейзажи. Каска лежит рядом, на ней небольшая вмятина и следы кирпичной пыли. Понятно, обломком кирпича прилетело. Судя по жгучей, стреляющей боли слева, там растёт приличных размеров шишка, но лезть рукой и проверять как-то не хочется. Кровь вроде не течёт, и ладно. Головная боль, тошнота, головокружение – явно сотрясение мозга заработал, а то и ушиб. Надо поаккуратнее двигаться, а вообще бы отлежаться хорошо, конечно. Ага, отлежишься тут. Кот вон идёт, с Лео и Красавчиком. Почему Лео, кстати, где Дровосек?
Жестом (чёрт, больно двигаться) остановив расспросы о моём самочувствии, прошу доложить о потерях. Кот протяжно вздыхает.
– Дровосек, Молот, Орёл, Ягуар и Дикий Кот убиты. Ранены ты, Пила, Француз и Худой. Малой пропал.
Хм… Как это «пропал», интересно?
– Выделить по два человека с отделения, обыскать территорию, найти Малого. Особо никому не расслабляться, вполне может ещё с базы что-нибудь прилететь.
Пытаюсь нащупать рацию, но на штатном месте не обнаруживаю. Чёрт, куда она делась?
– Кот, дай свою рацию.
Переключаюсь на ротный канал. Ага, Миндонса уже вызывает. Докладываю обстановку, прошу прислать медика, а лучше парочку.
– Да, сейчас я с нашим приду, и у комбата ещё пару попрошу. Ты сам-то как?
– Нормально, черепушку малость встряхнуло только.
А вот хрен его знает, кстати, нормально я, или не очень. Ранения штука такая – можно сразу не заметить, когда на адреналине. Особенно, если шкуру не очень располосовало. Зато вот внутри такой «незаметный» осколочек дел может натворить, это мы проходили. Надо бы осмотреть себя получше.
– Мужики, помогите встать.
Кот и Рыжий осторожно, стараясь не оказаться в зоне потенциального фонтанирования, подняли меня на ноги. Делаю несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы унять тошноту.
– Чё, босс, ты как?
– Посмотрите сзади и с боков, не зацепило нигде?
Вроде нет, только на голове здоровенная шишка кровит немного. Ну, значит, буду жить. Это радует.
– С раненными что?
– Пиле прилично досталось, в голову, живот и руки. Ребята сейчас заматывают, но…
– Сейчас медик будет. Что с остальными?
– Французу осколок по заднице чиркнул, прилично так разворотило. Тоже замотали. И он руку сломал, похоже, когда в окоп падал. Ну, или ушиб сильно. Худому руку навылет, вроде пулей.
Со стороны дороги послышалось завывание «Скорой», я инстинктивно посмотрел в направлении шума и впервые как следует осмотрелся по сторонам. Промзоне досталось очень прилично. Даже удивительно, что у нас так мало потерь. Хотя, что удивительного, большая часть в укрытиях была, когда началось. Всё благодаря умелому командованию, хе-хе.
Большая часть деревянных строений либо горит, либо разбросана по округе в виде досок. Кирпичный цех тоже своё получил – в стене здоровенный пролом, из которого валит дым, большая часть крыши исчезла.
Поворачиваюсь к аэродрому. На месте самолёта огромный костёр, отлеталась птичка. Несколько британских «коробочек» тоже горят, остальные застыли без движения. У слабо дымящего здания терминала стоит с дюжину бриттов с задранными к небу руками, к ним приближаются наши. Победа, млять. Ну и славно, не пришлось Дьен-Бьен-Фу2 устраивать.
Крюгер, забавно переваливаясь при ходьбе, приблизился с тремя медиками. Видимо, из городской больницы прислали. Ну и правильно – у нас в ДАПе тоже почти все раненные выживали именно благодаря тому, что через десять минут уже в стационаре оказывались.
– Босс, вот, медики.
– Ага, вижу. Сначала Пилу им покажите, потом Француза и Худого, со мной потом. Малого нашли?
Подходивший к нам молодой парень из третьего отделения (блин, забыл позывной, хорошо меня приложило, всё-таки) услышал вопрос и ответил.
– Нашли, раненный! Ему сильно попало!
– Покажите медикам после Пилы. А как Дровосек погиб? Он же в щели должен был сидеть.
Лео сокрушённо махнул рукой.
– Да выглянул на секунду, когда ты «В укрытие!» скомандовал, и тут рвануло, как раз. Ему всю макушку снесло.
Мдя… А вроде толковый мужик был. Какого хрена выглядывать из укрытия, когда тебе сказали там сидеть?
– Понятно… Рыжий, возьми, пожалуйста, рацию у одного из убитых, притащи мне. А то моя пролюбилась куда-то.
– Да вон она! – Красавчик показал пальцем куда-то вбок, я повернул голову и зашипел от очередной вспышки боли. Да, похоже, остатки моей рации. Чем бы её не сорвало, повезло, что это «что-то» не прошло на пяток сантиметров правее.
Из-за медленно разгорающихся руин проволочного цеха показался наш ротный, в сопровождении …ээ… блин, и у этого позывной забыл. Единственного мужика в нашей роте с медицинским образованием. Дональд его зовут, у него зубной кабинет на Ист-Стрит. Зато позывной мальца из третьего отделения вспомнил – Тощий.
Миндонса оглянулся по сторонам и покачал головой.
– Да уж, неслабо вам тут досталось. Я сначала подумал, звиздец третьему взводу. Кактус, посмотри его.
А, точно, у дантиста позывной Кактус, не знаю уж, почему.
– Не надо, потом посмотришь. К раненным его проводите пока, я нормально.
Миндонса, сволочь такая, не стоит на месте, а в нервном возбуждении ходит туда-сюда, так что мне приходится водить головой взад-вперёд, дабы удерживать его в фокусе. А она болит, голова-то.
– Как наблюдатели второй самолёт проморгали?
– Да чёрт их знает. Сейчас на совещание к комбату пойдём, узнаем. Дойдёшь?
– Дойду… если не спешить. Кого ещё накрыло?
– Из нашей роты никого, а так миномётную батарею, вроде, и ещё кого-то.
– Батарею – это хреново. Миномёт штука нужная…
Появился один из медиков, сообщил, что всех раненных они забирают с собой, причём Пилу и Малого нужно везти срочно.
– Ну, ок, забирайте.
– Давайте с нами, по дороге Вас посмотрю.
Отрицательно качнув головой, получаю очередную порцию вспышек во внутричерепной пустоте. Фуф… Всё, отпустило, вроде.
– Не, док, мне с вами нельзя. У нас тут война идёт, как вы заметили, наверное.
Доктор задумчиво пожевал нижнюю губу, после чего по рации попросил «Скорую» задержаться на пару минут. Затем устроил мне краткий допрос о самочувствии и, поводив какой-то металлической медицинской штуковиной перед глазами, сообщил, что у меня лёгкое сотрясение мозга (а то я сам не догадался) и мне нужно пару дней постельного режима как минимум (нужно, кто бы спорил), а без этого могут быть осложнения. Написав несколько совершенно неразборчивых строчек на клочке бумаги, эскулап велел передать его начмеду батальона (который, по его словам, бродит где-то поблизости) и побежал к «Скорой». Наконец-то, блин.
Нет, вы не подумайте, я не собираюсь особо геройствовать, и уж точно не мечтаю быть вынесенным отсюда вперёд ногами под бравурные марши. Но лишний час на ногах меня не убьёт, думаю, а взвод сейчас оставлять не хочется. Да и на совещание сходить надо, по нескольким причинам. Вон и Миндонса, кстати, копытом землю роет.
– Ну, что, пойдём, потихоньку?
– Сейчас, погоди минуту.
Собрав командиров отделений, быстро ставлю задачи.
– Тела собрать, положить во-о-он там. Оружие и боеприпасы тоже собрать. Слушать эфир, быть в готовности укрыться. Выставить наблюдателя в сторону дороги, плюс одного за воздухом. За меня остаётся Кот. Вопросы?
– Что в городе происходит? – это Лео. Ну, понятно, у коренастого командира второго отделения там семья, как и большей части взвода.
– На совещании у комбата спрошу. Всё, свободны.
Возвращаюсь к Миндонсе, одобрительно кивающему головой.
– Чего?
– Да вот думаю, хорошо, что тебя взводным назначил. Остальные бы укрытиями так не озаботились, и было бы у нас сейчас не пять трупов, а двадцать пять. Ну, что, пойдём?
Доброе слово, оно и кошке приятно. Особенно, когда заслуженное.
– Ага, пойдём. Потихоньку только.
Почувствовав что-то непонятное на левой щеке, провожу по ней рукой. Ага, кровь. Сверху натекла. Миндонса решительно останавливается.
– Так, погоди-ка. Кактус! Давай сюда! Замотай его, а то отключится ещё на полпути, тащи потом…
Свободная Африканская Республика,
Кейптаун, окрестности аэродрома,
КНП3 2-го батальона Кейптаунской Милиции
Любопытно, как первый бой меняет людей. Особенно, если он закончился удачно. Несмотря на потери, позитив у всех зашкаливает, их послушать, так все хоть сейчас готовы вплавь добраться до Роки-Бей и навести там шухер. Ладно, всё лучше, чем страх и уныние.
Кстати, о потерях – кроме нас, прилично досталось миномётной батарее, у них семеро 200-х. Бритты сверху засекли позиции. А вот надо было лучше маскироваться. Этот, как его… Милишевич, позывной Хорват, он же кадровый военный, должен понимать такие вещи. Жив остался, между прочим. А вот Крис погиб, позицию ПТУРа4 сверху тоже обнаружили. Вместе с ним двое человек расчёта. Плюс двое погибших в 3-й роте и один в 9-й, плюс двое из взвода обеспечения, их грузовик с нашим обедом бритты накрыли на подъезде. В общем, могло быть куда хуже, можно сказать, легко отделались. «Спуки»5, по словам мужиков, кружил над нами всего несколько минут, пока не рванул транспортник на земле, после чего ушёл в сторону города. И вот там-то, судя по всему, показал, где раки зимуют. Ян, как раз, обрисовывает общую оперативную обстановку.
– …блокирована, большая часть бронетехники выведена из строя. Тем не менее, капитулировать гарнизон отказывается, и взять базу штурмом третий и пятый батальоны не могут. У них серьёзные потери, больше пятидесяти человек только убитыми, включая комбата-три и командиров седьмой и четырнадцатой.
Ян сделал паузу, дав присутствующим полминуты на обмен репликами. Кейптаун не так велик, комроты, как я уже упоминал, должность в мирное время выборная, так что убитых все знали. Ну, что поделаешь. Война-с.
– Теперь по порту: «Илластриес» взорвался после попадания из ПТУРа, «Каррик» и «Беллерофон» отошли, куда именно – мы не знаем. Возможно, попытаются высадить где-то десант. В шестом батальоне около двадцати погибших. Комроты-восемнадцать в госпитале, в критическом состоянии.
Блин, ну уж стоящий у причала транспорт с войсками-то могли бы ПТУРами и раздолбать. Это же уникальный шанс, когда ещё такой представится. Мы-то со спецназовцами в самолёте вон как лихо разобрались – до плена только десяток дожил, из семи. Разбредись эти семь десятков по лесу – они бы наш батальон уполовинили. А сейчас эти пассажиры высадятся на берег где-нибудь… да где угодно, хоть на западном побережье, хоть по Замбези поднимутся, и устанешь их в море сбрасывать. Там отдельная рота на транспортёрах-амфибиях («Supacat ATMP»6 – чёрт его знает, что за штука), специализирующаяся на боевых действиях в джунглях и болотах. Плюс две 155-миллиметровых САУ7, для полного счастья. Это из штаба в городе сообщили, видимо, кого-то из пленных разговорили.
Командному составу нашего батальона меньше всего досталось, похоже. Только у меня голова перемотана, и у Хорвата нога.
– …приказано передислоцироваться в район Дурбана, обеспечить безопасность…
Дурбан – это маленький городишко на нашем берегу устья Замбези. Живёт, в основном, торговлей с Дагомеей. Ну, определённый смысл в этом есть – пусть дагомейцы пока что особой активности и не проявляли в отличие от своих мусульманских сородичей, долго это спокойствие не продлится. Там тоже горячего народа со склонностью к авантюрам хватает.
Присутствующие на совещании начали негромко переговариваться. Понятно – у всех работа, у большинства и семьи, оставлять всё это на неопределённый срок ради сидения в парилке дурбанских болот особого желания ни у кого нет. Но деваться некуда, так что поедут. Надо, кстати, подумать, что с залом делать. Закрывать или пусть работает?
– …понимаю, что у всех есть неотложные дела, джентльмены, но мы теперь на войне, ничего не поделаешь. Передислокация начнётся завтра с утра, порядок будет доведён до вас дополнительно. До утра личному составу предоставляется свободное время, уладить всё, что можно уладить. Довожу до вас и прошу довести до подчинённых, что неявка по сигналу сбора в военное время рассматривается как дезертирство. Не важно, испугался человек, или просто перебрал вечером и не смог встать. Игры закончились.
Комроты-три хмыкнул и негромко, но отчётливо пробормотал: «Ага, вот бы ещё кто рассказал об этом мудакам, которые вчера по сигналу сбора не явились…»
Комбат развернулся и посмотрел на него в упор.
– Не волнуйтесь за них, мистер Сильверман, им тоже скучать не придётся. Все сведения Штабом уже собраны, первый и третий батальоны, убывшие на границу, сейчас именно такими «неявленцами» и усиливаются. Кафры тоже ребята весёлые, не хуже бриттов.
Это правильно, с вольницей пора завязывать. Свобода свободой, но без дисциплины на войне никуда. Не путаем либертарианство с анархизмом, хе-хе.
Совещание закончилось, все собрались в кучу, обмениваясь впечатлениями. Львиная доля вопросов, понятно, досталась мне, раз уж моему взводу больше всех прилетело. Наша позиция с окрестных высоток неплохо просматривается, так что, наблюдая, как «Спуки» нас обрабатывает, большинство решили, что 103-го взвода больше нет. Рассказываю, что у нас произошло, с упором на пользу инженерного оборудования позиций. Народ задумчиво кивает. Думаю, пока сами пару «входящих» не поймают, копать всё равно не начнут.
Разумеется, вопрос «какого хрена бритты начали стрелять?» тоже живо обсуждается. Я вскользь предположил, что им мог померещиться оператор ПЗРК8 или ПТУР, вот они и решили нас огнём прижать на время посадки самолёта. Затем Ян отозвал меня в сторону.
– Как сам?
Все-то интересуются, хе-хе.
– Да ничего, башка только болит. Отлежусь до завтра, буду в норме. Ты лучше скажи, пополнение во взвод будет?
Комбат хмыкнул.
– Ишь, развоевался. Будет, будет. До завтрашнего утра постараюсь все оргвопросы решить.
Да уж, ему сейчас не позавидуешь – организовать за сутки (пусть в них и тридцать часов) переброску батальона на двести с лишним километров, при том, что сам батальон только сегодня утром сформирован… Спать этой ночью не будет совсем, скорее всего.
– Ну, до города доберёмся, я часа три-четыре поваляюсь, и можешь меня тоже выдёргивать, если помощь какая нужна.
– Добро.
Ян вернулся к делам, а я осторожно, без резких движений завертел головой по сторонам в поисках начмеда. Вернее, зампотыла, для начала, потому как кто у нас начмед, и где он есть, я понятия не имею. На здоровье забивать не стоит, такой «героизм» потом боком вылезет.
Свободная Африканская Республика,
Кейптаун, Улунди-стрит
Где я?
Тьфу, блин, приснится же такое. Дома я, в своей постели.
Тук-тук-тук!
– Босс! Ты в порядке?! Ты дома?!
В дверь кто-то стучится, это меня и разбудило. Который час-то хоть… Ага, 26:18. Пять часов проспал, даже больше чуть. Самочувствие… хреновое. Сразу, как проснулся, вроде ничего было, но стоило чуть пошевелиться…
– Босс! Гато!! Ви́тали!!!
Чёрт, да что ж так орать-то? Хозяев только переполошит. Иду я, иду…
Опуская ноги на пол, непроизвольно вскрикиваю от сильной боли в левом бедре. Обломок кирпича оставил здоровенный багрово-лиловый синяк, хорошо хоть, кость цела. Натягиваю шорты и, под аккомпанемент отдалённых миномётных разрывов, иду открывать дверь. А? Это наши по британской базе беспокоящий огонь ведут. Благо, недостатка мин пока не ощущается, они прямо в Кейпе производятся. Из привозной взрывчатки, правда, а вот её запасы не бесконечны.
На маленькой лестничной площадке обнаруживается Красавчик, занимающий её чуть меньше, чем полностью. Как вы понимаете, просто так «красавчиком» мужика не обзовут – если по габаритам командир третьего отделения Валуеву и уступает (не сильно), то вот физиономией – вылитый. Внизу, во дворе, маячит обеспокоенное лицо Бернара, благообразного старичка, у которого я и снимаю второй этаж дома, с отдельным входом.
Красавчик облегчённо выдыхает.
– Фуф, мы уж волноваться начали. На телефон тебе все звоним-звоним, ты не отзываешься! Как себя чувствуешь?
Звонят они… А я догадывался, что будут звонить, потому звук и отключил. Голова-то не казённая, пусть отдохнёт малость.
– Да я спал, не слышал. Что случилось-то?
– Комбат ротных и взводных на совещание собирает, в двадцать-семь-ноль-ноль, в «Чёрном льве». Ты как, можешь, или Коту сходить?
Мм… вообще лень, конечно, но надо сходить. Заодно в зал заскочу, там недалеко.
– Я схожу. Ты на машине?
– Конечно!
Ну да, пешком тут ходить не очень принято. Не «совсем не», а просто «не очень».
– Подожди пару минут, подкинешь меня до паба.
– Без проблем, босс.
Свободная Африканская Республика,
Кейптаун, Санрайз-Бульвар,
паб «Чёрный лев»
– Ви́тали, ты как?
Блин, что-то меня этот вопрос уже утомлять начал.
– Вообще хреново, а в остальном нормально.
Миндонса, он же «Португалец», на пару секунд впал в ступор, не придумал, что ответить и просто махнул рукой – проходи, мол.
За массивным длинным столом в углу уже сидит всё командование доблестного 2-го батальона, включая Яна и Юджина Земескиса, нашего зампотыла. Меня ждут, что ли? Не, не ждут, совещание уже в процессе, судя по уполовиненным кружкам и бокалам. Здороваюсь со всеми и прошу подошедшего официанта принести пинту «Булавайо» – хорошего местного лагера. По идее, конечно, не стоило бы, ну да хрен с ним. Таблетки пил давно, так что реакции быть не должно, а просто так сидеть, на сухую, как-то не хочется.
Сидящий во главе стола Ян откашлялся.
– Ну, раз все собрались, приступаем. Приказ на передислокацию…
Надо же, ждали меня, всё-таки. Вообще, конечно, немного странное место для совещания. Паб, заполненный посетителями, серьёзно? Пусть персонал и отодвинул от нас ближайшие пару столов чуть подальше, и публика с пониманием относится, кроме редких тостов в нашу честь и приветственных возгласов никак не мешает, но… Нет, я понимаю, партизанщина, все дела, но не до такой же степени? Такого у нас даже в мае 14-го не было. Хотя, командованию виднее. Может, оно так боевой дух поднимает, а может, бриттам какую-то дезу хочет донести.
– …начиная с двенадцати-ноль-ноль, поротно: третья, девятая, десятая. Интервал – час. Личный автотранспорт разрешаю взять из расчёта два автомобиля на отделение, плюс один на комвзвода, итого семь на взвод. Грузовики выделяются…
Это правильно. Три с копейками сотни автомобилей там на хрен не нужны, а пара штук на отделение дадут необходимую мобильность. Хотя, судя по рассказам, там больше на водный транспорт придётся полагаться, и на свои штатные средства передвижения. Ноги, в смысле.
Официант принёс заказанное пиво и к нему горку билтонга, в качестве комплимента от заведения. С удовольствием делаю большой глоток. Мм, хорошо…
Ян передал слово зампотылу. Худощавый, с красным от солнца (и не только, хе-хе) лицом и соломенными волосами потомок сваливших от Советов в ЮАР литовцев попросил всех достать рабочие блокноты, что вызвало у некоторых из сидящих за столом нешуточное смущение. Нет, я-то с собой блокнот прихватил, разумеется, все ротные тоже, а вот из взводных – меньше половины. Под критическим взором командования все нашли, наконец, на чём делать записи, и Земескис приступил к делу.
– Завтра до убытия получить складе: палатки, из расчёта одна на отделение; медкомплекты – индивидуальный, на отделение и на взвод, начмед за ночь подготовит; надувные лодки из расчёта одна на взвод; сухпайки из расчёта на неделю. Склад – в самом конце Уинстон-Драйв, справа, там увидите, если кто не знает. Время получения: с восьми-ноль-ноль до девяти-ноль-ноль – третья рота, с девяти-ноль-ноль до десяти-ноль-ноль – девятая рота, с десяти-ноль-ноль до одиннадцати-ноль-ноль – десятая, ну и с одиннадцати-ноль-ноль до одиннадцати-тридцати – миномётчики и прочие.
Зампотыл обвёл всех усталыми глазами.
– Снабжение у нас не фонтан, мягко говоря, сами понимаете. Поэтому, своими силами до убытия заготовить противомоскитные сетки, «пенки», гамаки, походную утварь. Командирам рот доложить завтра к одиннадцати-ноль-ноль о готовности. Охотники, знакомые с местностью, есть в каждой роте, проконсультируйтесь у них, если сами не в курсе, что нужно. Надувные лодки, если у кого есть, тоже прошу взять с собой, лишними не будут.
Ну, лодки у меня нет, увы, а вот «пенка» есть, и гамак с сеткой тоже. Запасливый я.
– …объясните им, что необходимо несколько смен носок и нижнего белья, полотенца, умывальные принадлежности. Это кажется, что само собой разумеется, но поверьте мне на слово – обязательно найдутся идиоты, которые ничего, кроме пива и патронов, не возьмут.
Комбат откашлялся.
– Юджин, я тебя прерву на минуту. По поводу алкоголя – понятно, что сухой закон ввести не получится, и я не собираюсь зря тратить нервы. Но если кто-то будет не просто «с лёгким запахом после отбоя», а пьян, или если поймаю кого-то употребляющим днём – на первый раз отправлю копать и чистить выгребные ямы, на второй – под трибунал. За употребление на посту – трибунал сразу.
Разумно. Полностью три с лишним сотни здоровых мужиков сделать 100%-ми трезвенниками не получится, конечно, но ввести этот процесс в некие рамки приличия нужно.
Зампотыл вновь взял слово.
– У нас тут небольшой затык по части медперсонала, но эту проблему я решу. Уже на месте в каждом взводе будут проведены практические занятия по оказанию первой медицинской помощи. Краткие брошюры на эту тему завтра раздам, всем изучить. У меня всё.
И у меня всё. Пиво, в смысле, закончилось. Взять, что ли, ещё кружечку? Мм… а, была не была. Жестом прошу официанта повторить. А зампотыл у нас кстати ничего так, толковый, судя по всему.
Пользуясь паузой в ходе мероприятия, почти все участники обновляют содержимое бокалов. А хорошая идея так совещания проводить, мне нравится. Надеюсь, в Дурбане тоже нормальные пабы есть. Надо у мужиков порасспрашивать, кто там бывал.
Комбат, подождав минуту, продолжил.
– По сегодняшнему бою. В целом, батальон показал себя хорошо. Задача выполнена, аэродром взят, разгромлены моторизированная рота и, – Ян поднял палец, подчёркивая серьёзность достижения, – эскадрон САС9. Люди побывали под огнём, это очень важно. Обстрелянное и одержавшее победу подразделение – это уже не толпа мужиков с ружьями, это серьёзная боевая сила.
Сидящие за столом довольно переглянулись. Вот, мол, как мы круты теперь. Ну-ну. Что-то мне подсказывает, окажись эти сгоревшие в «Геркулесе» спецназовцы в лесу, да ещё и с поддержкой «Спуки», сейчас бы они в пабе победу отмечали, а не мы.
– …потеряли двадцать человек. Предлагаю выпить за погибших ребят.
Пиво, конечно, не совсем то, что в таких случаях пьют, но пойдёт. Надо будет завтра с утра ещё к своим в госпиталь заскочить, кстати.
– …командира сто третьего взвода, не заставь он своих ребят как следует окопаться – взвода бы сейчас не было. Урок для всех, не пренебрегать лопатой. Литр пота – лучше, чем капля крови.
Приятно, когда тебя хвалят, чего уж тут.
Комбат перешёл к описанию предстоящих свершений.
– Дурбан, для тех, кто там не бывал – маленький городок, постоянного населения тысяча едва наберётся. Живёт торговлей с Дагомеей и сбором всяких полезностей, растущих на болотах. Стоит на единственном холме в устье Замбези, с трёх сторон – мешанина проток, зарослей и болот. «В поле» там очень трудно – постоянная жара и влажность, как в парилке. Змеи, насекомые, крокодилы и прочая живность присутствуют в больших количествах. В этом есть и плюс – никто, даже чёрные, там долго вне города не просидит, а в Дурбан мы их не пустим, сил хватит. Минус же в том, что отсидеться на холме не получится – банды с того берега могут просачиваться через болота к более обжитым местам. Так что, патрулировать местность придётся, корни на холме я вам пустить не дам.
Над столом прокатились сдержанные смешки. А мне вот не очень смешно, честно говоря. Побаиваюсь я всякую кусачую живность, особенно активно лезущую под одежду. Ладно, куда деваться…
– В Дурбане стоят два бронекатера и несколько патрульных моторок. Но их зона ответственности – под сотню километров, так что, сами понимаете… Из хороших моментов – не думаю, что бритты полезут в эту дыру, москитов кормить.
А вот не факт, совсем не факт… Здесь мы им рога обломали, захватить Кейптаун они уже не смогут, это понятно. Гарнизон капитулирует со дня на день. Ресурсов устраивать большую войну у Британского Союза нет, так что, скорее всего, в той или иной форме САР с бывшей метрополией замирится. Гадить-то будут, конечно, это у них в ДНК, но вот вторжения не будет с гарантией 99%. А вот отхватить небольшой порт, как задел на будущее, они наверняка постараются. И тут Дурбан очень даже вариант – контролирует устье Замбези, сухопутная связи с остальной САР держится на единственной дороге, насыпанной через болото…
– Ви́тали!!
– А? – комбат, похоже, не в первый раз меня окликает. Ладно, у меня отмазка есть – по башке получил, вот и рассеянный.
– О чём задумался с таким умным лицом, ха-ха? Есть что сказать – поделись.
Высказываю свои соображения. Народ оживлённо обсуждает. Возражения некоторых в духе «да нафиг оно им надо, в москитнике этом базу организовывать», решительно отметаются Земескисом:
– Те, кто решения принимает, сами там москитов кормить не будут. А кто будет кормить, их мнение никого особо не интересует, они приказы выполняют. Так что, бритты вполне могут заявиться.
Что-то у Яна морда лица недовольная. И, сдаётся мне, недовольство направлено в мой адрес. Сказал лишнее? Ну так не надо было меня спрашивать тогда, я ж сидел спокойно, никого не трогал. А мысли читать не умею, сорри.
Вообще, пора бы уже эти посиделки заканчивать. Мне ещё в зал идти. Всё-таки, решил я его закрыть пока, от греха подальше. Времена нынче неспокойные, перебдить, чем недобдить. Да и прибылей особых сейчас ожидать всё равно не приходится – большая часть местных завсегдатаев под ружьём, а чёрные в зону боевых действий не поедут, я думаю. Хорошо ещё, что заварушка во вторник с утра началась, когда их в городе не было, а то ещё одна головная боль получилась бы. Так что, персонал распускаю по домам, выдам по 50% заработка за две недели вперёд, и хватит с них. Война-с, знаете ли.
Свободная Африканская Республика,
Дурбан, Роркс-Дрифт-Авеню
Фуф, запарился… Как здесь местные выживают, чёрт их разберёт. На градуснике сейчас +39° C, влажность 100%, солнце шпарит и ни малейшего ветерка. Ещё и идти в гору – местная главная улица, Роркс-Дрифт-Авеню, является, по сути, продолжением идущей через болота дороги и пересекает весь городок, спускаясь к самому порту. А я от порта и иду, собственно, по залитой солнцем булыжной мостовой. Здесь все улицы мощёные – дождь идёт почти каждый день, и без этого городок бы давно утонул в грязи. Благо, с дешёвой рабочей силой никаких проблем нет – только свистни, с правого берега Замбези столько желающих поработать набежит, что не будешь знать, куда их девать.
На Роркс-Дрифт сосредоточены все местные магазины и злачные места, коих, для городка с населением чуть меньше тысячи человек, на удивление много. Впрочем, удивляться особо нечему – как и в Кейптауне, торгово-увеселительная инфраструктура на две трети держится за счёт «гостей города». И система здесь похоже организована – запрет для туристов на выход за пределы города и «разгрузочный день» (здесь это понедельник). А иду я… всё, пришёл.
Бар «Drunk Tapir», в полном соответствии с местными строительными принципами, представляет из себя лёгкое дощатое строение без всяких внешних излишеств на метровой высоты сваях. Причём, веранда тоже поднята над землёй. Ну, по крайней мере, никакая ползуче-кусачая сволочь не побеспокоит посетителей. Насекомые здесь – настоящее бедствие, из моего взвода за сутки уже троих пришлось в лазарет отправлять, для обработки укусов. И это мы ещё в сами болота, на луизианский манер называемые здесь «байю», не совались. Надеюсь, и не придётся.
На веранде уже сидит большая часть офицерского состава нашего героического 2-го батальона. Да, взводным тоже звания дали, так что я «энсин» теперь. Младший лейтенант, типа. С облегчением ныряю в спасительную тень. Тут ещё и вентиляторы под навесом крутятся! Умм.., хорошо-то как…
Поздоровавшись со всеми, занимаю место за четырьмя составленными в линию столиками. Так, народ сидит с пивом, так что, не буду отрываться от коллектива.
Вообще, большого толку от питья в самый разгар жары нет – всё мгновенно выходит с потом. Более того, если предстоят физические нагрузки, например, то есть нехилый шанс растереть себе кожу в кровь одеждой, которой высохший пот придаст жёсткость. Но у нас тут, вроде как, совещание намечается, а не марш-бросок, можно расслабиться.
Хорошая традиция, кстати, устраивать совещания в пабах и барах, мне нравится. Избавленный по такому случаю от посторонней публики «Пьяный Тапир» – традиционное место собраний Дурбанской милиции, которую командование (понять бы ещё, кто это) временно придало нашему батальону на усиление. Не уверен, что местные очень уж счастливы по этому поводу. У них тут вообще особого накала ненависти к британским оккупантам не наблюдается, прямо скажем. Как, впрочем, и любви к Британии-Матушке. Люди живут своим маленьким мирком, и Солсбери воспринимается ими почти столь же абстрактно, как и Роки-Бей. Полагаю, это ещё одна причина, по которой нас сюда перебросили. И как бы даже не основная, хе-хе.
Наконец, все собрались, Ян встал со своего места во главе стола и приступил к делу. Для начала, заставил всех по очереди встать и представиться: звание, имя, должность, позывной. «Энсин Ви́тали Чернофф, командир сто третьго взвода, позывной «Гато», ага. С правильным произношением своих ФИО я не заморачивался, потому как один хрен переиначат на привычный им лад, а так хоть запомнят сразу.
Дурбанцев, как выяснилось, уже успели разбить на две роты (до этого они здесь взводами обходились). То есть, теперь у нас батальон состоит из 3-й, 9-й и 10-й рот Кейптаунской Милиции и 1-й и 2-й рот Дурбанской. Ну, а теперь послушаем, что там командование для нашего цирка запланировало. Кроме «пехоты» на совещании присутствует лейтенант-коммандер (это кап-три, я так понимаю?) с немудрёной фамилией Иванофф и именем Алекс, командующий местной «флотилией». Услышав фамилии друг друга, мы с мореманом заинтересованно переглянулись. Да, надо будет пообщаться после мероприятия.
– …понятно, что личный состав первой и второй рот обладает огромным преимуществом по части знания местности и умения действовать на ней. Поэтому, действовать будем следующим образом: оборона города от возможного британского десанта возлагается на третью, девятую и десятую роты. Они оборудуют позиции, командование обещало немного тяжёлого вооружения подбросить. Задача первой и второй рот – контроль байю в нашей зоне ответственности, недопущение просачивания банд с сопредельной территории и пресечение вражеской активности. Для этого, понятно, необходимо будет взаимодействие с морскими силами. Но, как я понимаю, этот вопрос уже давно отработан? – Ян повернулся к Иванову, тот молча кивнул. – Хорошо. По данным разведки, британский транспорт сейчас стоит в Малколм-Экс. Туда же отошёл «Беллерофон». Противник вполне может перебросить на ТВД дополнительные силы из метрополии или Порт-Дели. Лейтенант-коммандер, какие у нас перспективы в плане перехвата десантных сил в море?
Моряк, светловолосый и кареглазый мужик под сороковник, гибким движением поднялся со своего стула и скептически пошевелил усами.
– Нулевые перспективы. У нас тут два бронекатера и шесть патрульных лодок. Бронекатера, по факту, обычные тихоходные калоши с никакой мореходностью. Броня держит двенадцать-и-семь с полукилометра, но корвет их на молекулы за секунду разнесёт. Ну, за две. Вооружение – по одному КПВТ10, одному миномёту, два АГС11 и два ПКТ12. Моторки вообще дюралевые скорлупки, там АГС и M2,13 тоже толку никакого не будет. Вот при высадке десанта, тут уже мы кое-что сделать сможем. «Каррик» – обычный транспорт, а не десантный корабль. Да, он сможет выгрузить транспортёры-амфибии на необорудованное побережье, но это будет очень долго и очень хлопотно. Все местные протоки мы знаем, как свои пять пальцев, так что тут уже преимущество будет на нашей стороне.
Командир 2-й роты (и, заодно, хозяин бара, в котором мы сидим), худой и лысый мужик по фамилии …ээ… блин, забыл… чуть насмешливым тоном спросил:
– Да какой вообще десант может быть? Сами говорите, их там одна рота. А здесь пять. Я, конечно, не кадровый военный (голос прямо сочится иронией), но разве при наступлении не нужно трёхкратное преимущество?
Ян, раздражённо поморщившись, сперва отреагировал на выступление Иванова: «Спасибо, лейтенант-коммандер, садитесь», и только затем обратил внимание на спросившего.
– У кадровых военных, мистер Дарденн, не принято перебивать выступающих. Особенно, в присутствии старших по званию и по должности. Раз уж Вы теперь капитан Дарденн, рекомендую это запомнить.
Дурбанец, явно разозлённый отповедью, набычился, но ничего не ответил.
– Что касается Вашего вопроса – у нас нет пяти рот. У нас есть пятьсот мужчин с ружьями, большинство из которых неплохо умеют стрелять. Это совершенно разные вещи. А вот у противника есть рота. То есть, отлично подготовленное воинское подразделение, способное действовать в бою как единое целое. Столкнись мы с ними на открытой местности лоб в лоб, я бы поставил на них, скажу вам честно. К счастью, перед нами стоит более простая задача – оборона на подготовленной позиции. Вернее, подготовка позиции и её оборона. Поэтому, наши шансы на успех не так уж малы. Тем не менее, все присутствующие должны отдавать себе ясный отчёт – нам противостоит сильный, прекрасно организованный и подготовленный противник. Я понимаю некоторую браваду со стороны жителей Дурбана насчёт «да что они смогут в наших байю», но, уверяю вас, она совершенно беспочвенна. Шестая отдельная рота лёгкой пехоты, находящаяся сейчас на борту «Каррика», постоянно базируется в Порт-Дели, специализируется на действиях в лесистой и заболоченной местности, а уж тамошние прибрежные болота и мангровые леса здешним ничем не уступят. Я ответил на Ваш вопрос, капитан Дарденн?
Дурбанец пробурчал с места что-то утвердительно-неразборчивое.
– Простите, я Вас не расслышал.
– Да, подполковник Грэм, Вы ответили на мой вопрос, большое спасибо. – раздельно, чуть ли не по слогам ответил Дарденн, глядя в стол перед собой. Чего он выёживается? Перед своими взводными, что ли?
А? Да, Яну присвоили подполковника тем же приказом, что и нам энсинов, а командирам отделений – сержантов. Как там говорится, насчёт революции и вакансий, хе-хе?
– Прекрасно. Кроме того, я очень сомневаюсь, что британцы просто полезут напролом. В конце концов, у них была прекрасная возможность сделать это сразу после сражения в Кейптауне. Скорее всего, они постараются заручиться поддержкой на том берегу, чтобы активность банд заставила нас раздёргать силы по окрестностям. Совершенно не исключено и прямое участие чёрных в штурме. Используют их как пехоту, а сами будут поддерживать огнём сзади.
При этих словах лица местных заметно помрачнели. Несмотря на постоянное взаимодействие с неграми с того берега (я бы даже сказал, благодаря ему) никаких иллюзий по поводу судьбы жителей белого городка, захваченного чёрными, они не испытывают. Даже вызывающий у меня всё большее раздражение Дарденн, всеми силами излучающий скепсис и пренебрежение, задумался.
– Перейдём к техническим вопросам. Майор Земескис, Вам слово.
Зампотыл поднялся, одновременно листая рабочий блокнот.
– Первое. До сих пор не все взвода оборудовали отхожие места. Поступили жалобы от местных жителей на…
Ну, у меня-то оборудовали. Дело важное, на самом деле, зря ухмыляетесь. Если этим вопросом не озадачиться, за пару-тройку дней взвод так все окрестности «заминирует», что куда там тем сапёрам…
Сапёрное отделение, кстати, у нас в батальоне появилось. Не знаю только, чем уж они заняты, не пересекались пока. Зато пересекался со свеженазначенным замкомбата по боевой подготовке – присланным из армии капитаном Клифишем. Здоровенный такой детина, умеет стрелять из всего на свете, плюс это самое «всё на свете» разбирать, чистить и собирать. Да и вообще по военной части соображает отлично – как и где оборудовать позиции, как карточки огня составлять и т. д. С педагогическими талантами дела обстоят похуже – дефицит терпения у человека, а вот ненормативной лексики и громкого голоса – явный избыток. Восточноевропеец какой-то, толи чех, толи словенец, что-то в этом роде. Вон, кстати, комбат ему слово даёт, зампотыл своё «всем сестрам по серьгам» закончил уже.
Клифиш отработанным движением встал и принял строевую стойку. Атлетическая фигура, берет лихо засунут под левый погон, красаве́ц, понимаешь.
– Джентльмены, у меня, после общения с личным составом, возникло впечатление, что нам по ошибке пригнали стадо горных горилл с Атласского хребта, предварительно их побрив! Хотя, наверное, даже гориллы…
Остапа понесло, мдя. Ну, человек с семнадцати лет в армии, насколько я о нём слышал, так что лёгкая деревянность по пояс с обеих сторон неудивительна. А вот атласские гориллы, им упомянутые, существа и правда любопытные. Здоровенные такие косматые зверушки, до трёх с лишним метров в высоту и до тонны весом. Очень миролюбивы, если их не трогать, живут семейными группами, питаются плодами и корешками, в основном, закусывая пресноводными крабами и ракушками. Откуда знаю? Фильм про них смотрел в Кейпе. И очень умные, кстати, даже какие-то примитивные орудия из дерева и камня используют. Жаль, что численность их всё сокращается, и скоро они совсем исчезнут, наверное. В традиционном ареале их обитания сейчас режутся исламокоммунисты с черноармейцами, и всех их время от времени бомбит авиация Великого халифа Галеба II, что, как вы понимаете, на пользу несчастным бигфутам не идёт. Впрочем, вернёмся к речи нашего зам по боевой.
– …поймал двоих ушлёпков из сто второго взвода с «косяком»! Ночью! На посту! Энсин Ли, в следующий раз вы вместе с ними пойдёте выгребные ямы копать!
Рыжий Джебедайя смущённо развёл руками.
– …личный состав не знает элементарных вещей! Какого хрена им раздали гранатомёты, если они не знают про опасную зону сзади?! Такой придурок с «трубой» опаснее для…
Ну, я-то своим объяснил. Не факт, правда, что они в бою вспомнят. Вообще, из «старичков» никто в гранатомётчики не рвался, пришлось из необстрелянной молодёжи назначать. Судьба Орла и Ягуара (блин, придумали же позывные) как-то подохладила тягу к таким железкам. Как показал осмотр тел, оба погибли не от огня с самолёта, а ещё раньше, британские снайперы сняли. Причём, Орёл даже ни разу выстрелить не успел. А я ведь стопятьсот раз предупреждал насчёт скрытности и осторожности. Эхе-хе-х…
– …начальнику связи – в срок до двадцати-двух-ноль-ноль завтрашнего дня принять зачёты у всего офицерского состава по порядку ведения…
Зачёты – это хорошо, да. Вообще, не так плохо у нас в батальоне дела по части организации обстоят, на самом деле. Я бы даже сказал, отлично обстоят, для иррегуляров. У покойного Бэтмена в Луганской ГБР и то похуже было, а уж он на общем тамошнем фоне был просто сияющим и недосягаемым образцом, поверьте на слово.
– …командирам взводов – провести инвентаризацию имеющегося вооружения, командирам рот составить сводные ведомости и подать…
Составил, составил. Вот, всё в блокноте. Личный состав – 31 человек, включая меня. Основное вооружение: ружья калибра.50 BMG – 4 штуки, калибра.408 Chey Tac – 1 штука, калибра.375 H&H Magnum – 3 штуки, калибра.338 LM – 12 штук, калибра.338 Winchester Magnum – 5 штук, калибра.300 Win Mag – 14 штук, калибра.223 – 6 штук; автоматы: «калаши» различных модификаций под 7.62 – 9 штук, западные различных модификаций под 5.56 – 6 штук. Калашников рулит, что тут сказать. Пулемётов нет, тот, что был у Пилы накрылся вместе с ним, осколками покорёжило. Блин, нехорошо как-то сказал – Пила-то живой, в госпитале лежит. Ну вы поняли, короче – нет у нас пулемёта. Обещают дать, правда. А? Почему так много стволов? Ну, есть вот у нас любители. Тот же Лео – притащил три ружья и «калаш». Как он со всем этим добром собирается передвигаться, случись что? Понятия не имею, его проблемы, все мальчики уже взрослые. Я предупреждал.
Пистолеты и дробовики я даже не считаю, это-то у каждого есть.
– …сэр, у меня всё.
Фуф, наконец-то. Сидящий вокруг стола «офицерский состав» выглядит малость пришибленным объёмом нарезанных задач. Ну, а что они думали, война – это в «Зарницу» играть? Неожиданно ловлю взгляд Иванова – тот заговорщицки подмигивает. Ну, понятно, его-то всё это касается постольку-поскольку. Ухмыляюсь в ответ.
Ян сказал ещё пару ободряюще-напутственных фраз, на чём совещание и завершилось. Загрохотали отодвигаемые стулья, часть присутствовавших потянулась к выходу, другие пошли внутрь (в туалет, наверное). Подхожу к Иванову, протягиваю руку.
– Здорово!
– Здорово!
Несколько человек оглянулись на звук незнакомого языка, но быстро потеряли интерес. Людей, для которых английский не родной тут хватает, каждый пятый, наверное. Это даже без учёта буров. Хотя, наверное, скорее всё же сделали вид, что потеряли интерес – privacy,14 minding your own business15 и прочие вещи, которые мне у англосаксов нравятся.
Берём ещё по кружечке пива, садимся за столик в углу, рассказываем, как дошли до жизни такой. Лёха оказался на пару лет старше меня, родом из Уссурийска. Окончил военно-морское училище во Владивостоке, но вместо вожделенного корабля попал на какой-то всеми забытый флотский склад в Забайкалье, где и прослужил два года в полном отрыве от цивилизации. Единственное развлечение – поездка на «Урале» в ближайшую (всего сорок километров) бурятскую деревню на общение с прекрасным полом. Через три года его должность угодила под орг.-штатные, и молодой старший лейтенант Иванов с чувством помилованного перед казнью послал российское Минобороны на три буквы. Помыкался немного на гражданке, безуспешно попробовал устроиться к пограничникам, затем несколько лет ходил на ржавых посудинах под либерийским флагом, после чего очутился здесь. Причём сразу «здесь», в САР, в смысле. Вербовщики нашли его в Пуэнт-Нуаре, где очередная посудина стояла в порту, арестованная за долги, а команда сидела в этом же порту без сантима в кармане. Пройдя через Ворота в Браззавиле, он довольно быстро смог устроиться на службу в крошечный свободно-африканский флот, командиром бронекатера в этой парилке. Показал себя с хорошей стороны и, когда освободилась должность командира Дурбанского патрульного отряда, стал лейтенант-коммандером. Доволен жизнью, как слон – свой дом в Дурбане, жена и четверо детей, уважаемый член общества.
– Слушай, а погода тебя тут не напрягает? Это же песец какой-то, как будто из парилки не вылезаешь.
Лёха пожал плечами.
– Да как-то привык, уже и не замечаю. В Солсбери пару месяцев назад с женой ездили, так там ночью двадцать два градуса было. Замёрз, как цуцик, прикинь?
Мдя… Ну, человек скотина такая, ко всему привыкает. Что хорошо, вообще-то.
Короче, всё у него замечательно, и единственное, чего не хватает, так это общения с соотечественниками. Местные белые – ребята хорошие, в массе своей, но, как Лёха сам выражается, цокая языком: «Не то!». Но в Новороссию, где соотечественников полно, от чего-то не спешит, хе-хе. Почему, кстати?
– Да ну их на хрен! – собеседник энергично отмахивается. – Мало в том мире фигнёй страдали, так и здесь принялись. Социализм, ага. В гробу я его видал, в белых тапочках. Нет бы нормально жить, как люди.
Ну, тут у нас полное взаимопонимание. Вообще, русские в САР есть, но очень мало. В Кейптауне я четверых знаю. Здороваемся, перекидываемся парой фраз при случае, но вот общение как-то не сложилось. Не то чтоб негатив какой-то был, совсем нет, просто интересы разные, нет точек пересечения. Так-то из бывшего Московского протектората довольно много людей уехало, когда его присоединили к Новороссии. Некоторые, понятно, из «деятелей бывшего режима», но большинство вполне нормальные люди, которым этот социализм, пусть он хоть сто раз национально-православный, как-то не упёрся. Но САР среди популярных направлений отъезда не значилось, понятное дело. Большинство уехали на американские территории, в Нью-Рино вон вообще каждый пятый русский, вроде как, да и в Техасе с Конфедерацией есть пара посёлков, где все по-русски говорят. Кто с «пятым пунктом», те больше в Штаты тянулись, там таких много. Из вновь прибывших, кто в национал-социалистический рай не хочет, опять-таки большинство едут туда, где какие-то русские общины уже есть. А там потихоньку ассимилируются, эхе-хе-х… Ладно, что-то я отвлёкся.
– Слушай, а чего этот Дарденн борзый такой? За бриттов, что ли?
Лёха отрицательно мотнул головой.
– Не, он-то, как раз, нет. Ну, он вообще такой, по жизни. А тут ещё расстроился, что Грэма прислали командовать, он-то надеялся сам командиром стать. У него мозги-то есть, но амбиций и гонора ещё больше.
– Понятно… Что, ещё по кружечке?
– Давай!
Интересно, а вот что мой собеседник хотел сказать фразой «он-то, как раз, нет»? Но пока что для таких вопросов рановато, думаю. Надо ещё кружечку усидеть, как минимум. Если потом Ян пьяным и поймает, объясню, что это в оперативных целях, хе-хе.