Совпадения
Поздним ноябрем, в полночь, мой поезд прибыл на станцию города, где по совпадению проживали и сестра, и Денис. По пути следования такси мне показалось, что какая-то машина останавливается и ее владелец выходит у тех же магазинов, что и я, внимательно наблюдая за мной. Что ему надо? Однако с покупками и совершенно без происшествий я подъехала к одинокому домику на пустыре городской окраины. Моя любимая сестра встречала у калитки.
Так как Денис следовал сюда по пути из Ростова, к прибытию поезда он не успевал. Спустя пару часов, когда я и сестра вдоволь наговорились, мне позвонил он. Примерно минут через двадцать Денис стоял у порога с цветами. Теперь втроем мы отмечали столь замечательное событие – мой приезд. Затем последовало и приглашение Дениса.
По дороге мы делали остановки у ночных магазинов – Денис, как обычно, старался угодить моим гастрономическим пристрастиям. Квартира, куда он привез меня, показалась необжитой. На кухне на столе стоял одинокий бокал с вином. Все было новым, нетронутым; мебель в прозрачных чехлах, подернутых пылью, и на блестящей плитке стен кухни у раковины не наблюдалось признаков жизни.
Теперь мы остались вдвоем, и небольшие часики на кухне начали отсчет уходящего времени.
Денис достал второй бокал, и я произнесла:
– За красоту и любовь?
– Вне сомнений! За тебя, солнце.
Денис, подойдя ко мне, сидящей на стуле, присел у моих ног, целуя их, любуясь моим загаром. Постепенно поднимался все выше, расстегивая пуговки одну за другой на тоненькой блузке, и его медленные движения усиливали растущее желание близости. С бокалом вина мы перешли в комнату: в центре раскинулся диван, а на полу у музыкального центра стоял миниатюрный ночник с рыбками, слабый свет его освещал небольшое пространство в углу. Рыбки в светильнике плавали вверх и вниз, причудливо меняя свои парафиновые формы. Мы подошли к окну и стали смотреть на темные переулки; становилось все жарче, сзади ко мне прижимался Денис.
В какой-то миг до слияния тел я ощутила, как Денис отстранился, но ласки не прервались, они продолжились, изменившись; я ничего не могла понять. Денис, продолжая разговаривать со мной, в эту минуту выключил светильник. В комнате стало темно, ночной дворик освещал одинокий фонарь. Очень знакомыми стали мои ощущения. «Олег!» – пронеслось далеко в моем подсознании; скоро волна наслаждения захлестнула меня и понесла на гребне в свой мир, не дав мне времени опомниться, повторяя настойчиво: «Это он». Я уснула, спала легко, подобно младенцу.
Утром мои сомнения уже казались нереальными. Я проснулась в объятиях Дениса, думая: «Ну откуда взяться Олегу, что за фантазии?» Мне показалось, что ласки Дениса стали другими (я снова вспоминала об ощущениях минувшей ночи) – словно Денис вел себя так, как это происходило с Олегом. Занятия любовью утром больше утверждали меня в сомнениях относительно «его» ночных ласк, и я чувствовала тому подтверждение с каждым последующим прикосновением Дениса. Ночью эти ощущения были иными. Но как я могла об этом ему сказать? Думаю, ему было бы неприятно услышать, что я говорю о другом. Да и Денис вел себя так, словно всю ночь он был моим стражем, проведя ее в ожидании близости или длительной любовной прелюдии.
Настойчивые звонки повторялись, заставив Дениса вставать. Когда я вышла из ванной, обнаружила свою одежду, оставленную ночью на кухне, и завтрак, приготовленный Денисом. Когда, продолжая трапезу, мы рассказывали о себе, в окно кухни, кто-то бросил маленький камушек; я привстала со стула и заметила там, на улице, двух мужчин, стоявших напротив окон. Вскоре мы вышли, и, покинув подъезд, я ощутила холод ледяного ветра, летящего с клубами пыли прямо в лицо. Ветер был невыносим: кружа вокруг меня, он проникал мне в одежду, бросая пыль в глаза и пронизывая насквозь. Стоять на одном месте было невозможно, каждая минута казалась мне испытанием. Двое мужчин, которых я видела через окно за завтраком, отделились от угла дома и последовали за мной. Они о чем-то переговаривались, но одно слово меня очень насторожило – «отец». Кажется, они сказали: «Отец нас заберет». Я вспомнила: летом так его приятель назвал Олега. Точно: по этому поводу Татьяна иронизировала в кафе. Хотя Олег был старше своего коллеги лет на шесть. Появившиеся незнакомцы остались на некотором расстоянии, когда Денис подошел ко мне, прервав мои запутанные мысли, открывая мне дверь авто.
Дома нового престижного микрорайона, в одном из которых мы провели ночь, находились в живописном месте – оно простиралось вдоль широкой реки. На противоположном берегу ее возвышались купола церквушек, они блестели и переливались на солнце. Машина проехала по кругу автомобильного кольца, в голове рождались аналогии: первая встреча поэта с танцовщицей – Айседоры Дункан и Есенина, их ночное венчание. Авто выехало на автостраду, завершая воображаемое венчание, вдали остались башенки храмов, растворяясь позолотой в небе. День был ясным, лабиринты старого города контрастировали с новыми очертаниями улиц.
У дома сестры мы расстались.
К концу следующего дня, находившись по универсаму, мы с сестрой поймали маршрутку. Но увиденное из маршрутки ассоциировалось с неким миражом. За маршрутным такси следовал черный БМВ, зачем-то повторяя остановки маршрутки. Ошибки не было – я отчетливо видела, что в машине рядом с водителем находился Олег. Случайно ли появление Олега, или это совпадение? Я ничего не понимала: зачем было Олегу играть со мной в догонялки? Должно быть, я запуталась окончательно.
Стемнело, когда к дому сестры подъехал Денис.
– Кажется, это к тебе, – сказала она.
– Вообще-то мы не договаривались.
– Но сейчас он идет сюда.
Я подошла к окну: так или иначе, но сестра не ошиблась.
Муж ее стоял во дворе с приятелем, когда Денис уверенной походкой прошел мимо мужчин, разговаривающих между собой, когда они заметили его, следующего в дом. Видя происходящее, мой родственник был шокирован. Однако приятель мужа в ту минуту нашелся и спросил:
– Вы к кому?
– К вашей жены сестре, – отвечал ему Денис.
Конечно, он не мог видеть ее мужа, отсутствующего вчера.
– Должно быть, я пропустила твой звонок.
– Нет, – сказал Денис, глядя на меня и продолжая: – Ирисочка, прости меня, что ворвался. Я просто не находил себе места, весь день на работе я думал об одном… – он на минуту замялся, а затем, пытаясь выправить свою оплошность, добавил: – Думал о тебе и ничего не мог с собой поделать. Может быть, погуляем?
– И ты спрашиваешь? Я должна бы удивиться, насколько ты плохо меня знаешь! Я люблю ночные прогулки.
Без лишних церемоний накинув легкую куртку, я вышла. Денис провожал меня к машине, его что-то угнетало. Но причину этого состояния Денис не открыл, а я не стала расспрашивать, думая, что суета и заботы тому виною. Автомобиль набирал ход, покидая тихие лабиринты окраин, легкий ветерок из приоткрытых окон запутывал волосы, врываясь в салон.
– Не надо так быстро, разве не знаешь – я трусиха…
Денис, переключал скорость.
– Да, солнце, не обижайся. Последние дни я был сильно измотан, это скоро пройдет.
Денис плавно повел машину, одновременно рассказывая о старинном городе, мерцающем впереди. Его неоновая жизнь возрождалась, ранее незнакомые мне очертания в минуты знакомства с ним словно заигрывали, подмигивая разноцветной рекламой, гирляндами огней в веренице витрин, играя с воображением, проносились проспекты. Ночная жизнь становилась ярче, притягивая к себе и маня в блестящие сети ночных магазинов, супермаркетов, клубов и ресторанов. Прогулка по освещенным улицам какое-то время увлекала, пока один из темно-черных автомобилей, показавшись знакомым по дневным догонялкам, не проехал близко, почти вплотную, на долю минуты прижавшись и поравнявшись с нами. Он время от времени возникал с нами рядом, что повторялось около десяти минут.
Я убрала свою руку с колен Дениса, решив исключить любопытство сидящего в обгоняющей нас иномарке. Она прижималась к нам совсем близко – так, словно сидящего в ней интересовали мы и отношения между нами. Проехав еще квартал, мы скрылись, свернули в проулок затемненного парка. Там, в дальнем углу его, вышли. Стало как-то не по себе, немного тревожно и грустно; мысли о скоротечности момента встречи настойчиво одолевали, хотелось продлить исчезающие минуты, стоя среди тихой красоты этого ночного пейзажа. Я понимала, что причины внезапной прогулки заключались в чем-то другом.
Денис обнял меня и нежно коснулся моей щеки – блестела слеза.
– Солнце мое, не надо, еще этого нам недоставало.
Он погладил меня по лицу – от рук его пахло одеколоном.
– Сладкая моя, жизнь у меня и так была серой до встречи с тобой. Я рассказывал, что впервые поехал к морю, на сутки, где сразу встретил тебя. Когда вы с Танькой зашли в кафе, я подумал: «Вот настоящие женщины».
Не знаю, что на меня нашло, я продолжала плакать.
– Не надо, солнце, не расстраивай меня, мне и так тяжело.
Нежные руки Дениса гладили мои плечи, но я не сразу смогла успокоиться. Его губы касались моих глаз.
Хрупкую гармонию парка неожиданно разрушила патрульная машина, которая незаметно подкралась к нам, – вой сирен нарушил тишину. Причина ее появления была в нашей неположенной парковке. Как они увидели темную машину в безлюдном месте, оставалось загадкой. Мне стало не по себе; как если бы стоял обнаженным, когда зашел посторонний и застигнул врасплох. Стражи порядка настойчиво требовали проехать с ними. Денис набрал номер на мобильном и связался со своим знакомым, передав затем трубку полицейским. После короткой беседы между ними от нас отстали.
Мы покидали темный парк, но тревожные мысли снова одолевали меня. Мне казалось, что наше желание встретиться кому-то не нравится, и недавно терзавшее меня сомнение подтвердилось на практике.
Денис стал курить и смеяться:
– Со мной еще такого не случалось, да, Ирис. Надолго же я запомню эту встречу!
Денис продолжал нервно и неестественно смеяться. А мне в это время хотелось молчать, трудно произносились фразы, каждое слово давалось с трудом.
– Да, не вызывает восторга.
Вернувшись обратно, Денис признался, что сейчас выезжает в Ростов, и мы с ним простились у дома сестры. Обернувшись, я увидела ее у калитки: она шла мне навстречу, и с ней радостно, сбивая друг друга, спешило семейство дворовых собак.
Я всегда скучала по встречам с ней, но не радовали и огорчали минуты, проведенные в компании ее супруга. Мне не доставляло удовольствия наблюдать за хамским его поведением, видеть, как он издевается над ней, ежеминутно требуя принести ему то одно, то другое, сопровождая все громкими репликами и часто нецензурной бранью. От его криков начинала болеть голова, как и вообще пропадала способность думать. С сестрой я виделась редко – происходящее действовало мне на нервы. Вечером я решила уехать.
Утром подъехало такси. Едва успевая позавтракать, мы с сестрой вышли к золотистой «ауди» – цвет ее был сродни моему настроению. После встреч с сестрой я всегда чувствовала в себе уверенность и прилив сил: наша недолгая прогулка по городским улицам и беседа на детской площадке у почты составляли те мелочи, которые были для меня важнее многих встреч. Наблюдая за племянником и говоря на житейские темы, я испытывала большое удовольствие и радость. Отношения с сестрой не меняли наши разлуки и размолвки, они всегда сохраняли свою ценность, являясь для меня точкой опоры.
Однако с мужчинами все складывалось иначе: новые отношения с ними напоминали яркий букет, который сначала поражал своими цветами и ароматами, но со временем терял свою привлекательность и становился сухим и ненужным.
Я смотрела на удаляющийся силуэт любимой фигуры, думая о том, как же она прекрасна, и уже отъехав на незначительное расстояние, вдруг вспомнила, что в суматохе забыла некоторые из вещей, за которыми мы и вернулись. Казалось, все складывалось так, чтобы вернуть меня обратно. Минуту за изгородью мы ждали, когда снова откроется калитка, и тогда же к дому подъехала вторая машина. По нелепому совпадению водитель такси искал дом с возрастающим номером, но сестра объяснила, что ее дом завершающий, дальше – тупик. Мы отъезжали, и одновременно машина другой компании покидала стоянку. Совпадения встречались все чаще, маскируясь под естественные, воплощаясь во все более простые, реальные сюжеты.
Мягко стучали колеса экспресса – я возвращалась обратно. Я смотрела в окно на бесконечную желтую степь, которая сливалась в одно пятно, напоминающее море с пробегающей зыбкой рябью. После моего отъезда я вернулась домой и не виделась с Денисом месяцев шесть – вернее, не хотела, откладывая встречи под очередным благовидным предлогом, хотя он все так же звонил.
Частые дожди были основным событием затянувшегося сырого сезона.