Не все мы умрем, но все изменимся
© Сергей Комяков, 2017
ISBN 978-5-4485-8752-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Проблема
Утренние звонки омерзительны.
– Вик, твою ж мать, – загремел нейрофон, – ты будешь, наконец, брать трубку!
– Лучше бы ты в рот взял, – пробурчал Вик и лениво потянул к себе трубку нейрофона, – чего тебе.
– Ты знаешь, – быстро заголосил Ин АФ, – я звоню в голосовую только в особых случаях.
– А, – хмыкнул Вик.
– Поэтому дорогой Вик, – Ин АФ теперь извинялся за грубость, – будь добр бери трубочку, когда мигает светодиод. Он мигает, а ты ее тогда подними. Возьми своей электромеханической рукой и поднеси к уху.
– Ага, – Вик, наконец, сел на гидромассажном лежаке, – а откуда ты такие сложные слова знаешь? Умный стал?
Вик включил нейровизор и Ин АФ оказался в дальнем углу его комнаты.
– Какое счастье, – съязвил Ин АФ и поклонился. Это был невысокий коренастый человек глаза, которого были закрыты экраном нейровизора, – наконец увидеть тебя, дорогой, и не наглядный.
Вик махнул рукой.
– У меня срочный заказ, – Ин АФ даже сжал руки от нетерпения, – тройная оплата плюс бонус и плюс премия.
– И что, – скривился Вик, – нужен он мне, когда ты нагло будишь меня по утрам. Какое качество жизни при таком варварском подходе?
– На часы посмотри, – кротко посоветовал Ин АФ и оскалился.
Вик взглянул на циферблат часов, высветившийся вверху нейровизора сразу, как только он мысленно приказал компьютеру: «часы». Стрелки показывали 13.53.
– Вот так действительно твою ж мать, – вырвалось у Вика.
– И я о том же, – Ин АФ широко улыбнулся, – что-то ты заспался дорогуша.
– Заспался, – нехотя согласился Вик. В столовом блоке уже стала пиликать компьютеризированная мультипечка, и запел подогрев – они готовили те блюда, о которых успел подумать Вик.
Вик потер татуировку на левом плече – переплетенные буквы H и F – анаграмма от «Happiness and Freedom» – вечного девиза фриланса.
Ты что-то задумчив сегодня Викуша, – поинтересовался Ин АФ, – дай угадаю вещества или алкоголь? А может все ночь крутил сознание через гиперфон?
– Да иди ты, – зло бросил Вик.
– С удовольствие, – весело засмеялся Ин АФ, – я хоть сейчас приеду.
– О господи, – Вик потер виски, – давно ты вмонтировал педерастический блок?
– Думаю, я всегда был таким. Это всегда было в тренде.
– Ну и дурак, – Вик все еще злился.
– Сам такой.
– Ты голубец что-ли? – переспросил Вик.
– Нет, – сказал Ин АФ, – дурачок, включил бы центр здоровья и давно бы пришел в норму.
– Я его включил мой голубой умник, – Вик ударил себя по боку, на котором висел серый овал центра здоровья, – через пару минут он окончательно все перестроит, и я буду работать. Трудиться на твое счастье.
– Вот это дело. Вот такой ты мне очень нравишься.
– Ты мне никакой не нравишься, – цыкнул зубами Вик.
– Ну, у всех нас ест какие-то недостатки, – съязвил Ин АФ, – даже у тебя. Викуша. Хотя тебя я ценю в любом виде.
Вик покачал головой как бы соглашаясь. Лежак хорошо массировал ему спину, а похмелье действительно быстро проходило. Вик потянулся. Его жилище было отделано нестандартными панелями стен, нестандартными панелями пола и нестандартными панелями потолка. Такие было сложно найти в стандартном сетевом каталоге. А многие и вовсе были выпущены ограниченной серией. Тоже можно было сказать и о нестандартной дизайнерской мебели, стоявшей в комнате. В общем обыкновенное жилище фрилансера пережившего Великую Информационную войну, не сошедшего с ума и не ставшего банкротом.
– Дело такое – всем деньги нужны. Ты по частям абгрейдишься, – заметил Ин АФ, – а это дорого и долго. Долго и дорого.
Вик, наконец, поднялся с матраса, который сразу же скользнул в стену. Одновременно изменилось освещение комнаты, а стены из темно-красных стали серо-стальными. В таких условиях хорошо, а главное эффективно работалось.
– Тебе – то что? – посмотрел на Ин АФа Вик, но стал раздумывать, не перевести ли собеседника только в голосовой режим, – велика забота тебе, из каких я элементов собран?
– Никакой, – бодро ответил собеседник, – твое дело. По мне так выгоднее сразу с «Азбукой» мутить на полный комплект и нет проблем.
– Ты себя с самого детства помнишь? – зло спросил Вик.
И сейчас он попал в цель.
– У меня двое детей, ты же знаешь, – Ин АФ посмотрел в пол, – мне пришлось стирать часть личного блока. Семья, дети.
– Потому ты хрень и несешь, – сказал Вик, разминая руки, – тебе и имярек сократили на треть, а скоро вообще на номер переведут, и будешь ты вечно молодым. С памятью как у инфузории туфельки. Тогда ты и меня забудешь, а жить будешь просмотром футбола и рекламы за микробонусы.
Ин АФ вздохнул:
– Я больших преимуществ не вижу перед вечностью. Вот ты столько денег шарахаешь, чтобы в вечных держаться. Да и остальные вечные именно поэтому без кредитов сидят, что кредитные рейтинги на нуле из-за неприкасаемой личной памяти и воспоминаний, которые вы считаете бесценными. Прямо медом для вас намазано это слово «вечные».
– А что делать, – Вик подтянулся на перекладине семь раз и стал разминать ноги, – мы живем иллюзией среднего класса века двадцатого. Думаем, что независимы от ФРС и от «Азбуки», а ты даже этого не думаешь. Понимаешь, что ты раю системы. И нет выхода.
– Вот именно, что иллюзией, – поддержал Ин АФ, – и надо вам это? Раз в три – четыре года мучения переимплантирования то ноги, то руки, то центрального кровяного насоса. И все дорого и долго, но только бы вам, воспоминая, оставили. А нам вжик и за шесть часов все сделали и полвека ходи, прыгай, радуйся. Хоть лошадью живи, хоть свиньей, а профессиональные умения и опыт целиком остаются.
– Остаются, – согласился Вик, – у свиньи или у сатаны и знания и опыт. Можно жрать дальше.
– Ладно, – махнул рукой Ин АФ, – мы много раз с тобой об этом говорили. А все при своем остаемся. Ты идеалист, а я прагматик. Давай к делу. Оно срочное – надо придумать целиком ролик с текстом и не банальным слоганом. Чтобы продержался в топе хотя бы десять минут.
– Ничего себе, – Вик даже перестал жевать стейк, – ты чего? Где ты такого урода нашел? С таким диким заказом? Десять минут в топе? А он не хочет час или сутки? Век может?
– Он сразу платит семь тысяч, а всего с бонусами тебе выйдет штук двадцать, – ехидно оскалился с нейрофона Ин АФ, которого в жизни Вик никогда не видел. Может в жизни Ин АФ и был говорящей свиньей или летающей коровой. Вик не знал. Его это не интересовало.
Но услышав сумму Вик, снова начал машинально жевать стейк. Зуммер неисправности ноги отрешал в голове уже с месяц, пора было писать «Азбуке». Но деньги…. А вот теперь можно было спокойно перешить ногу. Такие как Вик не менялись сразу. «Азбука» делала вечные биоэмплантанты, но раз несколько лет надо было переустанавливать их проги. Консультанты «Азбуки» плели что-то про страшные багги в старых программах, про биотерроризм, но все понимали, что причиной постоянного апгрейда лишь жадность разработчиков. Попытки взломать проги «Азбуки» или сделать новые приводили к взрывам имплантов. А если тебе покатила третья сотня, то нет смысла рисковать как какой – нибудь молодой.
Вик отрезал кусок стейка. Робот – домохоязин потер ему спину, именно так как умела тереть спину третья жена Вика. Нет как четвертая. Впрочем, какая разница, это была одна из средних жен.
Ин АФ все еще смотрел с нейрофона:
– Ну как дорогой? Ты очухался? Я не зря тебя разбудил?
Вик кивнул:
– Не зря. Ты временами делаешь хорошие поступки. Хорошо, сейчас доем и буду работать как папа Карло.
– Папа Карло, – насторожился Ин АФ, – это новый и крутой фрилансер? Я его знаю? Может сбросишь мне его адрес?
– Нет, – Вик махнул рукой и перевел Ин АФ в голосовой режим, – это персонаж из старой такой сказки. Итальянской сказки, века семнадцатого.
– А, – крикнул Ин АФ из пещеры голосового нейрофона, – так бы сразу бы и сказал, что это ваша философия. А то разволновал меня. До свидания дорогой.
Закат за фоном был настоящий. Пища была настоящая. И люди были настоящие. Или мнящие себя таковыми.
Вик медленно тянул виски с Ал Дуб Ином, человеком, на левом плече которого печатались буквы H и F.
– Ты знаешь, – наклонился к Вику Ал Дуб Ин, – мне противно, что наша власть делает с ними. Они делают из молодых сплошную биомассу.
– Да, – согласился Вик и отпил виски. Вчера он получил деньги за последний заказ и сегодня переустановил прогу. Нога перестала болеть. «Азбука» предоставила бесплатный мониторинг и он узнал, что следующей вылетит печень, но до этого еще долгих четыре года. А сегодня он наслаждался тем, что он избавился от боли.
– Они, – Ал Дуб Ин посмотрел Вику в лицо и отхлебнул большой глоток виски, – хотят, чтобы все стали как молодые. Чтобы все стали стадом. А я против этого. Иногда даже думаю бросить все это так противно пахать на тупых заказчиков. Противно.
– Уроды, – качнул головой Вик.
– А эти посредники, – понизил голос Ал Дуб Ин, – если они нам платят треть, то это уже хорошо. А сами только и делают, что шарятся по своим тусовкам, получил заказик от своих дружков – голубцов. Впихал нам и ходи свисти.
– Но что сделать? – Вик пожал плечами, – сам понимаешь разделение труда наиболее эффективно. Представь, что нам бы пришлось бы искать заказы по биржам и тендерам? Насколько снизились бы наши обороты?
– Обороты? Ты все об оборотах, – Ал Дуб Ин отвернулся к окну, – система полное говно. В этом все дело. Я давно все новости в нейровизоре заблокировал, а все потому, что система говно. Говно!
– А вот и нет, – раздался игривый голосок от раздвижной панели дальней стены, – вы слишком серьезны мои милые мальчики.
Голос принадлежал Д – 89/3 – новой жене Ал Дуб Ин. Она была из молодых, на других, нормальных у Ал Дуб Инна никогда не хватало денег. Но эта была очаровашка. Вик никогда бы не сказал, кто и где нарисовал такое лицо и фигуру. В Д – 89/3 было что-то из древних фэнтези, но не было банальности многих молодых. Это была мечта десятиклассника, но не приторная, не задроченная обложка, а свежий образ, еще не вошедший в тираж.
– Ты что-то сказала? – отозвался Ал Дуб Ин, оборачиваясь к Д – 89/3.
– Я вот не помню ничего личного, того, что древнее семнадцати лет, хотя по документам я не моложе вас. А зачем мне это надо? – Д – 89/3 хихикнула, – зачем мне помнить то, чего я и не хочу помнить. Жить надо легко. И система позволяет нам делать это. Она спасла нас от рабства тела и освободила сознание. Мы свободны как никогда.
Вик пожал плечами, а Ал Дуб Ин первая любовь, которого к Д – 89/3 еще не прошла тихо ответил:
– Возможна и такая точка зрения.
Вик с удовольствие вытянул теперь здоровую ногу и посмотрел на фон: Солнце пряталось в тучах. Он опустил пустой стакан на стол и сказал:
– Милая ты сейчас сказала самое начало учебника по основам общественной коммуникации. Думаю, оставшуюся часть в тебя вообще не загрузили.
Ал Дуб Ин страдальчески посмотрел на Вика, сейчас ему совсем не хотелось скандала. Но Д – 89/3 казалось и не заметила колкости Вика.
– А ты Вик, – ласково спросила новая девушка Ал Дуб Инна, – ты еще не нашел себе пассию?
– Ну, ты прямо так сразу, – посмотрел на нее Ал Дуб Ин, – у человека и так семь браков и восемь разводов.
– Семь и восемь – хихикнула Д – 89/3, – а почему? Почему так?
«Сколько их у тебя – подумал Вик, – если бы ты их помнила. Пробы ставить негде».
– Так получилось, благодаря нашему правительству, – ответил ей Вик, – моя какая-то по счету жена сменила форму, ориентацию, все что возможно. И мне пришлось разводиться гомосексуальной морфоромой лесного моржа или что – то в этом роде. Морж уже жил в Арктике, ловил рыбу и был счастлив. Правда, апгрейдиться ему все равно было необходимо. А работать было лень. Мне пришлось разводиться снова и снова переоформлять алименты. Но Бог с ними. Услуги адвокатов обошлись раза в три дороже, чем эти алименты.
– Какой ужас, – засмеялась девушка и от души плеснула себе виски.
«Зачем молодые пьют дорогие напитки? – подумал Вик, – для них вполне достаточно синтетических наркотиков или симулятивновирусных прог. И дешево и сердито».
Ал Дуб Ин заметно побелел. Он был растерян и решил отойти от темы морали нравственности, которую он так любил. Но коренным пунктом его теории было то, что правительство всех превращает в молодых, которых он считал разумными животными, существующих только потому, что пока еще невозможно воспроизвести не только функционирование мозга, но даже функционал нейронных сетей. Однако, сейчас очередной пересказ такой теории привел бы к семейному скандалу.
Ал Дуб Ин резко выпил виски из своего стакана, подумал и блеснул диод над столовым блоком – он решился заказать очередную бутылку.
Вик засмеялся и кивнул Д – 89/3:
– Когда – нибудь и ты решишься на такое. Станешь моржом или какаду.
– Фу нет, – отмахнулась девушка, – мне и так хорошо. Ал такая душка. Он обещал, что свозит меня в Полинезию.
– Свозит не беспокойся, – ответил ей Вик, – он свое слово держит.
– Именно из-за политики правительства, – все же ляпнул Ал Дуб Ин, – для молодых такие льготы при трансморфизме, а мы тратим все, что есть на галимые проги для вечности. Это и называется социальной справедливостью.
Его жена засмеялась:
– А что вам мешает стать молодыми? Попробовали бы один раз. Может понравиться.
Вик и Ал Дуб Ин одновременно сморщились. Идея Д – 89/3 даже для молодой была совершено безумной.
Ал Дуб Ин продолжал психовать, ему хотелось поскорее бы залить ставшую неудобной тему алкоголем. Светодиод спроектировал шифру – 2.45, через столько должна была приехать свежая бутылка.
«Интересно, что он заказал?», – подумал Вик и потянулся в кресле.
– Быть молодым не так уж и страшно, – опять рассмеялась девушка.
Ал Дуб Ин посмотрел на Вика взглядом говорившим: «прости эту дуру». Видимо об этом же он сейчас просил и всесильного Господа, в которого никогда не верил.
Между тем Д – 89/3 стала понимать, что ее мнением пренебрегают.
– А что в этом такого? Что странного в моих предложениях? – крикнула девушка Ал Дуб Ину, – я, что глупее тебя? А мое тело лучше твоего! Это тебе докажет любая прога тестирования! Ты просто урод, который одержим своей исключительностью!
– Дорогая, – попытался ее успокоить Ал Дуб Ин, – дорогая, пожалуйста, не надо.
Вик подошел к обзорному фону. За его спиной все же разгорался семейный скандал. В 2274 году от Рождества Христова спор молодых и вечных был наиболее актуальным для населения старушки Земли. После создания в 2015 году корпорации «Азбука» проблема продления жизни стала решаться стремительно.
Уже в 2021 году были запущены в серийное производство электромеханические руки, ноги, сердца, искусственные почки, сосуды и нервы. Экзоскелеты сделали параличи легко преодолимыми.
А в 2028 году были сформированы первые бессмертные человеческие квазитела.
В 2085 году на Земле окончательно победил трасгуманизм. Население развитых стран – пресловутый золотой миллиард стало жит вечно, а остальным не повезло. Когда ресурсы тел тех, кто не мог оплатить трасплантации закончили, они перестали функционировать и все. Так быстро и просто решилась проблема редкости ресурсов.
Боливар не выдержал двоих. Вернее он не выдержал восемь миллиардов людей. Но это ни тогда ни сейчас никого не заботило.
Те, кто смог перейти в физическое бессмертие быстро разделились на молодых и вечных.
Вечными называли незначительную часть тех, кто смог сохранить свое сознание в целости при трансплантациях. Эти люди могли оплачивать операции из собственных средств. Это было дорого, муторно, но позволяло целиком и полностью сохранить блоки личного сознания, сохранить свою личность.
Молодыми звали тех, кто прибегал к партнерской программе «Азбуки». Эта программа давала возможность быстро, за один сеанс изменить телоформу. Кредит, на какую операцию предоставляла ФРС – Федеральная Резервная Система. Но главное условие заключалось в том, что такая операция требовала обнуления сознания. Реципиенту сохранялись только профессиональные навыки, но полностью стирались личные воспоминания. После такой операции человек сохранялся как экономическая единица, но размывался как личность. Правда, иногда молоды и могли что-то вспомнить, но это было возможно если трансплантация была проведена с багами.
Вечные сохраняли все свои воспоминания. Правда, «Азбука» постоянно рекламировала вечную молодость, предлагая молодым все более и более выгодные условия. Целые линейки телоформ были доступны лишь молодым. Наиболее аппетитные и прекрасные женские и мужские телофоромы передавались только молодым.
Вечным новинки были недоступны – дизайнеры «Азбуки» утверждали, что новые проги не адаптируются под старые цифровые оболочки вечных. Только годы спустя было возможно синхронизировать цифровые базы вечных и проги новейших телоформ.
Дискриминация была очевидна. Процессы в Верхом Суде Конфедерации длились уже несколько десятилетий. Однако, каждый выигрыш дела адвокатами вечных заканчивался очередной апелляцией юристов «Азбуки» и откатом ситуации назад.
Но те, кто стал вечными любой ценой держались за своей сознание. Они хладнокровно отвергали все привлекательные финансовые условия и сохранялись в морально устаревших и вечно больных телах.
Ренегаты находились. Иногда кто из вечных сдавался. Такого вечного долго таскали в информпоток – шоу. Показывали его в старой телоформе, больного и разбитого. А потом он представал перед человечеством в новом виде. Он улыбался и говорил, что молодым жить не только можно, но и нужно.
Однако, вечные считали, что перешивка в молодые уничтожает их личность. Вот о том, что лучше быть здоровым с амнезией ли больным, но с памятью и велся бесконечный спор.
– Вик, – позвал Ал Дуб Ин.
Пока Вик размышлял, глядя в окно, наконец, по воздуху приехала бутылка хорошего виски и крекеры.
– Наша дискуссия слишком эмоциональная, – примирительно сказал Вик.
При этом он отметил, что девушка напряглась. Вик понял, что она не сразу вспомнила понятие «эмоциональная» и запросила об этом понятии Сеть.
Вик покачал головой, засмеялся, а потом прыгнул на летающий лежак рядом с Ал Дуб Ином. Девушка, наконец, успокоилась и даже заменила стаканы на чистые. Физически это сделал робот-домохозяин, но приказала ему это она. Вик подумал, что Ал Дуб Ин действительно влюбился если передал ей пароли от домашней техники. Это было смело, при желании дама могла изменить эти пароли и заблокировать Ал Дуб Ина в жилом блоке или за его пределами.
– Душечка, – Ал Дуб Ин улыбнулся Д – 89/3, – мы будем вести себя хорошо.
Она села напротив его:
– Я не хотела тебе говорить, но мой бывший был такой сволочью. Он постоянно унижал меня. Говорил, что я человек низшего сорта. А молодые это и вовсе не люди. А я ему нужна только потому, что человекоподобные роботы запрещены законом.
Ал Дуб Ин развел руками:
– Я никогда не хотел сделать тебе больно.
– Я знаю, мой милый Ал, – ответила Д – 89/3, – если у меня нет нормального, человеческого имени это совсем не значит, что я не человек.
Д – 89/3 посмотрела на Вик, он понял, что надо сказать что-то умное, и он сказал:
– Разуметься, нельзя унижать человека исключительно за его отношение к трансплантации.
– Твой бывший был мерзавец, – серьезно сказал Ал Дуб Ин, хотя Вик и уловил в его голосе ноту неуверенности.
– И я так считаю, – ответила Д – 89/3 и как-то виновато улыбнулась.
Ал Дуб Ин радостный, что конфликт угас поднял бокал и кивнул Вику.
Вик посмотрел на Д – 89/3 и подумал, как и почему она сдалась. Была это глупость наивной юности, осознанный поступок дурнушки, желавшей стать красавицей или хладнокровный шаг стареющей красавицы он знать не мог. Но судьбы молодых были стандарты. Глупость, наивность и бедность были секретами вечной глупости. Конечно, были те, кто не мог ни оплатить телоимплантацию, ни перекредитоваться в ФРС. Такие впадали в псевдокому. Они не умирали окончательно, но их сознание жило. Таких присоединяли к специальные сетям и они зарабатывали просмотром бесконечных рекламных роликов, спортивных состязаний и ток-шоу. Когда они, наконец, зарабатывали на новое телоформу их воссоздавали.
Примерно такая же участь ждала самоубийц. Уже в 2150 году «Азбука» создала банк инфрадублей сознания и ДНК. Если кто-то и решался на самоубийство, его сознание и ДНК извлекались из хранилища, тело и сознание воссоздавались. Потом десятилетие несчастный самоубийца существовал в режиме псевдокому. Так он отрабатывал и новое тело, и операцию по воссозданию и реабилитацию. Те из самоубийц которые вернулись в общество боялись даже говорить об этом. «Азбука» работала хорошо. Очень хорошо.
– Мальчики, вы опять забыли обо мне.
Фраза вырвала Вика из размышлений. Он вскинул голову. Д – 89/3 стояла перед ними с бокалом виски:
– Мальчики, я хочу выпить за союз вечных и молодых. У нас есть много общего.
Сказав, это девушка глупо засмеялась.
– Да, за союз вечности и молодости! – крикнул Вик и засмеялся.
Ал Дуб Ин больно ударил товарища по ноге, но кивнул своей девушке.
«Три недели счастья, – понял Вик, – потом поездка в Полинезию. Пара лет житейской тягомотины. И полугодовой развод. Все как всегда. Ал Дуб Ин держит марку».
Вик вышел из жилища Ал Дуб Ина причудливой октайдерной формы. Формы жилищ менялись регулярно. Жители сами разрабатывали новый дизайн, долго его обсуждали и создавали новый дом. Постоянно по нейрофону шли шоу о лучшем доме в мире. Победители получали золотую или серебренную звезду над входом.
Вик жил в доме с тремя золотыми и одной серебряной звездой. Когда-то он этим даже гордился. Ох, и давно это было.
Вик не спеша шел. Хмель медленно уходил из головы, а Вик не хотел включать центр здоровья – хотелось отвлечься.
Он прошел два квартала. Слева прошелестел синий квадрокопер с тремя красными огнями. Вик подумал, что рановато для наблюдения – он еще не гулял и четверти часа. Все стало понятно через полсотни метров: за очередным домом веселилась небольшая компания. Квадрокоптер полетел обеспечивать их безопасность.
Но Вик решил не рисковать и через персональный нейрофон вызвал электромодуль.
Небольшой карт прибыл фактически мгновенно. Он выверено подкатил к Вику. Остановился и откинул верхнюю дугу безопасности. Еще во время поездки электромобиль подстроил кресло под тело Вика и успел предложить ему весь набор разрешенных Вику слабостей: виски и прямое включение хоккейного матча.
Вик усмехнулся, поблагодарил и отказался. Электромобиль не расстроился и степенно побежал к жилищу Вика.
У дома он остановился, снова откинул верхнюю дугу и поблагодарил человека за поездку. Вик вылез из кабины и пошел к подъезду.
– Вик, – закричал кто-то из темноты.
Вик нехотя изменил настройки зрения и включил инфровидение. Звук исходил от Ту Рана. Это был сосед Вика, большой любитель телоформ. На счастье Вика он никогда не пытался предложить ему интимные отношения, хотя все в доме говорили о полисексуальности Ту Рана.
– Вик, – Ту Ран выполз из темноты и взмахнул какими-то зелеными ластами, – смотри, что я себе приделал.
Вик присмотрелся и понял, что Ту Ран в дополнение к хвосту приделал себе ласты «аля-мангуста». Эти ласты активно рекламировались последние дни по нейрофону.
– И как? – участливо спросил его Вик. Он постарался вообще не думать ни о чем, – Ту Ран хоть и молодой, но мог поймать обрывки эмоциональных образов Вика о себе и обидеться.
– Отлично, – закричал Ту Ран, – я уже восемь телочек поймал в Сети на это.
И он потряс ластами в воздухе.
– Что опять в кредит? – поинтересовался Вик.
– Конечно, – засмеялся Ту Ран, – откуда у меня такие деньги, чтобы за наличку? Вот может в Сети наберу рейтинг, тогда и заплачу все сразу. У меня подписчиков все больше и больше. А потом на информшоу выйду и тогда заживу.
Надо было как-то отвязаться и Вик дежурно спросим:
– Система от этого не виснет?
– Нет, – громко засмеялся Ту Ран, – к ластам идет новый блок! Новый блок для системы Вик! Вообще как новый стал! Думал и шага не сделаю с ластами и хвостом, а как поставили так, словно полетел! А может и летать скоро смогу.
– Ну и ладушки, – вздохнул Вик и пошел в дом.
– Вик, ты реально лажаешь с этим, – крикнул ему вслед Ту Ран, – давно перешел бы в молодые и апгрейдился бы как хотел! С твоим-то рейтингом тебя лет сорок будут бесплатно апгрейдить!
– Вот чего мне совсем не надо, – хмуро отозвался Вик и вошел в свой индивидуальный блок.
Для него не было ничего печальнее этих апгрейдов. Ин АФ как-то умудрялся всегда находить молодых без особенных претензий. Может быть, и не особенно тупых. Но многие молодые требовали, чтобы их партнеры постоянно меняли телоформы. Нормальным было если парочка или троечка любовников постоянно меняла телофрмы. То они были моржами, то собаками, то птеродактилями. А телоформы менялись раз в полгода. Причем целиком. Но чтобы так быстро менять телоформы необходимы было быть молодым. Для вечных большая часть операций была заблокирована «Азбукой». Будь ты даже миллионер тебе не удалось, бы купить тефлорму кита или удава. Все что тебе оставалось это постепенный апгрейд без какой-либо надежды на совершенно новое тело.
Конечно, были и вечные дамы. Вечные дамы были очень хороши, но часто они не функционировали целиком. У них всегда болели какие-то части тела, регулярно лажали проги. А два вечных партнера, на фоне молодых, часто напоминали параличных стариков. К тому, вечные постоянно рыскали в поисках средств для апгрейда. Поэтому, связь с вечной была фактически не реальна.
Вик принял от робота – домохозяина чашку с кофе. Подошел к фону и посмотрел на улицу. Медленно и со вкусом выпил кофе.
Потом Вик настроил нейрофон. Он блокировал всю рекламу и спорт. Ему они надоели и пару дней он хотел наслаждаться тишиной. Кто-то из его друзей как-то написал, что высшая ценность в мире трансгуманизма это тишина. Именно тишина стоит наиболее дорого. Как и покой.
«Вечный покой дороже всего», – криво усмехнулся Вик и шлепнулся в лежак.