О любви
Любовью может все именоваться —
И страсть души, пылающей в огне,
И нега, и мечта, и притворяться
Влюбленными привыкли мы вполне.
И тягу, и привязанность друг к другу
Под этим словом принято скрывать.
Любовницей мы своих дней подругу
Привыкли ежедневно называть.
Однако, слов глобальное значенье
Отлично от придуманного мной.
Любовь – не песни, не стихотворенья,
Не вздохи, не прогулки под луной.
Ее встречая, должен осознать ты
О том, что ты готов ей все отдать:
И ум, и сердце, все свои таланты —
Чтоб дар судьбы божественный принять.
Лишь жертвенность – второе ее имя.
Лишь отдавая, обретаешь ты
Возможность и любить, и быть любимым.
Посеяв семя, ты пожнешь цветы.
Во имя все на свете происходит,
И ради чувства ты на все готов.
И это все – не разрушенье вроде,
А созиданье – сызнова, с основ.
Лежа в основе радужных свершений,
Любовь нас над планетою несет.
Спасенье тела и души спасенье
Мир дарит тем, кто много отдает.
Влюбленный, ты на многое способен —
И потому ты должен понимать,
Что, чувствуя ее, ты стал подобен
Творцу, и ни к чему сие скрывать,
Таить порывы, что в душе рождают
Стремленья, радости, движения, шаги.
Их от тебя весь свет так ожидает,
Ты лишь иди и в сердце береги
Любовь, что не тебя одного греет,
А уж весь мир теплИтся от нее.
И от тебя от самого уж веет.
И жизнью, и мечтой – прочь, воронье!
Ценна любовь лишь та, что созидает,
Что возводить и строить нас зовет,
Что твои тело, душу окрыляет,
Что солнце поднимает на восход.
Иное прочь гони от сердца, помни:
Призвание любви – огнем пылать,
И разжигать в сердцах людей нескромно
Ко всему миру пламенную страсть!
Иногда твои вопросы отдают провокацией. Озвученная категория – любовь – имеет несколько значений. Причем то, что ты под этим понимаешь, не может не вызывать у меня отвращения, ибо это – гнуснейший вид симбиоза (причем при наилучшем раскладе). Почему я так считаю?
А ты послушай, что обычно влюбленные говорят друг другу или вспомни, что обычно сам молотишь под действием амурной лихорадки? «Я тебя люблю», «Ты мне нужна», «Я без тебя не могу», «Я хочу быть с тобой». Всюду в этих выражениях сквозит жуткий эгоцентризм, граничащий с эгоизмом. Человек образует пару с себе подобным по одному лишь признаку того, что ему от этого будет хорошо. И все – его больше ничего не волнует, главное, что ему будет хорошо.
Это – то, что ты называешь «безответной любовью». Я назову это паразитизмом, ибо удовлетворение своих потребностей путем возведения их в превосходную степень с одновременным игнорированием потребностей второй половины никак иначе назвать нельзя.
Взаимная любовь – не лучше. Тут речь идет, как я уже сказал, о симбиозе, когда две человеческие единицы сближаются на почве удовлетворения низменных потребностей их обеих. Опять-таки не может быть положительным явлением существование такого рода связей, поскольку они не несут в себе никакой практической полезности и, как следствие, не отличаются долговечностью существования. Определенные биологические надобности в известной степени оказались удовлетворены, исчерпались, – скажем, по наступлении определенного возраста мужчины или женщины, – и вот уже от былых «чувств» нету и следа. А все почему? Потому что это была лишь имитация чувств во имя весьма приземленных побуждений. И как, позволь тебя спросить, видишь ты, скажем, судьбу рожденных в подобном союзе детей? Верно, все очень печально.
А теперь позволь мне сказать, что я понимаю под этим словом и как, на мой взгляд, должен выглядеть идеальный союз?
Создание семьи (или просто пары) – есть такое же социально полезное дело, которое требует энергетических затрат, а потому можно сказать, что оно «спонсируется» высшим разумом наряду с иными нашими начинаниями. Условие этого «спонсорства» – общественная польза такого союза. Ремарка. Рождение несчастных и зашоренных детей прошу к социальной пользе не относить. Примером полезного союза необязательно являются пары типа Пьера Кюри и Марии Склодовской или Сартра и Симоны де Бовуар. Любой союз, имеющий целью дополнение друг друга даже в мелочах – уже полезен.
При этом повторяю: удовлетворение низменных потребностей моими словами не охватывается. Я имею в виду людей, помогающих друг другу самоотверженно и бескорыстно находить или укреплять свое место в жизни; людей, чье чувство ответственности способно подвигнуть их даже на такой серьезный поступок как брак или рождение ребенка. Это – такое тонкое чувство, когда тебе практически неважны недостатки твоей половины. И ты н просто закрываешь на них глаза – ты не видишь их. Зато ты готов отдать все ради человека, годами терпеть разлуку и, возможно, знать, что встречи не состоится никогда. Тепло ты чувствуешь просто от осознания существования человека, даже, если он о тебе совсем не думает.
Да, если угодно, это можно назвать в какой-то степени жертвенностью. А потому случиться это может у кого-то всего раз в жизни, а у кого-то – и ни разу. Слишком уж высокая это материя, настолько, что постичь ее способна лишь высокоразвитая, пресыщенная энергией личность, источающая общественную пользу. У энергетически бедного человека такое чувство зародиться просто не может – ему не хватает энергии на себя, не говоря уж о других. Дозреть до него, дорасти до детального и вдумчивого осмысления того, что я тебе сказал – уже большое дело, не говоря уж о способности его осязать.
Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь это ощутить. Это будет лишь раз, ибо такое питаешь только к одному человеку. А вообще не рекомендую тебе стремиться к этому – почувствовав любовь, ты можешь считать себя близким к расе высокоразвитых личностей, а это дает повод частично остановиться в развитии, сбавить темпы роста диалектики. Что может быть хуже?..
Ладно, шучу. А, если серьезно, еще меньше рекомендую бросаться этим словом, – ведь теперь тебе известно его истинное значение. Что ж, будешь узнавать при встрече. Если встретишь, разумеется.