…в одночасье смех сменился тишиной, а еще мгновение спустя, тишина уступила повторяющемуся слову «люблю», которое словно мой пульс учащалось и плавно затихало… Вот теперь то – свободен…
…в квартире, по-прежнему, было темно. Я не знаю который час, но видимо до утра еще долго. Голова гудела, как переполненная людьми улица огромного мегаполиса… Кажется это последствия глинтвейна. Чувствую привкус корицы на губах… Словно длинная игла вновь поразила мой мозг. Снова боль… Ноет и не дает ни секунды такого необходимого покоя. Этот привкус на ее губах, ее слова «хочу от тебя сына»… Как в тумане, я медленно плыл к нашей спальне. Как жаждущий в пустыне ползет к оазису – я полз к обители своей неутолимой боли. Лишь одно лекарство мне ведомо – пыль заключенная в прозрачные гибкие стены… У меня вырастают крылья. Я вновь лечу…
…на высоте сотого этажа неизвестный мне силуэт обнимая меня за плече медленно подвел меня к краю крыши.
– Господи, как же здесь красиво – прошептал я.
Внизу словно длинная змея из огоньков красных, белых оранжевых, желтых полазала огромными лондонскими улицами, городская жизнь. В голове разгорелось желание рассмотреть лицо незнакомца, но я оказался сильней секундной прихоти… Город с высоты птичьего полета привлекал меня куда больше. Голосами сигналов машин и криков людей, эта ползающая тварь общалась с, уставшим от копоти, асфальтом. Я слышал хриплое дыхание по правое плечо от себя. Я чувствовал запах тела, который был мне знаком, и запах этот был смешан с затхлым запахом могильной ямы… Я повернул голову и… С дьявольской силой рука еще секунду назад лежавшая на моем плече столкнула мое тело с высоты десятка десятков этажей. В этот момент, предо мной не проносились картинки из бездарно прожитой мною жизни, а виделись мне лишь демоны, которые громко смеялись, приговаривая – Ничего не вернуть, ничего не поменять, глупец! – Я смотрел в их горящие ярким пламенем глаза и сам того не осознавая понимал – Они правы…
Еще секунда и я уже чувствовал жаркое дыхание адских огней в мою спину и затылок, но… Упал я не на твердые гранитные плиты входа в Вест Энд Тауэр, а на свою теплую и мягкую постель. От только что пережитого шока я не мог пошевелиться. Словно упавшая статуя, я лежал без возможности даже вдохнуть. Мой взор был направлен на стену с чудесной картиной из крови Ким. Волей не волей, я начал снова чувствовать в сердце болезненные покалывания моих невеселых воспоминаний… Боль медленно перетекала в сон… Я молюсь. Молюсь о том, что бы этот мой сон вознаградился вечностью, и земная жизнь пересекла финишную линию. Но, видимо, у небес были другие планы.
…из тоненькой линии разреза глаз, реальность приняла свой прежний облик. Я спал? Я дома? Жив я или умер?
«Система выдает неудовлетворительный ответ. Приносим свои извинения за технические неполадки»
Ах, да, как же я мог забыть… – иронически улыбаясь произнес я вслух.
И вдруг эхо рассеялось по комнате, стены в один момент стали менять свой цвет – из белого в серый из серого в красный. Они становились все ближе ко мне. И чем ближе они продвигались, тем отчетливей я слышал нежный и родной мне голос:
– Я люблю тебя, слышишь? Никогда тебя не оставлю и на небе и на земле…
Когда я расслышал слова, мою душу поразило едкой кислотой ненависти. Я не мог ответить, мое парализованное тело неподвижно и неизменно лежало на кровати, а сознание словно пыталось выбраться, стуча ударами пульса о виски моей головы. Это причиняло невероятной силы боль. Неожиданно из меня вырвался громкий, словно удар грома, вопль:
– Ненавижу! Ненавижу тебя! Лучше бы я никогда не встречал тебя! Ненавижу тебя…
Эхо больше не разносилось по комнате, она снова приняла прежнюю форму и цвет. Звук голоса утих. Пульс в голове, наконец перестал барабанить. Чувствую, как вновь начинаю владеть своим телом. Я посмотрел на укрытое занавесками окно. Через небольшую щель пробирался, будто пытаясь остаться незамеченным, лучик восходящего солнца… Он освещая комнату, словно освещал мое сознание. И стоило мне только подумать, что сон подходит к концу, как тихий женский плач нарушил могильную тишину. Мурашки армией прошлись по спине. От окна мой взор украдкой перемещался к источнику этого душераздирающего звука. Очагом слез оказалась стена с оставленной на память экспрессионистской мазней. Сил что-либо говорить не было… Через плач удалось услышать все тот же родной голос:
– А я ведь все еще люблю тебя…
В этот момент, я понял, что вызвало, этот неумолимый плач. Через пересохшие от жажды и страха губы, я еле слышно попытался произнести:
– Прости мен…
Но договорить, мне помешала капелька алой жидкости вытекшая из одного из краев красного развода… Волна холода покрыла все мое тело ужасом. Еще через мгновенье уже вся картина истекала кровью… Плачь медленно набирал обороты истерического и вместе с ним – кровь со стены, не отставая, усиливала напор. Слышу треск в стене. Вижу, как медленно опадает белая обивка, тут же принимая кровавый окрас. Очертания алой картины уже не были заметны, ведь кровавый поток, уже со звериной агрессией проламывал дыру в стене и поток все набирал и набирал силы. Плач становился просто невыносимым для слуха, он напоминал уже скорей не плачь, а дикий крик, временами обрывающий дьявольский истерический смех… И вдруг стена, не выдержав давления, проломилась под натиском смеха, плача и крови, выпустив в мою комнату невероятное количество красной жидкости. Кровать ускользнула из-под меня, как обожженная лошадь из-под всадника и я с головой плюхнулся в этот свежеобразовавшийся бассейн. Лежа на полу, я наблюдал, как комната стремительно наполнялась… Уровень уже подступал к потолку, и я барахтался в нем словно младенец, которого учат плавать маленькой ванной. Тем временем истерический шум набрал просто таки демонической силы, и каждый взрыв адского хохота потрясал целую комнату. С потолка и незатопленных кровью частей стен осыпались остатки декора. Барахтаться не имело смысла, так как голова моя уже была прочно уперта в потолок. Кровь, не останавливаясь, заполняла оставшееся пространство и подступила к моим губам, что бы дышать мне приходилось прикасаться губами и носом к потолку. И вдруг мне вдруг стало ясно, что это то, чего я так долго ждал и сопротивляться не нужно, стоит просто принять эту злую волю неожиданной смерти, и двигаться в том направлении, которое ее разложившаяся от времени рука укажет.
Тут же по телу прошла волна расслабления. Сознание перестало бороться. Губы медленно отрываясь от потолка исчезали в алом тягучем волокне из остатков моего рассудка. Но сам того не ожидая, я почувствовал на губах теплый и такой знакомый мне вкус красного вина с корицей. Меня словно электрошоком вернули к жизни, мой пульс взмыл тонущее тело обратно к поверхности, которой оставалось пара сантиметров, я вновь прикасаясь губами к потолку прокричал
– Я не могу тебя ненавидеть! Я люблю тебя… – захлебываясь любимым напитком, клокочущим голосом добавил – Хоть и невозможно, что бы живой любил мертвую…
В одночасье смех сменился тишиной, а еще мгновение спустя, тишина уступила повторяющемуся слову «люблю», которое словно мой пульс учащалось и плавно затихало… Вот теперь то – свободен.
Только я закрыл глаза, что бы покорно принять дар госпожи Судьбы, как оконное стекло с неестественно громким стеклянным воплем и треском деревянной оконной рамы треснуло под силой давления, и забитая под потолок кровью комната в миг опустела. Волной вытолкнуло и меня. Смешно – за такой короткий период времени я падал уже дважды, а ведь мне это уже давно знакомо…