Глава 4
Банда, устроившая засаду, и дальше вела себя до смешного тупо, что даже малоопытную Диану не удивило.
Такая уж это банда, по-другому не умеет.
Шуметь в городе, где обосновалось неизвестное количество тварей, в том числе, возможно, самых опасных – чревато нерадостными последствиями. Это известно всякому рейдеру, и каждый знает, что даже если выстрелил в густонаселенной местности всего лишь один раз, лучший вариант дальнейшего поведения – убраться оттуда, как можно дальше и быстрее. Не получается уехать или убежать, так хотя бы сместись чуть в сторонку и затаись. Зараженные, никого не обнаружив или потеряв направление на источник громкого звука, быстро успокоятся. Самые опасные из них являются и самыми неугомонными, они не станут без дела торчать там, где нет ничего интересного в плане перспектив добычи, переберутся куда-нибудь. Ну а ты следом отправляйся восвояси и веди себя аккуратно, потому как в Улье правила ни для кого не писаны, так что при любом неосторожном действии рискуешь познакомиться с высокоразвитым мертвяком, который по непонятной причине решил здесь задержаться.
Эти недалекие затейники решили пойти своим путем. Когда вокруг стены начали с урчанием носиться самые оперативные бегуны, придурки, засевшие у машины, решили, что удирать поздно, значит, надо прятаться. Достаточно разумно, если не учитывать того, что спрятались они в месте, где только что нашумели. То есть тупо скрылись все в том же производственном здании. Размером оно не так уж и велико, с приличную котельную, предназначение его неизвестно, зато двери на вид крепкие и стены надежные. В принципе пересидеть там реально.
Но только не том случае, когда зараженные твердо уверены, что за дверьми и стенами скрывается дичь. Или хотя бы сильно это подозревают.
У них и времени, и настойчивости хоть отбавляй, в кровь расшибутся, но доберутся до добычи.
Первым к машине прорвался серьезно выглядевший лотерейщик. Он без разбега, почти не помогая передними лапами, перемахнул через железобетонную стену, для ловкой твари это пустяк. Затем, поднатужившись, парой рывков вывернул дверцу грузовика, хозяйственно осмотрел кабину и чуть призадумался, не представляя, куда податься дальше, ведь добычи не наблюдалось. В этот момент вернулся хитрющий кусач, деловито пробежал мимо и по той же лестнице забрался на крышу, где принялся доедать искалеченного. Тот, видимо, все еще оставался в сознании, а человек, попавший в ситуацию, при которой его пожирают живьем, молчать не способен.
Крики и стоны жертвы еще больше возбудили метавшихся вокруг стены бегунов. Самые продвинутые догадались начать с силой биться в ворота. Дури у них достаточно, подмога тоже не за горами, так что долго запор не продержится, створки уже через несколько секунд начали угрожающе раскачиваться.
Тем временем через стену перебрался еще один лотерейщик и вместе с первым присоединился к кусачу. Точнее, он занялся тушкой снайпера, давно не подававшей признаков жизни. Ее он почему-то подтащил к краю, так что остающиеся внизу бегуны могли во всей красе наблюдать за пиршеством твари, и это заставило их заняться воротами с заметно возросшим энтузиазмом.
Затем появилось самое важное действующее лицо – рубер. По виду из начинающих, но стоит помнить, что это последняя ступенька на пути к элите, а элита – официальная вершина эволюции зараженных. То есть очень и очень серьезный товарищ: силищи на десятерых, рост хорошо за два метра, лапы-бревна, когти всем медведям на зависть, солидный комплект биологической брони и дьявольское проворство.
С ходу взлетев на крышу, он взвешенно оценил открывшуюся картину. Итак, имеются две обгладываемые тушки, одной занимается неслабый и неглупый кусач, великодушно разделяя трапезу с лотерейщиком, над другой работает еще один лотерейщик.
Решение не заставило долго себя ждать, прогнав лотерейщика, рубер начал в одиночку доедать то, что осталось от снайпера. Зараженный, оторванный от добычи, попытался было пробиться ко второму телу, но парочка решила, что третий лишний, и агрессивно дала понять, что ему здесь не рады.
Обиженный мертвяк, страдая от гастрономических мук, напряг все органы чувств и начал принюхиваться к грибку выхода вентиляционного канала. Почему-то это сильно заинтересовало остальных развитых тварей, разом бросив добычу, они приблизились и тоже заработали носами. Вели себя при этом точь-в-точь как собаки, почуявшие что-то лакомое. Ничего удивительного, если вспомнить о том, что в здании под ними скрываются несколько человек.
Если тварям предложить на выбор сотню свежих жирных и рослых трупов или одного худого и невысокого, но при этом живого человека, они, не раздумывая, выберут последнее.
Вот и эти с выбором колебаться не стали. Дружно попрыгав с крыши, начали описывать круги, пытаясь найти лазейку внутрь. Быстро обнаружили громадную дверь, или, скорее, ворота. Оба лотерейщика и рубер начали в нее ломиться, а хитрый кусач, как заправский скалолаз, вскарабкался по отвесной стене и принялся крушить доски, которыми забили окно, располагавшееся под самой крышей. Не сказать, что большое, но тварь, пусть и вымахала неслабо, пробраться сумеет.
Бегуны, в силу своей беспросветной бестолковости, так и продолжали возиться с не такими уж крепкими на вид воротами. Некоторые из тех, что половчее, начали перебираться через стену, и зачастую успешно, хотя и не могли сравниться с проворными лотерейщиками (а тем более с кусачом и рубером). Одни присоединялись к старшим тварям, другие карабкались на лестницу – видимо, наиболее голодные, им срочно требовалось подкрепиться.
Пища там, конечно, не самая привлекательная, но вполне съедобная.
Двери в здание на вид крепче ворот, но занимались ими не только бегуны – там главную роль играли твари посерьезнее. Но и створки не выглядели слабыми, поэтому Карат рассчитывал, что штурм растянется надолго, если в очередной раз не отличится самый талантливый актер – потрясающе хитрющий кусач.
Но на этот раз нестандартный зараженный подвел. Поначалу у него все шло как по маслу, он весьма проворно разделывался с дощатой преградой. Похоже, мог бы выломать ее в несколько секунд, но мешало то, что приходилось заниматься вандализмом, болтаясь на одной руке в неудобном положении. Это серьезно его задержало, но уже через пару минут удалось проделать приличный пролом и ухватиться за края обеими лапами. После этого мертвяк начал исступленно дергаться, стараясь за счет рывков тела вырвать остатки грубого щита.
Замысел имел все шансы на успех, но вмешался человеческий фактор. До кого-то из закрывшихся наконец дошло, что их фокус с таинственным исчезновением сработал из рук вон плохо и вот-вот на сцену нагрянет орава недовольных халтурой урчащих зрителей.
Кусач внезапно камнем рухнул вниз, вслед за этим до ушей донесся характерный звук выстрела из дробовика – похоже, кто-то изнутри пальнул в расширяемый лапами монстра пролом. Мертвяк такой подлости не ожидал, картечью или пороховым выхлопом повредило оба глаза, опростоволосившийся умник теперь слепо ползал по асфальту и выглядел жалким неудачником, а не хитрой и опасной тварью.
Оставшиеся зараженные после такого возбудились еще серьезнее, ведь теперь они совершенно точно знали, что внутри скрывается вкусная пища. Оценив их усилия, Карат понял, что двери не продержатся и трех минут. Тем более бегуны все лезут и лезут через стену, к передовым зараженным непрерывно подходит подмога, готовая не жалеть плечи ради ударов с разбегу по выкрашенным в красное дощатым створкам.
«Осажденные» тоже все осознали и решили в прежней манере помешать тварям вломиться в помещение. То есть в опасно-громкой манере.
Из все того же проломленного окна вылетел небольшой темный предмет. Даже хорошая оптика не позволила разглядеть детали, но Карат сомневался, что это просто камень. Так и оказалось: рванула граната, тварей исхлестало осколками. Несколько бегунов при этом свалилось, но все, кроме одного, тут же начали уверенно подниматься. Да и оставшийся не был убит наповал, он неуклюже ворочался, цепляясь руками за асфальт, но ноги при этом не двигались. Вероятно, зацепило позвоночник.
Еще одна граната сработала со столь же сомнительным успехом. Оценив звуки разрывов, Карат покачал головой:
– Да они там все из одного дурдома. Разве не понимают, что на такой грохот вот-вот из других кластеров прибегать начнут?
Между дверными створками начала расползаться щель. Даже издали можно было понять, что затвор уже сокрушен, но что-то все еще мешает тварям ворваться. Должно быть, люди устроили там баррикаду или просто подперли чем-то основательным. Рубер догадался ухватиться за край второй створки и дернуть на себя со всей силищей, что позволило полностью распахнуть ее. Но после такого свершения на ногах не удержался – завалился на пятую точку. Это сыграло ему на пользу, поскольку защитники в тот же миг открыли беспорядочный огонь, и почти все их пули прошлись выше, хлеща по стоявшим тварям.
Проем был узким, стволов у запершихся хватало, плотность огня высокая. Ринувшиеся было внутрь зараженные попадали на пороге чуть ли не одновременно. Но это не остановило оставшихся, так и лезли без малейших колебаний по телам своих незадачливых коллег. Замолчали оба автомата – основа боевой мощи «осажденных». Стрелкам потребовалось время для замены магазинов, этим воспользовался рубер: поднялся, одним махом перескочил через баррикаду из разного железного и деревянного хлама, кое-как наваленную за дверьми, после чего скрылся внутри. Где, скорее всего, пользуясь теснотой замкнутого пространства, устроил знатную резню.
– Теперь ты точно останешься без пленных, – заметила Диана с легкой нервозностью в голосе.
Ну да, кино интересное, но комедией его не назовешь.
– Сидим дальше и смотрим. Это еще не конец, по-всякому может обернуться.
Пока что оборачивалось плохо для людей. Ворвавшегося рубера с ходу успокоить не удалось, чему Карат не удивился – противники у него явно не из самых серьезных, да и вооружение не ахти. Что происходит внутри – не понять, но огонь защитников резко ослабел, и твари, почти перестав нести потери, начали перебираться через баррикаду. Вот неуверенно запрыгнул лотерейщик, которого перед этим потоком пуль свалило на асфальт, вот пара резвых бегунов проскочила.
Зрелищность схватки сошла на нет, на входе больше никто не подыхал, двери остались без защиты – сражение окончательно перебралось под крышу.
– Теперь смотри очень внимательно, – предупредил Карат.
– На что смотреть? – не поняла Диана.
– На все.
– Но там же ничего не видно, просто стреляют.
– Верно, все еще стреляют, значит, остались живые. И те из них, у кого есть голова на плечах, понимают, что надо сваливать, причем сваливать в темпе. Ты не забыла, что нам нужен пленный?
– И как оттуда можно сбежать? Там всего одни двери, и в них зомби забираются сплошным потоком, они никого не пропустят.
– Во-первых, никакие это не зомби, я уже устал бороться с твоей неграмотностью. Во-вторых, малыш, уверяю тебя, что, если как следует припечет, человек способен выбраться из заваренного наглухо бронированного сейфа. Так что смотрим в четыре глаза, ничего не пропускаем.
Человек и правда нашел выход, причем не в одиночку. Сразу двое по очереди выбрались из окна, щит в котором так и не успел доломать хитрый зараженный. Один, на вид постарше и покрепче, на ходу что-то крикнул пытавшемуся спуститься следом юнцу и, обежав слепо ползающего кусача, помчался к рухнувшим незадолго до этого воротам. За ним увязалось не меньше десятка самых нерасторопных бегунов – единственные зараженные, все еще остававшиеся снаружи.
Второй спрыгнул неудачно, все же высота оконного проема приличная, зато ему повезло: ни одному мертвяку на глаза не попался, все или внутри резвятся, или за первым увязались, остался лишь топтун, но он почти ослеп после схватки. Сильно припадая на поврежденную ногу, беглец зачем-то помчался к стене, а не к воротам, неловко через нее перебрался и скрылся в зелени кустов, разросшихся по обе стороны от однопутной железной дороги, отделявшей промзону от застройки частного сектора.
– Он скоро окажется рядом, – заметила Диана. – Если тебе все еще нужен пленный, пора спускаться, вряд ли он сюда заберется, он вон туда улепетывает, к трем домикам за дорогой.
– Подожди, – сказал Карат. – Посмотри на магазин, там такой странный кадр нарисовался, что мое изумление выразить приличными словами не получается. Нереально чудной тип.
Человек, распахнувший дверь злосчастного магазинчика, в котором Карат должен был забрать корм для экзотических ящериц, действительно выглядел необычно. Люди, шастающие по кластерам, как правило, одеваются незатейливо и однотипно. В лучшем случае это полный комплект камуфляжа, пусть даже разномастного, в худшем – не слишком чистое сугубо штатское тряпье, но непременно практичное и не бросающееся в глаза. Трудно представить, что кто-то отправится охотиться на тварей, облачившись в строгий деловой костюм или, в честь жары по такому случаю, напялит пестрые пляжные шорты в придачу к безразмерным шлепанцам.
Этот человек оделся не по моде стандартных кластеров и вряд ли даже по моде безопасных территорий. Карат познакомился с двумя обжитыми стабами – Кумарником и Полисом, но ни там, ни там не видел, чтобы кто-то от ног до макушки был закутан во все черное и на совесть ухоженное: черные туфли, надраенные до такого состояния, что даже издали в оптику можно разглядеть отблески солнечных лучей; черные брюки, настолько узкие, что походили на обтягивающие чулки; строгое черное пальто, спускающееся до колен; из рукавов выглядывают ладони, затянутые в… правильно – в такого же цвета перчатки. Плюс длиннополая шляпа и маскарадная маска цвета антрацита, плюс широкий пояс, крепко перехватывающий стройную высокую фигуру в талии. И обязательно надо отметить, что все это тряпье приходится таскать в тридцатиградусную жару.
Единственное светлое пятно в облике – на фоне черной рубашки, наличие которой не скрывает частично распахнутое пальто, выделяется толстая цепь из белого металла. Серебро, платина или что-то вроде этого – трудно точно сказать, все же далековато даже для хорошей оптики.
Оружия у странного человека не наблюдалось, и шагал он с таким видом, будто прогуливается по тихому мирному бульвару одного из самых безопасных внешних миров. При ходьбе этот оригинал небрежно помахивал длинной тонкой тростью понятно какого цвета, на ее рукояти в хорошую оптику просматривались скромные накладки из того же серебристого металла, что и в цепи на шее.
Радикально-черный тип шел не абы куда, он уверенно направлялся в сторону ворот, незадолго до этого выбитых бегунами.
– Да у нас даже в ритуальных агентствах так не одеваются, – удивленно заявила Диана, оценив внешний вид незнакомца. – По-моему, это его я видела через витрину. Что он делает? Сейчас разорвут. Не хочу на такое смотреть. Карат, ну так что? Мы спускаемся или как?
Вопрос застал ее спутника врасплох – очень некстати погрузился в не такие уж давние по меркам обычного мира воспоминания, но бесконечно далекие, если речь идет о Стиксе.
Похожую маску он здесь уже однажды видел. Это случилось на исходе первой недели новой жизни, когда попал в ситуацию, из которой выкарабкался с трудом и не без потерь. Ее носила одна из сектанток, такая же нимфа, как Диана, возможно, даже гораздо сильнее. Едва появившись на глаза, издали так шарахнула по мозгам, что Карат не был способен ни на что иное, кроме как мысленно визжать от радости, что дышит одним воздухом со столь совершенным созданием.
Нет, это, конечно, не Аурелия, или как там ее на самом деле зовут, переоделась. От той на версту несло женственностью, даже если отбросить эффекты паранормального воздействия на мужскую психику, отрицать это не станешь. А здесь, хотя лицо почти скрыто, а фигура за счет тугого пояса в талии может показаться женской, не ошибешься – выдает себя и шириной плеч, и моторикой, и тем, что словами не выразишь.
Ну и клинышек аккуратной бородки под маской тоже кое о чем намекает.
– Карат, ну так что? – не выдержала затянувшейся паузы Диана.
– Пока сидим ровно. Я не пойму, что не так с этим типом. Хочу посмотреть, чем его выход закончится.
– Съедят его, чем же еще, он ведь прямо туда идет, прямиком к зомби.
– Он не похож на человека, который готовится покормить мертвяков своей тушкой. И это он сидел в магазине, то есть именно он должен был с нами как-то разобраться. Давай все же посмотрим, я почти уверен, что сейчас покажут самое интересное.
Так и оказалось.
Черный человек, все так же легкомысленно помахивая тросточкой, вошел в ворота в тот миг, когда через них выскакивал одинокий бегун – мертвяку почему-то стукнуло в голову, что надо бросить все еще постреливающих людей ради того, чтобы догнать одного из удравших.
И удивительное дело – на темную фигуру ни малейшего внимания не обратил. Зараженный бодро промчался мимо, даже не оглянувшись на человека.
– Как это?! – удивилась Диана. – Зомби его не заметил?! Но как такое может быть?!
– Я же говорил, что самое интересное у нас впереди. Смотрим дальше.
Странный человек неспешно обогнул запоздавшего к раздаче зараженного. С этим мертвяком случилось то, что нередко с ними случается при опасно затянувшейся бескормице – он потерял способность нормально передвигаться, но, почуяв добычу, пополз к ней, подволакивая ноги. На проходившего мимо человека тоже не обратил внимания – тот будто в невидимку превратился, причем в невидимку странного – твари не замечают его в упор, а вот Диана с Каратом прекрасно видят издалека.
Добравшись до распахнутых дверей, «невидимка» заглянул внутрь, сокрушенно покачал головой, развернулся и направился назад, к воротам. В этот миг ослепленный кусач, все так же на карачках наворачивавший круги по двору, оказался на его пути и, мало того, начал неуверенно подниматься. Может, почуял близость добычи, может, случайно совпало – понять невозможно. Нормальный человек мог бы попросту обойти преграду, но этот избрал другой путь. Взмах тростью, легкий с виду удар и…
И страшный кусач, хитрый до невозможности, валится, будто подрубленное дерево, и лежит на асфальте, конвульсивно подергивая всеми четырьмя лапами. А черный тип спокойно через него переступает, направляется прямиком к воротам, проходит сквозь них и скрывается из виду за высокой бетонной стеной.
– Что это было? – завороженно спросила Диана.
– Понятия не имею, – ответил Карат. – Зато знаю, у кого есть ответ. Пора спускаться, пока хромой далеко не умчался.
Парнишка, сумевший вырваться с места побоища, по всем законам Улья должен был давно раствориться в желудках тварей. Слишком невезучий, все беды к нему липнут. Из окна спрыгнул неудачно, серьезно подвернув ногу, что для пешего чревато. При всем желании не получалось этот факт игнорировать, так что мчался не так уж и быстро, сильно прихрамывал. К тому же, перебираясь через стену, зацепился за нить ржавой колючей проволоки, уцелевшей там лишь местами. Полез именно на таком участке, а ведь мог чуть сместиться, и предплечье осталось бы невредимым, а не разодранным до кровавых потоков.
Да, теперь оно кровоточило вовсю, а запах свежей крови твари чуют прекрасно. Может, из-за этого, а может, по другой причине, но за беглецом увязался одиночный бегун. Не из самых развитых, но передвигается уже достаточно шустро, чтобы без проволочек догнать хромающего. И силы в таких зараженных хватает, врукопашную против них можно выходить, только если в руках сжимаешь убойный аргумент.
У этого горемыки в руках даже булавки не было. И нет рюкзака за спиной, из которого можно вытащить что-нибудь смертоубийственное. Разве что нож скрытно таскает в столь легкой одежке, но это не то оружие, с которым удобно отбиваться от почти безразличных к боли тварей.
Неудивительно, что в глазах у запыхавшегося беглеца, при виде вышедшего из-за угла Карата, вспыхнул огонек надежды. Сейчас он и с бандой маньяков готов начать обниматься, лишь бы те избавили его от урчащего ужаса, дышащего в затылок.
– Пригнись! – коротко скомандовал Карат, замахиваясь.
Паренек послушался, чуть не сложившись пополам. Карат вошел в состояние ускорения, повел ладонью в сторону бегуна, в конце разжал пальцы, выпустив сюрикен, и тут же вернулся в нормальный мир. Спасибо частым тренировкам, научился управлять своим даром до такой степени, что не терял попусту ни кратчайшего мига, благодаря чему растягивал скудные резервы на несколько активаций, а не сливал за один раз.
Увесистый кусок металла скрылся из виду, мгновенно оказавшись у твари между глаз. Разогнался до такой скорости, что кости черепа не выдержали, пропустили сюрикен дальше, где он размолотил мозговую ткань в кровавую кашу.
Пожалуй, перестарался. Теперь проще оставить звездочку в башке твари, чем доставать ее из столь омерзительного места – это тебе не в сухом и чистеньком, попахивающем грибами споровом мешке копаться. Ну да ладно, у него еще остались, да и наделать их – не проблема.
– Диана, затылок, – скомандовал Карат, разворачиваясь к остановившемуся рядом потенциальному пленнику.
Команда простая, в Улье ее все понимают. Подразумевает она то, что тот, к кому она обращена, должен быстренько обыскать споровый мешок твари на предмет трофеев. Не самое приятное занятие, даже с учетом того, что там нет ни твердых человеческих тканей, ни крови, ни чего-либо другого в том же духе – абсолютно чужеродное тело. Именно поэтому Карат раз за разом озадачивал разделкой девочку, сам до подобного почти не снисходил. Надеялся, что это поможет отбить у нее охоту развлекаться вдалеке от безопасных стабов. Пока что не помогало, Диана бралась за дело не сказать, чтобы с радостным визгом, но и наизнанку от отвращения ее не выворачивало. Даже пару раз лекции читала на тему того, что части тела паразита ничем не противнее сушеных грибов, брезговать глупо.
Но Карат не сдавался, посылал ее снова и снова.
Увидев, как спаситель со злобным видом замахивается вторым сюрикеном, парнишка побледнел больше прежнего и умоляюще залепетал:
– Чувак, не убивай! Пожалуйста! У меня ничего нет!
– А мне от тебя ничего и не нужно! Руки подними на затылок, ноги расставь! Шире расставь! Еще шире, не бойся, штаны не треснут!
– Но…
– Заткнулся! Не раскрывай рот, пока я ничего не спрашиваю!
Приблизившись, Карат быстро обыскал белобрысого пленника. Из кармана брюк вытащил увесистый складной нож, больше ничего похожего на оружие не обнаружил, о чем и доложил спутнице:
– Диана, он пустой, как зеленый новичок.
– Диана?! – опешил белобрысый, и глаза его предательски забегали.
Дошло, что, опознав девочку по имени, выдал себя с головой.
– Да ты, я вижу, с нами уже знаком, пусть и заочно, – ухмыльнулся Карат. – Пошли-ка за мной. И давай без глупостей, ничего хорошего от них не получится, а вот плохое – запросто. Для тебя плохое.
Пленник по дороге успел чуть успокоиться и даже попытался было прикинуться ничего не понимающей наивной жертвой не зависящих от него обстоятельств. Но Карат наивную уловку пресек на корню:
– Еще раз такое услышу, твоим же ножом перережу тебе жилы на ногах, вытащу на улицу, выстрелю в воздух пару раз и уйду по своим делам. Уверен, что это именно то, о чем ты мечтаешь?
– Да чего ты сразу наезжаешь? – разволновался парнишка, оценив крайне невеселые перспективы. – Чего тебе вообще от меня надо?
– Мне нужны ответы. Правдивые и быстрые ответы. Иначе я огорчусь. Ты все понял?
– Да понял я, понял, спрашивай.
– Кто ты такой?
– Скрипкой меня звать.
– Музыкант?
– Нет.
– Странно… Впрочем, это не мое дело, проехали. Кто вы? Что за банда?
– Мы не банда.
– Ну конечно, а я тогда, получается, святой старец с нимбом на всю голову. Скрипка, ты видишь надо мной яркий нимб? Нет? Вот и перестань недоумка из себя строить. Кто такие будете? Откуда взялись? Чем живете?
– Да живем, как все, по кластерам туда-сюда мотаемся, разные ништяки собираем, в стабы барыгам сдаем, надолго нигде не зависаем. Кто чего попросит, делаем. Как-то само по себе получилось, что друг к дружке постепенно подобрались, никто нас в кучу не собирал. В Полисе нас знают, мы группа Таксиста.
– А я вот в Полисе давно отираюсь, но о вас ничего не слышал.
– Таксистов много, популярное погоняло, и разных групп в Полисе тоже много бывает, а ты не барыга, всех знать не должен.
– Ну да, я и правда тебе ничего не должен. Кто приказал нас взять?
– Я про такое ничего не знаю.
– С какой ноги начинать резать твои жилы?
– Да что ты нервный такой?! Успокойся, все путем, ты меня не так понял. Таксист вчера сказал, что на одну парочку охоту объявили. Мол, гнилые людишки, если их не станет, от такого все только обрадуются, ну, и хорошие бабки за это дело солидные люди подгонят. Вроде как надежный человек ему об этом шепнул. И еще сказал, что дело верное, он знает способ, как вас из стаба в нужное место выдернуть. Вприпрыжку побежите – так и сказал.
– И ты до сих пор считаешь, что вашу группу нельзя назвать бандой?
– Ну а чего сразу банда?
– А как еще назвать тех, кто такими делами промышляет?
– Ну так это не в стабе, мы же не какие-нибудь беспредельщики. За стабом законов нет, там только понятия, да и не все по ним живут. Мы стараемся жить, а по понятиям такое решать можно, косяков как бы нет – нам заплатили, мы сделали, вы не дети и не новички свежие, как бы нормально все. Хотя я, конечно, был против.
– Ну да, верю, как самому себе, ты, без сомнения, яростно сопротивлялся, но тебя принудили. А в курсе, что мы оба граждане Полиса? То есть знаешь ли ты, что за такую охоту в Полисе могут в черный список внести?
– Не знал я ничего. Да и кто за такое вносить будет? Не бывает так, разве что вы бугры из самых крутых, те вообще неприкасаемые, нам с ними в одном котле не вариться. И вообще, я ничего не решаю, все Таксист решает, и еще Чахлый за некоторые дела подписывается.
– И где они сейчас?
– Да там оба остались… стрелять уже перестали.
– Мне кажется, что ты остался без руководства.
– Да уж…
– Что значит – «объявили охоту»?
– А ты не знаешь?
– Откуда мне знать, если я не охочусь на людей? И хватит отвечать вопросами на вопросы.
– Ну это когда кто-то кого-то хочет за что-то наказать и слух в народ пускает. Все, кому надо, узнают, что за этого типа или типов нормально отвалят.
– Слух по народу пошел? А вот до меня этот слух не доходил. Почему?
– Может, ты не с тем народом тусуешься, а может, не успел дойти, у нас Таксист шустро выгодные дела перехватывает, за ним тяжело успеть.
– Вы такие идиоты, что вам доверь унитаз надраить в нужнике посреди Полиса, так вы и на этом деле запросто кучу народа потеряете. Не надо мне рассказывать, что вы часто устраивали такие охоты, вы такие же охотники, как я подводный пианист, говори давай, что было на самом деле.
– Ну да, – согласился Скрипка. – На такое впервые подписались, не наше это, стремная тема. Вообще-то это не от Таксиста пошло, это Чахлый придумал, ему кто-то об этом нашептал. Таксист против был, говорил, что не потянуть нам – за тобой репутация серьезная, да и не делаются такие дела с бухты-барахты. Но Чахлый присел всем на уши и давай втирать, как много поднять можно и что дело плевое, за день сработать можно без напряга. А потом откуда-то Гробовщик нарисовался, а он нереально крутой, с ним и не такое может выгореть. Вроде как его к нам в усиление прислали.
– Гробовщик? – резко заинтересовался Карат. – Кто он такой? Откуда взялся?
– А хрен его знает, откуда такие кадры берутся? Он конкретный мочила, на нем столько кровищи, что еще один «Титаник» утопить можно. Говорят, он вроде как с войны сюда попал. В смысле, в Улей прямо из окопа свалился и тут же кого-то пришил, для него это все равно что «здрасте» сказать. Конкретный кадр, всю жизнь вроде провоевал или без войны кого-то гасил, только и умеет, что мочить. Такому человека вальнуть проще, чем высморкаться. Говорят, первый здешний клиент ему просто под руку подвернулся, а вторым он кончил того типа, который его крестным стал. Чем-то не понравилось погоняло, говорить против ничего не стал, лениво ему это, проще убить. И после этого сам себя окрестил Гробовщиком. Вроде у него такой позывной на войне был, потому как где он, там и кладбище. Но, может, гонят, я мало что знаю, я с ним вообще не говорил. Да с ним никто не хочет говорить, он отмороженный на всю голову, он убить может только из-за того, что ему скучно стало. Полный псих.
– Какие у него умения?
– Не знаю, Гробовщик никому ничего не рассказывает. Но точно не одно, он нереально крутой, давно здесь отирается, кучу лет, у таких типов много всякого. Его к нам приставили, потому что такие шустрые, как ты, против него вообще не играют. Ни скорость твоя его не возьмет, ни нимфа ему ничего не сделает. Вообще непробиваемый.
– Вот я и спросил – какие умения?
– Мертвяки на него ноль внимания, я сам видел.
– Это как?
– Не знаю, может, за своего принимают, типа брат старший, а может, что-то другое. Они его просто не трогают, ходят, как мимо дерева.
– Вообще не трогают? То есть вообще никогда внимания не обращают?
– Не знаю. Может, ему надо включаться в такой режим и поддерживать его все время не получится, может, как-то по-другому делается. И не факт, что от самых крутых тварей такой фокус помогает, с ними, говорят, свои сложности. А еще он может ударить тростью человека или мертвяка и завалить наповал.
– Что у него за трость? Чугунная, что ли?
– Не, она легкая. Черная, материал, будто в удочке.
– Углепластик?
– Не знаю, но Чахлый тоже так говорил. И еще он говорил, что Гробовщик валит ударом тока. Может ладонью по уху хлопнуть, и от человека дым пойдет, а самому ему ничего. Но обычно он тростью это делает. Трость у него как раз из углепластика, а тот хорошо электричество проводит. Врет, наверное, Чахлый, что он в этом деле понимает, сам хвастался, что даже школу не смог окончить, тупорылый во всем, что бухла и баб не касается.
– Гробовщик сидел в магазине до последнего, это он должен был нас оглушить?
– Не знаю, мне никто ничего не рассказывал, и вообще, там Таксист с Чахлым все перетирали. Но знаю, что вас должны были не просто завалить, вас надо было мертвякам отдать и снять это на камеру. То есть только тебя так оприходовать заказали, девчонку вообще трогать нельзя, сказали, что ее надо слегка оглушить и спек вколоть, чтобы не очнулась. Предупредили, что она нимфа. Таксист сказал, что всем руки отрежет и заставит съесть, если на ней хоть царапинка появится, и ты знаешь, я ему поверил – он так сказал, что мы руки сразу попрятали.
– Почему только Карата?! – не удержалась Диана.
Покосившись в ее сторону, пленник с неохотой пояснил:
– На тебя вроде бы заказ есть от каких-то барыг с юга. Ну, не в том смысле, что именно на тебя, а на таких, как ты. Фиолетовые глаза – редкость большая. Если тебя провезти за Песочные Часы, можно хорошо подняться. Там есть заведение, где редких девчонок в одну кучу собирают, учат их всему, а потом отдают крутым типам. Там у них все серьезно, дело четко поставлено. За фиолетовые глаза отвалят бабла столько, что потом можно долго ни о чем не думать, живи в свое удовольствие. В общем, хорошая тема для барыг.
– То есть меня в расход, а ее в бордель для извращенцев? – уточнил Карат.
– Да не, там не бордель, там вроде как не совсем шлюх, а жен выращивают, и малолеток никому не подкладывают, за возрастом следят, там с этим, говорят, строго. Хотя, может, и бордель, хрен их разберет, я разного наслушался: одни говорят, что там самые лучшие в мире девахи собраны, их там учат, как королев, пылинки с них сдувают; другие с этого ржут, типа это сказки, бабы везде одинаковые; ну а у третьих все темы к борделю сводятся. Не поймешь, где правда, но то, что за такие глаза заплатят хорошо – факт. Поэтому Гробовщик должен был вас аккуратно вырубить, чтобы тебя с ходу не завалить и не навредить девочке. Без него нам такое не провернуть, против нимфы у нас никто не играет. Он отморозок, конечно, но спец редкий. Гробовщик мертвяков глушил заранее, собирал их там в подвале. Тоже не до смерти, легонько, чтобы потом в себя приходили и вас дожидались. У него вообще оружия не было, только трость, и ему этого хватает, чтобы любого клиента сделать смирным. Он нереально серьезный кадр, вам это кто угодно скажет, его все знают.
– А я вот не знаю.
– Ну как его можно не знать?!
– Кто вас навел? Кто вам сказал, что мы появимся в этом магазине?
– Да я без понятия, я к этим делам никаким боком, чем хочешь поклянусь. Таксист говорил, что у него верные сведения, а того, кто ему их слил, не сдал.
– Кто-то остался в местах, где мы могли бросить машину?
– Что?
– Ты все прекрасно слышал.
– Да я знать ничего не знаю о таких местах, я даже не знаю, на чем вы сюда приехали. Мы с рассвета здесь сидим, и ни один за все время не заикнулся о вашей машине. Все наши вон в той стороне, плюс Гробовщик, есть другие или нет, я без понятия. Если вам нужен Гробовщик, можете найти его прямо сейчас, он так и торчит в магазине.
– Уже не торчит.
– А где он?
– Вышел.
– И куда это он пошел?! – резко заволновался пленник.
– А это надо у него спрашивать, нас в свои планы он не посвящал.
Скрипка испуганно огляделся и севшим голосом прошептал:
– Тогда вам лучше свалить отсюда подальше. Быстро свалить, он реально крутой, он прямо сейчас может появиться и всех привалить. Он же невменяемый, те, кто подвязал его на такое дело, вообще не в курсе, с кем связались.
Похоже, что Гробовщик и правда серьезная личность, раз пленник боится его куда больше, чем тех, кто его пленил. В любом случае место и правда не самое благоприятное для вдумчивого допроса, рядом только что изрядно нашумели, твари могут сбежаться со всех сторон, и по закону подлости очередная, не из простых, пройдет рядом и что-то почует.
Да хотя бы кровь из разодранной руки этой убогой пародии на охотника за головами. Какой-то статист из дешевого фильма, а не бандит, занимающийся такими делами. Для массовки взяли, чтобы привлеченный крутой спец не заскучал? Если, конечно, Гробовщик и правда такой спец, каким его выставляют.
Все, что угодно, можно предполагать, но одно несомненно – дело спланировали непрофессионально.
– Уходим, – решился Карат. – И ты пойдешь с нами.
– Может, отпустите меня? – залебезил Скрипка. – Зачем я вам, я ведь все рассказал, гадом буду, не вру – все до последнего слова.
– Мне понравилась твоя общительность, так что по дороге мы еще поговорим. А потом, в Полисе, поговоришь с другими людьми.
– С какими другими?!
– С нужными. Понимаешь, мне ваша банда не понравилась. Мало ли что у вас до этого было, сколько грехов за душой скопилось. Не удивлюсь, если с мурами якшались, а может, даже с внешниками. А в Полисе всегда рады, когда к ним такую публику в наручниках привозят.
– Не надо меня в Полис! – взмолился пленник. – Я вообще тут не при делах, да я к мурам на выстрел не подойду, на хрена мне такие косяки!
– Вот это в Полисе и расскажешь.
– Да ты что творишь?! Я же тебе все рассказал! Да ты пойми, нельзя меня под ментатов подставлять!
– Честные люди ментатов не боятся. Я вот честный и ничего не боюсь, а ты вот боишься. Получается, не все рассказал?
– Ну так Чахлый вроде как с мурами пару дел провернул, по синьке однажды проболтался. Ментаты за это легко и меня к нему пристегнут. И Гробовщик вообще во всех черных списках по шесть раз записан, его уже обыскались искать. Но вот я вообще ни при чем, я просто кручусь, как умею, тут все такие, кому не повезло за тихую тему зацепиться. А куда мне цепляться, если я тут новый и звать меня никак. Я вам все рассказал, отпустите, Христом Богом прошу, разбежимся, как люди.
– Вот в Полисе и убедимся, все или не все рассказал. Руки давай.
– Зачем?
– Затем, что свяжу их.
– Да куда я от вас денусь с такой ногой?! Я ее вроде бы вывихнул.
– Будешь хорошо себя вести, в Полисе ее вылечат. Ну а будешь плохо – отрежут. И в том, и другом случае о вывихе можно будет не думать. И прекрати дергаться, связывать мешаешь.