Странный сон
Время близилось к девяти часам вечера. Полина, сославшись на головную боль, залегла в постель и попыталась читать первую попавшуюся в шкафу книжку. Ею оказались «Хроники Корума» Майкла Муркока. Но вместо увлекательных картин из жизни древних богов, рисуемых автором, перед глазами Полины появились Берт Уоллес и Самико Идзуко. Что связывает этих людей? Почему Инвайдер заставил её читать новеллы с их участием? Важен ли во всей этой истории Манхэттен и есть ли хоть какой-то смысл в бумажных журавлях? Полина стала догадываться, что первая новелла посвящена башням-близнецам, рухнувшим 11-го сентября. Но что связывает эту драматическую катастрофу с атомной бомбардировкой Хиросимы? Да, разбираться в мыслях извращенца нелегко, тут даже вечный воитель с рунным посохом в руках не поможет…
Тем временем, Артём, оставив арбузы, сбегал в магазин, купил продуктов и занялся приготовлением рыбного супа из сайры, о которой тут уже упоминалось. Полина долго пыталась заставить себя читать, но тщетно: буквы прыгали, суетились, царапались, но никак не хотели читаться. Наконец, она зло захлопнула книгу и решила посмотреть телевизор, которого не было. Точнее был, но старый «ящик» сломался и включался лишь один раз на десять попыток. На новый аппарат же денег у семьи пока не хватало, так как Артём изъявил желание купить, мало того, что плазму, так ещё и каких-то чудовищных размеров с чудовищной же стоимостью.
Полине ничего не оставалось, как прикрыть глаза и подремать. Ей начал снится сон, в котором она долго брела по пыльной дороге, мучимая голодом (всё-таки бутерброды её не насытили) и жарой (что всё терзала и терзала Москву). Пройдя мимо старой ржавой бензоколонки, она заметила небольшое кафе с вывеской, гласившей заглавными буквами: «ЗДЕСЖРАТ». Ниже висела другая: «На постоянную работу в ресторан требуются мастера питательного дела. Опыт работы в общепите не менее 2-х лет. Знания „perl“, „php“. Приветствуются навыки в ООП».
Чуть поодаль маячила мутная фигура в капюшоне, то и дело поглядывающая, то на Полину, то на растопыренные пальцы своей правой руки. Похоже, она была альбиносом: её длинные и белые как снег волосы свешивались из-под капюшона, стелились по груди. А на ладони явно что-то лежало, что-то очень для неё важное. Вдруг фигура уставилась на Полину и прошептала еле слышно:
«Экзалтум…»
Что это значило, Полина не поняла, но, несмотря на расстояние хорошо расслышала диковинное слово.
Здоровый, почти в рост человека, кролик в клетчатых штанах с пистолетом в лапе возник прямо рядом с девушкой и, тыча второй лапой в бензоколонку, проглатывая звук «л», громко крикнул:
«Я не заправъяюсь на „Уукойве“!» – после чего бесследно испарился.
А над всем этим в небе парила огромная розовая креветка.
Полине очень сильно хотелось есть. Войдя внутрь кафе, она увидела ряды кресел, стоявших вдоль длинного окна и стойку бара. Посетителей не наблюдалось.
Полина подошла к стойке. На ней в оправе из оргстекла стояло меню, которое предлагало весьма странный набор блюд. Полина принялась читать. Но из того, что она смогла разобрать, был лишь квас «Три вокзала», «вытяжка титанов с гарниром» (что это?!) и «мятная пастилка с креозотом (рвотное)».
Полина не знала, что ей выбрать. Но тут здание задрожало. Сверху посыпались серебряные звёздочки и конфетти. Стена, где стояли бутылки с напитками, рухнула и прямо на Полину уставилась металлическая морда огромных пассатижей. Они начали раздвигаться и медленно поплыли прямо на неё.
Полина выскочила из ресторана и бросилась сквозь густой лес. Пассатижи ринулись за ней. Они летели всего в метре от Полины и громко клацали своими стальными челюстями, норовя цапнуть девушку за голые пятки, издавая при этом мерзкий жужжащий звук. Подобно киношным героям, Полина лихо перемахивала через высокие заборы, изящно скользила по бегущим ручьям, грациозно взлетала на отвесные стены. Но проклятый инструмент не отставал. Напротив, он ещё яростнее стал щёлкать своими намасленными жвалами, сдвигая и раздвигая красные прорезиненные ручки.
В какой-то момент Полина поняла, что силы покидают её, а чувство голода становится невыносимым. Ноги начали вязнуть в липком эфире, руки беспомощно цеплялись за колючие ветки, а рот жадно хватал несуществующий воздух. Наконец, она сдалась и упала на дно тёмного глубокого колодца. Пассатижи нависли над ней громадной тенью, сказали:
– Суп готов, ты будешь?
– Чего?! – вскрикнула Полина, подпрыгнув на кровати. Рядом стоял Артём, держа в руке полотенце.
– Я говорю, суп рыбный сварил. Тебе налить?
– А—а… – протянула Полина. – Извини, приснился кошмар. Да, налей немножко, я сейчас…
Артём вышел из спальни, а Полина села и помотала головой:
«Ну и бред… Впрочем, не удивительно после всего этого…»
Она встала, надела тапочки и побрела в ванную, чтобы умыться. Незнакомое слово быстро улетучилось из её памяти…
Уже почти стемнело. Артём лёг спать сразу после трапезы, наотрез отказавшись мыть посуду и даже не намекнув на секс. Полина была только рада этому: ей предстояло снова выходить на поле брани с неизвестным злом, которое уже ровно сутки держало в осаде её свободу. Вскоре ей предстояло включить компьютер, войти в сеть и ждать, что ей напишет проклятый Инвайдер.
В «аське сидели» пятеро: Гор, Фунт мяса, Лёха, Brabus и Piggy. exe. Инвайдер ещё не появился, во всяком случае, его контакт оставался красным.
Полина заварила себе лапшу (парадоксально, но в состоянии нервного напряжения ей захотелось не домашнего супа, а именно дешёвой быстро завариваемой лапши) и стала ждать неизбежного. Говорить ей ни с кем не хотелось, хотя и надо бы поблагодарить Лёшу за арбузы… К счастью, он написал первым:
«Ну как, арбузы доставили?»
«Да, муж».
«В смысле понравились?»
Полина попробовала только маленький кусочек, тот оказался сладким.
«Да, спасибо, хорошие».
«У нас тут проверка была, – продолжал Лёша, – нашли целый склад арбузов, который продавали в обход учёта. Почти полную фуру набили, но кто-то донёс. Вот мы и списали часть».
Полина ничего не ответила. Она посмотрела на часы (23:59), на красный контакт Инвайдера, на красный контакт Игоря. После того, как Артём уснул, она сделал ещё одну попытку дозвониться до него, но и на этот раз чуда не произошло.
«Не надоело названивать?» – Полина аж вздрогнула, открыв окно диалога. Стараясь чувствовать себя как можно увереннее, она напечатала:
«Я прочитала про японскую девушку».
«Очень хорошо! Какие выводы?»
«Я не знаю».
«Вот глупая! Ты что, не понимаешь, что от твоих действий зависит судьба человека? Любимого человека, между прочим!»
«Давай ближе к делу», – сухо ответила Полина, хотя её пальцы уже начали дрожать.
«Чтение новелл без должного анализа бессмысленно!»
«Что конкретно я должна понять из них?»
«Всё тебе скажи! Думай, думай, девочка! Что может связывать их? Какое явление или процесс или чувство? Ты же не такая тупая, какой прикидываешься, а я с тобой потерял уже сутки, без какого бы то ни было вразумительного результата!»
«Когда ты освободишь Игоря?» – спросила Полина.
«Не знаю! Ты же не хочешь шевелить мозгами! Впрочем, я предполагал, что так и получится. Ты всего лишь маленький и жалкий человек, надо быть снисходительнее… Значит, так. Если ты не можешь ответить на простой вопрос, придётся отправить тебя за третьей новеллой. Не бойся, это недалеко. Ты найдёшь её в своём почтовом ящике. Я имею в виду настоящий ящик, металлический, который висит у тебя в подъезде. Спустись к нему минут через двадцать».
После этих слов Инвайдер отключился.
«Почтовый ящик, – сокрушённо повторила про себя Полина. – Он знает, где я живу. Я так и думала… Двадцать минут… двадцать минут! Наверное, именно за это время кто-то успеет приехать, войти в подъезд и положить послание в ящик! Ну, конечно! Значит, если выйти прямо сейчас, можно поймать злоумышленника! Что делать? Будить Артёма или звонить в милицию? Нет… нельзя, тогда откроется история про Игоря… Что же делать?!»
Полина заметалась по комнате как по клетке.
«Если написать Машке… Нет, даже если она оперативно поймает такси, не успеет… А кому ещё?»
Полина не могла доверить свою тайну никому, кроме Игоря и Маши. Она посмотрела на часы и решила спускаться одна. Взяв со стола кухонный нож (Полина всерьёз думала, что сможет им что-то сделать) и, спрятав его под одеждой, направилась к выходу из квартиры. Открыв дверь и выйдя в тамбур, она услышала на лестничной площадке слегка нетрезвые голоса. Один из них жарко повествовал:
– Ну и вот, значит, мне после недели бухла и жрачки как живот схватит! Я говорю Наташке, извини, срочно в сортир надо! Ну, вхожу, а там все кабинки заняты. Думаю, чего делать? Раз, одна открывается, выходит, значит, какой-то местный турок, ну я – пулей внутрь. И главное, смотрю, значит, а стульчак лежит. Ну, думаю, вот козёл, не поднял, быдло бусурманское! И, значит, гляжу, а там весь толчок в блевотине!
– Да ладно, серьёзно? – смеясь, отозвался второй голос.
– Да я тебе говорю! Этот урод там блевал, короче, понимаешь? Ну, я думаю, ладно, с кем не бывает… Но мог бы слить за собой, придурок! Значит, я бумажку постелил, сажусь, всё нормально. Думаю, надо бы отлить. Я, значит, рукой член поправляю, а тут у меня что-то нос зачесался…
– Блин, может не надо дальше! – уже почти хохоча, предостерёг второй голос.
– Ни хрена, слушай! Так вот, я нос-то почесал и чувствую, какой-то запах от пальцев странный… Думаю, что-то тут не так! Я смотрю вниз и вижу, что член весь измазан в блевотине…
– А-а-а! Колян, заканчивай, нафиг! Я сейчас сам проблююсь! – второй голос, похоже, переходил в истерическое состояние.
– Оказывается! Ты прикинь, оказывается, это чмо обгадило не только толчок, но ещё и ободок унитаза, ничего за собой не почистив, да ещё и положило сверху стульчак! Вот сука! Я эту гниду был готов догнать и убить на месте! Короче, пришлось извести кучу бумаги, чтобы оттереться!
– Ну, у тебя и истории, Колян! Я не могу! – второй голос срывался на плач. – Ты в следующий раз предупреждай что ли!
– Ну а что? Правда жизни!
– Так ты это… ты понимаешь, что ты зашквареный теперь? Ты б не рассказывал никому, что ли!
– Да не, всё пучком! Это ж не обоссали! По блатным понятиям блевотина не считается поводом для обидки.
Полина невольно улыбнулась, представив картину как Колян с красным от гнева лицом, старается оттереть разные части своего тела от следов нечистоплотного турка. Она открыла дверь и сказала:
– Ваши разговоры слышно аж в квартире.
– О, Полина, привет! – сказал обладатель первого голоса. Он тоже улыбался, видимо, рассказ о своем незадачливом посещении общественного туалета в турецком аэропорту приносил ему самому немало удовольствия.
На «лестнице» распивали пиво и мирно «тёрли за жизнь» представители местной шпаны – Колян и Данила. Артём называл их на латинский манер gopnicus vulgaris, поскольку они носили спортивные костюмы с ботинками, и часто сидели у подъезда на корточках и плевали на расстояние. Колян подрабатывал системным администратором, Данила – слесарем в автосервисе. В общем и целом, это были спокойные парни, которые, если и притесняли кого-то, то делали это где-то в других районах города. К жильцам, снимающим в доме квартиры, они относились прохладно, но Артёма побаивались, и поэтому никакой угрозы для Полины не представляли. Как-то раз Артём, встретив в подъезде их обоих, находившихся в сильно нетрезвом виде и попытавшихся что-то ему «объяснить», пообещал при случае позвать своих друзей «чеченцев», если они станут «возникать» и разом решить весь «местный гоп-вопрос». Крупный, коротко подстриженный, одетый в чёрную форму сотрудника ЧОП’а, а главное, воевавший во Вторую чеченскую войну Артём, умел убеждать.
– Привет! – махнул рукой Данила. – Ты слышала, чего тут Колян рассказывал! Пипец, я не могу! Давай, – обратился он к Коляну, – расскажи ещё раз даме, слышь!
– За углом поссышь… Потом. Не люблю одно и то же мусолить в короткий период времени. Как дела Поли? Чего это ты без мужа-то вышла? – Колян хитро прищурился.
– Хочешь пива? – предложил Данила. – Сейчас ещё сгоняем.
– А давайте! – вдруг совершенно неожиданно для себя решила Полина. – Что у вас?
– Вот… – Данила открыл бутылку и протянул её Полине.
У Полины ещё в тамбуре, когда она узнала голоса, появилась хитрая идея, и теперь настал момент воплощать её.
– Ребята, вы в магазин собираетесь? Может, вместе спустимся, мне надо газеты забрать.
– Ну, пойдём! – быстро согласился Колян. Он вызвал лифт, и уже через минуту они были на первом этаже.
– Давайте постоим немного, поболтаем, – предложила Полина. Она не совсем понимала, о чём можно поговорить с этими ребятами, но как минимум пятнадцать минут ей было необходимо провести около почтового ящика.
«Что делать, если появится агент Инвайдера? А ведь он, должно быть, знает, как я выгляжу, значит, сделает вид, что идёт мимо. Хорошо бы спрятаться. Но тогда можно его пропустить…» – Полина колебалась, не зная как лучше организовать засаду. Наконец, она решила, что пусть всё будет так, как будет.
В это время Данила рассказывал уже свою историю:
– А вот ты, Полина, слышала о рисунках на машинах?
– Рисунки? Ну… делают, аэрография, называется.
– Да не, не сама тема. В нашем дворе кто-то стал рисовать на тачках всякие надписи, прикинь. У Санька его бэху попортили… Потом, у Вадима, он из четвертого, десятку разрисовали.
– Этот, как его… – вмешался Колян, – Саркис, помнишь? Армянин. У него тоже на фольце.
– Короче, какой-то козёл ходит и всем тачилы портит. Причём, никто ничего не видел, никто ничего не знает!
– Ой, – Полина нарочито нахмурилась, – я не в курсе. У нас машины пока нет, нам это не грозит.
– Ну, вам-то не грозит, – заметил Колян, – а другим честным людям ещё как грозит. Не знаю, кто это делает и зачем, но если поймаем, мало не покажется! Морду начистим и на лавэ как гада поставим!
В подъезд вошёл долговязый белобрысый верзила с сумкой через плечо. Он прошёл мимо компании, ни на кого не взглянув. Колян внимательно проводил его взглядом, пока тот не зашёл в лифт и не уехал.
– Кто это? – спросил он, взглянув на Данилу.
– Не знаю, первый раз вижу. Может, родственник какой-то?
Полина тоже внимательно проследила за незнакомцем, но ничего не сказала.
Затем Данила стал рассказывать о том, как он здорово проводит время в автомастерской. Полина узнала много интересного о таких вещах как карбюраторы, глушители, колёса, резина, стекла, тонировка, оцинковка, свечи, аккумуляторы, провода, трубки, насосы, фары, лампы, диоды, ключи, болты, гайки, крылья, бамперы и много ещё чего-то такого, что грудой металлолома обрушилось на её уши. Данила то говорил спокойно, то переходил на свист ветра в приоткрытом окне, потом скрежетал ржавым металлом, затем шелестел как новая покрышка по свежему асфальту. Иногда он грохотал как пресс, иногда срывался на визг тормозов, иногда жалобно замолкал, пережидая, когда включится зелёный свет и тогда всё повторялось снова. Наконец он выдохся и закончил свою речь так:
– И эти скоты хотят меня выгнать! Да я в мастерской три года официально проработал, а так, ещё с пятого класса тачки чинил! Я профи! Им такого поискать ещё придётся! Вот твари!
– Ну и уходи от них, раз не ценят, – Колян отхлебнул из своей бутылки. – Вон, сейчас в регионах торгуют деталями, найди себе партнёров. Будешь в Москве для модных тачек запчасти покупать и им перегонять, или вообще, через посредника. У меня знакомый из Ульяновска как раз искал такого недавно.
– Да кидалова тут много, если знакомый, это одно, а так… И потом, мало ли что у этого знакомого на уме? Сегодня кент, завтра мент…
Полина достала телефон. Часы показывали 00:18. Это значило, что ещё пара минут, и срок, отведённый Инвайдером, кончится. Кроме долговязого парня никакой новой миграции жителей в подъезде не наблюдалось. А пиво у ребят к тому времени подходило к концу.
– Ну, ладно, – подытожил Данила, – у меня закончилось, надо в магазин. Ты, что-то пьёшь медленно.
– Да, – протянула Полина, – не люблю быстро пить.
– Ты свои газеты-то будешь брать? – спросил Колян, уже направляясь на выход.
– Кончено, сейчас.
– Ну, ладно, давай! – крикнул ей Данила. – Мужу привет! Заходи к нам в беседку как-нибудь, поболтаем!
– Хорошо! – Полина проводила их взглядом и, когда основная дверь закрылась, повернулась к почтовым ящикам. Двадцать минут прошли. К ящику никто не прикасался.
Достав ключ, Полина вставила его в замочек и повернула. Открыв дверцу, она осторожно просунула руку внутрь.
И нащупала там несколько листков бумаги.
– О, господи… – только и смогла вымолвить Полина. Вздохнув, она побрела к лифту.
Состав ночных собеседников пополнился Дамочкой – старой школьной подругой Полины Ларисой.
«Интересно, что это она забыла, на ночь глядя? Я её в такое время сто лет уже не видела».
Brabus же, то есть Настя, тем временем перешла в режим «не доступен». Когда-то Настя вместе с Полиной ходила на курсы немецкого языка, но обе быстро бросили эту затею.
Отодвинув ноутбук в сторону, Полина разложила листки. На этот раз она забыла о своей идее читать их через пакет, сохраняя, таким образом, отпечатки пальцев автора или курьера. Называлась третья новелла так: «Мануэль Гонсалес».