Глава 1
Новое время
Всё больше зрителей смотрят фильмы, которые всё меньше отличаются друг от друга
Бенжамин Барбер
«24 марта 2045 год. Корпорация «W.D.C.» (World Dream Company) заявила, что закончила работу над приставкой «Прометей-4» и официально запустит её в продажу в конце этого года. Что касается остального мира, то это произойдёт не раньше чем через три месяца…».
Капиталистический монстр начинал своё восхождение с продажи магнитного накопителя «Race» – носитель информации, который хранил 64 Тб памяти. Принцип накопителя очень прост: на поверхность магнита напыляется сталь, обогащённая магнитной стружкой, затем магнит полируется до зеркальности, что и служит информационной платформой для диска 21 века. С одним ощутимым недостатком, если вынуть из специальной коробки больше чем на 90 минут, не засунуть в устройство считывания или хранения, то произойдёт размагничивание головки, а с ней и полное исчезновение содержимого.
Второй недостаток касался удобства, чем больше память, тем больший вес имел магнит. Капитал, вырученный от «Race» ,стал солидным подспорьем в будущих начинаниях при разработке «Дарителя огня», недостаток магнита компания перевела себе во благо. Заменив магнитом аккумулятор, они выпустили гаджет«W.D.C.-RACE Absolut» – самый настоящий планшет с приложениями, социальными сетями и всеми возможными функциями. Гигант задавал тон на рынке мобильных устройств,вскоре выбил всех своих конкурентов и прочно главенствовал на вершине. Почти у каждого человека на земле в руках находилась данная модель, сети прочно захватили наш разум, они объединились с работодателями, и теперь создание страницы – этострого регламентированная процедура. «Absolut» пополнился возможностями визитки, резюме и анкеты при приёме на работу, потом стал электронным паспортом, а в дальнейшем и вовсе электронной карточкой.
Удивительно тут не это, а совсем другое, а именно, как далеко шагнула наука! В том числе и в изучении природы сна, невероятный прорыв в области развлекательной индустрии! Небывалый бум и ажиотаж вызвал в умах людей «W.D.C-Prometeyi-1» 24 марта 2025 года!
У большинства новый инновационный продукт пробудил бурный восторг, сравнимый разве что с изобретением кино, у скептиков -, напротив, недоверие вперемешку с отвращением. Оппоненты считали, что такое вмешательство погубит человечество, сделает людей рабами своей новой иллюзорной реальности. Прибор шагнул дальше, чем его первые, робкие предшественники, аналогов ему не будет во всём мире порядка нескольких десятков лет, а то может быть и дольше. В своё время первые дивиденды с продаж позволили компании охватить информационное пространство полностью, даже нерентабельное радио влилось в медиа синдикат.
Радиостанция на частоте «FM/SV-45.57,345» смогла сорвать свой куш за счёт двигателя торговли, остальные сектора вещания информации были настолько малы, что не воспринимались всерьёз: газеты, театры и музеи вымерли ещё в начале двадцатых годов. Потревожить гиганта не смог даже всемирный сбой сети, длившийся три недели, который устроил хакер одиночка. Однако это лирика, во все времена сильные мира сего пожирают меньших собратьев. Реклама в поддержку консоли ненавязчиво голосила с «3Dtv.com» (единственного монополиста в мире), вобравшего в себя социальные сети, связь, и менее респектабельное радио, которое охватывало всего несколько процентов площади вещания и служило пеленговым источником информации для самых малообеспеченных слоев, живущих в специальных резервациях.
Эти радиоволны ловили жители так называемых республиканских городов типа ВB-27,D-12,FA-80 или СJ-34(малые и незначимые города указываются согласно координатам на карте, где первая буква широта, вторая долгота, первое число большой квадрат, второе малый), коих было согласно статистике не менее 35 % населения. Захудалая и пылающая огнём преисподняя выглядела куда лучше по сравнению со здешними землями. Тех, кто там обитал по воле небес, трудно назвать людьми, это были самые настоящие зомби. Зомби, на чьи плечи ложилась самая трудная и непосильная работа. День за днём они рисковали своим жизнями, добывая горы радиоактивного металла, магнитов или газа в заражённой зоне. Огромные массы людей рождались, работали и умирали ради удовлетворения потребностей ленивых «городов – нахлебников», которые и знать не знали о них.
После успеха «W.D.C.», Китайская сверхдержава, располагающая куда большим людским ресурсом, хотела добиться от лучших умов страны подобного результата, прибегая к менее радикальным мерам, и предпринимала попытки переманить учёных из России и США, чтобы использовать «машину сна» в военных целях.
На «W.D.C.» давило и собственное правительство с далеко идущими планами на «ноу-хау». Но куда большую прибыль компании даёт состояние всеобщего, пусть и липового мира, когда люди платят большие деньги за всякие бесполезные и дорогие вещи. Глава корпорации позиционировал своё детище как гуманную и независимую от всех систему, что, несомненно, являлось маленькой ложью компании.
Конкурентов у разработчиков быть не могло, априори, тем более с новыми функциями и приложениями устройства. Во-первых, появилась возможность записывать свои погружения, а во-вторых, стало возможным скачивать лучшие из них с каталога в интернете, разумеется, не бесплатно. Рекламу показывают в промежутках между быстрой и медленной фазой сна, так же как и на телевидении, но с одной удобной поправкой: устранить эти «короткометражки» можно за небольшую плату. Сны стали продаваться и покупаться, режиссёру больше не надо искать актёров и уговаривать спонсоров, нужно только проиграть сценарий во сне, и самая реалистичная графика без спецэффектов уже готова. Мир менялся на глазах, люди обменивались и просматривали чужие сновидения. Тайна за семью печатями утратила своё волшебное свойство, общество питается снами как пищевой пастой с кока-колой. Стали модными совместные, так называемые, массовые походы по ту строну ночи. Можно приглашать к себе другого человека, возникали приватные сны для любителей по горячее, ограничение по количеству отсутствовало, но производство не могло обеспечить всех желающих.
Целые очереди выстраивались в надежде заполучить новинку, царило настоящее безумие, народом завладела очередная мания. Всюду беснуются люди, слышны крики, ругань и гам. Мир поддался на провокационный пиар со стороны ведущей компании. Самые отчаянные, чтобы заполучить весь комплект, состоящий из приставки, очков и блока питания, платили не то, чтобы две цены, доходило и до переплат в три и более раз. Картину описать трудно, разве что можно подытожить людское безумие, сравнимое, разве что, с массовой истерией вокруг «The Beatles», почти век назад, во время их турне по Америке.
Ричарду «W.D.C.-Prometeyi-3» достался бесплатно, везунчиком никогда не слыл и не выигрывал даже в абсолютно беспроигрышных, на его взгляд, лотереях. Судьба решила прервать серию неудач, подарив за правильный ответ полный комплект, плюс в подарок карту памяти для устройства. Посмотрел на счётчик на своём агрегате, памяти, к сожалению, маловато, ему не по карману, больше чем на 80 Гб. В то время, когда в среднем за одну ночь на высокоскоростном интернете тратиться от 20-30 Гигабайт трафика. Почему, когда просыпаешься, не можешь вспомнить свой сон? Польза от приставки, несомненно, есть. «Сейчас буду готовить ужин»,– думал новоиспечённый баловень судьбы перед просмотром немого кино – это единственный минус «W.D.C.-Prometeyi-3».
Он верил, что в четвёртой версии этот недостаток устранят, а пока вместо звука играет музыка, из загруженных в «play list» песен. Песни современных «indi»,«tehnopop»,«hard-progressive»,«trance-16bit-core», группы давно не трогали сердца, в них отсутствовала душа и вокал, поэтому сын экс – министра слушал старый добрый, но в то же время запрещённый «hard rock», а не то, что диктует мода социальных сетей. Не мудрено, что именно под эту музыку, бунтарь и вошёл в состояния транса.
Надо нажать «play» на сенсорном мониторе. Итак… Файл «Dream-34frh.zx» загрузился. Нажатие кнопки возвестило о том, что в «Dream Glass» начинается трансляция искусственно созданного сновидения. Индикатор «Dream» стал ярко зелёным, что означало начало перехода из одного состояния в другое. Под гитарные риффы во главе с вокалом Александра Ушакова, лидера группы «Lonely Separatist», произошло погружение, из которого не хочется уходить. Откуда ему знать, что многолетнее желание, хранимое глубоко в сердце, осуществится сегодня ночью…
Сон первый (Кошмар Ричарда)
Общество подмены и потребления
Часто, глядя на множество, выставленных на продажу вещей, он говорил себе: «Как много есть на свете вещей, без которых я могу обойтись»
Сократ
Самый обычный магазин? Да, самый обычный продуктовый храм. Что в нём может быть из ряда вон выходящего? Как всегда толпы людей, проходящих мимо витрин. Лениво выбирают товар подростки, посланные своими родителями за покупками, вечно снующие из отдела в отдел женщины и мужчины, завсегдатаи отдела винно-водочной продукции. Всё повторяется и чередуется раз за разом с завидной постоянностью.
Только одно объединяет этот потребительский рай в единое целое – пробка, которая равняет всех посетителей этого дома, не важно, кто, сколько купил и тем более, зачем. Этот вопрос занимает самое последнее место тут, если вообще имеет право на жизнь. Главное – это время прибытия на последний контрольно-пропускной пункт и бесконечное ожидание своей очереди. Я здесь довольно давно, мне кажется, иногда, что и родился тут, среди покупателей, в толпе чувствую себя словно рыба в воде. Меня никто не слышит, хоть волком вой или бейся в истерике. Рамки они повсюду, и выйти из них невозможно, буквально, чувствую их своим лбом, при каждой попытке расширить или выпрыгнуть наружу.
Равнодушие, через которое нельзя пробиться, равнодушие каждого, равнодушие ничего особенного не представляющего из себя человека, в ничего из себя не представляющем заведении, с традициями общепитов и гастрономов.
Практика подмены всего на «искусственное» проводилась на уровне национальных проектов. Даже цены тебе нагло лгут, ждут, что ты поверишь в них! Никто не помнил, что такое настоящая еда, сон или семья. Корпорации использовали людей как скот, выращивали, растили и заменяли другими. Воспитание больше не принадлежало государству. Медицина и армия, прежде чем стать независимыми структурами, прошли через множество корыстных рук. Во главе министерства теперь роботолюди. Впрочем, такая практика повсеместна. Хоть ты лопни или тресни, но ничего такого, чтобы могло поколебать систему, не произойдёт.
Привычка не замечать тех, кто рядом в толпе, становится всё очевиднее. Пытаемся докричаться, сделать так, чтобы тебя не то что бы заметили, но хотя бы обратили на тебя внимание. Но, увы, бьешься, словно рыба об лёд. Разговариваешь с другими, но слышишь немое молчание и не улавливаешь сути фраз, как будто с тобой через переводчика общается иностранец, или же они вовсе открывают рот и ничего не произносят, экономят каждый звук, в надежде получить с молчания золотые дивиденды. Становишься зубцом ржавой шестерёнки и не задумываешься, какое звено ты занимаешь, из чего ты сделан, и как скован тут в одно целое? Мысли только, для чего тебя сделали очередным механизмом, не первым и не последним? А это всего на всего для того, чтобы ты держал кого-то собой, не давая распасться всей цыпочке вещей. Ведь, в конце концов, ты окажешься чьим-то кормом, тебя сожрут, как бы глубоко не плавал, как и премудрого пескаря. Парень направился к аквариуму с живой рыбой, где нахожусь я, в мой маленький дом. Умирать не хочется в любой день, пусть даже он будет самым пресным и скучным. Умирать не хочется никогда! Толпы не прекращают своего жертвенного хоровода вокруг витрин: лениво выбирают товар подростки, ходят женщины и мужчины. Десять минут в очереди, и я стану ужином такого же обремененного обстоятельствами существа.
Взявшись за свою трапезу, молодой парень в очередной раз думал о рамках. Никто никого не слышит, и что ему выпало разбивать лоб о стены, которые подобны моему ударопрочному аквариуму, слушать торжественные речи красноречиво молчащих друзей, не понимающих окружающий мир.
Не подозревая, что сегодня на вершине треугольника человек лишь временно, в любой миг вершина может сместиться в другую сторону. Тогда кормить червяков будет уже он, став ловушкой для очередной доверчивой и жаждущей до лёгкой наживы рыбы, плавающий в поисках своего нелёгкого пути. Ей не ведомо, что цепь не замкнётся на ней, а будет продолжаться вечно, пока живо желание наживы и равнодушия.
Кошмар песни затягивал, внутренний голос буквально кричал ему, вторил наравне с тревогой, что явь перед глазами не правдоподобна, проснуться – единственный путь к спасению. Александр не пел, а шептал заклятие рифмованных фраз, образы явили реальность на свой лад, запустили в голове «машину сна», по-старинке, тело физически не существовало в своём времени и пространстве. Законы Морфея вне логики, вне всякого понимания, переместили сущность человека к себе во владения.
Ричард, вжился в роль жертвы, нашёл и заменил собой на витрине сочный кровяной стейк – это могло выглядеть как замена одного тела на другое, переселение в чужую плоть и кровь. Люди проходили мимо куска свинины, чиркнув взглядом по мясному филе. Иные напротив не удосужились даже кинуть взор в сторону прилавка с колбасами и ветчиной. Впервые возникла боязнь людей, скорее даже ужас. Сделай они выбор в пользу него, и всё будет кончено.
По-прежнему все старательно игнорировали существование постояльца витрины. Как можно бояться, если сам по сути никто, а точнее просто плоть с эмоциями, которые бурлили, говорили: «Беги!». О, такая возможность – предел мечтаний. Неужели они не понимают, что я живой? Я человек! Я как они! Кровь капала на лед, пропитавшись липким страхом. Избегал внимания толпы и пёс, который минуя все остальные вегетарианские отделы, бежал неторопливо к знакомому продавцу. На бродягу с чёрной, густой шерстью не упал ни один посторонний взгляд. Ричард слышал фыркающие дыхание.
Мужчина, лет сорока пяти, наклонился к животному и принялся чесать зверю за ушком, попутно что-то говоря ему. От грубых рук мясника исходила нежность, от чего последний находился в неописуемом восторге, от наслаждения прищурил свой единственный глаз. Собака воспринимала и чтила Авеля как хозяина, на щеках и лбу которого давно обитали морщины, виски впустили седину. Скоро она захватит в плен и без того малую растительность на голове. Ростом мясник, явно, не вышел и был не красавцем, впрочем, это не помешало ему удачно жениться, воспитать двоих детей, чтобы затем развестись на пике семейной идиллии. Жена нашла альтернативу стареющему и теряющему привлекательность и потенцию мужу. Одиночество – сильный стимулятор к дружбе. Авель выбрал самый большой и лучший кусок питомцу, кусок из Ричарда.
Вот и всё, так просто и так глупо приходит порой к нам смерть, но никто из нас не сможет похвастаться лучшим, а обратить вспять непрошеную гостью не возможно, наслаждайся последним мигом так, чтобы это мгновение значило куда больше всей твоей прошлой жизни.Наслаждайся самыми правдивыми мгновениями судьбы в твой единственный – предсмертный час.
Серое утро
Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватываясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся?
А. Грин
Тело молодого человека 2016 года рождения было обнаружено в роскошной квартире, после того как жена пришла домой и увидела лежащего без сознания на полу мужа, то что он умер, она поняла не сразу. Приехавшая на место трагедии команда скорой помощи констатировала смерть в возрасте 39 лет 2 месяцев 5 дней 4 часов 56 минут и 33,5 секунд. Подоспей медицинский персонал во время, шанс спасти составил бы чуть больше 3,01 %. Официальная версия – остановка сердца по причине сильного шокового состояния, вызванного, вероятнее всего, страхом, стрессом или другой аналогичной ему ситуацией.
В комнате, кроме голограммовизора новой модели и очень модной на сегодняшний день модели «W.D.C.-Prometeyi-3»,стоял столик с мини планшетом. По сути ничего такого, если не считать того, что постоялец комнаты лежал мёртвым на полу и портил весь изысканный интерьер.
Трельяж встречал посетителей отражением в зеркалах, стены выложены мрамором и плиткой, между зеркалами неоновые лампы, задачей которых было освещать бассейн посреди комнаты, мозайка украшала пол как во времена великой Римской империи. Собравшиеся эксперты, фотографы, полицейские искренне и от души злорадствовали. Есть, чем обмолвится на работе с коллегами. Богатые тоже плачут, как назло, лучше не придумаешь! Новость номер один для воронья! Изысканность внутреннего убранства впечатляла, ремонт сделан в неоклассицизме, мебель исключалась, строгий минимализм: туалет и ванна представляли собой одну большую комнату и по размерам напоминали библиотеку, бассейн в зале с галограммовизором, рядом стоял резной комод с пятью ящиками, выполненный в Викторианском стиле, громоздкий объект находился тут по какой-то ошибке.
Мраморная столешница, фасад из красного африканского дерева, кованые ручки с львиными головами, из рычащих пастей которых торчали кольца. Передвинуть массивный мебельный танк, времён первой мировой войны, не под силу ни одному человеку, разобрать и собрать так же невозможно, как-никак ручная работа Лучано Пратетти, по личному заказу диктатора Италии. Пришлось потратить гораздо больше усердий, чем при перемещении пианино, по размеру, несомненно, меньшему, чем комод. В коридоре вывешены картины, без полотен, очередная отличительная особенность моды неоклассицизма, фишка в том, что обои являли творения художников разных эпох. Отсутствие материальных средств толкала многих на такую безвкусицу.
Мастера красок и акварелей тоже желают кушать, а искусством, как известно, сыт не будешь. Всё продаётся и покупается за деньги, как сказал император Веспасиан, после получения денег от налога на общественные уборные Рима, обращаясь к своему сыну Титу, который выразил неудовольствие по этому поводу: «Pecunia non olet!»,– тем более, если они в цифровом коде «W.D.C.-RACE Absolut».
Комиссар, опросив Вайолет, подумал, что найти нужные нити будет не так-то просто. Все двадцать убийств не имеют между собой ничего общего, кроме причин смерти. На стене висела гитара, сейчас никто не играет, тем более не держит её у себя дома, разве что подпольный коллекционер, инструмент «Greg Bannet» – настоящий шедевр и стоит уйму денег, ко всему прочему. Акустический, шестиструнный красавец классического красного цвета, по-видимому, достался Ричарду от отца.
– Вайолет!
Девушка не захотела присутствовать после опознания на месте смерти и ушла на кухню, площадью 21 кв. метр, выполненную по проекту дедушки Ричарда Адриано, любившего излишки и жившего на широкую ногу. Мраморные квадраты для этих самых ног на полу, в стенах словно вырезаны углубления и пустоты с полками под различную утварь, отголоски величия прошлых владельцев. Стены толстые, и поэтому есть необходимость повторно и желательно громко произносить имя несчастной вдовы, для того чтобы слова нашли нужного адресата. Она встала с резного стула, оставила чашку с недопитым кофе на круглом сером столе в середине кухни и вошла в зал.
– Ваш муж играл на гитаре?– спросил доктор.
–Да, – печально ответила девушка и продолжила,– это хобби, он никогда не пел запрещённых песен, -эти слова Вайолет выдала быстро и с большим волнением, своим голосом хотела убедить в правдивости этого заявления, но должного эффекта слетевшие с её губ слова не возымели.– Скорее наоборот,– быстро как скороговоркой сказанная фраза убедила собравшихся в обратном. Темноволосый мужчина улыбнулся в ответ, подошёл и, сняв гитару со стены, перекинул ремень через плечо.
–Он называл её Джулия,– закрыв лицо руками, с комом в горле едва не плача, произнесла хозяйка, но когда она увела взгляд в сторону, то тут же горько заплакала.
Гитара держала строй практически идеально в течении нескольких месяцев. Слегка подкрутив колки (как не крути, а каждый настраивает на свой слух) Виардо, закончив с настройкой, запел, под примитивный бой, используя семь пресловутых аккордов. Куплет вышел с надрывом и болью, переходящей в хрип, музыкант, познавший боль и потери, смог перенести нужную атмосферу катастрофы своим слушателям. Те, казалось, опешили, один медик открыл широко не только глаза, но и рот:
Катастрофа режет мир,
Кто остался, а кто сгинул.
Кто иллюзиями жил,
Навсегда свой дом покинул.
Темных масс круговорот,
Завершает своё дело.
Каждый хочет дальше жить,
Несмотря на свою смелость.
На припеве голос обрёл мелодичность, которая звуча, жалила души и умы сильнее. Так вот как гимн борцов против республики звучит на самом деле:
Потеснитесь в своей лодке,
Разве нет места для меня.
Я никого не предал,
И вырос над теми, кто как я.
Не знал о войнах,
И не был баловнем судьбы.
Очень страшно,
Но я такой же, как и вы!
Пожирание себя,
Своих мыслей,
Своих чувств,
Отражение найдёт.
Даст нам новый вид искусств,
И все завертится.
Набирая оборот,
Но наступит тот момент.
Нас всех ждёт один исход.
Голос хрипом заполнил квартиру, на него смотрели как на гуру. Шаман извлекал размашистыми движениями звуки из забытого инструмента. Никто, правда, и не помнил о войне республики с повстанцами, ни о других бедах, текст как сбывшиеся пророчество поведал историю прошлых лет:
Потеснитесь в своей лодке,
Разве нет места для меня.
Я никого не предал,
И вырос над теми, кто как я.
Не знал о войнах,
И не был баловнем судьбы.
Очень страшно,
Но я такой же, как и вы!
Заботы ушли на второй план, все знали слова, но никто не слышал песню революционеров, в этом месте она была наиболее колючая:
Это замкнутая цепь,
Не порвать её звена.
Мне плевать, что было там,
И на всех одна вина.
Созидаем мы одно,
И взрываем мы другое.
Последние две строчки он усилил тембром голоса, сделав их особо угрожающе мрачными:
Это сила и контроль, нависающего строя.
Последний куплет слушатели подхватили хором, двадцать секунд все стали свободными, пели нота в ноту, чувствовали друг друга, атмосферу безысходности унесло далеко отсюда. Пропало различие между ними, они стали одним целым, кто придумал песню из сопротивления, знал, что песня может объединить и сплотить, человеку не то что жить, но и умирать легче с песней:
Потеснитесь в своей лодке,
Разве нет места для меня.
Я никого не предал,
И вырос над теми, кто как я.
Не знал о войнах,
И не был баловнем судьбы.
Очень страшно,
Но я такой же, как и вы!
-Это для тебя, друг мой, реквием…,-сказал тёмноволосый маэстро, вспоминая своего товарища по несчастью.
–Любимая его песня,– тихо сквозь слёзы пропела Вайолет. – Кто иллюзиями жил, навсегда свой дом покинул.
Она была больше не в силах сдерживать чувства, он снял гитару, девушка сразу взяла в руки Джулию, прижала к груди, поглаживая красно-чёрное дерево, так как может гладить лишь женщина своего любимого мужчину: с теплотой и небывалой, накопленной только для него одного нежностью. Таких слёз он не видел со времён детского дома, настоящие слёзы от горя утраты, он точно это знал.
–Спасибо,– рыдая, говорила девушка,– спасибо…
–За что?– машинально задал вопрос Виардо.
–За Ричарда,– всхлипывала девушка,– он мог только мечтать, чтобы ему спели песню,– эмоции мешали говорить,– которую он так любил,– мысли и слова давались с трудом ей, наконец, Вайолет закончила речь,– которую всегда пел мне…
Поначалу сложилось впечатление, что ей был безразличен муж, но, оказалось, осознание смерти резало душу изнутри, сердце кровоточило. Убедившись, что оставаться больше не зачем, командующий полицейской группы ретировался, а вместе с ним работники скорой помощи и два сержанта, прикреплённые к данному дому. В состав группы всегда входили один младший, другой старший сержант, два медицинских работника, доктор-эксперт и инспектор, но сегодня их дополнил ещё и один из четырёх комиссаров города.
Всему виной смерти, которые заинтересовали комиссариат, министерство поручило одному из самых опытных своих сотрудников это не простое дело, и чем быстрее выяснится причина, тем быстрее угаснут волнения, народу нужны виноватые, и он их получит.
Виардо Фарсе руководил действиями как самый опытный человек после шефа полиции, отпахавший на мостике рулевого более девятнадцать лет. Полномочия комиссара простирались на пятьдесят домов. Так же в городе существовал и военный комиссариат полиции, которым он мог руководить, имея этот высокий ранг, в случае противоправного деяния первой степени, то есть при объявлении военного положения, митинга или другой чрезвычайной ситуации. Фарсе мог командовать сотней сержантов полиции и сотней младших сержантов (аналогичное звание сержанту в военной полиции). Армию упразднили десять лет назад, она теперь элитное ядро «пауков», это часть граждан, которая прошла специальный отбор и несла службу пятнадцать лет, за свою верность строю получала зарплату, которая в пять раз превышала доход любого другого работяги города.
Вся группа «пауков» с трепетом ждала команды, чтобы унести труп на обследование, столько смертей за одну ночь, что-то из ряда вон выходящее, пусть даже и для города с населением свыше 16 миллионов человек! Смущает, что все они были примерно одного возраста, пола, женаты и умерли по одной и той же причине. Только, что могло вызвать такой страх? Случайны или нет эти смерти? Если да, то каков мотив и способ убийства? Или все они маскируют одно единственное, чтобы больше запутать и пустить ищеек по ложному следу? Лично сам следователь склонялся, что это простое совпадение, огорчила лишь смерть пары знакомых ему людей. Убийство в наше время редкость, его невозможно осуществить незаметно, всё фиксируется камерами, общество давно лишено личной жизни.
Расследовать – дело ради галочки, чтобы потом оно занимало память в хранилище электронной базы полиции? Эта мысль не внушала радости, но интуиция говорила о том, что не всё так просто, как кажется. Шестое чувство колебалось не на шутку. Что-то тут не чисто, от взгляда ускользнула какая-то важная деталь, но он не понимал какая. Он знал нескольких из них, в том числе и Ричарда. Может, была ещё связь между ними?
–Что-то тут не так! – сказал он вслух, вторя своему «я»,-что-то не так?,– подхватилось эхом в возбуждённому мозгу.
–Что не так? – повторил инспектор со звонким именем Рамсес, он тоже прокручивал версии у себя в голове, – я и не знал, что ты умеешь играть.
–Да, в голове не укладываются эти смерти, что-то мы не замечаем. Человек просто так не с того не с сего не умирает, а эти песни знаю с детства, к отцу приходило множество народа и всякого люда. В том числе и Александр Ушаков, это его песня.
–Ты разве не детдомовец? Ушаков? – переведя дыхание.– Тот самый?
–Мама умерла при родах, отец был из сопротивления, многих тогда казнили в газовой камере. Меня отдали в детдом, по крайне мере мне так сказали, забрали после казни,– далёкие воспоминания всплыли вновь, они казались давно забытыми,– да он самый, но никто не знает, что Ушаков их автор. Иначе группы «Lonely Separatist» в то смутное время могло и не быть.
–Мой друг мне говорил о «L.S.» , сам никогда не слушал.
–А хочешь?– лукаво произнёс меломан.
–Да! -не задумываясь, ответил другой.
Виардо достал «Absolut», включил его, затем пробежался по меню пальцами, создавая щелчки, после чего нажал «Play», и в этот самый момент в лифте заиграла музыка давно забытого и заклеймённого нынешними властями жанра.
После небольшого вступления стражи стали, молча, слушать голос:
Обыкновеннейший магазин?
Стенды, реклама и море витрин.
Лениво подростки смотрят товар,
Утварь столовую и самовар.
Люди снующие, трезвые, пьющие.
Всё повторяется и чередуется,
Связано, слито в единое целое.
Пёстрое, блёклое и черно– белое,
Время прибытия – самое главное.
Был бы лишь пункт пропускной…
Да! и вы знаете, я повествую вам:
Здесь я – как рыба в воде!
И к сожалению, был бы я здесь иль там.
Глухо в унылой толпе…
Рамки повсюду, врать вам не буду.
Чувствую их своим лбом…
И равнодушие, лезет на уши нам.
Гастрономическим сном!
Сила привычки так очевидна,
Не замечать рой толпы.
Не докричаться, все же обидно.
Люди здесь словно столбы…
Слышу теперь лишь немое молчание,
Не уловить сути фраз.
Или несвязанное бормотание,
как иностранца рассказ.
Словно система и я как звено в ней,
Непонимающий смысл.
Быть чьим-то кормом, наверно ужасней.
Мысленно падая вниз…
Пусть будет скучно, пресно и грустно,
Вычеркнуть надо лишь смерть.
В пике реальности пусть будет пусто,
Но я не стану смотреть.
Парень за трапезой, думал о рамках,
Вновь не услышит себя.
Речи утонут в бессмысленных знаках,
Лишними будут друзья.
Нет подозрений, лишних сомнений,
Перемещению быть.
Проще исчезнуть ему в этой тени,
И червяков накормить.
Циклы системности Рыбе не ведомы,
И не понять сути ей.
Жажда наживы все ей так преданы,
Вечно терзаемых дней.
–Завораживает, разве это не под запретом?
–Под запретом,– улыбнувшись, сказал старший по званию.
–Тогда запиши мне,– и с этими словами передал маленький служебный магнитик на 80 Гб.
Оба парня громко засмеялись.
Глава 2
Дом, милый дом
Сколько бы мы ни говорили о пустоте жизни, иногда достаточно лишь одного цветка, чтобы нас разубедить
Анатоль Франс
Дом, милый дом, или как приятно снова оказаться в том месте, где нет забот и работы. Закинул папку с «магнитами» на тумбу у двери, а чёрное пальто нашло свой приют на вешалке в маленькой кладовке, ниже под ней разместились туфли, на ходу расстёгивая пуговицы на рубашке, Виардо направился в душевую кабину. Сейчас только одно желание, смыть весь негатив смерти, скопившийся на нём непосильным грузом. Освободившись от одежды, защитник закона включил тропический душ, прислонившись руками к стене, он просто стоял под водопадом воды. Силы ушли полностью, такой беготни по Сан-Палас на его памяти не было, смерть не самое редчайшее явление на земле, особенно в мегаполисе с такими-то масштабами.
Целый день записывать показания, опрашивать соседей, копировать данные с видеокамер, да и ещё предстояла работа в отделении. Безумная серия прокатилась по всем районам города, поэтому на сбор даже первичной информации ушёл практически целый день. Не говоря уже о том, чтобы заехать в управление и задать компьютеру все данные для обработки, но этим предстоит заняться завтра. В голове пульсировала мысль, предчувствие или шестое чувство не важно, что возможно убийства коснутся множества людей. Через три минуты внутренних монологов, душ выключился автоматически, что поделать, каждому человеку отводится только определённое количество воды в день.
Маленькая служебная квартирка не предусматривала комфортабельного проживания, она включала совмещённый душ, одну комнату и кухню. По площади была равна пятнадцати квадратным метрам. По четыре из десяти приходились на кухню и ванную с туалетом, ну, а последние метражи на большую, по меркам современной планировки, зал-комнату. Виардо предстояло по-царски занять шесть метров огромной комнаты, два из которых занимала кровать.
Убежище напоминало медвежью берлогу, нежели людское жилище: пол идеально белый, а именно такого цвета нынешний строительный бетон, в тон ему по палитре автоматические жалюзи, черноту и швы между блоками скрывала белоснежная полка для декоративных электронных книг и лампы дневного света, встроенные для экономии места под цоколь. Сама тумба легко превращалась в рабочий стол. «Трансформер» с зеркальной поверхностью молочного цвета ютился за кроватью, чёрно-белая фотография начала 20 века висела на противоположенной от полки стене. Сейчас ему плевать на полку, на лампу, на тумбу и цветок, стоящий в вазе на ней.
Даже толком не вытершись, парень рухнул на ложу, разложенную на полу, которая при необходимости могла служить и кухонным столом. Без женской руки обиталище выглядело не лучшим образом. Трудно винить жену за то, что она предпочла лучшие условия жизни и ушла от него к другому мужчине. Кому нужен вечно пропадающий на работе муж? Ни о какой романтике не было и речи, всё разбилось о быт.
Сначала жалобы на однотипность бытия, потом на усталость и болезни. Розана в отличие от него душа компании, никто не заподозрит её в унынии, по ночам чувства выходили наружу, и она сходила с ума, он пытался исправить всё, что творилось у них дома, как только мог, но в итоге всё больше портил.
Однажды, подарив цветок Герани в вазе, супруг ожидал увидеть в глазах радость и ямочки на любимых щёчках от улыбки. А за место этого услышал целую плеяду резких фраз: о том, какой вонючий цветок в горшке он принёс, о том, что это трата денег, о том, что растение завянет через две недели, убившие желание и настроение одним махом. Вина горе-мужа заключалось в том что, потратив свои последние карманные деньги на цветок, который был едва ему по карману, как результат получил лишь огромную оплеуху. Она в свою очередь не хотела делать ничего, чтобы помочь спасти семью, поэтому выход для него был один – работать до полного изнеможения. Никакие мысли уже просто не могли забраться в голову и осесть там, мозг спал мёртвым сном, но не смотря на все ухищрения, бывшая супруга посещала, и разбивала по ночам и без того разорванное от боли сердце.
Не прошло и пары минут, как в жилище блюстителя порядка раздался храп, очередной сон и очередная острая рана пронзили душу, потому что от сердца итак ничего не осталось, оно выполняло только биологическую функцию. Стучало и билось старым потёртым клапаном, не давая ему умереть, каждый удар сопровождался аритмией. Жить ему осталось не долго, а работа ускоряла и без того быстро приближающеюся кончину, а вот комнатное растение умирать не хотело, хоть к нему хозяйка и не питала любви и, несмотря на то, что он оказался вовсе не дурно пахнущим, отвращение к подарку никуда не пропало.
Иногда благословляемый влагой цветок жил, так же как хозяин хандрил, могло сложиться впечатление, что лепестки скоро засохнут и, излучив последнюю порцию воздуха, испустят дух. Герань подобно бобам из сказки – поднимется вверх и попадёт в дендрарий – рай для растений. После её ухода Герань осталась без присмотра и жила месяц своими силами, экономя каждую каплю воды. Вернувшись с работы, захотел выкинуть вазу, где томился цветок, в котором предположительно давно не было жизни, но удивлению хозяина не было предела – на подоконнике зелёный квартирант сбросил старые листья, а по стеблю выросли новые молодые побеги и ростки. Жить любой ценой, не смотря ни на что – вот какой девиз у природы!
Растение для любимой, как и само чувство, жило по-прежнему в квартире, да сбросив былую красоту, но, не умерев, получило новый виток. Так стыдно владельцу никогда не было. Воспоминание о том, как этот горшочек оказался дома, накатилось приятной волной на сердце, словно надежда, что теплилась и думала, что обрадует Розану.
«Марио» не виноват в холодном сердце хозяйки. Прибежав с кухни со стаканом воды, и утолив жажду полузасохшего, но не сдавшегося цветка, парень сел и заплакал.
–Всё будет хорошо! Больше никогда тебя не забуду, мой друг, мой единственный друг,– в порыве проговорил и вытер слезу.
–Ты напоминание о любви, напоминание себя самого прежнего, верившего и почти сдавшегося, но сердце крепче любой любовной засухи…
Достаточно один раз утолить жажду и ты никогда не умрёшь, будешь жить, веря, что про тебя вспомнит судьба и от изобилия распустятся твои цветки. После душа, абсолютно голое тело рухнуло на кровать, камера наблюдения смотрела на него стеклянным глазом, фиксируя любое пусть и незначительное движения мышц, своеобразная игра в кошки мышки, холодные зелёные глаза видели в чужеродном предмете надзирателя, а вот, что видела камера на самом деле? Что на самом деле происходит в помещении? Не думаю, что службы наблюдения не знали о том, что он их сумел обойти как каких-то любителей. Но уловки, ухищрения и приёмы слежки изучены досконально им по роду деятельности, узнай служба безопасности или управления внутренних дел не избежать тогда газовой камеры, но пока видео поток фиксировал храп нудиста, возможно, это было так…
По ночам шло преображение свободного человека в безумного волка, рождался полубог, каждую ночь хотелось выть на луну. Мысли путались, грань стиралась, чтобы держать рассудок в узде и не сходить с ума, последнему герою необходимо петь, чтобы как-то унять свою боль и «голодных червяков» бороздящих внутри головы. Врач назначил ампулы «Venum Pain Killer» известного в народе как «V.P.K.», средство помогало пережить приступы аритмии и уберечься от спазмов в мышцах, выворачивающих на изнанку не только тело с костями, но и разум, который с трудом выдерживал данное испытание. Побочные эффекты до конца не изучены, спасение происходило ценой расхода запаса биологической энергии клеток, спинного и костного мозга, отсюда дикие судороги и наконец, припадки, в грудной клетке творилась вакханалия, сердце могло выпрыгнуть без особых проблем, но спасала плоть, доживающая и без того короткую жизнь. Казалось, муки вызывал сам старина Санни, так в этих краях ласково звали сатану.
После очередной дозы лекарства введённого внутривенно через шприц, судороги прошли, сердце вернулось в привычный ритм.
Взял гитару дрожащими пальцами, немощные исколотые руки чёрноволосого парня требовали нарушения моратория на тишину, для него больше не существовало стен и табу. В полумраке гитара ловила и излучала безбожный лунный свет, как хорошо, что в отличие от жителей других домов он мог видеть новолуние, живя почти на самой крыше. Пришло время, это война со своими демонами. Война один на один со всем миром, где каждый звук находил приют в отчаявшемся сердце, не оставалось ничего, кроме того, как передать своё прогнившее нутро через ноты. Да, это блюз дьявола, госпел заблудшей души, который пригрелся под светом слепой луны.
Страшно и притягательно звучала гитара, постанывала от грешных рук играющего, стыдливое молчание ночи резал пополам утробный голос. Естество нагих чувств раздело разум певца, упавшее как платье путаны, без всякой нарочитой стыдливости, страсть слилась во мгле в песню. Нерв, созвучный роду людскому, погружал комнату всё дальше в пучину, завораживающей, древней магии. Блюз проникал под кожу как инъекция, разносился кровью по венам.
Дьявол ушёл по-английски, не прощаясь и не говоря до свидания. Зачехлив инструмент, музыкант поддался усталости и уснул, рухнув на кровать грудой костей и мяса.
Сон третий (Виардо)
Ночь
Снова брошен в окна лунный свет,
Дом мой сонный серебром одет.
Лунной кисти не достичь глубин,
Эту бездну знаю я один.
Всё. Всё как вчера,
Всё. Всё как вчера, но без тебя
М. Пушкина
Ночь – просто время суток? Время, когда человеческий разум наиболее уязвим? Так, что же для нас ночь? Для меня – это равенство, все грани размыты и сведены в одно чёрное пятно. Не видно ни цвета кожи, ни цвета глаз, ничего, что могло бы выдать моё присутствие, как это происходит в повседневной жизни. Посмотри на небо! Разве это несчастье – висеть как звёзды? Висеть и смотреть сонно вниз, когда твоя душа полна спокойствия, а тело просто парит в невесомости над землёй, хотя её очертания и не видны, она лишь может ощущаться свободным телом. Полная умиротворённость и гармония с самим собой, так как душа и тело одинаково свободны. Не это ли мы ищем для себя? Глядя, как звёзды россыпью лежат на синеватой материи, искрами млечного пути. Но звёздное небо – это часть ночных секретов, которые сторожит желтоглазая кошка луна. О, да! И пусть вас не вводит в заблуждение, что она смотрит только одним глазом! Она своим взглядом сбивала и дарила свет многим заблудшим и польстившимся на её красоту, только в пору сна мной нельзя управлять, и я свободен от игр разума и чужих интриг.
Ночная стражница, всегда бдит за своим царством, с лёгкой иронией на губах, трудно не впасть в гипноз под действием её чар.… О, как прекрасен мир этих грёз! Закутанный в небесный плед, пью обжигающий лунный джин, глядя сверху на то, как танцует красивая девушка. Она радуется тёплому бризу и дождю, льющемуся с пыльно синего неба. Дождь во сне всегда тёплый, и она знает это, с присущей лёгкостью и грацией играет с небесными стихиями.
Нежные руки заставляют сходить с ума саму непокорную природу, танцевать рядом под её звонкий смех, её силуэт принимает капли золотого дождя, всё до последней капли тепла и дерзкой свежести. Она не стыдиться ни своей радости, ни моего восхищённого взора.… Наутро мы стыдливо забываем наши с ней сны, и кажется, нам не вернуть иллюзий? Но чёрная кошка дарит нам минуты блаженства снова. Ей нужно, чтобы я набрался смелости и заглянул в глаза танцующей в темноте рыжеволосой красавицы, в чей плен мне уготовила судьба попадать каждую ночь.…И взгляд…Её взгляд, навсегда унесёт наше с ней одиночество.
Поиск
«Я – тот, кто въяве испытал такое, что другим людям не привидится и во сне, тот, кто обрёл безграничность блаженства и обладал беспредельностью постижения. Я – тот, кто познал рай ,считая, что томиться в преисподней семейной обыденщины, и тот, кто познал ад, хоть мог бы наслаждаться раем полной свободы. Я – тот, кто всю жизнь творил добро, и, зло и думаю, никто на свете не подготовлен лучше, чем я, к ответу на мой вопрос о самой сути бытия. И вот поэтому я здесь. И я знаю, о чём ты сейчас спросишь»
Пауло Коэльо «Дьявол и сеньорита Прим»
С завидной регулярностью снился этот сон, жалование вроде не маленькое, работа не пыльная. Правда, едва сводил концы с концами. В наше время полицию держат скорее по привычке, нежели ради пользы обществу, в поиске или поимке преступников не было особой нужды.
Кошмары не способствовали нормальному сну и, как следствие, полноценному отдыху. Стоимость «Прометея-3» была куда больше тех крох, что оставались после погашения долгов, услуг докторов и рецептов, которые выписывали в частных клиниках. Возможно, будь она раз в десять дешевле, то, скорее всего, счастливые грёзы посещали бы детектива в его крохотном лоскутке чаще, а жизнь на окраине была бы чуть радужнее. Терзания компенсировались тем, что во сне их не могли разлучить, никакие жизненные обстоятельства. Вколол себе недельную дозу кофеина, затем выкинул очередной шприц в урну, пора покупать целую упаковку, он отправился на работу.
Для волка одиночки – это главная отдушина, место, где можно пропасть и окунуться с головой в другую стезю. Энергетики – это ещё одно нововведение, еды, как таковой, нет, одни пищевые пасты да добавки к ним для вкуса. В таком темпе люди питаются только ими, иногда лишь балуя себя «гамбургерами» или «бюргерами». Откуда, спрашивается, возьмётся здоровье? Парадокс заключался в том, что при быстро развивающейся медицине процент средней продолжительности жизни упал вдвое, в сорок лет можно смело занести себя в долгожители, не последнюю роль сыграла и экология городов.
По дороге на работу получаешь порцию радиационного отравления и вдыхаешь пару кубов отравленного воздуха. Метро ничуть не изменилось, люди по-прежнему катаются на эскалаторе, толкаются в тесных вагонах, увеличение числа веток и составов ситуацию поправило, но не значительно, разве что, возросли объёмы транспортных перевозок. Дело в том, что подземка единственный вид транспорта в каменных джунглях, как следствие, услугами метрополитена ежедневно пользовалось около 18 миллионов человек. Пересадки на разные линии весьма проблематичны, но ситуация требовала перескоков от пассажиров, порой хотелось ночевать на работе, чем делать по три, четыре пересадки каждый день.
По пути в порядке вещей искрящиеся оголённые провода, испарения в виде пара, туман царил не хуже чем на станции «Джорджа Веста» в Лондоне. Сверху с труб капала, а иногда лилась холодная или горячая вода, в худшем случае – химикаты с верхних слоёв почвы. Безопасностью системы подземки никто не занимался, люди под прожекторами ходили, едва таща свои тени. Несчастные случаи не редки, поэтому надо следовать инструкциям: позвонить в экстренную службу и, переступив через человека, идти дальше без зазрения совести.
«Зелёного путешественника» или тех, кто пользовался паутиной впервые, выделяла из толпы абсолютная растерянность – это синдром Гаунца-Эльма (СГЭ), нагонявший фобию на 1,76 процента пользователей и заключавшийся в потере ориентации в большой массе людей, движению наугад, внутреннему чувству тревоги и желанию покинуть вагон или перрон любой ценой. Страх или СГЭ повелевал выйти на первой попавшейся остановке, зачастую не на своей и, как правило, идти дальше пешком, получая дополнительную порцию радиации и паров ядовитого воздуха. Добравшись до нужной станции, одел дефицитный пластмассовый респиратор, указывающий на то, что владелец со связями, или работает в одном из министерств, а те в свою очередь пекутся о своих подопечных, остальные граждане надевают самодельные марлевые повязки.
Перед зданием располагались чёрные сфинксы, метра под три каждый. Настолько старые статуи, насколько стар сам мир! С крыши смотрели имперские орлы, ему иногда мерещилось, как гигантские птицы уносят в больших как кинжалы когтях врагов министерства. Управление насчитывало четыре этажа, которые срослись в единое целое ступеньками, пролётами громадной и неуклюжей винтовой лестницы.
Здание относилось к эпохе позднего классицизма: внутри огромные потолки, дабы человек, пришедший сюда, почувствовал себя ещё более мелким и ничтожным, что и говорить, первое впечатление вошедшего было восторженное смирение. Кивнув роботу-охраннику, сканировавшему сетчатку глаза на расстоянии пятнадцати метров, Виардо направился по лестнице в свой кабинет, располагавшийся на втором этаже строения, войдя, включил питание и отдёрнул шторы.
Необук, обработал данные согласно алгоритму. Результат показал одно совпадение, которое смогло заинтересовать, оно затрагивало время смерти. Приблизительно в 3 часа 33 минуты у каждого. Среди жертв были только мужчины 37-40 лет, женатые.
–И… Этого… Не может быть…Я так и думал…Все они как я…Они…Детдомовцы одного интерната (место распределения после детского дома), значит Ричард , компания и я чем-то связаны? Возможно мы знали друг друга, возможно я просто забыл других,– комиссар бормотал себе под нос как обидевшийся на взрослых ребёнок,-это никак с этим не связано,-будто оправдываясь шептал в тишину свои мысли,-я знаю , кто это сделал…я отомщу…клянусь!
Мотива в происшествии не было, поэтому связать дело в единое целое программа не смогла, проанализировав время на камерах слежения, и сопоставив с промежутком смерти, машина показала, что в момент смерти рядом никого зафиксировано не было, что наталкивало на мысль о случайности происшедшего. На большее не стоило надеется ,жестянки научились анализировать, а думать нет.
В городе семи холмов, камеры установлены повсюду, никто не входил и не покидал объекты, да и кому могли навредить ни чем не примечательные люди, ранг которых не выходил за пределы четырёх балов из десяти. Значит, нужно сходить в отдел безопасности, пропуск комиссара – пять с половинной бала, открывал двери некоторых служб, нужно узнать наверняка.
Уровень шесть имел шеф полиции, как начальник городской службы, и его заместитель, седьмой выдавался главам министерств, восьмой – специальным советникам и проверяющим, девятые права у главы страны и, наконец, высший доступ, позволявший ведать всем, находился у био-организма «QW890-SD/3002». За разговором можно скоротать время, новичок ещё не успел пресытиться работой инспектора, поэтому его всегда можно найти за рабочим столом, он с энтузиазмом перекинул на служебный магнит видео с места происшествий, в период с часа ночи до двух (остальная информация – собственность граждан). Сегодня у полицейского отличное средство от бессонницы – целых двадцать файлов в формате «vid.vfg», предстоит смотреть, как другие спят, и не уснуть самому.
Начальство удовлетворило просьбу о просмотре рабочих материалов в аудитории полиции на большом новеньком плазматоре, приобретённом частично на деньги горожан и подаренном шефу полиции в честь тридцатилетия новой независимой службы. Семь часов более чем достаточно, чтобы просмотреть видео. Выносить файлы такого рода из отдела строго запрещалось. При этом должен присутствовать техник, свидетель, начальство в ранге зама шефа полиции. Как правило, замами выбирались комиссары после 15 лет службы, но задерживаться из-за своего подопечного на семь часов людям ранга «6» не хотелось, поэтому они с радостью подписывали бумаги задним числом, таким образом, в комнате фактически находилась всегда только пара тройка человек, не больше. В данном случае Рамсес, Виардо и Максвелл – нудный как старикашка, вечно лезущий со своими плоскими шутками.
Ночь обещала быть скучной и рутинной, но таковы формальности, дело необходимо закрыть. Квартира первой жертвы, включил приставку, лёг ничего особенного. Ричард набирает сайт «W.D.C.», пока ничего сверхъестественного, миллионы ежедневно заходят на него, от посещения официального сайта компании летальных исходов не наблюдалось, да и сам он неоднократно заглядывал на страничку в паутине и остался жив, тут угрозы не могло быть и в помине. Под вздох техника полицейский сделал первый глоток кофе, инспектор после работы над бумагами выдавливал в рот пасту со вкусом пиццы «Моцареллы». Приятного аппетита говорить не принято в современном этикете, так как у едока качество принимаемой пищи указывало на место в общественной иерархии. Лишний раз напоминать о социальном статусе не полит корректно.
Парень на экране одел очки и уснул, далее следовало двадцать пять минут поиска позы для сна, наконец, кружка контрабандного напитка допита и осушена. Колоться кофеином равносильно лизанию леденца через стекло, рад, что величайшее изобретение человечества – контрабанда, никуда не делось. Снова перевёл взгляд с кофейной гущи на экран монитора: гримаса ужаса поползла по лицу, голова вертелась влево и вправо, спина прогибалась в «немецкий» мостик, руки сжимали простыню, ноги сводила судорога, дыхание участилось, Ричард вёл себя как уж на сковородке, конвульсия и остановка сердца.
–Так…так…Очень интересно,-сказал «старший».
–Что?-сонно спросил новичок, проспавший минут десять.
–Посмотри у других, сразу с двадцать пятой минуты.
–Сейчас,-оживившись ответил Рамсес.
Пара нехитрых махинаций, кликов в воздухе и на экране 20 видеоизображений похожих друг на друга: 20 абсолютно здоровых мужчин корчились, извивались, некоторые мочились от боли. Такого зрелища и гримас блюстителям не доводилось видеть, толстый парень даже пытался кричать.
Конец ознакомительного фрагмента.