Глава 3
Какие они, эти омбудсмены?
Вовка с облегчением удрал в уборную и долго не возвращался. Денис, чертыхаясь и кипя от раздражения, отправился было за ним, но по всемирному закону подлости белая дверь внезапно распахнулась, и Дениса пристальным взглядом приковала к месту небольшого росточка, пухленькая, довольно симпатичная женщина в приталенном белом халатике. Круглое лицо с ямочками на щеках, голубые накрашенные глаза за стёклами модных очков, уложенные в причёску блёклые светлые волосы.
– А я всё думаю, кто там у меня под дверью, как заяц, шебуршит, – улыбнулась женщина, цепко всматриваясь в нескладного парня. – Заходи, милый, не бойся. Чаю с конфетами хочешь? Ты какие любишь – шоколадные или карамель?
– Шоколадные, – помимо воли вырвалось у Дениса.
– А лет тебе сколько?
Душкова мягко взяла его за плечо и, обнимая, ввела в свой уютный небольшой кабинетик с высоким окном.
– Четырнадцать, – прошептал струсивший Денис.
Люция Куртовна нажала кнопку на электрическом чайнике, и тот совсем по-домашнему загудел. На столе появились чашки, блюдце с конфетами, пакетики чая. Чуть в стороне на стол лёг лист бумаги с авторучкой.
Денис следил за спокойными движениями женщины, слушал её несколько монотонный голос и успокаивался сам. Чашки наполнились горячим напитком, и Денис принялся дуть на белый парок.
– Бери конфеты, Денис, кушай, – радушно предложила Люция Куртовна. – У тебя уроки кончились?
– Ага.
– Хорошо прошли?
– Не очень.
– Что, двойку получил? – посочувствовала Люция Куртовна.
– И не одну, – печально вздохнул Денис. – Не успел вчера домашку… ну, домашнее задание подготовить.
Денис вспомнил, по какой причине он не сделал вчера уроки, и наклонил голову, чтобы скрыть покрасневшее лицо.
– А что тебе помешало? – участливо спросила Люция Куртовна.
– Ну, всякое…
– Тебя дома заставляют полы мыть, посуду?
– А как же, – кивнул Денис.
– А ещё что ты делаешь?
– Ну… уборка… магазины… мусор выбросить, – с длинными паузами перечислил Денис и глянул исподлобья на омбудсмена.
Улыбка на гладком лице не исчезла. Рука черкала что-то на листке бумаги – не всерьёз, а словно от нечего делать.
– И нравится тебе всё это? – спросила Люция Куртовна.
Денис пожал плечами.
– А кому нравится? Обязан, и всё.
Душкова вздохнула и покачала головой.
– Понятно… Ты ешь конфеты-то, ешь. И чай пей, не стесняйся. Я тебе ещё налью.
– Спасибо.
– А папа с вами не живёт?
– Не. Чего он с нами забыл? У него молодая богатая «тёлка». Хотя, бают, она от него тоже ушла. Он в кайфе. А с нами ему неинтересно.
– Почему ты так думаешь? – ухватилась Люция Куртовна. – Ты ж его родной сын.
Денис помолчал. Отец-предатель не расщедривался даже в особых случаях – когда сын болел или срочно требовалось что по учёбе или в хоккейной секции. Он вообще предпочитал не общаться ни с бывшей женой, ни с сыном. В праздники не звонил, а день рождения сына вспоминал лишь после звонка мамы Дениса – Зинаиды.
– Он нас не любит, – наконец ответил Денис.
Люция Куртовна всплеснула руками.
– Как ты можешь так говорить? Он твой отец!
– Ну и что? – сумрачно буркнул Лабутин. – Родителям детей любить не обязательно.
– Откуда ты это взял?
– Оттуда. Из жизни.
– Любил бы – не ушёл бы? – догадалась Душкова.
– Типа того.
– Ты пей чай-то, пей. Давай подолью.
Она встала, подлила в Денискину чашку кипятка, убрав старый пакетик, макнула новый.
– Ну а мама тебя любит, как ты думаешь, Денис? – осторожно спросила она.
– Ей особо некогда слюни размазывать, – махнул рукой Денис.
– Вот как…
Ручка заскользила по бумаге.
– А чем твоя мама занимается после работы?
– Ну, чем…
Как наяву, Денис увидел маму, едва передвигающую ноги и отлёживающуюся перед тем, как идти готовить ужин.
– Отдыхает, – сказал он. – Чего ей ещё делать? Ужин приготовит, поедим… и всё.
– Вкусно готовит?
Денис вздёрнул брови.
– Да так… не сказал бы, что шибко вкусно… Не как в ресторане, понятно.
– А уроки она у тебя проверяет?
– Да нет…
– Ну, а вот если что-то сложное попалось, она тебе помогает решить?
Денис усмехнулся. Сейчас такие информативные предметы, что никакой взрослый не сможет помочь ребёнку в приготовлении уроков. Он в состоянии только спросить, выучены они или нет, и заставить сесть за учебники.
– Нет, не помогает, – твёрдо ответил Лабутин.
– Понятно… А увлечения у тебя какие-нибудь есть?
– Чего?
– Хобби.
– А… Ну… в компьютерные игры там… вообще улёт… – спотыкаясь, сказал Денис.
– Получается?
– Ну… получается. Вообще клёво.
– А чем тебе нравится?
Денис ненадолго задумался.
– Героем себя чувствуешь. Сильным. Ловчее всех. И всех мочить надо. Чем больше замочишь, тем круче. Всех сделаешь – герой. Истинный геймер.
– А ты – истинный геймер? – полюбопытствовала Люция Куртовна.
– Ну.
– М-м? Значит, ты себя радуешь всё-таки? – улыбнулась Душкова.
Денис прислушался к своим ощущениям.
– А чё? Пожалуй, радую, – спокойно согласился он. – Это кайф. Кайфовее только «дурь». Но от «дури» реакция тупеет. Не по мне.
– А кушаешь вдоволь? Вовремя?
– Ну… бывает, и вдоволь. Бывает, и вовремя, – неохотно ответил Денис, для которого еда была делом совершенно неважным в этой жизни.
Душкова что-то отметила на листочке.
– Так-так… – пробормотала она. – Очень интересно… А мама твоя как относится к твоему хобби?
– Ругает, – лаконично ответил Денис.
А как она могла относиться, если игра затмевала сыну всё? Конечно, плохо относилась. Играть запрещала, беседы проводила, наказывала. Не говоря о том, что не давала ему денег на компьютерный клуб и приходилось вертеться, чтобы их тайком добыть. Хорошо ещё, что она не знала, что он в этот клуб всё-таки ходит: думала, он гуляет с друзьями или в секции занимается… А он часы просиживал за монитором и просаживал все карманные деньги! И не карманные тоже… Украл же он мамину зарплату, чтобы отдать Кипятку долг… Между прочим, однажды из-за долга Дениса даже поставили на счётчик, и он едва выпутался, отдав мамины маленькие золотые серьги, которые ей дарила бабушка на шестнадцатилетие и которые она давно не носила. Кстати, когда она и это обнаружит…
Денис мгновенно похолодел. Люция Куртовна остро посмотрела на него:
– Ты маму боишься, Денис.
Парень поёжился.
– Её не забоишься! – вырвалось у него.
Как заревёт, запричитает, поучать начнёт… Хоть подушкой уши затыкай.
– Она тебя бьёт?
– Бьёт.
А то нет! Как отвесит оплеуху, зазвенишь, будто колокол! Правда, бывает это редко – когда сын совсем мать из терпения выведет. Маленького в угол ставила. А кого не ставят? Посопишь, уткнувшись носом в обои, сопли поразмазываешь – и прощён. Подумаешь, наказание…
– Ну, а технику она тебе покупает? Сейчас без современных средств информации и связи ни один человек прожить не может, согласен?
– Я-то согласен… А она – ага, щас, купит тебе… лучше отлупит… Комп допотопный, мобильнику три года уже… Ни планшета тебе, ни смартфона, как у всех нормальных людей. «Про айфон и думать забудь!» – говорит.
– Бедный ты, бедный, – вздохнула Люция Куртовна. – Чем же тебе помочь?.. Ладно, я подумаю. Ты напился?
– Ага.
– Хорошо.
Она улыбнулась. Ямочки на круглых щеках добавляли её домашнему, вызывающему доверие облику оттенок чуть ли не материнского участия. Денис улыбнулся уже совсем не страшившей его женщине. И чего он её боялся? Поговорили… Похоже, она ему сочувствует… Между прочим, она вполне может защитить его от гнева матери, когда вскроется кража. Эта тётка Душкова явно будет на его стороне!
– До свиданья, Люция Куртовна, – поднялся Денис.
– До встречи, до встречи. И не стесняйся: будут проблемы – приходи в любое время, я с удовольствием с тобой поговорю, помогу в любом конкретном случае.
– Спасибо.
И Лабутин вышел. Его ждал, переминаясь с ноги на ногу, Вовка Ломакин.
– А я тебя потерял, – шёпотом признался он. – Прихожу – пусто. Ухо прижал, а там голоса. Ну, думаю, влип Деник-веник.
– Я тебе не Деник-веник, – обрезал Денис. – И я не влип. Это ты влип. – И он щёлкнул Вовку по носу.
– Чё это я влип? – недовольно потёр нос Ломакин. – Ничего я не влип.
Дверь неслышно отворилась, и девятиклассников озарила широкая лучезарная улыбка.
– О, да тут ещё посетитель! – обрадовалась омбудсмен. – Тебя как зовут, мой мальчик?
Она взъерошила Вовке чёрные вихры.
– Твой друг, Денис?
– Одноклассник, – коротко ответил Лабутин. – Ну пока, Ломакин.
И он с лёгким сердцем выскочил из школы на улицу. Весь мир теперь казался ему цветастым, и он перестал бояться реакции матери. Ну поругает, ну накажет… Так ведь отныне он защищён! Она и пальцем его не посмеет тронуть, потому что он может пожаловаться на неё омбудсмену и ей кранты! Теперь он может геймерить сколько влезет! Дни и ночи напролёт.
Это его мир, его вся по капелькам капающая жизнь, которую он потратит на самое лучшее – пребывание в прельстительной, захватывающе фантастической виртуальной стране. И он, Денис Лабутин, не позволит матери лишить его смысла существования. А этот смысл – в игре.
Где бы теперь деньги взять? Хотя… Можно скачать кое-что бесплатно из интернета. Можно в онлайн-игру поиграть… Хотя нет: кроме пробника все они либо с донатом, либо с подпиской – по-любому чтобы нормально играть, «бабки» нужны. Подписка у него давно кончилась, денег на счету не было. Что же делать?.. Точно, можно у Брюханова прогу для взлома одной игрушки выпросить – он говорил, что достал недавно. Так. Матери нет – уроки побоку.
Он зашёл к знакомому геймеру Брюханову, у которого в Сети был ник Брюха, и стал клянчить прогу. Брюха, тощий парень с длинными волосами, перекрученными в «конский хвост», особо не разглагольствуя, сунул ему флэшку. Не сказать, чтоб они дружили, но в одной многопользовательской командной игре они входили в один клан, выступающий против группы других объединённых геймеров. Как зовут их противников в реальности, они не знали и не хотели знать.
Лабутин слышал, что недавно подобная им когорта встретилась в кафешке, чтоб познакомиться поближе, и слово за слово – затеяла драчку; одному парню так вдарили, что в реанимацию отвезли, и он там окочурился. А всё оттого, что они себя с героями игры отождествляли. Герои – враги, и они тоже стали врагами, хотя никогда друг друга не видели, не общались и не знали, кто что из себя представлял. Получилось, не живые люди отношения выясняли, а виртуальные персонажи – их мозгами и руками.
Ну, конечно, Лабутин с Брюхой до такого не дойдут. Чтоб так закомпостироваться, надо в компьютер погрузиться полностью, насовсем. А у Лабутина с Брюхой есть пока мелкие радости в реальности, которые на плаву держат.
– На, – сказал сутулый Брюха. – Подробная инструкция там же. – Он поглядел в окно. – Как там погода?
– Солнце.
– Класс, – равнодушно отозвался Брюханов.
– Сходил бы, проветрился, – посоветовал Лабутин. – А то зелёный, как трёхдневный мертвец.
Брюха погладил землистое лицо, пожал плечами.
– Ну, у меня там как раз острый момент. Пока. Дверь захлопни.
– Пока.
Прога оказалась проста в использовании, и с помощью неё Денис легко вскрыл игру. Он начал играть в четыре часа дня и резался до позднего вечера, пока не вернулась с работы измученная мама.
– Уроки сделал? – спросила она, целуя сына.
– Сделал, – соврал Денис.
– Лекарство купил?
Денис поперхнулся.
– Тьфу ты! Забыл! Столько уроков!
Он стукнул себя по лбу и умоляюще посмотрел в серые, как у него, глаза.
– Я завтра куплю, честно слово, мам!
«И не покраснел…» – подумал он про себя, отводя бесстыжие глаза.
– Поел хоть что? – спросила мама, открывая холодильник.
– Так, перекусил.
– Сейчас сварю что-нибудь…
Она закопошилась на кухне. Алгоритм известный: поел, умылся, спать. А уроки завтра утром перед школой. И в школе, на переменах. Не впервой, в конце концов.
Совесть сегодня Дениса тревожила меньше. Вместо этого перед глазами крутились картинки из игры, новые победы и трудные задания, которые он смог выполнить. Сегодня он достиг приличного уровня мастерства в игре. Это класс. Достижение. Ему хотелось поделиться этим с кем-нибудь, но с кем? Не с матерью же. С Брюхой? Точно. Завтра он свяжется через «ВКонтакте» с Брюхой. Брюха его, как никто, поймёт, ведь они как две фары на одном «фольксвагене»… на «фольксвагене»…
И Лабутин уснул.