Колготки
Вечерний супермаркет в Ростокино, поток семейных закупок схлынул, сотрудники копошатся у стеллажей, по залу ползают случайные лентяи в драных пальто и порхают поздние пташки в серых трениках и кроссах.
Я стою в очереди из четырех человек, четыре пары ботинок нетерпеливо мнутся, четыре колеса тележки неторопливо катятся, старушка неповоротливо выгребает мелочь из кошелька, джентльмен с поджатыми губами и пластиковой картой ждет, кассир с базарным прошлым держится из последнего на исходе вторых суток через двое.
К очереди присоединяется стриженый под ноль Шрек с двойным загривком в брутальном кожзаме, нелепо болтающемся на его теле, как чехол на монументе. Он атакует своим дыханием мой затылок, разворачивает взглядом табачные стенды, ускоряет и без того нервные птичьи движения кассира, искажает пространство и время вокруг себя, как супермассивная черная дыра.
На стенде у кассы среди жвачек и одноразовых бритв сиротливо лежит последняя пара колготок с фотографией знойной женщины в черном белье на упаковке. За окном нежданная октябрьская метель, неяркие фары, немилая осень, неблизкое Рождество. Шрек в кожанке смотрит на женщину на упаковке, он наклоняет голову, как заинтересованная собака, его взгляд теплеет. Он долго смотрит на нее, скользит взглядом по ее идеальным ногам и бедрам, идеальным рукам, обхватившим идеальные ноги в позе идеальной тоски. Ему хочется ее согреть, зазабшую, хрупкую, видимо, брошенную каким-то истеричным говнюком. Он переминается с ноги на ногу, затем оставляет очередь, метнув мне в спину и уронив на пол тяжелый, как пушечное ядро, взгляд-предупреждение: «Я за тобой буду», – подходит к стойке, боязливо озирается в поисках других качков – чтобы не засмеяли – вроде нет, только выжившая из ума пенсионерка и пара интеллигентов, которых можно при малейшей насмешке сломать одной левой – грубым жестом берет пачку, возвращается к кассе, кидает на ленту к кальмарам и пиву. Ты не замерзнешь московской промозглой осенью, безымянная модель.
Моя очередь.
– Пакет вам надо? – устало поднимает на меня глаза кассир.
Я качаю головой. У меня своя авоська, я делаю шаг навстречу экологии. Товар по акции? Да нет, спасибо.
Знойная женщина между пивом и кальмарами на ленте подъезжает ближе. Ее ничто не отделяет от моих пельменей и огурчиков, булочек и шоколадок, заготовленных для завтрашнего junk day – «мусорного дня», дня обжорства, жемчужины недели – изобретения фитнес-тренеров, внушивших нам, что один раз в неделю можно плевать на диету, есть все подряд и не бояться набрать лишний вес. Возможно, в чем-то они даже правы.
– Это ваше? – поднимает кассир упаковку с колготками.
Из магазинного радио доносится до боли знакомый трек из 80-х, он распадается на элементарные частицы и теряется под сводами потолка, прежде чем быть узнанным. Подошедшая к кассе студентка с собранными в пучок волосами смотрит сонно-вопросительно-отстраненно. Шрек начинает жевать губами и шумно сопеть, как котел, в котором смешали две до сих пор не встречавшихся материи: безоговорочную маскулинность и смущение застуканного за просмотром травести-порно подростка.
Я думаю о том, как снималась эта обложка. Как 25-летняя модель с белой кожей, торчащими ребрами и тяжелым мейком вздыхала, забравшись на подоконник и прижав к груди острые коленки, курила электронную сигарету и говорила фотографу, на свои арендовавшему дешевую студию «под каталожную съемку»:
– Блин, вот я прям мечтаю, как мы щас закончим – и сразу в магазин за каким-нибудь говном, да? Две недели на белковой диете, ты прикинь?! Это жесть просто, еще последние два дня воду пришлось урезать… Тренер сказал – типа, чтобы просушиться перед съемкой, как бодибилдеры перед соревнованиями: два литра один день, потом полтора, литр, и сегодня у меня было – знаешь сколько? Ноль четыре литра! Мааааасенькая бутылочка вот эта «Шишкиного леса» и все! Прикинь?
– Пиздец, – качал головой фотограф. Он сидел на диванчике у стены и крутил в руках портретный объектив, думая, ставить, не ставить, заморачиваться или отщелкать оставшееся дешевым универсальным. Все равно не арт…
– А прикинь еще, – продолжала модель, откинув волосы и спрятав подбородок между коленями. – Он мне еще предлагал пропить курс диуретика – ну, типа, последнюю неделю сушки. Тоже как воду – сначала одну таблетку, потом две, потом три… Ну, вернее, наоборот, – воду уменьшаешь, а это увеличиваешь.
Конец ознакомительного фрагмента.