Глава 5
Как только ощущение взгляда сквозь снайперский прицел исчезло, я расслабился и буквально рухнул на землю у ближайшей березки. Лежал на спине, раскинув руки в стороны и уставившись в голубое небо в прорехах кроны, долго, не меньше десяти минут. И только после этого, окончательно поверив, что смерть от пули временно мне не грозит, полез за тумаром.
Вновь появились странное чувство тепла и желание проглотить жемчужину, едва белый блестящий шарик оказался у меня в руках. На этот раз я не стал сопротивляться этому желанию.
Миг – и таблетка жизни мягко скользнула по пищеводу в желудок, где на несколько секунд подарила ощущение приятного огонька. Слегка припекло, и тут же ощущение пропало.
И это все?! Я здоров?
Честно говоря, немного разочаровался. Уже морально готовился к тому, что начнет корежить, ломать, кожа полезет клочками и выпадут волосы – в общем, все, как происходит обычно на экране, – чтоб им всем оказаться в Улье, безмозглым сценаристам!
Улучшение заметил только через десять минут, которые отмахал в быстром темпе. Обратил внимание на то, как легко идется, дышится и даже зрение обрело невиданную четкость. О головной боли с тошнотой, которые докучали с самого утра, и вовсе позабыл – от них не осталось и следа.
Скорее всего, жемчужина не только исправляла вирус в лучшую сторону, но и выплескивала столько эндорфинов, что от удовольствия все мои страхи ушли, остались бесшабашность и молодецкая удаль. Только этим могу оправдать свой следующий поступок.
Резко развернувшись, я направился назад.
Нет, я не собирался вновь примкнуть к паре девушек, засевших на крыше с огромной пушкой. Сознавал, что меня прибьют еще на подходе, посчитав, что обращение состоялось и я пришел, возжелав вкусного девичьего мясца. Зато никто не мешал устроиться в стороне, на границе кластеров, и понаблюдать за процессом перезагрузки с последующей охотой на элитную нежить. То есть тварей, раз вирус их не убивает. Вот, к слову, и объяснение, почему из тех обращенных, прибитых мной на околице деревеньки, текла почти нормальная кровь (разве что чуть-чуть темнее – считай, одна венозная, без грамма артериальной).
Ждать пришлось долго. Только вечером появился густой туман, окутавший фермерское хозяйство. Висел он около часа, а потом в мутной пелене резко вспыхнули фонари, раздалось мычание множества коров, стрекотание мощного бензогенератора.
Никаких особых спецэффектов я не заметил, и если бы не видел ранее, что коровники были пусты, даже мертвы, и появился здесь только сейчас, то разницы между первым вариантом и ситуацией после перезагрузки не увидел. Подумаешь, сначала темно и тихо было, просто пришло время кормления-доения, вот и врубили генератор, началась суета.
Да уж, простенько все, прям как с чудо-таблеткой!
И опять мне пришлось ждать, мучаясь от голода и жажды. Хорошо, что к эликсиру, или нектару, как называла его брюнетка, не тянуло.
Через три часа не вытерпел и тихонечко отбежал к луже, замеченной еще по светлому времени суток. Раз уж мне теперь никакие болезни не грозят, то можно спокойно пить и не бояться дизентерии.
Черпал воду ладонями, сложенными ковшиком, и старался не обращать внимания на глинистый привкус.
Напившись, я только хотел подняться с колен, как совсем рядом раздались знакомый горловой звук и шум тяжелых шагов.
«Вот попал!» – мысленно охнул я и медленно растянулся на земле рядом с лужей, из которой только что пил.
По звукам, которые до меня доносились, в сторону коровника ушли три крупных твари.
Десять минут я лежал и боялся пошевелиться, потом, успокоенный тишиной и подзуживаемый любопытством, поднялся на четвереньки, затем на ноги и медленно двинулся на прежнюю лежку.
На подходе я услышал истошный человеческий крик, от которого у меня мороз по коже прошел. За ним заорали коровы, чье-то мычание, полное ужаса, добавило мурашек по телу. Несколько мгновений мешкал, борясь с собой и желая удрать подальше от места, где такое происходит.
Победил разум… нет, я не ушел, как можно было подумать, наоборот, остался. Раз уж столько времени потерял и дождался выполнения двух пунктов своего плана – перезагрузку и приход тварей, то стоит посмотреть и на то, как таких монстров уничтожают. Да и привычки зараженных стоит изучить, если получится.
Эйфория давным-давно ушла, на ее место пришли усталость, желание завалиться куда-то и поспать часиков …надцать, а еще поесть и попить хорошей минералки, смыть вкус земли, тины и глины, которые с ночи ощущаются во рту.
Лишь после десяти часов я смог увидеть всех троих супермонстров, которые пришли ночью к коровнику.
Один – самый огромный, ростом даже больше увиденного однажды на автозаправке, поражал количеством костяных пластин на теле и буграми сухожилий и мышц. Руки болтались на уровне лодыжек, ими он постоянно помогал себе при ходьбе. Из-за огромного горба постоянно ходил согнувшись. Из позвонков выросли толстые десятисантиметровые шипы, ступни раздались во все стороны, превратившись чуть ли не в ласты или даже лыжи, если смотреть на толщину, а пятки обзавелись загнутыми вверх шпорами больше двадцати сантиметров длиной. Голова была похожа на маленький шар. Где там мог прятаться мозг – не знаю, челюсти начинались чуть ли не на затылке. Морда вытянутая, с торчащими вверх и вниз крупными кинжалами-зубами, с мой указательный палец толщиной. Довершали «украшение» тела множество небольших шипов, тесно росших от запястья до локтя, образовывая что-то похожее на пилу.
Два прочих монстра были намного проще. Никаких шипов и костяной брони, так, на самых уязвимых местах что-то виднелось, но не понять: то ли участки грубой утолщенной кожи, то ли пластины будущей костяной брони. Пасти чуть поменьше, хотя зубы почти не уступают тем, что торчат у старшего собрата. Шпор нет, ноги превратились во что-то вроде длиннющих копыт, кость затянула все: от кончиков пальцев до колена.
В коровнике раздались мычание, грохот и истошный вой, потом из ворот появилась туша супермутанта, волочившего корову с разорванным брюхом, из которого тянулись толстые серые кишки.
Животное было еще живым, когда монстр приступил к трапезе. Рядом с ним ждали своей очереди двое его сопровождающих: свита.
Рассматривая тварей, я начал понимать, как мне повезло, что столкнулся с псевдокабаном, а не с кем-то из этих. Даже один из свиты супера уже оказался бы неодолимым противником для меня, вооруженного пистолетом с маломощными пулями и уменьшенной навеской пороха в патронах.
Охотницы проявили себя в тот момент, когда супермутант наелся, сожрав половину немаленькой коровьей туши, и отвалил в сторону. К мясу мгновение спустя рванули мелкие и забыли обо всем на свете, погрузив свои уродливые бошки в требуху.
Сначала я увидел, как сильно дернулся супер, как его спина буквально взорвалась костяными осколками, черной кровью и кусочками плоти. И только секунду спустя после этого до меня донесся едва слышимый хлопок выстрела.
Мутант, почти упавший на землю, быстро вскочил на ноги и встал чуть ли не на цыпочки, настолько вытянулся вверх. И тут же рухнул на землю после второй пули, попавшей в уголок челюсти с левой стороны головы.
Третью пулю стрелок всадил по дергающемуся телу на земле точно в затылок, где выступала небольшая серо-коричневая шишка в два моих кулака размером.
И только сейчас отвлеклись от трапезы свитские, заметившие, что супер попал в переделку.
Первый только успел оставить в покое мясо и подняться в полный рост, как пуля попала ему в лицо. От мощного удара голова твари запрокинулась назад. Получив такой смачный «поцелуй», монстр отлетел к стене коровника и там забился в судорогах.
Второй с места прыгнул на крышу коровника, разнес несколько кусков шифера и с трудом устоял на стропилах. Всего лишь пару мгновений балансировал, ловя равновесие, чтобы сделать второй прыжок и оказаться на другой стороне коровника. Но этих мгновений хватило снайперу, чтобы вогнать пулю ему в шею, в основание черепа. Тварь после этого рухнула на крышу и с громким треском лопающегося шифера и ломаемых досок упала внутрь коровника.
И опять супер поднялся с земли. На этот раз решил передвигаться на четвереньках. Двигался быстро, но стрелок на крыше четырехэтажки оказался немного быстрее. Две пули с ничтожной паузой попали в шею и голову, выбивая фонтанчики крови, плоти и костей.
Все – конец.
Супермутант свалился в траву и больше уже не поднялся. Только ноги быстро-быстро дергались, срывая дерн пластами. В стороне, у стены коровника, почти так же билась в агонии вторая тварь. А из самого коровника несся слитный рев ужаса обезумевших животных, потом раздался какой-то хруст и стук и следом сквозь разломанные супером ворота на улицу вылетели несколько черно-белых буренок с пятнами крови на боках.
Смотреть дальше мне расхотелось. Да и смысла больше не было – охота закончилась полной победой охотниц. Для себя же я уяснил, что против таких тварей нужна пушка с великанским калибром, и при этом тихая, чтобы успеть сделать несколько выстрелов и остаться незамеченным, плюс не раскрыть себя на всю округу грохотом выстрелов, поразив одну цель и наведя на себя десяток.
И еще одно – охотиться на таких тварей мне даже не стоит и думать, не мой уровень. Пока не мой.
Чтобы свести к нулю все риски встречи с тварями, я забрался в такую глушь, что попросту заблудился. Пытался ориентироваться по солнцу, но не силен в этом и лишь с закатом определился со сторонами света. К этому времени у меня кишка на кишку шла войной, сообщая окрестным зарослям громким рыком о желании хоть чего-то съестного получить внутрь.
Дважды выходил на поляны с какими-то ягодами, красными с плоской косточкой и водянистыми. С каждой поляны собрал по литру, никак не меньше, но чувство голода не утолил ни на грамм. Вот жажда не мучила совсем благодаря множеству ручейков и ключей в лесу. Считай в каждом овражке или бочажке из-под земли сочилась вода.
Лес закончился на берегу неширокой речки с быстрым течением. Здесь я отмылся, как смог простирал одежду и обзавелся чуть более действенным оружием, чем имел. До этого держал при себе метровую дубинку из сломанного молодого деревца. А теперь сделал кистень из кремниевого окатыша с дыркой в середине, шнурка от штанов убиенного сектанта и короткой прочной палки в качестве рукоятки. Каменное било было размером в полтора моих кулака, а весь кистень, в длину от камня до кончика рукоятки, сантиметров девяносто.
Несколько раз взмахнул новым оружием, ударил по дереву и решил, что сойдет, чтобы навестить один из маленьких кластеров – деревню или поселок, а там разжиться чем-то более стоящим. Пусть не ружьем, но топор или вилы, да та же коса, перевязанная лезвием вперед, вполне сгодится.
Но ружье все же лучше.
Ночевал в глубокой яме-выворотне, оставшейся от упавшего могучего дуба. Подстелил охапку веток, накидал в округе побольше ломкого хвороста для примитивной сигнализации и завалился спать.
Несмотря на голод, отрубился очень быстро и проспал без сновидений до самого рассвета. Только утренняя прохлада и густой туман со стороны речки, заползший в мою берлогу, заставили проснуться, иначе спал бы да спал.
Никакого завтрака, моциона и гигиены – глаза открыл, потянулся с хрустом, потом взял в руку кистень и торопливо, чтобы согреться, потопал вперед.
Еще до полудня речушка, вдоль которой я шел, привела меня к небольшой деревушке с покосившимися старыми домами. Среди трех десятков построек только четыре выделялись в лучшую сторону, остальные, казалось, были ровесниками революции. У некоторых домов бревна в срубе сгнили настолько, что из них сыпалась труха. Крыши покрыты таким старым шифером, что он был черен, как смола, и сильно зарос мхом. Окна крошечные для сбережения тепла, по размерам чуть больше, чем современные форточки.
При взгляде на это поселение у меня появились сомнения, что я смогу тут разжиться огнестрельным оружием. Разве только у какого-то деда на сеновале под полом обрез «смерть председателю» спрятан.
Первым навестил самый богатый и новый дом, построенный из клееного бруса. Участок рядом с ним был обнесен забором из металлических пластин, выкрашенных темно-красной краской. Никаких грядок с огурцами, помидорами и прочими деревенскими дарами я не нашел, почти вся территория была засажена газонной травкой. Вместо яблонь и слив с вишнями росли кусты можжевельника, туи и карликовые сосны.
По дорожке из тротуарной плитки дошел до входной двери, на которой была наклеена блестящая пластинка с надписью «Чере-Паха». Судя по массивности и толщине стального листа, окрашенного молотковой коричневой краской, производитель подразумевал, что прочность пластинки сравнима с панцирем животного.
Для успокоения совести я подергал за ручку, убедился, что дверь заблокирована замком, и направился вокруг дома, высматривая удобное место для проникновения. На первом этаже везде стояли решетки, ажурные и тонкие, поставленные больше для красоты, чем для защиты. Но даже такая преграда была для меня неодолима без мало-мальского инструмента.
Выход нашелся быстро: по одной из решеток я забрался на плоскую крышу крылечка, а с него попал внутрь дома, разбив ближайшее окно на втором этаже. Стеклопакет сдался после первого же удара кистеня. Мне оставалось лишь просунуть руку в прореху, нащупать ручку и распахнуть створку.
Внутри пахло пылью и особенно сильно мышами. Этот запах я не спутаю ни с чем: уж слишком часто бывал на дачах и в загородных сезонных домиках. Без хозяев они мигом населяются серыми воришками, для которых нет понятия туалета, а есть где приспичило, там и облегчился.
Кухня была пуста. Ни крупинки, ни щепотки соли или сахара, зато хватает дорогой техники. Здесь я обзавелся тяжелым кухонным тесаком с изогнутым лезвием. Интересно, а сколько это холодное оружие мне прослужит? Первый свой нож я потерял, когда стали бить судороги и я начал спотыкаться и падать. В один из таких моментов и уронил его – еще повезло, что не проткнул себе бок при этом. Следующие два ножа, как все прочее оружие, отобрали дамочки-снайперы.
В зале стояли огромный плазменный телевизор незнакомой фирмы и шикарнейшая стереосистема. На журнальном столике из каленого стекла расположился ноутбук. Севший, к сожалению.
В соседней комнате стояли разложенная тахта и большая беговая дорожка. При виде последней я мысленно покрутил пальцем у виска: вот чудаки, тут такая природа, а они гоняют в помещении, вместо того чтобы дышать свежим воздухом на лесной тропинке или у речки.
Вторая комната оказалась спальней, и здесь мне повезло подобрать одежду. Обзавелся коричневыми джинсами из плотной материи, широким кожаным черным ремнем, черной футболкой с длинными рукавами и легкой курткой из прочной материи с шелковой подкладкой цвета хаки и массой карманов.
С обувью все было намного хуже – ничего подходящего мне размера не отыскал. Осмотрев двухэтажный коттедж от крыши до основания, я навестил следующий. Здесь я получил ценный подарок – колун на длинной ручке из фибергласа марки «Матрикс». Очень легкий, чуть больше двух килограмм, и удобный. Длинная ручка позволит и замах сделать хороший, вложив побольше сил, и удержать противника на расстоянии. Лезвие толстое и неширокое, как раз чтобы раскалывать твердые породы древесины и не застревать в ней. Сгодится и против черепов зараженных. Не понравился только кричащий, ядовито-красный цвет ручки, который издалека будет виден.
Нашел два фонаря: один работал от подзаряжаемого аккумулятора, второй от двух пальчиковых батареек. И первый, и второй были полностью разряжены, но если из-за отсутствия электричества я не мог зарядить первый, то ко второму нашел батарейки – попросту вынул из часов, которые продолжали тикать как ни в чем не бывало. Светодиод в фонаре, правда, светил тускло на этих полусевших элементах питания, но хоть что-то.
Продуктов и здесь не было.
Третий дом выбрал из «старичков», присмотрев самый обжитой и наиболее ухоженный, чтобы не нарваться на жилье алкаша, у которого только основой для эликсира можно разжиться, да и то не факт.
Топор легко справился со старой филенчатой дверью, потом со следующей, ведущей с терраски в дом. И вот там я и столкнулся с первым зараженным в этой деревне. В темноте не сразу увидел движение на полу. Но когда почувствовал, как кто-то ухватил меня за ногу, от страха подскочил так, что ударился макушкой о низкий потолок. Наугад махнул топором, вырвал ногу из захвата и вылетел пулей обратно на улицу с бешено стучащим в груди сердцем и частым дыханием. Там поднял топор над головой и принялся ждать противника.
Пока дождался, успел немного успокоиться, и когда через порожек перевалилось… нечто, только сплюнул от досады: мараться об ЭТО? Да к черту. Под перезагрузку попал хозяин дома (то-то двери изнутри были на задвижку закрыты, я это заметил, но не придал значения в азарте и от голода), плюгавый старичок лет восьмидесяти. После обращения он ссохся еще сильнее и почти полностью потерял силы. Только и мог что с трудом передвигаться ползком, кое-как цепляясь руками и отталкиваясь пятками.
Я даже не стал пачкать свой новенький топор, просто обошел это слегка порыкивающее существо, ухватил за щиколотку и вытащил за калитку на проезжую часть.
При тусклом свете фонаря провел инвентаризацию дома. Из минусов – неприятный запах старого туалета, тухлой еды и плесени, много углов, гора мебели – кресла, диван, кровать, четыре стола и больше десятка стульев с табуретами, о которые я постоянно спотыкался и натыкался в процессе поиска. Из плюсов – куча долгохранящихся продуктов и старая курковка шестнадцатого калибра с десятком патронов. Ружье, к слову, оказалось непростым: настоящий довоенный «зауэр», который мечтают заполучить многие коллекционеры в старом мире.
Обратившийся старичок наградил меня горой круп, макарон, целой упаковкой соли, а это двенадцать килограммов, пятью трехлитровыми банками сахара и тремя с растительным маслом, еще были две картонные коробки с яичной лапшой и штук сто жестяных банок с тушеным мясом, сардиной, килькой, фасолью и кашей с мясом.
Куда столько продуктов одному пожилому человеку, ума не приложу. Разве что списать на привычку пенсионеров всегда иметь запасы на черный день, на войну, на революцию, на голод и так далее. Зато теперь от голода не умру точно.
Все продукты находились в крошечной кладовке с рядами полок из крашеных досок вдоль стен. Одна из полок выделялась даже при свете фонаря. Или выделялась именно в свете фонаря. Как-то так.
Заинтересовавшись, я пошатал ее из стороны в сторону и совсем не удивился, когда она легко слезла со стены вместе с металлическими уголками, на которых держалась. За полкой пряталась ниша с большим кинжалом и «наганом»! Кроме оружия там лежала банка из толстой жести из-под советских леденцов.
Оружие выглядело не очень: воронение на револьвере местами сошло полностью, и там появились рыжие пятна, лезвие кинжала было изрыто мелкими кавернами и тоже имело налет ржавчины. В коробочке нашлось четырнадцать патронов.
– Вот тебе и «смерть председателя», – покачал я головой, вертя в руках «наган». – Еще бы вспомнить, как с ним управляться.
Про «наган» я знал хорошо только анекдот, да и тот не дословно. А этот, ко всему прочему, сильно отличался от виденных на Земле. Первое отличие – длинный ствол. Раза в полтора больше, чем на образце, с которым мне доводилось иметь дело в прошлой жизни (хотя и был это травматический, но изготовлен из боевого образца, только ствол переточен). Следующее – крохотные патрончики, я опознал в них знакомые по тиру – калибра 5,6 миллиметра. В барабан «нагана» были вставлены втулки, заметно выделявшиеся в гнездах. В первый момент я их даже принял за старые гильзы. Вот зачем это понадобилось, чем не устраивал владельца оружия оригинальный, мощный патрон? Не было оригинальных боеприпасов, зато полно мелкашечных патрончиков? Или переделка не кустарная? На левой стороне рукояти, рядом с полустертым клеймом звезды с трудом разобрал примерный год выпуска: то ли двадцать-какой-то, то ли тридцать-с-чем-то прошлого века.
Кинжалом оказался немецкий штык времен войны, с варварски сточенными элементами для крепления к винтовке. Еще одна жемчужина для чьей-то коллекции.
Продукты покидал в мешок из холстины с матерчатыми завязками, револьвер убрал в правый карман куртки. В соседний высыпал патроны, вставил два латунных патрона (еще бы знать, с чем они и насколько работоспособны) в ружье, которое повесил на плечо. В левую руку взял мешок, в правую топор. Кинжал чуть ранее сунул за пояс.
Перекус устроил в коттедже, осмотренном самым первым. Там имелись большой камин и запас дров рядом, а на кухне стояли чистые кастрюльки из толстой нержавейки, одну из которых можно будет поставить на угли или повесить на крюк, если смогу соорудить его из чего-то.