MEMENTO, книга перехода. I. Живая волна (В. Л. Леви, 2014)

Переход – что такое

Я не пишу эту книгу.

Она пишет себя сама.

Много лет, многими подходами, постепенно.

Служу чем-то вроде клавиатуры. Не ставлю себе никаких задач, кроме передачи того, что передается жизнями людей и моей среди них. Все здешнее, все за здравие, все от жизни в ее разнообразии и полноте, включающей и Переход.

Переход – да, для того главного, о чем наш разговор, общеупотребительное «смерть» не годится. Слова этого не боюсь, вы его встретите тут не раз, но вернее говорить: Переход – разумея, что речь не о небытии, которого по определению нет, а о другом бытии, в которое каждый из нас, живя, движется, с самого зачатия переходит – или, как в русском языке времен Пушкина и даже еще позднего Толстого говорили к случаю – преставляется.

В словаре Даля преставлять означает «переселять в вечность». Преставиться – «переселиться в вечность», «преобразиться». Еще вариации из того же ряда: извечиться, приложиться к родителям. А светопреставление – слово и сейчас иногда употребляемое, чаще иронически, означает не просто конец света, но и переворот в земной вселенной, обновление.

Было бы ближе к истине называть каждого живого не «смертным», а пре-ходящим жизнь. Собеседование о Переходе – ствол нашего общения в этой книге, со многими ответвлениями.

К мистике я не склонен, в умозрениях слаб и мало начитан. Медицина и биология, психиатрия и практическая психология для меня пространства профессионально свои, как и словесность; работаю с людьми на естественнонаучной и гуманитарной основе. Из этого исходя, уточняю: читатель мой ни в коей мере не обязан верить или, прочтя книгу, уверовать в бессмертие души (Апостол Павел: «не умрем, но изменимся»), реинкарнацию или что-либо в этом духе. Не собираюсь, как и раньше, никого ни в чем уверять, ничему учить. Просто делюсь опытом: с кем и как работаю – это основное, работа идет и в книге – что пережил, что знаю (точней, думаю, что знаю), что чувствую, что предполагаю, в чем сомневаюсь.

Предложение помедлить

Если вы не чувствуете потребности обратиться к теме Перехода, читать эту оптимистичную (не шучу), противостраховую и антидепрессивную (уже подтверждено) книгу лучше не сейчас.

А когда?

Когда понадобится.

А когда понадобится?

Время придет, жизнь подскажет. Пока можно пролистать бегло, слегка всмотреться и взять на заметку как возможного собеседника и помощника.

И еще – тем, кто с трудом воспринимает стихи, вообще не воспринимает (в школе заставляли выучивать не понимаючи), или воспринимает только таких-то авторов и никаких иных (подобно избирательной невосприимчивости к музыке или живописи). Если так, то две следующие части этой книги, где стихов больше, чем прозы, можно принять за эпиграф к остальным и читать сразу с любой дальнейшей. Например, с «Неба хватит на всех» (стр. 272), где про то, как говорить о Переходе с детьми. Там тоже, правда, местами просачиваются стихи – без стихов книга о человеке как жизнь без музыки, свадьба без цветов, брак без любви, чай без заварки или конфетка, которую сосут через фантик.

Начинать чтение можно с любой страницы, как с любого мгновения начинать жизнь. Но при сем надеюсь, что читатель если не сразу, то постепенно прочтет и осмыслит книгу во всем объеме и целостности. Только так можно понять и текст, и человека, и себя тоже, и хоть отчасти примирить или просто принять противоречия и несообразности, кажущиеся и действительные.

Memento – что значит

По латыни – помни, более ничего. Вам, наверное, приходилось встречать это слово в компьютерных органайзерах или на бумажных ежедневниках для записей дел, встреч, адресов-телефонов, звонков, покупок и пр. Так называют и киноафиши, и разные сувениры. Mementики эти напоминают: помни, человек, что ты раб своей мнимой свободы, не забывай ей прислуживать прилежно и вовремя, не упусти ни одной из своих цепей и цепочек. И мало кто знает, что у всех этих напоминалок отрезано нечто самое важное. А именно – еще одно латинское слово: MORI, с седой древности составляющее с MEMENTO смысловой монолит: напоминание, призыв, заповедь, или, как сейчас усеченно выражаются, мем (от того же корня «помнить») –

MEMENTO MORI – помни о смерти.

Согласно историческим сведениям, не стопроцентно достоверным, но достаточно правдоподобным, слова эти, как митинговые кричалки, звучали на триумфальных шествиях римских полководцев, возвращавшихся в столицу из победоносных походов. Выкрикивал «помни о смерти» специально приставленный раб, шедший позади триумфатора. Делалось это, чтобы напомнить всем, как близко была смерть во время сражений, как близко она всегда; чтобы народ проникался, а победитель не заносился. Нам теперь понять обычай такой можно, а принять сложно: попробовал бы кто-нибудь во время праздничного парада выкрикнуть из-за спины важного начальника «помни о смерти», – тут же бы его поминай как звали.

Восклицанием MEMENTO MORI с середины 17-го века обязаны были приветствовать друг друга монахи католического ордена траппистов. Орден этот, отличающийся очень строгим молитвенно-аскетическим уставом, существует в Европе и ныне, в рядах его пребывает больше трех с половиной тысяч монахов и монашенок. Они молятся 11 часов в сутки, истово трудятся, соблюдают абсолютное вегетарианство и молчание, прерываемое только для молитв, песнопений и сообщений, без которых никак. Деньги, и немалые, зарабатывали до недавних пор производством гробов и алкогольных напитков. MEMENTO MORI можно было бы смело писать и на том, и на другом.

Нынче словосочетание это перешло в разряд малоупотребляемых образных выражений. Так могут еще иной раз назвать старуху или старика, от которых хочется побыстрей отвернуться. Чтобы не помнить. Чтобы еще раз забыть… о своем Переходе. Логика младенца: если я от тебя отвернулся, значит, тебя нет.

Иногда, впрочем, напоминание в полном виде и сейчас можно встретить вполне по делу – недавно увидел MEMENTO MORI в Москве, на улице, на стекле новенького мерседеса.

Жизнь – это большой сюрприз. Я не понимаю, почему бы смерти стать не меньшим.

Владимир Набоков

Книга как чемодан

Написав немало уже книг и в немереном количестве наплодив разные прочие письмена – в журнальных и газетных статьях, в беседах, интервью, в нескончаемой переписке с читателями и пациентами, в интернете и пр., – я пришел к облегчительному выводу, что любой текст, как бы ни был отделан и вылизан – не более чем черновик. Всегда можно написать правильнее, полнее, интереснее, лучше – и все равно может оказаться, что это никому не нужно и никуда не годится.

Посему, понял я, и не стоит ни к какому своему опусу относиться как курица к яйцу. Стремиться к законченности, ваять нетленку – ущербно для качества и для здоровья небезопасно.

Здраво – попридержав манию совершенства, смотреть на каждое свое произведение как на отрывок разговора, кусочек общения, встречу в пути, живую волну живого потока, которому нет ни начала, ни окончания.

Что такое книга? Всего лишь забег на такую-то дистанцию. Со стартом и финишем. Всего лишь посылка. С ограниченной емкостью – для текста объема не больше такого-то. Чемодан информации, один чемодан, не более. И не надо стараться впихнуть в него все свое барахло.

Стремиться только к жизненности – чтобы в чемодане, кроме барахла, было что-то живое, вроде ребеночка, и чтобы емкость была открыта – чтобы дышать можно было этому существу.

Большинство своих книг я первоначально отправляю к читателю в виде неполном и сыроватом. По возможности довожу до ума (бывает, по глупости кое-что и порчу) в следующих изданиях. Читательская обратная связь показывает, что такой подход правомерен: недостатки можно убавлять, достоинства выявлять, форму оттачивать, содержание обогащать. Читатели этому помогают своими отзывами, вопросами, пожеланиями, замечаниями – работаем вместе, в диалоге.

Книга, которую вы сейчас читаете, вышла сперва в электронном виде под названием MEMENTO, Песнь Уходящих. Спасибо Марийке, моей жене: собрала тексты, технически обработала, разместила. Получены уже добрые отклики. Вот, для вдохновения читательского и моего, – три из них.

Проглотил книгу за два дня, стихи перечитывая по два раза. С одной стороны, читать было тяжело – на смерти и на всем, что вокруг нее, трудно сфокусироваться из-за пресловутого «шкафа для скелета», но какая-то другая сила (ощущение важности, что ли) заставляла читать дальше.

В книге есть глава о том, как говорить с детьми о смерти. Там есть письмо матери о ребенке с острым кризисом осознания смертности, страхом смерти. Ребенок ищет какой-то защиты от этого понимания, например, что станет ученым и изобретет эликсир бессмертия или «Придумал, что чтобы жить вечно, надо говорить «Я жду до лета». Что эта спасительная фраза поможет ему жить вечно, так как «лето каждый раз новое, и если я буду ждать каждый раз новое лето, то я никогда не умру». Меня поразило, что этот последний, самый несуразный из всех его вариантов защиты, и есть выбранный мной и многими другими взрослыми вариант…

Книга светлая. Рекомендую ее всем нам, чтобы справляться, чтобы от самого страшного, от самоубийств, оберегать друг друга, чтобы помнить и любить свою жизнь. Евгений Л.

…Давно ждала эту книгу. Почему именно её? Может, потому что сейчас вся моя жизнь состоит из перепутий, и, чтобы глубже её понять, мне нужно попробовать больше узнать о смерти?..

Всплыл образ: «…я река, которая обмелеет, если не будет в каждый миг жизни осознавать хоть на толику свой исток и океан, в который впадает. Если не почувствует их присутствие за гранью и то, что без них она невозможна…». Тут же вспомнилась одна из некогда любимых цитат: «Мы не человеческие существа, которые переживают духовный опыт. Но мы духовные существа, переживающие опыт человеческий». И теперь я её снова почувствовала, а не просто вспомнила.

Тема конца жизни всегда интересовала меня, я периодически размышляла об этом, искала раскрытие этой темы у великих… Но теперь, помимо напряжённой вдумчивости, печали и немого вопроса во мне стала расти… радость. Она пробивалась сквозь печаль, как солнечный свет сквозь кроны деревьев, и казалось что свет этой внутренней радости – радости воссоединения души – виден через кожу. Мозг говорил, что это неадекватно, а душа всё равно радовалась.

Я пока ещё не осознала до конца тот опыт, который так внезапно свалился на меня. Но для моей жизни это чудо, и спасибо, что Ваша книга стала проводником в него. Анна С.

Читая книгу «Memento», впитывая поэтику, фантазируя и размышляя вместе с автором о бессмертии, я пытался ответить, почему так влечет меня эта тема ухода, отчего так привлекателен взгляд на жизнь с высоты поднебесья?..

Думаю, дело в том, что одновременно с пронзительностью печали, с ощущением себя беспомощной песчинкой под громадным небосводом, с ощущением «бессмертия смертности» даже в ранней сумбурной бешеной юности очень часто связаны были и яркие моменты просветления, в которые вдруг схватывалась самая суть жизни, вдруг понималось, сколько же в ней шелухи… С годами суммируясь, подобные фрагменты яркого душевного чувствования все настойчивее осознавались настоящей жизнью, которой хотелось жить постоянно…

Ярче всего воспринялась мной поэтическая часть – «Песнь уходящих». Как мне видится, поэтическая форма наиболее выразительна и, одновременно, наиболее деликатна для темы ухода. Поэтическое слово способно объединить человека с Небом непосредственно, без мешающих логических связей – с тем Небом, которое в нас всегда в виде Веры в лучшее, в продолжение, в вечность себя и жизни…

Книга «Memento» способна дать человеку необыкновенный прилив жизнелюбия, новое осознание себя в этой сугубо преходящей действительности, новый интерес к себе, своим родителям и близким, детям, друзьям и возлюбленным. Книга способна скрепить воедино противоречивую мятущуюся человеческую натуру красной нитью истинности, жизнестойкости.

Книга – способна. Остальное зависит от нас.

Валерий С.

Вот она, обратная живая волна, дорогие, спасибо сердечное! На связи будем и дальше.

Бумажное издание дополнено, доработано; и все равно это не завершенный труд, а длящийся и сию минуту, и можно считать его новым началом нашего разговора.

Только книга, запрещаемая во все времена и при всех властях, переживет все власти и времена. Такая книга есть. Название ее – Истина.

Пен Левиндоуз