Глава 3
Схватка с Кинг-Конгом
Он закурил, немного успокоился, и воспаленный мозг обожгла мысль: «Ленка! Как они там с дочкой? Отбиваются подручными средствами от психов, запершись в квартире, или, того хуже, бродят по улицам с оскаленными мордами?» От таких предположений его пробила дрожь. Так… Спокойно… Дышать глубже – отсюда ничем им не поможешь. Сначала надо вырваться. И Ленка… Сможет ли оказать достойное сопротивление?
В том, что его супруга порвет любого за ребенка голыми руками, Максим не сомневался. И зачем голыми руками? В квартире полный сейф оружия, а код замка простой. Дата их первой с Леной встречи. И стреляет она получше многих мужиков – сам лично обучал. Не, психи в его квартире обязательно нарвутся на отпор. Тем более что дверь надежная – варил сам, лично. Первая его работа, которую он сделал сразу, как вселился.
А вдруг Ленка с дочкой тоже умом тронулись? Так! А вот об этом лучше вообще пока не думать. Да и маловероятно, что облако тумана их достало. Жил он в районе железнодорожного вокзала, а туман накрыл недалеко от набережной. Расстояние приличное, и успокаивало то, что когда он выезжал с дома, никаких туманов не заметил. Весь треш начался в противоположном конце города. Так что, судя по всему, пострадал район вдоль Северной Двины, который уже вовсю дербанят мародеры. А вот почему власти спят и не реагируют, неясно.
– Сухроб, что делать дальше будем? – спросил он у таджика, который разжигал примус и наливал в котелок воду из бутыли.
– Как «что»? Сейчас чай вскипятим, лапша заварим.
– Да какая лапша? Смотри, что вокруг делается!
Железобетонное спокойствие товарища одновременно восхищало и бесило. Хорошо ему тут рассуждать – вся семья в Таджикистане. Сухробу по большому счету всего-то надо из капкана вырваться и добежать до поезда. А вот нам, местным, отступать некуда. За спиной Белое море и Северная Двина.
– Максим, ты не переживай! – Сухроб, словно прочитав мысли, подошел и по-дружески толкнул в плечо. – Это террористы! Они вода травили, водка паленый привезли – кто выпил, тот с ума сошел! Армия придет, менты придет, ФСБ, спецназ. Терпеть надо – тут ждать. Тебя-меня Аллах любит – все заболели, а мы остался умные!
– А ты точно уверен, что мы здоровые? У меня голова разламывается, и тошнота. Уже три раза вырвало. Или четыре? – Сколько раз его вывернуло за сегодня, вспомнить никак не получалось.
В ответ раздалась длинная витиеватая тирада на таджикском, и Сухроб с размаха пнул ногой обломок кирпича.
– И мой башка болит! И рвал два раза – ты не видел! Держаться надо, понимаешь ты – держаться! Власть террорист убьет, и всех в больница – вылечат. Мне обязательно гражданство даст. Всех, кто терпел, наградить будут и гражданство дать.
Вот черт! Поднял все же настроение…
– Сухроб, скажи, зачем тебе гражданство? В Таджикистане тепло и дыни, персики. А у нас тут холодно, и толпы психов ходят.
– У вас есть работа, ты панимаишь – рабо-о-ота! Деньги платят – жениться можна и семья кормить. В Таджикистан работа тоже много, но нет денег. Савсем мало.
Как ни странно, но китайская лапша из «бич-пакетов» прижилась неплохо, а противный привкус Сухроб убил жгучим перцем чили. Пожар во рту Макс погасил чаем, налил еще чашку и, держа ее в руке, подошел к закрытым дверям в торговый зал. Заглянув в окошко, он никаких изменений не заметил. Психи по-прежнему топтались у окна и попыток вломиться не предпринимали. На его плечо легла рука таджика.
– Максим? Постой тут, мне в туалет торговый зал надо.
– Да ты с ума сошел! Какой торговый зал? Вон в углу ведро пустое – туда хезай, потом вывалим. Все равно воды нет во всем здании. Недавно вместе кран пожарный в подсобке открывали и смотрели.
– Не-е, я не хезать. В туалет есть вода, в сливной бачок есть. Он большой и всегда полный. И вода в нем чистый. Китайский лапша есть, бульонный кубик есть, а что пить будем? Вода остался совсем мало.
В подтверждение серьезности намерений Сухроб потряс перед Максимом новеньким оцинкованным ведром, куда ему только что предлагали оправляться. Еще он держал в руках пустую пятилитровую бутыль и эмалированную кружку.
План Максу понравился, но сначала следовало вооружиться. Помня, как лихо мародеры работали своими кирочками, ребята запустили генератор, и Максим быстро сделал две подобные. В качестве ручек отлично подошли обрезки водопроводных труб, а острые клювики Сухроб вырезал из уголка. Клювики приваривали не на конец трубы, а отступив десять сантиметров. Выступающие концы обрезали наискосок, заточили, и кирка получила возможность не только рубить, но и колоть, подобно пике.
Руки Сухроб занял ведром с бутылкой, а новое оружие брать с собой отказался наотрез. Максим, поспорив, согласился и вручил смелому таджику выкидуху. Договорились, что если «пойдет замес», то он катнет тому кирку по полу или просто бросит.
Наконец решили, что подготовились достаточно. Макс, стараясь не шуметь, приоткрыл дверь в торговый зал, Сухроб встал на корточки – и побежал, как собачка, к туалету. Но с самого начала все пошло неправильно. Оказывается, пока они мастерили свои кирки-топорики, на шум болгарки и отблески сварочной дуги к кафе сползлось все сумасшедшее сообщество. И почему они решили поохотиться именно на них? Жрали бы друг друга! Чем, например, плоха вон та старуха с сиськами?
Но психам понравился именно их торговый зал, и бросок Сухроба к туалету не остался незамеченным. Голодная биомасса четко засекла в окно движение и тупо навалилась на слабые входные двери из стекла и алюминия.
Вся конструкция опасно выгнулась и затрещала. Почти сразу одна из створок распахнулась под напором, и зал наполнился низким горловым урчанием. Таким примерно, какое издает голодный кот над только что добытой мышью. Сухроб, как только понял, что именно случилось, дико закричал от страха, чем показал, что сделан вовсе не из кремня. Макс хаотично заметался в дверях подсобки, не зная, как лучше поступить, и психи повалили всей толпой на таджика.
Как ему могло прийти в голову схватить углекислотный огнетушитель, Максим и сам потом не понял! Сколько раз ходили мимо, запинались и откидывали в сторону, но не возникало даже мысли использовать вполне мирный предмет в качестве оружия. А сейчас он не раздумывая заскочил в подсобку, нашарил взглядом ярко-красный бок и, выдернув кольцо, нажал рычаг. Огнетушитель не сработал! Макс в отчаянии ударил латунной верхушкой о стену, раздалось громкое шипение, и он запустил снаряд в торговый зал.
Психи огнетушителя не испугались. Они просто замерли на несколько секунд, тупо уставившись на крутящийся по полу и извергающий белое облако загадочный предмет. Но несколько секунд, оказывается, – много. Это очень много! За это время можно, например, подцепить киркой прижатого к полу Сухроба и резко дернуть в свою сторону. Сухроб тоже молодец – не растерялся и помог! Вцепился в крюк и мощно оттолкнулся ногами от кучи тел, подаваясь навстречу Максу. Но вот дальше…
А дальше спасенный, почувствовав свободу, вскочил на ноги, выдернул из кармана выкидуху и принял боевую стойку, выписывая острым лезвием вокруг себя восьмерку. Он явно намеревался дать бой тем, кто его только что хотел сожрать.
Обалдевший от столь яркой вспышки кретинизма Макс подбежал сзади, схватил грозного воина за шкирку, развернул и вколотил пинком под зад в дверной проем подсобки. На этом выход за водой закончился, и за событиями в зале они наблюдали через окошко запертых дверей.
Максим внимательно осмотрел спасенного и понял, что того выручила привычка всех бомжей и гастарбайтеров одеваться с запасом и тепло. Привычка хорошая, болеть подобной публике нельзя ни в коем случае, так что от укусов таджика уберегли два свитера, две пары штанов и суконный строительный костюм. Но тем не менее ему успели прокусить шею, из головы выдрали клок черных и жестких, как проволока, волос и едва не вывернули левую руку из сустава, которой он сейчас крутил по воздуху, выясняя степень повреждения.
«Та-та-та-та!» – оглушительно прогрохотала очередь из «Утеса», и оба приятеля, не сговариваясь, прилипли к окну в дверях. Большое стекло у входа с грохотом осыпалось, тяжелые пули калибром двенадцать миллиметров влетали в зал, и почти каждая из них находила свою цель. Отлетали руки, ноги, смачно взрывались головы, и стены покрывали сплошные кляксы крови. Ребята почти сразу завалились на пол, но пулеметный огонь внезапно прекратился. Для гарантии полежав немного, Макс поднялся и осторожно выглянул в самый край окошка.
Ему казалось, что, учитывая рикошеты, в зале должен остаться мясной фарш, но не тут-то было. Психов выжило достаточно, и они спокойно выходили, как будто ничего не произошло. Выходили безрукие, с развороченными животами и висящими кишками, и шли они прямо по тем, кому пулями оторвало одну или обе ноги. Лежачие сосредоточенно ползли в сторону выхода, ну а там всех заботливо принимали знакомые ребята с кирками.
Максим смотрел на происходящее широко раскрытыми глазами, рядом пыхтел Сухроб, но кровавое представление начало принимать угрожающий характер. Угрожающий конкретно им двоим. Быстро упокоив самых шустрых, убийцы, не прекращая поднимать и опускать свое страшное оружие, медленно зашли в кафе. В торговом зале оставались тяжелораненые или не успевшие выбраться на улицу безумцы, и палачи намеревались завершить свою страшную работу.
Тихо, очень тихо Максим просунул в проушины двери-решетки электрод, загнул его и закрутил оба конца в спираль. После секундного раздумья взял еще один и проделал то же самое. Закончив, сделал знак рукой Сухробу, и они переместились в другую часть подсобки – к служебному выходу на улицу, надежно перекрытому приваренными утром уголками.
Теперь, даже если убийцы вышибут окно в китайской двери, то решетка их на время остановит, а таджика с Максом с этой точки не заметно. Пусть посмотрят, убедятся, что ничего ценного тут нет, и валят на все четыре стороны. Маловероятно, что жалкое имущество ребят грабителей заинтересует, а главную ценность – генератор, Сухроб вовремя задвинул в туалет подсобки.
Но, на их счастье, к ним вламываться никто не собирался. Подошли, пару раз ударили киркой в двери – и свалили по своим делам, до трясучки перепугав приятелей. Выглядывать в дверное окошко было страшно, и Максим попробовал следить за улицей через закрывающие выход уголки.
Прямо перед кафе стояла переделанная в бронетранспортер цистерна с пулеметом. Заметно шевелился боец в башне, а вот разглядеть их в глубине помещения, да еще через лес уголков, проблематично. Да и стрелок в их сторону не всматривался. Он водил длинным стволом в разных направлениях и старался контролировать ближние и дальние подходы. Рядом с цистерной притулился тот самый джип, и если сильно извернуться, можно разглядеть торчащий уголок КамАЗа. Мародеры завернули в «Спорттовары» вторым рейсом и сейчас загружали барахло.
Максим с Сухробом, тихо переговариваясь, наблюдали за процессом, как вдруг пулеметчик резко крутанулся вместе с башней и выдал длинную, примерно в половину ленты, очередь. Поддерживая его, захлопали выстрелы из дробовиков, и ребята уже привычно легли на пол. А в следующий момент произошло невероятное – на площадь у кафе выскочил Кинг-Конг! Ну как еще назвать огромную, высотой не менее трех метров, обезьяну? Вот только обезьяну безволосую и всю покрытую пластинами, похожими на хоккейные щитки. Но детали Максим рассмотрел плохо – уж слишком быстро обезьяна двигалась.
Кинг-Конг легко запрыгнул на цистерну и одним движением загнул длинный ствол «Утеса» под девяносто градусов. Потом схватился толстыми ручищами за прикрывающую стрелка решетку и, громко хекнув, как штангист, выдрал башню из гнезда вместе с пулеметчиком. Вернее, с верхней половиной пулеметчика. Нижняя, с ногами, осталась в глубине цистерны, и связывали обе половинки длинные лиловые кишки. По Кинг-Конгу отовсюду стреляли из разнообразного оружия, но стрельба не причиняла обезьяне ни малейшего вреда. Тварь взмахнула башней и, словно волейбольный мяч¸ метнула ее в направлении стрелков. Грохот выстрелов разбавил крик раздавленного человека.
Потом Кинг-Конг начал развлекаться. Он содрал жалюзи с кабины автоцистерны и вытащил визжащего от страха мародера. Перевернул на крышу джип и устроил охоту за стрелками. Ответный огонь заметно поредел – похоже, что отважные грабители предпочли попрятаться. Исход схватки сразу стал предсказуем и понятен. Разгром каравана налицо, но неожиданно свирепая горилла замерла на месте.
Из подворотни или мусорных бачков выскочила мелкая, похожая на таксу, шавка и принялась осыпать несокрушимого Кинг-Конга противным визгливым лаем. Впрочем, ближе чем на десять метров шавка к нему не подбегала. Монстр моментально забыл про мародеров и кинулся на собачонку стремительным прыжком. Но ничего не вышло – псина мало того, что увернулась, так еще и успела его цапнуть сзади за подъем стопы.
Веселье продолжалось долго. Они носились кругами вокруг памятника, монстр, словно игрушечные кубики, раскидывал мусорные баки, между которыми собачонка пряталась, перевернул несколько припаркованных машин и своего добился. Шавка выдохлась. Понимая своим слабеньким умишком, что пора заканчивать, она, увернувшись на ходу от брошенной чугунной урны, спряталась в самом безопасном месте, до которого смогла добраться. Шмыгнула между наваренными поперек прохода уголками, проскользнула и прижалась к ногам обалдевшего Максима, дрожа всем своим маленьким и слабым тельцем.