Пророк
– Здесь так прекрасно, – сказала Мари, – даже не подумаешь, что здесь шли бои.
– Шли бои? – переспросил Вик.
Они шли весь день и Вик порядком устал.
– Да, – девушка показала рукой на восток, – оттуда наступали армии древних государств. А здесь была одна из самых тяжелых битв Великой Информационной Войны.
– Великой Информационной, – откликнулся Вик, – откуда ты это знаешь?
– Как откуда, – Мари хмыкнула, – это же есть в каждом школьном курсе. Даже в базовом.
– А значит это правда?
– А почему нет? – напряглась Мари.
– А потому дорогая, – ехидно ответил Вик, – что знания базового школьного курса не означают истину.
– А что они означают?
– Они означают только взгляд правительства на то, что было когда-то. И не более того.
– Ты радикален как все фрилансеры, – ответила Мари, – вы верите только в свои сказки.
– Свои сказки, твои сказки, наши сказки, – отмахнулся Вик, – ты видишь сама. Здесь, где должны были идти бои нет ничего.
– А что должно быть?
– Как что? – фрилансер удивленно посмотрел на женщину, – воронки от взрывов, колеи от гусениц древней техники, какие остатки боевых машин. И прочее барахло. А здесь нет ничего. Здесь ровная прерия на десятки километров.
– И на основе этого ты опровергаешь нашу историю?
– Но ты, же видишь все сама. Сколько мы шли всюду только ровная прерия. Где следы боев?
– Это ничего не доказывает, – осторожно возразила Мари.
– Конечно, но я знаю, как велась Великая Информационная! Я немного представляю, как и что происходило в годы ВИВ! И знаю, сколько там вранья!
– Добавь еще, что я ничего не знаю о жизни, – хмыкнула Мари.
– Даже говорить не буду, – засмеялся Вик, – это подразумевается само собой. Но ты только вдумайся в название – Великая Информационная! Информационная! Мари! Управляющее слово – Информационная! Тебе это ни о чем не говорит?
– Не говорит, – холодно ответила Мари.
– Подумай, – Вик провел рукой по горизонту, – ты видела что осталось после войны в моем богатом Гуанчжоу. Даже в городе не все залатали. Так и зияют дыры в стенах. А здесь или все рекультивировали после ВИВ. Правда не понятно, зачем и для кого. А самый простой вариант – что здесь ничего не было. Не было никакой великой битвы. В реальности не было. А в твоих методичках она оказалась. И стала великой правдой.
– У меня такое чувство, что любое упоминание об официальном тебя приводит в раздражение.
– А мне кажется, что ты хочешь сменить тему. Тебе нечем ответить?
– Мне надо подумать.
– Принимается, – хохотнул Вик, – как аргумент нормальный для учительницы морали. Хорошо. Думай. Но меня сейчас волнует то, что смеркается и до Харовска мы дойти не успеем.
– Это плохо?
– Это не хорошо, – очень серьезно ответил Вик, – нам видеться или идти ночью с включенными приборами ночного видения или ждать в прерии рассвета. И то и другое плохо. Это значительные траты энергии генераторов. Если включим инфразрение то посадим генераторы, будем сидеть в прерии, энергия пойдет на выравнивание перепада температуры холодного воздуха и поверхности прерии. Все плохо. А смеркается здесь быстро. К тому же если включим инфразрение то нас могут засечь патрульные дроны. Они летают, но в радиодиапазоне нас не видят. А просматривать все в оптике долго. А если включим инфразрение то могут и засечь. И это тоже плохо. Нет хорошего решения.
– Нам далеко? – насторожено спросила Мари.
– Нет, – отозвался Вик, – километров двенадцать – тринадцать. Плюс по городу немного. Поэтому и печально споткнуться на пороге.
В сумраке обозначился синий огонек.
– Может это электромобиль, – повернулась к Вику Мари.
– Здесь? Зачем?
– Может экскурсия? – предположила Мари.
– Зачем? Когда-то здесь был эколого-патриотический парк, посвященный какой-то великой победе, – Вик поежился под своей курткой, – потом парк закрыли. Вернее он закрылся сам. Все реальные поездки сменило 16 – Д компьютерное моделирование. После этого парк одичал, транспортные маршруты обошли его стороной. И сейчас здесь нет ничего хорошего. И встреча здесь не обещает ничего хорошего.
– Почему?
– Нейтропедия утверждает, что это место было занято дикими гопниками бежавшими из городов. И эту местность стали звать Зоной Племен.
– Романтично, – тихо ответила Мари, – ты не говорил мне об этом?
– Романтично, – согласился Вик и поднял воротник куртки, смотря как приближается синий огонек, – в городах даже никто не представляет, что происходит здесь. Поэтому надо быть готовым ко всему. Но ты не говори ничего. И не трать энергию генераторов зря. Больше я тебе никаким советом помочь не могу.
Синий огонек неожиданно пропал, вспыхнул и загорелся ярче, а потом стал светить ровным светом. Вик хмыкнул:
– Кто бы это не был, он спустился в яму. Потом, поднялся на бугор и теперь идет к нам. Интересная фигура. Если это не приманка. Не разведка, то по нему можно будет точно сориентироваться. Не трать ресурсов на его опознание. Я его хорошо вижу. Скоро ты сама все увидишь – обычным зрением.
Сказав это Вик медленно потер затекшую спину и осмотрелся.
Наконец незнакомец стал виден и Мари. Это была безусловно телоформа человека, но человека с одной рукой, в которой он держал факел с синим пламенем. Незнакомец не шел, а как-то плавно катился вперед. Вскоре он и сам заметил Вика с Мари, изменил направление движения и подъехал к ним. Вблизи он представлял совершенно необычное зрелище. Одна его рука была демонтирована, причем демонтирована давно и грубо. Вместо плечевого сустава стояла заслонка, из прозрачного пластика, ставшая от времени мутной. Одна нога незнакомца была так же демонтирована и даже лишена бедренного сустава. Передвигался он только благодаря тому, что к оставшейся ноге был привязан крошечный ровер из тех, что продают для апгрейда антикварных стульев и кресел, если хозяин пожелает сделать их самоходными. Одет незнакомец был тоже причудливо – обрывки кожаной штанины были примотаны скотчем в ноге, кожаная куртка была местами приклеена клеем, а местами скотчем.
Лицо незнакомца было пыльным, даже грязным, волосы длинные, вьющиеся, черные, но сальные, грязные. Под волосами угадывался пластиковый каркас который когда-то должен был держать форму прически. Но при этом горбоносое лицо светилось улыбкой.
– Алаведерче! – радостно выкрикнул незнакомец.
– А на стандартном можно? – негромко ответил Вик, – мне лень включать словарь кроссперевода.
– Можно, – ответил незнакомец и подъехал вплотную. Вика и Марии обдало ароматом вонючего тела, йода, клея и машинного масла.
– Вы как здесь? Какими судьбами? – не прекращая улыбаться, спросил незнакомец.
– Гуляем, – спокойно ответил Вик.
– Гуляете? Здесь? – спросил проезжавший, и ролики его единственной ноги перестали скрипеть.
– А что такого? – Вик ухмыльнулся, – это романтическое путешествие. А ты здесь как?
– Я здесь проповедую! – заявил незнакомец, – зовите меня пророком, ибо отказался я от имени человеческого.
– Хорошо, – ответил фрилансер, – ты отказался, а я нет. Зови меня Лайком!
– Ол райт! – выкрикнул Пророк.
– Здесь проповедуешь?
– Здесь, – убедительно сказал Пророк.
– Проповедующее зная, что здесь никого нет? – переспросил его Вик.
– Отказавшись от имени человеческого, отказался я и от постоянной паствы. И поклонников. И зрителей сети. Всего мирского. Все отринул.
– Это уже и так понятно. А ногу с рукой куда дел? Тоже отказался, – Вик уже стал думать, что теряет время с этим сумасшедшим, скорее всего оставшимся от стада бежавших сюда городских гопарей лет шестьдесят назад.
– А нога? Рука? – Пророк рассмеялся, – скажешь тоже. Кто от них откажется добровольно. Демонтировала «Азбука». Кто же еще. Уже и н помню когда. Помню, что жил еще в городе Хабаровске. Пришли ко мне воспитанные люди, сняли руку и ногу, а больше ничего не забрали. По закону не положено брать вторые парные органы и непарные органы. Если конечно нет специального решения суда. Так я стал одноногим и одноруким. Но свободным в душе. И теле.
– А получить новые сложно было, – поинтересовался Вик.
– Легко! – выкрикнул пророк, – но для этого работать надо. Где-то пахать и просить. Просить и пахать. Десятилетия. Столетия. И без надежды на вечную жизнь после смерти. А мне лень ради железок убиваться и кредиты платить. Продал я все, что было. Купил вечный синий факел и хожу здесь. Так как ходить не могу, то езжу, но так как пророк должен ходить, а не ездить говорю. Что хожу, хотя езжу.
– Понятно, – кивнул Вик.
– Все тебе понятно. Понятливый ты какой, – опять рассмеялся Пророк.
– Зачем?
– Зачем? – рассмеялся высоким голосом Пророк, – ищу человека.
– Банально, – проскрипел Вик опасения, которого начинали сбываться.
– Банально. Но человека я не нашел ни одного. А Диоген вылазил из бочки и видел их тысячи. Но не считал людьми. А я людей не нахожу. Но я до этого не сразу дошел. Не сразу осознал, что нет человека. Нет нигде. Сначала с такими же, как я ничтожными людьми. С братьями – гопарями по прерии гонял. Вначале грабили транспортные суда, а потом когда транспортов здесь не стало, то начали мы мочили друг друга. Бухали. Кололись, молились и сам понимаешь. Весело жили! Весело!
Пророк кивнул на Марии и подмигнул Вику.
– Оно и понятно, – Вик напрягся, – а теперь кореша твои где?
– Везде! – Пророк засмеялся. Он дернулся, ровер под его ногой заскрипел, но гироскопы привели его в устойчивое положение.
Вик подумал, что простая и банальная ловушка захлопнулась, но Пророк опять громко засмеялся:
– Нет уже братанов! Все положили. Кого убили. Прилетели дроны и кого-то постреляли. Кто сам кончился, а кто и в города вернулся. Покаялись и живут, забыв прошлое. И мне предлагали изменить душе своей. Но я здесь один остался и катаюсь только с птахами божьими. А так как Бога нет то с моими птахами.
– А живешь как? Жрешь ты что?
– Вот. Этого и ждал я! – Пророк взмахнул неугасимым синим факелом, – подаянием я живу! А если честно, то иногда заряжаюсь от трансформаторов ветряков, а в основном солнечным светом питаюсь. Генераторам хватает. Хватает, так как в сеть практически не выхожу. Сам понимаешь, что энергии мне не надо. А то, что инфразрение село так мне на это забить. Хер с ним. Жру мало сам понимаешь. Но иногда заказываю синтетику через сеть.
– И привозят? – поинтересовался Вик, – сюда в эту жопу? Кто-то сюда посылки доставляет?
– Да нет конечно, – ответил Пророк, – специально сюда никто не полетит. И груз мал и опасно. Но частные дроны сбрасывают посылки в радиусе двадцати километрах от города. Там я жратву и подбираю. Мало конечно, н мне хватает.
– А деньги где берешь? – спросил Вик.
– Братаны! – крикнул пророк, – что от них осталось. Я и счета их на себя перевел. Да и не надо мне много денег. Отринул я все. Все отринул!
– А в цивилизацию не хочешь?
– Хочу и не хочу. Звали меня. Говорили – вернись и все простим! – Пророк задумался и посмотрел в сторону Гуанчжоу, из которого пришли Вик и Мари, – но сам поднимешь, что мне там пахать и пахать. А все ради того, что бы быть верным членом общества и слугой «Азбуки» и ФРС. Не хочу. Свободы хочу.
– Как знаешь. Все хотят и никто ее не имеет. Нас все свобода имеет. Хотя ты нам вовремя попался. Нам как раз в Хабаровск надо. Ты бы подсказал.
– Подскажу, – быстро ответил Пророк, – сам понимаешь, что все расскажу. А она, что немая?
Вик посмотрел на Марии, потом и на Пророка:
– Нет, конечно, но она не любит говорить с незнакомцами. Ты странный согласись.
– Вы тоже место для соития выбрали неожиданное, – Пророк ухватил один из своих длинных и жирных локонов и накрутил его на палец.
– Это ты придумал. Я тебе правду сказал, – Вик наклонил голову, – мы идем из Гуанчжоу в Хабаровск.
– А что идете, – Пророк наклонился к Вику, – а что не на планере? Или не на каре? Приключений захотелось?
– Ты шизик что-ли? – неожиданно выкрикнула Мари, – просто идем и все.
– А вот моя дорогуша ничего просто так не бывает, – Пророк продолжал смотреть в лицо Вика.
– Считай, что нас тебя провидение послало, – сказал ему Вик.
Пророк засмеялся:
– Не делай из меня придурка! Ты Лайк края не теряй! Плевать мне, что ты хочешь и куда ты хочешь! Иди куда хочешь здесь свободная земля!
– Твоя! – ехидно спросил Вик.
– Ты что идиот! – вскрикнул Пророк, – я же сказал свободная! Может только здесь свобода. Здесь и в Антарктиде! Но пингвинов здесь нет! Иди куда ты хочешь и для чего хочешь и плюй на всех!
– Хорошо, – Вик покрутил головой по сторонам, – говоришь, нет здесь никого!
– Есть! – ответил Пророк, – Есть! Я и мои мысли!
– Ну и то хорошо. Что мысли у тебя есть. Ты мне скажи – ты здесь следы великих битв прошлого наблюдал?
– Каких еще битв? – завопил Пророк, – ты больше меня конченый! Здесь прерия на тысячи квадратных километров. Чистая и ровная. Есть лощинки и бугорки. А битв здесь великих не было.
– А парк патриотический был?
– Парк был, – кивнул пророк, – но прилетели дроны. И все размонтировали. И увезли. И было это давным давно. Я тогда еще с братанами гонял здесь. Жаль парк было. Но нам ничего не досталось.
Вик улыбаясь, посмотрел на Мари.
– Вик, – Пророк приблизил свое грязное лицо к фрилансеру, – я много чего понял в этой жопе.
– А откуда ты мое имя знаешь? – настороженно спросил Вик.
Пророк захохотал:
– Вик, – если это твоя куртка, то имя выбито на твоей роскошной эмблеме с лучником! Я даже знаю, что ты фрилансер. Ты сам все это на куртке выбил. А еще вы сеть глушите. Я потому к вам и поехал. Думаю – вот интересные люди идут. Явно не простые молодые тапочки. Решил с вами поговорить. А ты так тупишь, а Вик?
Мари посмотрела на Вика и впервые за все время разговора с Пророком улыбнулась.
– Ладно, ладно, – смутился Вик, – ступил. Конкретно ступил.
– Ступил! – засмеялся Пророк, – поэтому я тебе все подробно расскажу, иначе ты до Хабаровска никогда не дотопаешь. Извини мой плотно тормозящий друг. Может, ты слишком погружен в себя. А может, твои генераторы уже садятся.
– Это не имеет значение. Что ты можешь сказать?
Пророк поскрипел:
– Знаешь, что человек обречен!
Вик вздохнул:
– Это не новость. На примере твоих братков все понятно.
Пророк скривился, но аргумент принял:
– Только вопрос как обречен как биологический объект, социальный или культурный. И что нам надо уничтожить тело, общество или душу!
– Спасти душу! – четко ответил Вик.
– А ты уверен? – Пророк в упор посмотрел на Вика, – тело это не игрушка. Вот я сократил себя наполовину и чувствую, что этого мне мало. Мало. Надо резать дальше. Вик дай нам шанс выжить.
– Да пожалуйста, – разрешил Вик, – спасайся сколько хочешь. Хоть каждый день и час.
То, что происходит сейчас это хорошо. У нас нет и не может быть примеров вечной жизни биологических видов. И человек как биологический вид обречен. Остается решить, как жить дальше. Очевидно то, что необходимо разбить триединство тела, общества и культуры. Тело живет несколько десятилетий, общество может протянуть несколько столетий, а культура бессмертна. Она будет существовать до тех пор, пока на Земле есть луч сознания.
– И это твое пророчество?
– Мое пророчество, – Пророк выпрямился, – это смерть общества ради жизни разума. Вечной жизни!
– Это очевидно, даже обычно, – рассмеялся Вик.
– Обычно, – охотно согласился Пророк, – но это обычно когда тебе пишет товарищ через нейронет. Но это необычно когда ты встречаешь безумца в прериях, который машет факелом и ищет вчерашний день!
– Ты смешон, – вмешалась в разговор Мари.
– И жалок! – выкрикнул Пророк, – я никчемен и жалок! Моя жизнь убогая и несчастная. Я самочинно оскопил себя ради вечности!
– Вечность приняла тебя? – выкрикнула Мари.
– Примет, – ответил Пророк, – скоро я сдохну от рака. Осталось несколько месяцев. И из могилы я призову мир к ответу!
– Тебя восстановят, – крикнула Пророку Мари, – сейчас никто не умирает. Как только «Азбука» получит сигнал о твоей смерти, ты будешь реплецирован из ДНК-матрины. И тогда начнешь новую жизнь!
– Это буду уже не я, дрогуша! Если вам так нужно мое вонючее тело, то имейте его как хотите! А я спасу свою душу! А вы можете спасти человечество!
– Ура! – выкрикнул Вик и засмеялся.
Пророк, подняв факел и пропел?
– Бог создал человека как мужчину и женщину. И если разделить одно от другом то и человек загнется! Загнется! И не сможет править птахами божьими и тварями живыми!
– Глубокомысленно, – сказала Мари, лицо которой свело от судороги.
– Как есть. Как есть. Я есть пророк новой веры! Веры! Люди веры! Веры!
Пророк устал кричать и замолчал.
– Мысли кончились, – спокойно поинтересовался к Пророка фрилансер.
– Нет, – ответил Пророк, – голос сел. Давно так много не говорил. И на таких высоких тонах.
– А ты кем был до своего превращения в Пророка, – спросил Вик.
– А вот это уже не имеет значения. И тебе Вик это никак не поможет. Важно то, что есть сейчас.
– А что сейчас?
А сейчас все напросвет стало. Дроны видимые. Дроны невидимые. Дроны летающее. Дроны плавающие. Дроны подводные. Вот только дрон в душу мне не запустишь! Не запустишь! Понятно тебе это!
– Мне-то понятно, – засмеялся Вик.
– Вот тогда и молчи, – ухмыльнулся Пророк.
– Хорошо, – ответил фрилансер, – вот только наркоты не держу.
– Врешь, поди, – не сдавался Пророк.
Вик покачал головой.
– Нет. Так нет, – неожиданно согласился Пророк.
– Ладно, нет у нас ничего такого хорошего и запрещенного, – улыбнулся Вик, – ты лучше скажи, где, где Харовск?
– Там, – ткнул Пророк факелом на северо – восток. Идите спокойно, вокруг города нет минных полей и сторожевых вышек. Но когда увидите город отключите глушители. Вас могут обнаружить визуально и не опознав по системе «свой-чужой» уничтожить. А мне бы этого не хотелось.
– Хорошо. Куда ты сейчас?
Пророк посмотрел на Вика, улыбнулся и потряс над головой синим факелом:
– Искать человека!
– Удачи тебе, – сказал Вик.
– И тебе удачи! – Пророк на секунду замер и добавил, – удачи тебе во всем, что ты задумал! Извини руку пожать не могу, но считай, что я тебя обнял! Обнял руками!
Мотор ровера Пророка заработал. Пророка качнуло слева направо, он выпрямился, поднял выше вечно светящийся факел и медленно поехал.
Пророк неожиданно остановился и посмотрел на Вика и Мари:
– Вы как юные боги! Но человек не рожден богом, он рожден героем! А все герои смертны! Станьте смертными и вы станете счастливы! Тогда вы станете богами! Богами!
Пророк постепенно удалялся и его голос слабел.
– Какой-то сумасшедший, – тихо сказала Мари, ей явно было не хорошо.
– Да, – согласился Вик, – обычный сумасшедший. Но сейчас стало очень мало обычных сумасшедших. Перевели их. Вывели в вечно молодых и вечно дурных. Сейчас сумасшедшему не выжить. Свобода не дает возможности жить сумасшедшим.
– Вот и хорошо, – резко сказала Мари, – меньше будет безумцев. Тем более религиозных фанатиков.
– Такие фанатики двигали науку. И философию. Но это было еще до того как запретили религию, – хмуро сказал Вик.
– Религию никто не запрещал, – упрямо ответила Мари, – в нашем свободном обществе возможно все. Ты сам видишь как много разных придурков.
– Нет? – улыбнулся Вик, – значит, мне показалось, что религии уже нет.
– Ты религиозный фанатик?! Может ты в составе тайной секты?! – неожиданно громко спросила Мари.
– Конечно, нет, мне совершено безразлично кто и во что верит. Для фрилансеа иное и невозможно. Фриланс основан на принципе абсолютной свободы от всего.
– Хорошо, – наставительно произнесла Мари, – я объясню тебе, если ты действительно не знаешь, что происходит. Религия стала не нужна, как только в распоряжении человечества появились реальные инструменты бессмертия. Мы сами. Без помощи выдуманных друзей смогли обеспечить свое бессмертие. И создать «золотой век». Сейчас мы ближе к религиозному идеалу больше чем когда – либо в истории. Мы сделали возможным научный рай.
– О, речь опять о «золотом веке», – поддел Мари Вик.
– Да, это время без бедности, рабства, голода и социального неравенства, – отчеканила Мари, – у всех равные возможности и равные ресурсы. Сейчас все могут все!
– Понятно, – улыбнулся Вик, – а ты мне не продашь билет в этот самый «золотой веке».
Конец ознакомительного фрагмента.