Глава I
Девяносто лет Мира и Счастья!
Отсюда начинаются записки Джона Нейчера, которые он писал всю свою долгую и весьма насыщенную жизнь, но рукописи эти, к сожалению, не смогли увидеть свет во время его, кстати, долгой жизни. Мне повезло – я был одним из ближайших друзей Джона, наверное поэтому после своего ухода от дел он поручил мне разобраться со своими заметками, очерками, научными работами, в общем, со всеми его трудами, но, к сожалению, я приступил к этой работе уже после его смерти. Но я считаю своим долгом опубликовать эти заметки. Но как я уже говорил выше, чтобы понять перипетии сюжета тех событий, которые здесь описываются, в повествование включены отдельные участки, где используются рукописи других людей. А если учесть, что Нейчер жил во время великих новых открытий и возвращений к истокам… но об этом позже. На всякий случай я постараюсь делать заметки перед главами, чтобы разъяснить некоторые нюансы тех времен.
Шли последние февральские дни, погода была уже теплая, хотя, вернее сказать, была теплее, чем обычно. Однако все еще капал холодный дождь, окрашивая и без того безжизненные, темные, бетонные дома в еще более серые тона. Мы, я и мой друг Алекс Риверс, шли по одной из центральных улиц нашего города, возвращались с утренних занятий нашего «любимого» университета. Чьи гранитные стены уже приелись мне за этот сегодняшний учебный день. Алекс был высоким, метр восемьдесят пять, со светлым лицо, каштановыми волосами, имел ясные голубые глаза. Человек он беззаботный, счастливый, с состоятельными родителями, которые работали в Верхнем Департаменте, однако об этом примечательном департаменте еще будет сказано ниже.
– Интересно, как будущее представляли наши предки? – спрашивал меня мой университетский друг.
– Наверное, погибшим от ядерной войны! – Алекс сам ответил на свой вопрос, видимо этот вопрос был риторическим.
Сам не зная почему, но он сразу подумал о ядерной войне.
– Да, я где-то читал про ядерную войну. В очень старой литературе, той, которая еще печаталась на бумаге. Но я нашел эти книжки не в «ЭИРе», а в «той» сети, – заметил я немного погодя.
– А что эта за сеть, Джон, а? Почему у меня смарт ее не видит? – спрашивал Алекс.
– Я не знаю, Алекс, но там есть много книг, про которые «ЭИР» даже не слышал. Много художественной прозы, очень много литературы, в общем той, которую «В.Д.» занес в список утерянных после Раскола. Дальше мы перешли на разговоры об учебе: сессии, зачетах и т. д.
«ЭИР» – это сеть, наши предки звали ее интернетом, единственная, которая у нас есть, по крайней мере так все думают. Она словно воздух витает от здания Центрального Департамента по всем шести городам Нового мира. Связывает нас и объединяет, сковывает в одну огромную паутину человеческих знаний. Знания эти бережет, собирает и хранит Великий Хранитель – «A.L.I.V.E.»!
Когда мы приближались к Площади Основания, я начал уходить глубоко в свои мысли. В этой «другой» сети было многое из Старого мира, мира наших предков, будто бы и сама сеть оттуда. В «ЭИРе» же были по большей части «апликейшены» (формы, программы для разных справок и т.д., в общем, остатки еще живой бюрократии), да без них ты не устроишься на работу или не поступишь на учебу. Но там так мало чего-либо интересного, литературы, как я уже жаловался, почти нет. Особенно нет той старой, что писали наши далекие отцы, предки сегодняшних дней, зато много научной, статей миллиард и еще столько же, – думал я тогда в своих длинных и запутанных думах. «Девяносто лет Мира и Счастья!» вдруг резко увидели мои глаза на всех экранах площади. Кстати, о площади: была она вроде ромба – да, необычная форма, не квадрат, как во времена предков, в центре которого стоял монумент, в виде буквы «А», посвященная лидеру и Хранителю нашей сегодняшней цивилизации – «A.L.I.V.E.»! Это имя, а правильнее сказать аббревиатура, сейчас повсюду и тут чуть ли не во всех заголовках и в этом дневнике будет частым, очень частым гостем, что уж поделать. Однако вернемся к площади. С северной стороны стояло высокое 125-этажное здание Центрального Департамента, или, как его еще чаще называли, – Верхний Департамент. Тут Хранитель и жил, считал, просчитывал, двигал прогресс и нас вперед. Как-никак для этого он был создан, хотя никто точно и не знает, для чего конкретного и когда появился Хранитель, но есть слухи, что люди, которые работают в Верхнем Департаменте…. А хотя не будем сейчас об этом – позже.
– А мы и забыли, что сегодня годовщина! – с удивлением заметил Алекс, глядя на яркие экраны на фасадах бетонных небоскребов.
– Ага… Забудешь, Алекс, ты еще в «ЭИР» сегодня не заходил, – сказал я ему в ответ, и мы свернули с площади в более темный переулок. А мысли мои полетели в еще более далекие уголки разума.
Эти экраны говорили правду. Девяносто лет мы живем в мире и спокойствии и вполне себе счастливо живем. Рождаемся, учимся, работаем, умираем. Но умираем исключительно естественной смертью. Хранитель бдит, чтобы все жили счастливо и спокойно.
Три квартала спустя мы с Алексом разминулись, он пошел к себе, в верхний, а я в нижний квартал.
– До завтра, Джон! – кинул уже издалека Алекс и свернул на правый тротуар, ведущий к одной из станций метро, еще успевая к полуденному поезду.
– Спишемся! – утвердительно отвечал я ему вслед, еще не зная, что мы еще долго не спишемся. Я же свернул к южной ветке нашего метро, хотя сейчас мы не используем это слово, называя его просто подземкой. Стоит заметить, что сейчас люди больше используют именно общественный транспорт: метро, автобусы, трамваи. Почему? Ответ очень прост: меньше вреда для органики и для нас самих. В прошлом люди вырубали парки, вырубали почти каждое дерево, чтобы построить больше парковок и стоянок для автотранспорта, сейчас мы просто не можем себе такое позволить, у нас очень плохо обстоят дела с природой, но об этом ниже, поверьте, сейчас все так себе с «отдыхом на природе».
Нижний квартал – это большой бетонный монстр, тут нет ни единого куста или клумбы, у нас нет таких денег, чтобы посадить живую зелень. И уж тем более нет денег, чтобы посадить хотя бы одно живое дерево… Тут живут скромные люди, обычные средние люди, не то чтобы бедные, не то чтобы богатые – средние, как статистка. А эти чудеса природы встречаются только в самом вверху верхнего квартала, там как раз деловой квартал и все деньги, а деньги любят зелень, вот и приходится им тратить миллионы на одно деревце, шутка, конечно, но все же. Хотя говорят, что вдалеке на границах с Дикоземьем можно видеть огромные леса. Правда, уже никто не представляет себе, как это, чтобы было так много деревьев. Некоторые даже считают, что это вообще смертельно.
«Деревья могут быть опасными», – говорят некоторые. Это все, конечно, глупости. Деревья – самая меньшая опасность, если вообще опасность, что есть за краем наших земель – территорий цивилизации.
Дождь уже закончился, когда я подходил к своему семиэтажному дому. Вода, что капала последние два часа, сделала бетонные стены дома настолько темным, что в него было страшно заходить. Глядя на них, я задумался: «А вот бы увидеть деревянный дом».
– Я-то живые деревья редко вижу, – сразу как бы опомнившись, проговорил я даже вслух. А чтобы такое ценное живое существо – убитым и использованным, как материал для строительства, такое я вряд ли когда-либо увижу, по крайней мере в Новом мире. Хотя сразу же вспомнилось, что говорили старики, когда мне было еще лет десять или вроде того. Мол, что в «тех краях» еще много разваливающихся деревянных строений, оставшихся от Старого мира. И тут же сами удивлялись, как это можно было использовать такие красивые живые деревья, как материал для чего-либо.
Те края – это Дикоземье, ужасные, весьма заслуженно прозванные этим названием, его, дорогой читатель, мы с тобой будем встречать еще много раз в этой повести. Это, конечно, если из этих записок получится повесть. Земли эти были тем местом, где уже сотни лет не ступала нога человека. Пустоземье, остатки Старого мира, у этих мест за пределами территорий наших городов много названий, но лишь одно отражает их истинную суть – Дикоземье.
– С праздником! – громко поздравил меня какой-то из моих соседей снизу, когда я уже проходил холл первого этажа, вот-вот подходя к лифту.
– Угу… – угрюмо сказал я и слабо улыбнулся.
Тут ко мне пришло осознание, что я никогда не видел этого человека, а ведь он мой сосед и наверняка живет тут уже давно. Позже оказалось, что сосед этот живет тут совсем недавно, но об этом ниже. А вообще, я не понимаю праздников, а особенно этот. Мы и так все знаем, спасибо «A.L.I.V.E.» и Совету, что мы живем хорошо и счастливо. Зачем же напоминать об этом каждый февраль? Поднявшись на четвертый этаж, я поднес смарт к устройству, которое наши предки назвали бы «замок», однако на вид то был просто пластиковый считыватель «айдишника», белый прямоугольный кусок пластика с умной начинкой (платы, чипы и остальной хлам, что делает умным почти каждое устройство), находился этот считыватель как раз рядом с дверной ручкой. Сразу же, как он определил, что я это я, то дверь открылась, включился свет, вышел из сна мой ноутбук. И подумать-то невозможно, что в далекие времена, чтобы войти в квартиру, нужно было искать именно свой железный брусок, выточенный особым способом, и совать в специальную скважину, звался, кстати, этот брусок ключом. Сейчас ключ у нас совсем не железный брусок, но только лишь код активации для софта и всяких нужных программ, хотя такое значение это слово получило еще во времена предков. Интересно наблюдать, как эволюционирует язык, как слова меняются, выживая сквозь века, мысли об этом приводят к пониманию, что язык есть самое живое существо на планете. Но что-то я отвлекся, вернемся к делу. Можно еще вспомнить, что потом нашим предкам нужно было включать самим свет во всех комнатах и светил он совсем по-другому. Наши ученые сейчас говорят, что свет этот был близок к оттенку «тускло заходящего солнца». И еще поговаривают, что свет этот был вредным, словно мой препод по философии. Да, этого нам сейчас не понять.
Раньше и сеть была одна, конечно, она и сейчас, как я уже говорил, для многих одна – «ЭИР». Но мой смарт случайно поймал сигнал какой-то другой сети, об этой сети будет еще сказано ниже. Я даже не знаю, сеть это или что-то совсем иное, что-то незнакомое нам. Как я уже упоминал, на ее серверах (если это вообще сервера в том виде, в котором я их себе представляю) много разных книг, и даже есть то, что сейчас называют «плоские имейджи». Имейджи, это такие плоские картинки со звуком, говорят, это самые старые версии наших «сегодняшних» фильмов. В основной сети есть немного таких имейджев, но их очень мало и лежат они только в образовательных разделах. Правда, этих «имейджев» и в «другой» сети тоже не очень много. А наши сегодняшние фильмы транслируются сразу в мозг, как будто сон наяву. Спасибо технологиям виртуальной реальности, особенно чипу последнего поколения…. Хотя что я тут, вы, конечно, знаете, что это такое, не буду пересказывать известные факты, а то словно Капитан Очевидность.
Да… сейчас все выглядит по-другому: сеть, квартиры, смарты, ноутбуки. К примеру, смарты раньше часто были из алюминия или стекла, сейчас такого нет, только пластик, он намного дешевле, его намного больше. У предков смарты, ноутбуки – да и почти вся техника часто менялась, потому что устаревала, в наши дни такое не встречается, обновляется лишь софт, потому что «железо», что внутри всей этой нашей сегодняшней техники, довольно сильно продвинулось вперед, так что ближайшие обновления внутренностей ждать еще век, не меньше. Да и пока всех все устраивает. Еще говорят, что раньше техника была дорогой, что ее часто воровали, особенно смартфоны. Да, тогда и смарты называли так странно – «СмартФОН», эх, прошлое… Сейчас нет такого понятия, как «Фон», написать короткое «скоро буду» или «ты где?» удобнее, чем звонить и говорить голосом. А сама техника очень дешевая, ибо делают ее на каждом шагу, да и из материалов, которых весьма достаточно на наше тысячелетие. Но самое главное, что даже если кто бы и взял мой смарт, то что бы он с ним сделал? Без моей сетчатки глаза он не сможет им пользоваться. А каждый смарт, как только ты его получил, привязывается к твоей биометрии, а также ставится твоя уникальная прошивка с твоим айдишником. Раньше айдишник был отдельным устройством, пластиковой картой. Сейчас есть только один пластиковый брусок – смарт.
Помню, нам еще в школе учителя рассказывали, что еще раньше у предков были бумажные айдишники. Бумагу (продукт из дерева) предки использовали решительно везде. Тогда они (айдишники) как-то по-другому назывались, не помню уже как, в них еще чернилами писалось все важное о владельце: имя, фамилия, год рождения и так далее, но потом учителя сразу же напоминали нам о том, что сейчас важно следить за каждым хорошо растущим деревом. И мысли, как предки делали что-то из дерева, кажутся нереальным, но это история, так жили наши далекие отцы. Однако сейчас живые деревья, как я уже говорил, могут позволить лишь в верхних районах, и каждое из них стоит как пять домов в нижнем.
Солнце садилось, я понял это по изменившемуся автоматически освещению, как хорошо, что свет сейчас сам настраивается под время суток. Выглянув в окно, я увидел, что снова пошел мелкий дождик, серыми занавесами начал он застилать уже потемневшую панораму города. Закрыв окно, машинально осмотрел комнату своим секундным взглядом: белые стены, серая плоская кровать из самого дешевого металла, не помню какого, какой-то новый вид алюминия вроде. Стол такого же цвета, правда, в таком тусклом освещении, как сейчас, казался более темным. Мой лэптоп из серого пластика с оттенками синего был единственной яркой вещью в этой квартире. Раньше квартиры были не такими просторными, в основном плотно заставленные мебелью из дерева, возле окон стояли цветы, много разной живой зелени, особенно у девушек. Сейчас квартиры просторные, как побережье Тихого океана. У некоторых даже были настоящие живые библиотеки с бумажными книгами, но это явление начало исчезать еще во времена предков. А сейчас любая информация хранится в цифровом виде, цифра надежней, хотя…
Вибрация будильника в моем смарте дала мне понять, что уже вечер, надо бы и за учебу взяться. «Учеба наше все!» – так говорят и так у нас принято. Без образования ты темный, как самая темная дыра, что плавает где-то в космосе. За столом мне вдруг решительно начало думаться о том, как интересно было бы побывать там, в бескрайних пространствах такой далекой Вселенной. Я только недавно читал старые книги про колонизацию Марса, жаль, что этого не произошло.
Прогресс пошел немного в другую сторону. Сейчас ученые спорят, насколько в те времена вероятен был полет к другим планетам. Некоторые говорят, что этого никогда бы не случилось, мол, не все хотели покидать родную Землю. Ну, знаете, есть такие люди, которые, как камни, никуда не хотят уходить: они здесь родились, они здесь и умрут. И поэтому космическое пространство было больше прибежищем писателей-фантастов, нежели реальным планом человечества. Но некоторые верят: если бы было больше финансирования, возможно, мы сейчас бы и ели бы картошку с марсианских колоний. Но мы так никогда и не узнаем правды.
Открыв крышку своего ноутбука и зайдя в «ЭИР», который почти все считали единственной сетью, кроме меня, конечно, я, как и обещал, моему другу Алексу, увидел множество упоминаний, так или иначе связанных с «темой дня». Побывав на пяти или шести образовательных ресурсах (в основном на сайтах наших университетов), я увидел кучу ярких баннеров: «Спасибо Великому Хранителю!», «A.L.I.V.E. – Счастливая жизнь!», «Девяносто лет Мира и Счастья!» – конечно, все эти баннеры говорили правду, у нас все было хорошо, люди кругом были добрые, вежливые, приветливые, насилия никто не видел со дня основания. Неестественная смерть только в пересказах книг Старого мира и старых историях о нем, которые уже стали больше легендами, чем историей. А литературы, которая содержала темы насилия, неестественной смерти и прочих пережитков прошлого, в «ЭИРе» не было, прям утопия, но нет, реальность и никаких костров с горящими книгами, они не запрещены, их просто почти не осталось…
Конец ознакомительного фрагмента.