I. Древний Рим
Гай Юлий Цезарь. Вступление
Отслужив в армии 25 лет, Цезарь вышел в отставку, и римский сенат предложил Гаю Юлию место директора столичной филармонии.
На дворе стояли конец первого тысячелетия до нашей эры и римский застой.
Однажды утром римский симфонический оркестр репетировал симфонию Помпония. Один оркестрант был не занят в первой части музыкального произведения. Поэтому в его нотах вместо бемолем, диезов и других нотных знаков было жирно начертано по-италийски «tacet» (тачет) – не играет.
Этот самым музыкант с тачетом торчал в фойе у мусорной урны, курил и что-то бормотал себе под нос. Здесь-то и застал его новый директор Римской филармонии.
Как известно, Гам Юлий был поборником железной дисциплины как в армии, так и на гражданке. А тут вдруг музыкант плюёт себе в потолок в переносном смысле и в мусорную урну в самом прямом.
– Ты кто? – спросил Цезарь.
– Луций!
– Вижу, что Луций! – Цезарь знал всегда в лицо своих солдат. – Инструмент какой?
– Большой барабан.
– Стучишь, значит. А почему не в деле? – Цезарь кивнул в сторону репетиционного зала.
– Тачет у меня, – буркнул в ответ музыкант.
– Если ты, любезный, болен тачетом, – отчеканил Гаи Юлий, – то пойди к врачу и возьми бюллетень!
Именно назначение Гая Юлия директором Римской филармонии явилось великой отправной точкой его блистательной военно-политической карьеры, которая завершилась мартовскими идами (44-го года до нашей эры). Через три месяца после назначения Цезаря на должность в Риме состоялись выборы на альтернативной основе в высший законодательный орган республики – сенат. Гаю Юлий был выбран в него от общественной организации – Римского музыкального общества.
Однажды, после форсирования Рубикона Цезарем и вступления его легионов в Рим, начальник сенатской охраны спросил Гая Юлия:
– О Цезарь! Мне так хочется войти в историю. Как сделать это?
На это последовал такой ответ:
– Есть много путей, чтобы увековечить своё имя. Самый лёгкий такой. Сегодня, спустя несколько часов после начала заседания в сенате, войди в зал и произнеси два слова…
– Назови их мне, о Цезарь! – воскликнул честолюбец.
– Так слушай, Секст. Вот они: «Караул устал!».
Финансовая и социально-экономическая политика Юлия Цезаря
После форсирования Рубикона Гай Юлий стал фактически главою государства римского, но одновременно он очень любил занимать по совместительству различные государственные посты. Особенно пришёлся ему по душе пост министра финансов (выражаясь современным языком). Вот какие истории приключились в Римской Республике в ходе правления Цезаря и проведения им экономических реформ, когда он перевёл всю экономику страны с классического принципа деньги-товар-деньги на модернистский принцип: деньги – воздух – деньги, и в конечном итоге на суперпринцип: воздух – деньги; воздух – деньги; воздух – деньги…
Во время пребывания Цезаря на посту министра финансов осложнилась обстановка на Ближнем Востоке, и из Египта в Римскую Республику перестал поступать хлопок. Благодаря этому в Риме возник острый дефицит на постельное бельё и прочие изделия из натурального хлопка. По городу поползли слухи, что цены на простыни, наволочки, полотенца и т. п. должны резко подорожать. Тогда с опровержением слухов выступил Гай Юлий. Он сказал:
– Римляне! Постельное бельё является первой необходимостью. А потому цены на него подняты не будут.
Прошло несколько лет, а ситуация с постельным бельём не улучшилась. В один прекрасный день цены на него были резко подняты. Тогда разгневанные римляне пришли на форум и потребовали ответа от Цезаря.
– Цезарь! – сказали они. – Ты же обещал…
– Благородные сограждане! – ответствовал Цезарь. – Да, я обещал не поднимать цены на постельное бельё, когда оно являлось предметом первой необходимости. Но за несколько лет Вы отвыкли спать на простынях и пользоваться полотенцем. Постельное бельё и прочие изделия из натурального хлопка перешли из разряда предметов первой необходимости в разряд предметов роскоши. А поднимать цены на предметы роскоши велит сам Меркурий!
Однажды в сенате римском в очередной раз не оказалось кворума, и разгневанный Цезарь решил разобраться с каждым прогульщиком в отдельности. Дошла очередь и до престарелого сенатора Публия.
– Ну, старик, – сказал Цезарь, – почему ты не явился на последнее заседание сената?
– О Гай Юлий! – ответствовал Публий. – Меня две неделя в Риме не было – искал слабительное по всему Апеннинскому полуострову.
– Ну и как, нашёл?
– Увы, нет, – печально ответил сенатор.
Тут Цезарь в сердцах воскликнул:
– Воистину Римская Республика – страна чудес и парадоксов. Полки продовольственных магазинов пусты, а слабительного всё равно не хватает!
Однажды Гай Юлий, проезжая мимо римского биржевого центра, увидел громадную толпу граждан, пытающихся попасть внутрь здания.
– Квинт! – обратился глава государства к своему личному возничему. – Останови лошадей и пойди узнай, акции какого предприятия выставлены сегодня на аукцион.
Вернувшись через минуту-другую, возничий доложил первому лицу государства:
– О, Цезарь! Сегодня выставлены на аукцион акции завода имени Лукулла – небольшого предприятия, производящего туалетную бумагу. Конкурс невероятный. Дай бог Меркурий, за два ваучера получить хотя бы одну акцию с номинальной стоимостью 1000 сестерциев.
– О, Церера! – радостно воскликнул глава государства римского. – Если стоит такой ажиотаж на аукционе акций предприятия по производству туалетной бумаги, то, стало быть, расцвет римского агропромышленного комплекса не за горами!
Сразу же после прихода Юлия Цезаря к власти в сенате римском приступили к обсуждению ситуации в народном образовании. В частности, был отмечен низкий уровень арифметических познаний жителей империи.
– О, Цезарь! – обратились отцы-сенаторы к лидеру государства. – Каким образом в максимально короткие сроки научить римлян хорошо считать?
– Ничего нет проще, – ответствовал Гай Юлий. – Надо прежде всего поближе познакомить римлян с астрономическими цифрами. С этой целью я отпущу завтра цены и зарплату и тем самым стимулирую гиперинфляцию в государстве. Через какие-нибудь полтора-два года римляне научатся считать до многих миллионов и миллиардов и даже до триллиона. А там, глядишь, и до квадрильона доберутся.
Едва Цезарь отпустил цены, как они не замедлили воспользоваться предоставленной им свободой и подскочили по всей республике в среднем раз в десять. Так, например, колбаса «этрусская», стоившая до либерализации цен десять сестерциев за килограмм, поднялась в цене аж до 500 сестерциев за тот же вес. Понятно, что возмущённые римляне бросились на форум и потребовали ответа от правительства реформ.
– О неразумные! – сказал им Цезарь. – Вы даже не заметили, как стали жить немножечко лучше. Сейчас на 10 сестерциев вы можете купить 20 граммов этрусской колбасы и сделать себе бутерброд. А ещё несколько дней назад за эти же самые деньги вы могли приобрести лишь 1 килограмм колбасной пустоты.
В связи с отпуском цен по древнему Риму гуляли также следующие историйки о шоковой терапии и ценовом беспределе.
В одно из консульств Цезаря экономическое и финансовое положение страны пришло в полное расстройство. В результате полки магазинов оголились, а граждане римские вплотную столкнулись с недоеданием. Посидев на голодном пайке месяца два, римляне пришли на форум и потребовали Цезаря к ответу:
– Гай Юлий! – сказали они. – Мы недоедаем уже два месяца. У нас уже зубы выпадают от голода. Что нам делать прикажешь?
На это последовал следующий ответ гениального римлянина:
– Если от недоедания у вас выпадают зубы, то придётся мне прибегнуть к шоковой терапии. Итак, приступим. Затяните потуже пояса, положите зубы на полку и внимательно слушайте, как правители римские вам их заговаривают.
Однажды в Центральную римскую больницу скорой помощи имени Эскулапа привезли гражданина Секста в состоянии глубокого шока. Пострадавший попал в транспортную катастрофу. Все попытки медиков вывести его из состояния комы успехом не увенчались, и тогда врачи решились на крайнее средство. Завотделением Публий наклонился к уху лежащего без сознания и громко прокричал:
– Секст! Ты слышишь? Согласно постановлению правителей римских с сегодняшнего дня отпущены цены на хлеб! Ты слышишь? Отпущены цены на хлеб!
– А чтоб им в тартары провалиться!! – простонал пришедший в сознание гражданин.
Имеется, впрочем, вариация этой микроновеллы, относящаяся уже к эпохе Калигулы. Отличие содержится в концовке. Вот она:
– Секст! Ты слышишь?! Согласно постановлению правителей римских, с сегодняшнего дня резко подняты ввозные пошлины на импортные колесницы старше семи лет!
– А чтоб им в тартар провалиться! – простонал пришедший в сознание гражданин. – А чтоб им… По-прежнему мне на отечественной дряни ездить!
Как-то, после отпуска цен в Древнем Риме, к врачу Квинту явился гражданин Публий с полубезумными глазами и закричал:
– Доктор! Спасите меня от бешенства! Я искусан с головы до ног: от шляпы до сандалий.
– Где же Вас так? – поинтересовался эскулап.
– В римском Центральном универмаге, доктор, – ответил укушенный.
– Цецилия! – сказал врач медсестре. – Придётся вкатить человеку все сорок уколов. Цены в универмаге поистине бешеные. Они сорвались с цепи и страшно кусаются.
Известен, впрочем, и несколько иной вариант той же истории под названием «ИНТЕРЕСНЫЙ СЛУЧАЙ».
Как-то, после отпуска цен, к врачу Квинту явился гражданин Публий, весь окровавленный и в изодранной одежде. Уже при входе во врачебный кабинет он закричал:
– Доктор! Сделайте мне немедленно прививку от бешенства – я весь искусан собакой.
Врач спросил:
– Вы думаете, что пёс был больным?
– Уверен доктор? Проклятая псина набросилась на меня в мясном ряду Центрального рынка.
– Ясно, ясно! – воскликнул медик. – Собака взбесилась от тамошних цен. Они давно сорвались с цепи, совершенно бешеные и пребольно кусаются. Придётся вкатить все сорок уколов.
Однажды в Риме, накануне очередных выборов должностных яиц, Гай Юлий Цезарь посетил с агитационными целями некое римское предприятие. В одном из его научно-исследовательских отделов Цезаря прошибла слеза, ибо на столе у сотрудников лежали связки репчатого лука, полученного по заказам. Недовольный Гай Юлий пробурчал:
– И как вы только не плачете от этого запаха?!
– О Цезарь! – ответил Гаю Юлию один из учёных мужей. – Мы давно уже плачем исключительно от цен на лук, а не от его запаха.
Кстати, о птичках, о науке то бишь. Во времена перестройки в Риме (и потом) наука оказалась в столь плачевном состоянии, что Г.Ю.Цезарь решил её немного простимулировать. В связи с этим по Риму ходила такая байка.
Однажды, в одно из консульств Юлия Цезаря, экономическое и финансовое положение государства римского резко ухудшилось. Особенно сильно нагрянувший кризис ударил по науке. Из-за резкого сокращения финансирования её многие научные программы были свёрнуты, а учёные впали в нищету. Часть из них уехала заграницу, другая часть подалась в бизнес, те же, кто остался в НИИ, впали в глубокую депрессию. Целыми днями слонялись они без дела по коридорам или же торчали в нужниках, где курили и с горечью обсуждали своё бедственное положение. Естественно, отдача от науки была где-то на нуле. И вот отцы-сенаторы, всерьёз обеспокоенные тем, что застой политический сменился застоем научным, обратились к Гаю Юлию с вопросом:
– О Цезарь! – сказали они. – Как же всё-таки повысить отдачу от римских НИИ?
– Ничего нету проще, – ответствовал консул. – Надо нужники в исследовательских институтах сделать платными!
Ну а теперь от науки снова вернёмся к ценам, финансам и бартеру.
В 50-ом году до нашем эры по Риму поползли слухи о надвигающемся конце света. Называли даже точную дату светопреставления: 24 октября. Страшное пророчество, увы, сбылось. Жена Юлия Цезаря, Кэльпурния, вернувшись утром 25 октября домой после долгого хождения по магазинам, воскликнула в сердцах:
– Гай Юлий! Ты только подумай. Сегодня сливочное масло стоит уже 10 000 сестерциев за килограмм. Да это же конец света!!!
Интересное совпадение. В 90-х годах по России ходила очень похожая байка про конец света. Мы приведём её в заключительном разделе данного произведения.
Однажды Гаю Юлию Цезарю приснился мужчина явно скифской наружности. Мужчина сказал, что его зовут Егор Тимурович Гайдар и что он из Третьего Рима. Там он занимается государственными финансами и, в частности, борется с дефицитом государственного бюджета.
Проснувшись, Гай Юлий рассказал сон жене и попросил истолковать его.
– …Финансы…дефицит бюджета… – протянула в раздумье Кэльпурния, супруга Гая Юлия. – А скажи-ка, муженёк, какой указ ты собираешься подписать сегодня?
– Указ о введении 28-процентного налога на добавленную стоимость.
– Тогда сон в руку. Он означает, что римлян ожидают скоро большие финансовые потери.
Сон Цезаря стал вскоре достоянием гласности. С тех пор в империи римской человек, понесший большие убытки, часто говорил с печальной улыбкой:
– Гайдар приснился!
Однажды римлянин Квинт, доведённый клопами до отчаянья, отправился в хозяйственный магазин, чтобы купить средство от зловредных насекомых. В отделе бытовой химии такового не оказалось, зато возле магазина в изобилии толкались спекулянты, предлагавшие всевозможные средства от домашних паразитов.
– Почём баллончик? – спросил Квинт у одного из перекупщиков.
– 7000 сестерциев, папаша, – последовал ответ.
Подобные ответы Квинт получил и от других продавцов бытовой химии.
Наконец, озверев от ценового беспредела, римлянин возопил на весь Вечный Город:
– Пускай уж меня ночами жрут римские клопы, чем днём римские спекулянты. Клопы кусаются куда слабее, чем спекулятивные цены на бытовую химию и на всё остальное.
Однажды жители римские, озверев окончательно от трудностей жизни, явились на форум и сказали Гаю Юлию, своему правителю:
– О Цезарь! Наших зарплат едва хватает на еду и на оплату жилья.
Мы донашиваем старые вещи. Скоро нам нечем будет прикрыть свой срам. Что делать прикажешь?!
– Стать нудистами! – не замедлил с ответом великий римлянин.
Во время правления Юлия Цезаря цены в государстве сорвались с цепи и стали воистину бешеными. Зарплата старалась не отставать от них, но это ей плохо удавалось. Удручённые всем этим, отцы-сенаторы собрались на своё очередное заседание и потребовали, чтобы Гай Юлий сформулировал радикальную программу стабилизации римских финансов. Цезарь не заставил сенат долго ждать и объявил, что с такого-то числа государство перестаёт печатать дензнаки, а на всей территории республики римской разрешается…деятельность…фальшивомонетчиков.
Узнав о таком решении главы государства, отцы-сенаторы возопили:
– О Цезарь! Так ли надо бороться с инфляцией??
Гай Юлии ответил на это:
– Лучше средства не придумаешь. С одной стороны, фальшивомонетчики при всём старании не сумеют наделать денег больше, чем мы с вами. С другой же стороны, нам удастся здорово сэкономить на бумаге, краске, типографских услугах и на перевозке наличности в другие города нашего необъятного государства. А в конечном итоге, в день моего рождения, в июле месяце, римский ЦБ организует обмен фальшивых купюр на настоящие, – на выгодных для правительства условиях. Не может же уважающее себя государство позволить хождение на своей территории фальшивых денег.
Как-то между правительством Римской Республики (Гай Юлий Цезарь и другие) и её сенатом (Брут, Кассий и прочие) возник конфликт по поводу государственного бюджета на текущий 50-ый финансовый год до нашей эры. Отцы-сенаторы приняли госбюджет с громадным дефицитом, равным нескольким триллионам сестерциев, но Цезарь не согласился с сенатом, наложив на закон о бюджете вето и завернув его обратно на Форум – для повторного рассмотрения. Сенат, однако, остался при своём мнении.
Противостояние исполнительной и законодательной властей продолжалось весьма долго. Наконец стороны пришли к неизбежному консенсусу. Это произошло уже в 47 году до нашей эры, когда Цезарь и сенат договорились начать рассмотрение бюджета на 49 финансовый год до нашей эры.
Спустя два дня после назначения Цезаря на пост министра финансов ему приснилось…шило.
– Кэльпурния, – поинтересовался Гай Юлий наутро у супруги, – что бы это значило? К чему бы это?
Жена Цезаря не замедлила с ответом:
– К бартерному обмену, муженёк. Например, шило на мыло.
Однажды Гай Юлий Цезарь отправился со своей супругой Кэльпурнией прокатиться по Риму. По дороге им попалось много нищих, преимущественно стариков, старух и инвалидов, просящих подаяния возле коммерческих палаток.
– Гай! – воскликнула Кэльпурния. – Как много в Риме развелось попрошаек. Я никогда их столько не видела в застойные и перестроечные времена.
– А ананасы ты часто тогда видела? – спросил Цезарь.
– Нет, – ответила супруга. – Зато теперь они даже чаще нищих встречаются.
– В этом-то всё и дело, – сказал диктатор. – Из-за этих заморских плодов в Риме и развелось столько попрошаек. Разбаловал я граждан, разбаловал! Когда-то народу хватало хлеба и зрелищ, а теперь ему ананасы подавай. Да только при наших пенсиях и зарплатах на заморские деликатесы не всем денег хватает, вот некоторые и клянчат себе на лакомство.
Однажды в постперестроечный период скончался римлянин Публий в возрасте 90 лет. Его близкие срочно вызвали на дом из римской похоронной фирмы «Ритуал» агента, и начались организационно-финансовые переговоры, связанные с проводами усопшего в последний путь.
Торговались яростно, ибо цены на ритуальные услуги подскочили в государстве римском аж до высот Олимпа. Хуже всего обстояло дело с транспортными расходами, потому как лошадиный энергоноситель, овёс иными словами, дорожал день ото дня.
Когда переговоры дошли до стадии кипения лавы в кратере Везувия, отошедший к Плутону (он лежал в соседней комнате) вдруг сел на своём ложе и проскрипел загробным голосом:
– Фурии вас дери! Живые пенсионеры могут ездить бесплатно на городском транспорте, а с усопшего пенсионера за последний проезд готовы снять последний саван!
Оказалось, Публий не умер, а впал в летаргию, которая быстро ретировалась под напором цен на ритуальные услуги. Впрочем, согласно другим источникам, Публий всё-таки умер, но Плутон, бог подземного царства, возмущённый римским похоронным беспределом, отпустил скончавшегося на полчасика домой. Он велел сказать римлянам:
– Даже Харон перевозит тени умерших пенсионеров через Лету, не беря с них обязательного обола.
В 44 году до нашей эры во время мартовских ид римлянин Публий на улице Вечного Города встретил своего приятеля Луция и сказал:
– Приветствуя тебя, о Луций! Какие новости? Только не говори о новых ценах на колбасу!
– Есть одна не колбасная новость, о Публий! Час назад мне сообщили, что все мы римляне с сегодняшнего дня должны как один считаться долгожителями.
– Побойся Юпитера, Луций! Ну какой же, например, долгожитель ты в свои пятьдесят? А твой новорождённый внук Квинт, что – тоже отныне долгожитель?!
На это Луций ответил приятелю:
– Раз наш отец родной, Гай Юлий Цезарь, велел нам долго жить, то мы должны беспрепятственно выполнить его императорское повеление, несмотря на недоедание, бандитизм, бешеные цены на лекарства и дефицит детского питания.
Политические нравы времён Юлия Цезаря.
Политические нравы времён Юлия Цезаря были также весьма любопытны, о чём свидетельствует знаменитая фраза из речи Цицерона “O tempora, o mores!”, а также следующие истории.
Однажды в Риме выдалась снежная, морозная зима, и городские тротуары покрылись льдом. Поскольку дворники римские работали одновременно в двух, а то и в трёх местах, то, стало быть, не работали ни в одном. В результате травматологические отделения римских больниц оказались переполненными потерпевшими от гололедицы, что, естественно, привело к большим убыткам государственной казны. Твёрдо решив победить это стихийное бедствие, Гай Юлий Цезарь вызвал к себе мэра города Рима Марка Антония, большего любителя зимнего купания в проруби.
– Ну что, Марк, – спросил Гай Юлий, как только мэр моржовый (так его звали римляне) вошёл к правителю государства, – всё моржуешься?
– Моржуюсь, – ответил Марк Антоний.
– Это хорошо! – сказал Цезарь. – Ради дела демократии здоровье надо беречь. Только вот моржевание не способствует уменьшению веса, а от лишнего веса все напасти.
Тут Цезарь выразительно посмотрел на несколько пухлую фигуру римского градоначальника.
– Рекомендую тебе, Марк, – в голосе Цезаря зазвучали приказные нотки, – для сохраненья здоровья твоего в интересах римской демократии каждое утро на рассвете совершать бег трусцой по римским улицам. Можно без тоги. Бегать будешь по тротуарам, чтобы быть поближе к простому народу. Это демократично. Маршрут станешь менять каждый день – для разнообразия. Начнёшь с окраин, кончишь возле своего дома. Всё понял?!
– Понял, о Цезарь. Завтра начну бегать.
Прошло несколько дней, и тротуары римские очистились ото льда, а народа в травматологических отделениях больниц заметно поубавилось.
Говорят также, что с этих самых пор римский градоначальник всерьёз задумался о реформе ЖКХ… заметно подняв плату за коммунальные услуги.
На выборах в римский сенат партия Луция Сергия Катилины, сына римлянки и юриста, набрала наибольшее количество голосов при голосовании по партийным спискам. Узнав о своей победе, лидер либерал-популистской партии националистов немедленно пригрозил известному комическому актёру Квинту, имевшему двойное гражданство (римское и палестинское), выселением на редину предков – в Иудею. Талантливый артист изрядно насолил Луцию Сергию в своих выступлениях. Но тут стали известны результаты выборов по одномандатным избирательным округам Вечного Города. По этим округам в римский сенат не прошёл ни один представитель катилининской партии.
Разъярённый Луций Сергий воскликнул, узнав об этом:
– Сионистский город! Всех его жителей посажу на корабли и отправлю на Восток. Последняя остановка Палестина. Место прописки Иерусалим. А чтобы у этих жидомасонов не возникло охоты вернуться к родным пенатам, туда же отправлю римские храмы, Форум и реку Тибр.
Как известно, в Древнем Риме был очень популярным лозунг «Хлеба я зрелищ!». После отпуска цен на хлебобулочные изделия правительство римское стало поднажимать на зрелища. В соответствии с этим Министерство римской культуры закупило за рубежом многосерийный спектакль под названием «Богатые тоже едят».
Первая серия спектакля называлась «Комплексный обед № 1», последняя – 700-ая: «Комплексный обед № 700».
Спектакль показывали вечером во всех римских театрах и цирках; входные билеты стоили очень дёшево. Рабочий же день оголодавшие римляне начинали с «переваривания» очередного комплексного обеда, который они накануне вечером соизволили вкусить на спектакле. Обсудив все мельчайшие подробности сытой жизни, римские труженики наконец-то принимались за свои служебные обязанности.
В одно из первых консульств Цезаря в Риме пропали мыло и стиральные порошки. Однажды немытые граждане и гражданки пришли вместе с чадами своими немытыми на форум и спросили:
– О Цезарь! Почему нет мыла и стиральных порошков?
На это Гай Юлий ответил:
– Порошки отсутствуют по причине генеральной стирки грязного белья в масштабах страны. Никак не можем отстирать его. Что же касается мыла, то мои предшественники так загадили державу, что мы никак отмыться не в состоянии.
Однажды Юлий Цезарь огласил в сенате римском свой указ об особой форме правления. Отцы-сенаторы, ударившись немедленно в истерику, заявили, что Цезарь пытается осуществить вялотекущий государственный переворот. На это Гай Юлий ответил:
– Отцы-сенаторы! Вы уже давно превратили сенат в сумасшедший дом. Если, с вашей точки зрения, я осуществляю вялотекущий государственный переворот, то с моей точки зрения, у вас у всех вялотекущая шизофрения.
Впрочем, некоторые историки уверяют, что всё было как раз наоборот: Цезарь обвинил сенат в попытке вялотекущего переворота, а парламентарии римские в свою очередь сослались на вялотекущую шизофрению у главы государства римского.
Как свидетельствует Корнелий Тацит, вялотекущий характер психического заболевания сменился у обеих сторон острой формой. В результате, применив тяжёлые катапульты, метающие камни, Цезарь захватил здание сената, разогнал парламентариев и назначил новые выборы (Э.В.).
Придя к власти, Гай Юлий решил приступить к гигантской государственной перестройке. В ходе этого преобразования Рим оказался наводнённым иностранцами. Для удовлетворения их сексуальных нужд Гай Юлий повелел, в частности, открыть в городе государственный валютный лупанарий. Подчеркнём, – государственный. Повеление диктатора было вскоре исполнено.
Однажды утром по дороге на работу Гай Юлий проезжал мимо вновь открытого заведения и увидел на парадном входе объявление:
«Закрыто по техническим причинам».
«Наверное, с отоплением что-то не в порядке, – решил глава государства. – Жаль! Сколько валюты мы недополучим сегодня!»
В последующие дни объявление на двери заведения продолжало красоваться, и тогда разгневанный Цезарь вызвал к себе мэра Рима Марка Антония и сказал ему:
– Что это за технические причины, по которым лупанарий не работает?
– О Цезарь! – ответствовал римский мэр. – Причины тут следующие. Вчера девочки были в колхозе на уборке картошки. Позавчера перебирали на базе овощи, а позапозавчера работали на стройке. Сегодня они бастуют – им не хватает на жизнь.
Не прошло и недели с момента объяснения Цезаря с Антонием, как лупанарий лопнул. Проезжая в очередной раз мимо него, Цезарь увидел объявление на парадном входе:
«Заведение обанкротилось!»
Расстроенный Гай Юлий велел возничему остановиться, вылез из колесницы, подошёл к дверям заведения и резко постучал. На стук диктатора вышел сторож.
– Чего надо? – спросил он. – Ты што, читать не умеешь? По-латыни же написано – о-банк-ро-ти-лись. При такой работе ничего иного и ждать нечего было.
– А девочки куда девались? – поинтересовался Цезарь.
– Вестимо, куда, – ответил сторож. – Пошли приватизировать панель в обмен на, как их… ваучеры.
Однажды на заседании сената римского скончался сенатор Публий. Вскрытие тела причину смерти установить не сумело, и тогда за дело взялся уголовный розыск. Следователь Квинт поехал первым делом на квартиру, где жил покойный. Она находилась на окраине Рима в крупнопанельном доме. Осмотрев жилище покойного сенатора, детектив начал задавать вопросы его близким.
– Вы давно живёте в этом доме? – спросил Квинт вдову отошедшего к Плутону.
– Больше двадцати лет.
– И сенатор не просил дать ему что-нибудь получше?
– Нет.
– Дача у Вас есть?
– Есть садовый участок; шесть соток, – ответила дочь покойного. – Папа очень любил копаться на нём.
– Как сенатор добирался до Форума?
– На общественном транспорте.
– Он не требовал себе персонального экипажа?
– Нет.
– Всё ясно! – подвёл итоги сыщик…
На следующим день в римской прессе было опубликовано, что сенатор Публий умер от…скромности, а ещё через сутки отцы-сенаторы в виде профилактики и ради блага страны увеличили себе оклады в 10 раз и постановили выплачивать заработную плату германскими марками.
После того как Юлий Цезарь разогнал римский сенат, в столице государства начались беспорядки и погромы правительственных зданий. Для усмирения бунтовщиков правителю государства пришлось прибегнуть к военной силе, а вскоре были запрещены и радикальные оппозиционные издания, в частности, орган т. н. духовной оппозиции «ДЕНЬ». Но прошло немного времени, и зловредное издание стало снова выходить в свет, но уже под другим названием: «ЕЩЁ НЕ ВЕЧЕР!».
Однажды Цезаря спросили:
– Гай Юлий! Почему в державе римской так медленно осуществляется переход от рабовладения к частному предпринимательству?
На это последовал такой ответ:
– В другой стране, Парфии, например, если человек видит, что живёт хуже других, то начинает более интенсивно вкалывать. У нас же он принимается более интенсивно воровать, вымогать и грабить на большой дороге.
Однажды в республике римской в течение многих месяцев стояла скверная погода. Озверев от нее, а также от ценового беспредела, римляне как-то в мае месяце вышли на демонстрацию под лозунгом: «Долой правительство плохой погоды!»
Почувствовав, что ситуация в городе становится взрывоопасной, к согражданам вышел Гай Юлий Цезарь и спросил:
– О римляне! Почему вы предъявляете претензии по поводу плохой погоды к римским властям, а не к Юпитеру?
– А потому, Цезарь, – закричали в ответ сограждане, – что в правительстве римском чересчур много людей, которые погоды, особенно хорошей, не делают, а деньги налогоплательщиков потребляют.
Однажды здоровье главы государства римского, Юлия Цезаря, сильно пошатнулось, и в течение многих месяцев он практически не мог выполнять свои служебные обязанности. В результате отцы-сенаторы стали сильно возмущаться подобным положением вещей, а известный демократ и радетель народных прав, популяр Марк Юний Брут, выступил как-то на Форуме с заявлением, что в республике римской ни одного человека не стали бы держать на работе, если он почти год не в состоянии выполнять свои служебные обязанности.
Узнав о выступлении Марка Юния, Гай Юлий срочно вызвал к себе в больницу руководителя своей администрации и сказал ему:
– Подготовь-ка поскорей указ за моей подписью следующего содержания: «Из-за перерасхода средств на содержание сената и, как следствие этого, недофинансирования императорских структур, главу государства римского Цезаря Гая Юлия отправить в неоплачиваемый отпуск вплоть до особого его распоряжения. Цезарь».
Когда Цезарь был молодым, его жена помимо своей воли оказалась замешанной в одной скандальной истории. Гай Юлий тотчас же подал на развод, при этом он объявил всему Риму, что его супруга ни в чём не виновата, но… «На жене Цезаря не должно быть и тени подозрения!».
Много лет спустя, уже в эпоху диктатуры Гая Юлия, в Риме были преданы гласности сведения, полученные от иудейской разведки. Согласно им, Марк Юний Брут, поборник демократии и фактический владелец концерна «Древпром», снабжавшего треть мира теплоносителями (дровами, торфом и т. д.), якобы сколотил неправедное состояние в пять миллиардов сребреников.
(Напомню, сребреник имел в Риме широкое хождение и являлся иностранной валютой, – Э.В.)
Когда Цезарю доложили о сведениях, порочащих Брута, он в мартовские иды незамедлительно созвал заседание сената и потребовал от него отрешения Марка Юния ото всех государственных должностей.
– О Цезарь! – воскликнул Гай Кассий после выступления правителя римского. – Неужели ты веришь этой иудейской информации?
– Разумеется, я не верю ей, но на людях, занимающих высшие государственные посты, как и на моей жене, не должно быть и тени подозрения. Бруту следует уйти с политической арены!
Чем закончилась эта история, нам известно.
Однажды в конце I века до христианской эры коррупция и, в частности, взяточничество среди римских чиновников достигли такого масштаба, что сенат был вынужден посвятить этому вопросу специальное заседание. В его ходе отцы-сенаторы обратились к Цезарю с вопросом: «Какие предполагаются меры для пресечения такого зла?»
На это Гай Юлий выступил со следующим предложением.
– Отцы-сенаторы! – сказал он. – Предлагаю, во-первых, узаконить взяточничество как элемент государственной политики. Во-вторых, предлагаю всем гражданам римским, исключая чиновников, выплачивать специальную добавку к зарплате, стипендиям и пенсиям, так называемые взятошные, которые в конечном итоге и придут в карманы чиновников.
– Цезарь! Помилуй! – возопили отцы-сенаторы. – Помогут ли подобные меры? Вспомни про регулярные задержки заработной платы, пенсий с пособиями и даже так называемых детских.
– Не волнуйтесь, господа! – ответил Гай Юлий. – Уж с выплатой «взятошных» никаких задержек не будет. Наши чиновники об этом в первую очередь позаботятся.
Однажды, во время одного из своих консульств, Гай Юлий Цезарь выступил в сенате с программной речью, посвященной экономике страны. В частности, отец родной государства римского предлагал: ввести подоходный налог с пенсий, обложить подоходным налогом проценты по банковским вкладам физических лиц, ещё более сократить расходы на науку, культуру и образование, ещё выше поднять налоги на прибыль и т. д. и т. п. в том же духе. С точки зрения Гая Юлия, эти мероприятия должны были уже к новой эре привести державу к светлому будущему.
Едва консул кончил свою речь, как раздалась короткая реплика Марка Порция Катона-младшего, известного своими добродетелями, республиканскими убеждениями и знанием скифского фольклора.
– Цезарь! – воскликнул Марк Порций. – Как чёрного кобеля не отмоешь добела, так и чёрное настоящее не отмоешь до светлого будущего!
Впрочем, некоторые утверждают, что реплика Катона-младшего прозвучала несколько иначе: «Как чёрного кобеля не отмоешь добела, так и верхом на чёрном настоящем не въедешь в светлое будущее!»
В 70-м году до нашей эры инопланетяне на своих летающих тарелках прилетели на Землю, чтобы провести кое-какие социологические исследования. Полигоном их научной деятельности был выбран Рим.
Представившись приближёнными бога Меркурия, они для начала полностью телефонизировали столицу государства римского. Восторг её жителей не знал границ. Естественно, вся римская телефонная сеть оказалась в монопольном ведении ГУ Связи, ибо Меркурий ведал у олимпийских богов связью, являясь посланцем и личным фельдъегерем Юпитера. Впрочем, по странной склонности к совместительству сандалекрылый бог помимо всего прочего покровительствовал также торговцам и разного рода пройдохам, вроде воришек, мошенников и т. д.
В то время в Риме свирепствовали гиперинфляция и шоковая терапия; на жизнь не хватало почти всем, в том числе работникам телефонной сети. Поэтому они решили проиндексировать свою заработную плату, причём довольно необычным путём.
Однажды утром римляне обнаружили, что кроме как до бюро ремонта и справочной дозвониться ни до кого не могут, упорно попадая не туда! В бюро же ремонта их вежливо попросили не волноваться – с римской телефонной сетью всё в порядке, просто по техническим причинам в одночасье произошло тотальное изменение римских телефонных номеров. Дело поправимое – надо позвонить в бюро справок, где всего за 1000 сестерциев сообщат, какой теперь номер у интересующего вас абонента, а заодно и у вас самого, если не из автомата звоните.
Что ж, пришлось выложить каждому абоненту телефонному по штуке, а работники связи повысили себе зарплату.
Через месяца полтора телефонисты снова проиндексировали свои заработки. Когда же они проиндексировали их в 10-ый раз, известный римский патриот и защитник народных прав Луций Сергий Катилина вывел на улицы своих сторонников, которые с криками «Иудомасоны! Вон из телефонной сети!» принялись потрошить уличные автоматы и громить АТС.
Пришлось инопланетянам уже в эпоху Калигулы во избежание худшего спешно ликвидировать телефонную сеть в Риме, а перед отлётом и вообще начисто вытравить из памяти древних римлян факт своего посещения планеты Земля.
Октавиан Август (плюс… Екатерина Фурцева)
Как известно, поэт Публий Овидий Назон был цезарем Августом отправлен в дальнюю ссылку, и до самого последнего времени никто не знал причин императорской опалы. Научные изыскания, проведенные уже в счастливый век Антонинов, устранили это белое пятно в древнеримской истории. Оказывается, поэт был наказан за четверостишие, позорящее богиню любви Венеру, от которой якобы род Юлиев вёл своё начало. Вот это стихотворение:
Умом Венеру не понять?
Аршином общим не измерить?
Венера – форменная блядь,
И потому нельзя ей верить!
Как мы знаем, Екатерина Фурцева в бытность свою министром Культуры заявила, что секса в СССР нет. Видимо, этот отрадный факт и спас наших поэтов от репрессий, связанных с сочинением стихов, порочащих богиню любви. На нет и суда нет!
«С 1-го по 16 декабря 7-года нашей эры в Риме ожидаются гастроли медвежьего цирка из Скифии под руководством дрессировщика Владимира Пупкина. Будет дано представление под названием «Власти предержащие». Роль главного Топтыгина исполнит симпатичнейший дрессированный мишка по кличке Димка. Медвежья массовка изобразит парламент, а роль его спикера доверена медведю породы гризли. Стоимость билетов колеблется от 5 до 100 сестерциев. Пенсионерам скидка в 30 % по предъявлению пенсионного удостоверения. Принимаются коллективные заявки на просмотр. Торопитесь приобрести билеты на спектакль!»
Цицерон
Как известно, Марк Туллий Цицерон происходил из плебейской семьи, поэтому в пятом пункте анкеты он писал «плебей».
Блестяще защитив в Афинах диссертацию на соискание учёной степени доктора юриспруденции, Цицерон вернулся домой, в застойный Рим, но из-за пятого пункта сумел устроиться на работу (да и то после долгих мытарств) всего лишь юрисконсультом на маленьком заводике.
Однажды друг Марка Туллия воскликнул в сердцах:
– Марик! Что же это такое!? Ты – доктор юриспруденции, а кем работаешь? Где ж тут логика?
На это Цицерон ответил:
– Всё вполне логично. Моя учёная степень характеризует извилины в моём мозгу. Занимаемая же мной должность характеризует извилины в мозгах нашей бюрократии.
Однажды на приёме в британском посольстве Марк Туллий Цицерон спросил у британского посла, есть ли у него в стране «антиплебеизм». На это посланец туманного Альбиона ответил:
– Антиплебеизма у нас нет. Мы не считаем ИХ умнее себя.
Однажды на заседании застойного римского сената обсуждался вопрос о персональном транспорте высоких должностных лиц. В прениях выступил Гай Юлий Цезарь; он предложил, в частности:
– Отцы-сенаторы! Наши чёрные «Тибры» вызывают законное неудовольствие у народа римского. Поэтому предлагаю в рамках борьбы с привилегиями сотрудников государственного аппарата перекрасить наши персональные экипажи в белый цвет.
С ответом на предложение Цезаря выступил знаменитый оратор древности Марк Туллий Цицерон; его речь, как всегда, отличалась лаконизмом, остроумием и знанием скифского фольклора:
– Чёрного кобеля не отмоешь добела! – воскликнул Марк Туллий.
Во время правления Юлия Цезаря в Римской республике резко обострилась социально-политическая обстановка из-за противостояния сената с исполнительной властью. Однажды в ходе очередного внеочередного съезда римских народных депутатов ситуация в стране достигла точки кипения и противоборствующие стороны призвали своих сторонников на Форум. Приверженцы сената выстроились напротив приверженцев Юлия Цезаря, и, казалось, что вот-вот стенка пойдёт на стенку. Положение спас председатель конституционного суда Марк Туллий Цицерон. Он вышел к разгорячённым согражданам и произнёс следующую историческую речь:
– Римляне! Вы готовы пойти друг на друга. Стенка на стенку. Одумайтесь. Вы не ведаете, что творите. Ведь в римских аптеках уже два месяца как нет свинцовой примочки!
Однажды Марк Туллий Цицерон вышел погулять и недалеко от своего дома увидел последствия дорожно-транспортного происшествия – две покореженные в результате столкновения колесницы. Узнав в лицо великого оратора, к нему подошёл ветеран-легионер и сказал с солдатской прямотой:
– Марк! А чуть подальше, у Форума, ещё две колесницы ё. улись!
В ответ на это Марк Туллий произнёс следующую гениальную по выразительности и лаконичности речь:
– Что же тут про колесницы-то говорить, когда ё. улась вся наша страна из-за столкновения Цезаря с сенатом!
46. Своя «арихметика»
Однажды Гай Юлий Цезарь спросил Марка Туллия Цицерона:
– Как ты думаешь, Марк, умных людей в державе римской хватает?
– Вполне, – ответил Марк Туллий.
– Тогда почему же реформы у нас идут таким образом, словно страною управляют, мягко выражалась, дураки?
Конец ознакомительного фрагмента.