Septemdecim
Кажется, что весь город собрался на центральной площади. Яркие огни и палатки с разными сладостями: кукурузой, сахарной ватой, выпечкой, – тут и там. За это мы не платим деньги. Тут нет выгоды, а лишь веселье и желание накормить каждого. Палатка с тиром, где можно выиграть мягкие игрушки, даже поставили комнату смеха. Традиция из года в год. Если в других странах Хэллоуин – это праздник нечисти, то у нас он символизирует чистую ночь, когда в твоих руках есть возможность быть, кем угодно и развлекаться до утра, сколько бы тебе ни было лет.
А сейчас раздаются песни и национальная музыка, огонь светится вокруг площади. Смех наполняет воздух. Улыбаюсь этому ощущению забытой радости. Наблюдаю, как дым от огня поднимается к ночному небу, и вдыхаю вкуснейший аромат бургеров. И да, сегодня можно попробовать хот-доги и бургеры в трёх палатках, как и поужинать мясом на углях и печёной картошкой. Большая семья вышла, чтобы устроить октябрьский пикник в ночи.
– Держи, смотри, сколько кетчупа и соуса достала, – меня пихает в бок Рима, тряся перед носом хот-догом. Её рот весь измазан заправкой, я показываю ей на это и забираю угощение.
– Спасибо. Как же это вкусно, – откусываю, и хочется есть это вечно. Невероятный вкус плохой и запретной еды во рту приносит неописуемый восторг и желание лопнуть от наслаждения.
– Ага, а потом за бургерами. Я там, кстати, Луку в очереди видела, – подруга подмигивает мне. А у меня кусок поперёк горла встаёт. Откашливаюсь, бьёт меня по спине, удивляясь такой реакции.
– Ты чего?
– Прекрати выставлять все, как будто между нами что-то есть, – откашлявшись, раздражённо говорю я.
– Ладно-ладно, а ещё твою маму видела. Она в палатке с ватрушками, помогает, – ищу глазами это место и вижу подтверждение слов подруги. Мама замечает меня, поднимая руку и приветствуя меня. Киваю и выдавливаю улыбку, как-то и есть уже не хочется. Выбрасываю еду, теперь ища глазами Луку. Надо поговорить с ним, это ведь удача встретить его тут.
– Лия! Зачем ты это сделала? – указывает на бак с мусором подруга.
– Хочу оставить место для бургера и сладостей. Пошли, – тяну её за рукав, ища палатку с этим деликатесом.
Длинная очередь из ребят, и ни одного взрослого. Лука выше, чем остальные ребята, но таких ещё пятеро. Один из парней оборачивается и узнаю в нём того самого, что мне нужен. Впиваюсь в него взглядом, заставляя посмотреть на меня, найти в толпе. Удивительно, но он поднимает голову и смотрит точно в мои глаза. Головой показываю вбок, чтобы отошёл. Отвечает что-то своим друзьям и кивает, но уже мне.
– Рима, возьми мне, хорошо? В туалет хочу, – прошу я подругу и, не слыша её ответа, уже иду в толпу, теряясь среди людей. Не знаю, сможет ли Лука найти меня, но уверенно направляюсь к комнате смеха. Лучше, чтобы меня видели, тогда не будет нелепых слухов, которые шепчут тут и там, когда я прохожу.
Останавливаюсь, занимая очередь.
– Привет, Лия, можно с тобой? – облегчённо вздыхаю, слыша радостный голос Луки слева от меня.
– Привет, конечно, – киваю, нарочито громко отвечая ему. Он становится рядом со мной, и я придвигаюсь к нему.
– Я все помню. Буквально все. И тебя, и Петру, и то, как вы заперли меня в церкви. Вэлериу Сакре и его погребение. Мумию и то, что под нами разрушенный город, – быстро шепчу я.
– Не понимаю, о чём ты говоришь. Ты была без сознания, как и мы. Наверное, во сне привиделось. Вот это фантазия у тебя, – отвечает он так же.
– Не понимаешь, ладно. Тогда поймёшь, когда я расскажу об этом маме и кто был со мной. А ещё покажу, что я сделала и где была, – поднимаю на него голову. Прищуривается, блестя яростью в зелёных глазах.
– Я убью тебя, только раскрой свой поганый рот, – шипит он.
– Хороший вечер, да? Как ты себя чувствуешь? – отодвигаясь от него, подхожу к контролёру, осматривающему нас.
– Да уже нормально. А твоя голова прошла? Вот это надо было так упасть? Но хоть разнообразие в жизни, – смеётся он, а глаза остаются такими же острыми и злыми.
– Это точно. Ура, мы следующие. Столько лет обхожу эту комнату, а веселья хочется ведь, – улыбаюсь контролёру, пропускающему нас.
Мы входим в комнату с зеркалами. Он хватает меня за локоть, таща за собой.
– Больно, отпусти, – шиплю, пытаясь оторвать его пальцы.
– Рот закрой. Я не Петру, сюсюкать с тобой не буду, – фыркает он, быстро проходя весь путь до конца, и мы выходим в ночь, оказываясь за этим сооружением. Поворачивает меня к себе, отпуская.
– Что ты хочешь? – цедит сквозь зубы.
– Правду. Всю правду. Завтра в обеденное время я готова с тобой и Петру встретиться в том кафе у Андрея. За мной следят, как и за вами. Поэтому сделайте все крайне осторожно, – требовательно шепчу я.
Думает, бегая глазами по моему лицу.
– Хорошо. Завтра в два дня там и только попробуй раскрыть свой рот…
– Да задолбал ты со своими угрозами. Ничего мне не сделаешь, потому что я нужна Вэлериу, – перебиваю его, видя подтверждение своих слов, когда он отходит от меня и кривится.
– Ещё одно. Мне нужна помощь сегодня. Ты на машине? – спрашиваю я.
– Я не собираюсь…
– Собираешься, ещё как собираешься. Теперь я ставлю условия, Лука, и ещё раз спрашиваю: ты на машине? – вновь перебиваю, и мне это чертовски нравится. Эта власть в моих воспоминаниях, в знаниях и услышанном. Я могу их контролировать, полностью подчинить себе.
– Да. На машине брата, – цокает он языком.
– Хорошо, будь на виду. Следи за мной, не отходи ни на шаг. Вход, через который проходили мы, закрыт и там дежурят. Поэтому сегодня я узнаю, где есть другой. И если будете хорошими мальчиками, возможно, расскажу, – довольно тяну я.
– Слушай ты, девица, – резко хватает меня за руку, но я уверенно поднимаю голову, встречая его яростно полыхающий взгляд.
– Руки убрал от меня, урод. Я все сказала, до встречи, – отталкиваю его со всей силы, что он отступает назад и ударяется спиной о дверь. Разворачиваюсь и иду искать Риму, чтобы поесть, а одновременно следить за матерью.
Подруга уже уплетает за столиком свою порцию картошки и бургера, указывая на мою. Сажусь рядом, благодарю её. Нахожу глазами маму, о чем-то болтает с жителями и смеётся от их фраз. Жую свой ужин, а внутри меня трясётся все от нетерпения и страха.
– А Лука смотрит на тебя, – говорит Рима, указывая за мою спину. Молодец, все правильно делает.
– Плевать, – передёргиваю плечами, отодвигая от себя еду.
– Может быть, в тир? – предлагает она.
– Ты иди, а я подойду к маме, – отвечая, встаю и направляюсь к родительнице. Она замечает меня, прощаясь с жителями и желая им хорошего вечера.
– Развлекаешься? – спрашивает она.
– Ага, но уже устала. Когда ты домой поедешь? – интересуюсь я.
– У меня дела. Тебя может подвести кто-то, я сейчас…
– А ну ладно, я тогда ещё погуляю, и папа Римы меня отвезёт, – перебиваю её. – А ты тут ещё долго? Может быть, постреляем?
– Уже ухожу, родная. И ты не задерживайся, у тебя сотрясение, помни о своём здоровье, – произносит она.
– Хорошо, до завтра, – улыбаюсь ей и, разворачиваясь, иду прямо на Луку. Он стоит в окружении парней со своей школы. Показываю ему идти за мной. Бросаю взгляд за спину, проверяя, кто следит сейчас за мной. Никого не вижу и продолжаю идти к деревьям, пытаясь потеряться там. Прячусь за одним. Лука проходит недалеко от меня.
– Садись в машину и поезжай прямо, остановись через метров двадцать и погаси фары. Жди меня, – шепчу я. Останавливается, кивком показывая, что услышал.
Наблюдаю, один ли идёт к парковке? Смотрит ли кто-то за ним? Но не вижу никого. Он садится в машину и проезжает мимо меня. Наблюдаю, как глушит мотор, и тогда бегу к автомобилю. Распахиваю дверцу и забираюсь внутрь.
– А теперь объясни, какого черта ты творишь? – кричит он.
– Закройся. Сейчас выедет чёрный Мерседес. Нам нужно ехать за ним, но только так, чтобы нас никто не видел и не понял, что мы следим. Все ясно? – спокойно говорю я, бросая взгляд назад.
– Не говори мне, что мы будем следить за твоей матерью. У неё единственный Мерседес в городе!
– Не говорю, ты сам обо всём догадался, – пожимаю плечами, все так же смотрю на парковку.
Это единственный выезд отсюда, она должна проехать мимо нас.
– Ты же понимаешь, что нарушаешь правила? – ехидно спрашивает он.
– А, может быть, я решила быть плохой? – в той же манере отвечаю ему.
– Тогда бы я сказал, добро пожаловать к нам, – смеётся он. Придурок.
– Едет, – шепчу я, опускаясь на сиденье и прячась, чтобы уж точно никто не заметил меня.
– Не включай фары, – добавляю я.
– Не дурак, понял, – фыркает он.
Мимо нас проезжает машина, и Лука заводит мотор. Выбираюсь из своего укрытия, следя за движением. Дышу глубже, а сердце так стучит. Боже, мне влетит, если она узнает все. Будет ещё хуже. Может, не надо? Оставить все, как есть? Нет! Аурелия, соберись и продолжай. Ты сама должна узнать, что тут происходит. Сама сделать выводы, основываясь на собственном опыте и том, что увидишь. Никак иначе.
– Она направляется к церкви, – недоуменно произносит Лука.
– А то я не вижу. Значит, вход там, – шепчу я. – Остановись здесь.
– Но до неё ещё идти! – возмущается он.
– Добегу. А ты жди меня тут, развернись и жди. Будь готов, – бросаю, выбираясь из машины.
Вот теперь пришло время нарушать все правила и законы, предавать всех, кроме себя.