Level Up. Нокаут. Глава 8. Без поражений нет побед (Д. С. Сугралинов, 2018)

Глава 8. Без поражений нет побед

Хаген снова запутался в канатах, спускаясь с ринга. Он пошёл к тому месту, где должна была стоять Лекса, но её там не было. Место девушки занимал тот благообразный старик, похожий на пожилого учителя математики, который яростно кричал во время боя. Он накинулся на Хагена, прижимая к своему животу (да, старик тоже был выше Хагена):

– Спасибо тебе, сынок! Я ведь поставил на тебя пятьдесят баксов! Просто от того, что ты похож на моего внука. А ты превратил эти пятьдесят баксов в пять тысяч!

Дедок тряс перед его лицом квитанцией. Майк кое-как вывернулся из его объятий и пошёл в раздевалку. По пути его кто-то подбадривал, кто-то кричал «бу-у-у-у!», а кто-то просто смотрел с недоверием. Некоторые видели в нём обманщика, вошедшего в сговор с администрацией, чтобы заработать на ставках. И даже жуткое состояние Гонсало их не убедило.

Есть такой тип людей, что везде ищут заговор, обманы и махинации. По работе он часто встречал подобных личностей, и почему-то именно у них постоянно ломались компьютеры, а виноватыми были, конечно, производители, «специально запрограммировавшие» поломку. Когда же Хаген говорил, что виноваты сами пользователи, они заявляли, что он тоже в заговоре. А потом оставляли жалобы на сайте DigiMart, изощряясь в оскорблениях и катая жалобы на «некомпетентных» сотрудников магазина.

Вот и сейчас какой-то бородатый мужчина в джинсовой куртке загородил ему путь:

– Эй, парень, думаешь, я не знаю, что вы специально решили нас обобрать?

– О чем вы, сэр? – не сразу понял его погруженный в свои мысли Хаген.

– О вашем чёртовом сговоре! Я за милю чую запах обмана! И сдаётся мне, от этого несёт дерьмецом!

– Простите, сэр, – пробормотал Майк. – Вы ошибаетесь, сэр.

– Да кто поверит, что ты смог нокаутировать Гонсало? Ты! Червяк ты навозный!

– Вы же всё сами видели.

– Я видел отлично поставленную фальшивку. Мы ходим сюда, чтоб смотреть настоящие бои, а не ваш долбанный рестлинг!

Хагену же так всё надоело, что он просто молча пошёл вперёд, не отвечая. Бородатый хоть и вёл себя агрессивно, но больше наседать не стал. А вдруг это ничтожество и в самом деле ударит? Всё-таки после его удара Гонсало «Килла» Эррера улетел в астрал очень реалистично.

В спину Хагена посыпались оскорбления. За ними – трубочки от коктейлей и кусочки льда. Что же это такое? Ведь Майки только что победил на ринге, почему же он снова бежал, как в детстве с площадки? А злые дети снова все против него… За что они его ненавидели?

В раздевалке ждал второй врач. Он с выражением полного равнодушия и безмятежности играл на телефоне в Clash of Clans: Майк сразу узнал знакомые звуки. Врач не особо спешил оторваться от своего занятия, сначала завершил нападение на вражескую деревню и только потом спрятал телефон, и спросил:

– Ты в порядке, парень?

– Да, – сказал Хаген и упал на лавку.

Возбуждения битвы схлынуло. Оказалось, что у него ужасно болело бедро, куда Килла засаживал свои коронные лоу-кики. Оказалось, что голова гудела на самом деле, а не из-за толпы – последствия удара в скулу. Оказалось, что даже дёсны кровоточили, разодранные дурацкой капой.

Только сейчас Хаген понял, что он вовсе не шёл победоносно сквозь толпу, а едва тащился, хромая и качаясь, а зрители восприняли его состояние, как плохую актёрскую игру! Конечно, они его возненавидели. И во всем этом виноват он сам.

– Эй, да ты не совсем в порядке… – воскликнул врач.

Он достал из сумки-холодильника пакет льда и приложил к гематоме на бедре. Хаген посмотрел на это лишь мельком. Его ужаснул вид кроваво-синего чернеющего пятна, растёкшегося по ноге. Врач скучающе осмотрел лицо Хагена, равнодушно поворачивая его голову, как мяч. Холодные пальцы в перчатках впивались в щёки, и Хаген представил, что его осматривает патологоанатом.

– Слушай, а ты молодец, – сказал вдруг доктор. – Тебе здорово досталось, а держишься. Хотя… был бы на месте Гонсало кто-нибудь поопытнее, тебя сейчас откачивали бы прямо там на ринге. Или, скорее всего, везли бы в реанимацию, – он пожал плечами. – Такое здесь часто бывает.

Майк хмыкнул. Вообще, он заметил, что людям словно нравится его запугивать. Но его и стращать не надо было, он боялся сам и заранее. Ведь боль – это то, чего он стерёгся больше всего.

И все-таки. Неужели, оказалось, что он способен «держаться»? Хотя и непроизвольно заплакал, как в детстве…

– А разве Гонсало не опытный? – поинтересовался он. – В смысле, я слышал, как его встречала публика.

– Килла? Да он больше ведёт себя, как опытный. Все эти повадки чоло, татуировки, а сам он знаешь откуда?

– Откуда?

– Из приличной семьи. Его родители переехали в наш город лет десять назад из Сиэтла. Отец адвокат, мать заведует научной лабораторией на заводе косметики. Ну, того, что возле нашего города, знаешь же? Гонсало вообще-то и сам не дурак, он даже колледж окончил, но скрывает это от всех. Ведь, по его мнению, настоящий бро не должен ходить в колледж. Тоже мне чоло, выросший на улицах. На видеоклипах он вырос, а не в банде.

Врач убрал руку.

– Держи лёд сам, – сказал он. – Советую завтра сходить в больницу и сделать рентген, чтобы убедиться, что в кости нет трещины. Остальное само заживёт.

Разговорчивый доктор умолк, обрабатывая рану на лице Хагена. А он, наконец-то, вызвал сообщение системы, которое ранее проигнорировал: было не до того. Он был на ринге, избитый и едва держащийся на ногах. Что бы там интерфейс ни писал, это могло подождать. Кроме того, Хаген прекрасно знал, что увидит, поэтому откладывал приятный момент на потом:

Поздравляем! Вами повержен противник в честном поединке!

Заработано очков опыта: 2 (удвоенный опыт за победу над противником выше уровнем).

Вы подняли уровень: +1!

Ваш текущий уровень – 4!

Доступны системные очки основных характеристик: 1.

Доступны системные очки боевых навыков: 1.

Набрано очков опыта на текущем (4) уровне: 1/4.

Вот это настоящая награда! Эх, жаль, что нельзя сразу вложить все очки в «Выносливость»: перестройка организма требует времени и состояния сна. Но Майк чувствовал себя так плохо, что понимал: резервов не хватит для перестройки за ночь… Сначала надо вылечиться, прийти в норму и тогда…

Заодно проверил показатели здоровья: «2255». Негусто, но побольше, чем было на ринге, а значит, восстанавливается потихоньку. По крайней мере, интерфейс не призывал срочно идти в больницу или писать завещание. Интересно, а что если здоровье упадёт до нуля? Будет ли это смерть? Или ноль очков здоровья – это просто пороговый показатель, после которого смерть ещё не наступит, но уже будет не нужно демонстрировать пользователю, сколько этих очков осталось?

Время от времени дверь раздевалки открывалась, заходили какие-то люди: то ли бойцы, то ли ещё кто-то. Они впускали волну запахов: смесь пота, духов и алкоголя. Врывался и гомон толпы, комментарии конферансье и прочие звуки. На ринге шёл новый бой, машина развлечений не останавливалась.

Большей частью вошедшие не обращали на него внимания. Видимо, привыкли видеть на ринге всякое. Только один мужчина, одетый в спортивный костюм, усмехнулся Хагену:

– Там какой-то дед с ума сошёл из-за тебя. Закричал, что ты послан ему богом, что он выиграл пять кусков. Якобы старикану как раз столько не хватало на лечение чего-то там в кишках. Судя по тому, сколько он заказывает в баре, угощая шлюх, от выигрыша скоро не останется ни цента. Да и не бережёт дед свои кишки, заливая таким количеством бурбона.

Не зная, что ответить, Майк промолчал. Он смотрел на каждого вошедшего с надеждой. Всё ждал, что дверь откроется и появится Лекса. Куда она делась? Не смогла смотреть на происходящее? Нет, нельзя не заметить, как ей было интересно наблюдать…

Врач завершил работу, ещё раз напомнил о необходимости посетить больницу и вышел. А Хаген всё сидел и сидел, ожидая Лексу. Потом он всё же встал, подошёл к шкафчику, куда сложил свою одежду, и начал медленно переодеваться. Натягивая штаны, отметил, что, пока он дрался, кто-то обчистил карманы. В бумажнике не осталось ни доллара. Да уж, элитный клуб. Строгая система охраны, большие гости из больших городов…

Или это он – Хаген – такой невезучий? Только ему повезло на ринге, как судьба подкинула эту мелкую гадость?

Дверь снова открылась, и Хаген с надеждой выглянул из-за шкафа, но вместо Лексы вошёл тот лысый мужик, которого Гонсало назвал продюсером UFC:

– Вот ты где, парень! Ты-то мне и нужен!

– Зачем, сэр? Если хотите предложить мне драться, то я не смогу. Я не готов, – Хаген замялся, ведь он то же самое говорил перед боем с Гонсало. – И вообще у меня трещина в ноге…

– Какая трещина, парень? И ты много на себя берёшь, полагая, что я сразу предложу тебе контракт. Во-первых, меня зовут Люк Лукас. – Он сунул Хагену широкую крепкую ладонь. – Во-вторых, ты дерёшься, как мудак. Прости, друг, но это правда. И твой противник – такой же мудак. И клуб этот мудацкий. Сборище мудаков.

– Тогда зачем я вам?

Люк Лукас ответил не сразу, сначала какое-то время внимательно изучал Хагена, словно тот врач, что вертел его голову. Майк смутился, сгорбился и принялся застёгивать ширинку. Люк Лукас пожевал губами, сплюнул, достал из кармана пиджака блестящий портсигар и вынул из него сигарету. Неспешно прикурив от зажигалки, которая лязгала при открытии, как дверь автобуса, он деловито произнёс:

– Я продюсер, работаю на UFC. Ты знаешь, кто такой продюсер?

Хаген шмыгнул носом:

– В UFC нет продюсеров.

– О, ещё один всезнайка. Хочешь сказать, что меня нет? Ты не смотри, что я старый, сверну тебя в узелок и в шкаф затолкаю. Тебе же не привыкать к этому? Ведь так с тобой в школе поступали?

Хаген осмелился поднять голову и сфокусировался на Люке. Над ним тут же проступило сообщение:

Люк ‘Койот’ Лукас, 54 года

Уровень 122.

Очков здоровья: 69000.

Боев/побед: 1859/1202.

Вес: 102 кг.

Рост: 192 см.

Что? Майк не поверил своим глазам. Сто двадцать второй уровень? Такое возможно? Да откуда они такие берутся? Хагена охватила безнадёга. Уровень Койота казался недостижимым.

Люк Лукас выпустил дым ему в лицо, испытывая его характер. Стараясь не закашлять, Майк присел на корточки и начал завязывать шнурки, а Люк прошёлся перед ним и сказал:

– Продюсер – это человек, который должен видеть будущее. Не просто видеть, но и заранее знать, как из этого будущего делать деньги.

Хаген нарочито медленно вытягивал язычки из кроссовок, надеясь, что странный посетитель потеряет к нему интерес и уйдёт.

– Любой хороший продюсер – это аналитик, – продолжал Люк Лукас. – И аналитик, и звездочёт, и прорицатель. Он умеет видеть потенциал даже в таком сборище мудаков, как этот клуб.

Майк разогнулся, мельком глянул снизу вверх на Люка и отвернулся. Достав из шкафчика куртку, он начал разглаживать на ней складки.

– Скажи, парень, ты знаешь кто такой Деметриус Джонсон?

– Конечно! Чемпион в наилегчайшем весе! Могучий Мышонок победил…

– Эй, не рассказывай мне, кого он победил, без тебя знаю. – Люк Лукас стряхнул пепел на ботинки Хагена. – Ты, парень, мудак, но в тебе есть интересный потенциал. И тебе нужно больше тренироваться. Все те годы, что ты провёл в каком-то убогом зале…

– Я недавно начал тренироваться.

Люк Лукас посмотрел на него с соболезнованием:

– Не ври мне, парень. Видно же, что ты кое-что знаешь, но у тебя не было нормального учителя.

– Но я на самом деле недавно начал трени…

– Да и умом ты большим не отличаешься, раз пытаешься меня убедить, что недавно начал. Такой удар не сразу вырабатывают. Но кроме удара у тебя ничего и нет. Двигаешься ты, как старая леди в пробке, стойка у тебя, как у мартышки, которая приготовилась метать дерьмо в другую мартышку. Кроме того, что у тебя за проблема со слезами? Я видел плачущего боксёра, только это были последствия множественных травм головы и победы в чемпионате. Да… после победы некоторые бойцы становятся чувствительными, как девственницы. Но плакать во время боя? Это что-то новенькое.

Хаген спохватился. Не рассказывать же ему про Augmented Reality! Platform. Про интерфейс, который может направлять развитие боевых качеств не хуже тренера. Про то непонятное преимущество, которое ни с того ни с сего появилось у него перед глазами, в реальное существование которого он и сам не до конца верил.

Люк Лукас затянулся посильнее:

– Я к тому, что время пройдёт, а ты так и останешься мудаком, который дерётся в подобных клубах, потешая старых извращенцев. В UFC нехватка хороших бойцов в наилегчайшем весе. Потому Деметриус и защищает свой титул который год подряд. Мало, очень мало бойцов твоего роста и телосложения. Все, дьявол их побери, вымахали по два метра ростом и весят по центнеру и больше! Мы, американцы, превращаемся в динозавров! Так и вымрем… Чёртов Клинтон, чёртов Обама, чёртовы демократы и их проклятые гей-реформы. Впрочем, я не об этом.

Люк затушил сигарету о скамейку, бросил окурок на пол и достал из внутреннего кармана пиджака визитку:

– Два раза в год мой продюсерский центр проводит отборочные соревнования среди бойцов-любителей. У тебя есть шанс быть замеченным. Конечно, для начала тебе надо переехать из этого дрянного городишки. Но самое главное – записаться на тренировки к настоящему учителю, а не к тому мудаку в занюханном спортзале, где ты колотишь мудацкие груши.

Хагену стало обидно за Очоа, но визитку он взял.

– Позвони мне, когда приедешь, я порекомендую тебе хорошего наставника. И не тяни! Время идёт, мы не молодеем… Эх…

Люк Лукас махнул рукой и вышел из комнаты.

Проверив, не забыл ли чего, Хаген закрыл дверцу шкафа и тоже собрался уйти, рассчитывая найти Лексу и проведать Гонсало, чтоб извиниться. Он не до конца понимал, за что ему извиняться, если это была честная битва, но мама учила соблюдать правила вежливости. В дверях раздевалки он столкнулся с официантом.

– Простите, сэр, вам просили передать. – В руки Хагена ткнулся тонкая трубочка из долларов, а официант продолжил: – Кроме того, попросили оставить на баре ваш номер телефона. Вас пригласят на следующие бои.

– Хорошо, спасибо.

Хаген сунул деньги в задний карман джинсов и поспешил в зал. На ходу он вспоминал слова Люка Лукаса, что продюсер – это предсказатель. И то, что он бросил по поводу его – Хагена – будущего. Чёрт, неужели действительно стоило бы уехать?

Оглядывая толпу, Майк тихо прошептал:

– А что… хорошая попытка начать новую жизнь, где никто не знает, что ты жопоголовый неудачник. Почему нет?

Так как Хаген переоделся, никто не узнавал боксёра-плаксу. Впрочем, на него никто и не смотрел. Всё внимание зрителей было приковано к рингу, где выступали новые бойцы. То были реально огромные боровы, настолько мускулистые и крупные, что казалось, для них не оставалось места на ринге. Снова вспомнились слова Люка Лукаса о динозаврах. Хаген никогда не думал, что его телосложение может быть преимуществом.

Оба бойца предпочитали грепплинг – единоборство, совмещающее в себе технику всех борцовских дисциплин с минимальными ограничениями на болевые приёмы. Они быстро сошлись, пообнимались некоторое время, словно разлучённые любовники, но вскоре ринг затрясся после того, как одна туша кувырком бросила другую и захватила в удушающий приём. Как бы ни был озабочен Хаген, он заинтересовался. А что бы делал он, если бы такое вытворил Гонсало? В этой позиции сложно бить в ответ, тем более нечего думать о нокауте. Чёрт подери, да он и вправду везунчик! Но где гарантия, что в следующей битве его не победят?

Хаген сам удивился тому, что так буднично подумал о следующем бое. Ему казалось: он ещё не решил, стоит ли продолжать драться на ринге клуба Dark Devil. И вдруг сам себе подаёт это как свершившийся факт.

Он брёл среди зрителей, огибая ринг. Миновал бар, где спал тот дедушка, что поставил на победу Хагена. Сейчас он, сложив седую голову на руки, пускал слюни на воротник.

А потом Майк увидел Лексу.

Девушка сидела на корточках перед Гонсало, у которого из ноздрей торчали длинные окровавленные ватные тампоны. Один глаз полностью был закрыт вздувшимся синяком.

Позабыв обо всех сомнениях, Хаген подошёл к ним и встал за спиной Лексы.

Оба врача тоже были рядом. Один монотонно повторял:

– Итак, Килла, снова спрошу: где ты, и какой сейчас год?

Гонсало отвечал глухо, как простуженный. Кровавые ватки дёргались при разговоре, как бивни тюленя:

– А? Да! Док, хватит меня проверять, я в порядке.

– Ты знаешь, что случилось?

Гонсало подвис, глядя куда-то вдаль:

– Э… – просипел он, задумавшись. – Был бой?

– Тебя нокаутировали! – сказал доктор.

– Нокаутировали? – тупо повторил Гонсало. – Не, док, ты что-то путаешь. Бой был.

– Что же по-твоему произошло?

– Я… я… бой был… – и Гонсало снова тупо уставился на доктора. – Или бой будет?

Второй доктор начал менять пропитанные кровью тампоны.

Хаген с ужасом смотрел на человека, пострадавшего от его удара. Одно дело, когда наблюдаешь чей-то нокаут на ринге из зрительного зала или по телеку, другое – когда понимаешь, что причина чужого страдания – это ты. Одновременно с этим в душе, чуть ли не впервые в жизни, появилось удовлетворение. Недаром смешанные единоборства называют «искусством». Хаген чувствовал, что завершил что-то значимое, достиг какого-то важного пункта в жизни, хоть его и смущало то, чем оно обернулось для Гонсало. Всё-таки тот был приветлив и дружелюбен с ним.

Словно почувствовав, что о чем тот думает, Гонсало перевёл стеклянный взор на Хагена и, не узнавая, повторил:

– Да, док, бой был. Ну, получил я немного. Без поражений нет побед.