Глава 4
Она смотрела на нового поклонника совершенно трезвыми глазами. Ничто не затуманивало их, ничто не кружило голову. И этот букет пионов вызвал в ней только нежность, но не к нему, а, наверное, просто к жизни. Она прижала к груди зеленые стебли с темными глянцевыми листьями, а в белые пушистые цветы окунулась лицом. «Спасибо, Господи! Ты не перестаешь радовать меня!» – мысленно благодарила она Творца.
А Гена улыбался, любуясь милой улыбкой маленькой женщины, которая, как ему казалось, от его заботы становилась все более женственной, мягкой, теплой. В неуклюжей больничной рубахе, без макияжа, растрепанная, она казалась ему похожей на подстреленного лебедя.
Так хотелось взять ее на руки, прижать к себе, убаюкать, пожалеть, приласкать. Но он боялся к ней прикоснуться. Интуитивно, на уровне подсознания он понимал, что она оттолкнет, разозлится – и точно будет потеряна для него навсегда. Ее, как дикую кошку, нужно сначала приручить, дать возможность доверять и только потом можно осторожно приблизиться.
Весь месяц Гена был рядом. Забирал ее с работы, отвозил домой, помогал решать какие-то проблемы, иногда едва не насильно вытаскивал прогуляться, приносил фрукты, постоянно интересовался здоровьем и настроением. Он был хорошим. Таким хорошим, каким еще никогда ни с кем не был. Никогда еще он так долго не церемонился ни с одной женщиной. Но Лена почему-то вызывала желание заботиться о ней долго, хоть всю жизнь.
Он смотрел на нее и представлял, как она станет когда-нибудь ближе, как будет хлопотать на его кухне, засыпать в его большой кровати, готовить ему завтрак, желать хорошего дня и потом вечером ждать с работы. Он хотел эту женщину навсегда сделать частью своей судьбы, хотел с ней спокойно состариться. Но пока она еще так далека и холодна, что иногда кажется, ему никогда не пробраться в ее сердце. «Ничего, вода камень точит», – обнадеживал он сам себя и продолжал оставаться рядом. Он даже догадывался, что Лена продолжает общаться со своим бывшим мужчиной. Но не показывал виду, что понимает причину ее отказов провести вместе с ним выходные дни. Выяснять отношения с ней сейчас – только потерять совсем эту удивительную женщину, еще не завоеванную. Но так хотелось понять для себя, стоит ли продолжать оставаться с ней рядом!
Он присел на краешек кровати:
– Лен, – начал он, осторожно взяв ее за руку, – ты извини, что я в такой момент. Наверное, тебе сейчас не до откровенных разговоров. Но в другой обстановке у тебя тем более нет времени на то, чтобы сесть и поговорить. А сейчас я тебя вроде как поймал. Не убежишь! – он слегка улыбнулся и мягко потер ее пальчики.
Она промолчала, не отрывая взгляд от цветов, красивым одеялом лежавших на коленях, и приготовилась спокойно выслушать то, что действительно уже давно пора прояснить между ними.
– Послушай, – продолжил он, вместе с воздухом набрав в легкие эмоциональность, – мы знакомы уже почти месяц. Я привязался к тебе так, как давно уже ни к кому не привязывался! Ты проникла глубоко в мое сердце. Мне нравится быть рядом, помогать тебе, чувствовать свою нужность. Но я не понимаю твоего отношения ко мне, – заключил он, грустно опустив глаза.
Лена все так же молчала, не зная, что ответить.
– Лен, мы же взрослые люди. Давай как-то определимся, кто мы друг для друга. Я не могу долго находиться в непонимании. Я влюбляюсь в тебя все сильнее. А ты как была холодна и недоступна в первый день нашего знакомства, такой и остаешься. Ну я же не могу вечно ждать, когда ты растаешь и проявишь ко мне симпатию. Леночка, милая, я не хочу давить на тебя и вынуждать срочно принять решение. Я просто хочу для себя понять: кто я тебе и нужен ли! Ты пойми, я готов ради тебя на все! Но нужно ли тебе это?! Пожалуйста, милая, прости меня за этот разговор. Но скажи честно, кто я тебе? Просто друг? Но я так не могу. Мне хочется большего. Я не скрываю. Но ты как маленький кусочек льда, который я никак не могу отогреть. Подскажи, что мне сделать? И нужно ли? Если я не вызываю в тебе интерес как мужчина, скажи. Или если в твоем сердце другой человек, я пойму. Но скажи, не молчи. Я так больше просто не могу! – он крепко сжал ее руку.
Она подняла на него глаза, спокойные, холодные, строгие. Где-то в глубине их пряталось сострадание к этому мужчине. Но она не собиралась обижать его жалостью. Надо быть прямой и честной. Она смело смотрела ему в самую глубину глаз. Этот взгляд был невыносим.
У него внутри все сжалось. Такой несчастной кажется в этой больничной кровати, но ее глаза буквально обжигают взглядом львицы. Львицы спокойной, уверенной в себе, вызывающей ощущение опасности. Она смотрела, чуть прищурившись. А он лишь еще шире распахивал глаза ей навстречу, поддаваясь странному гипнозу.
– Я скажу тебе, – спокойно произнесла она, осторожно освобождая руку. – Скажу, но не сейчас.
Это было как вердикт, не терпящий обсуждений. Раздавленный, опустошенный, Геннадий встал. Открытого отказа еще не было, но холод, которым она одарила его сейчас, уже сказал все за нее.
– Поправляйся! – тихо кинул он через плечо, выходя из палаты.
Из больницы выписали через три дня. Ходить, сидеть, что-то делать было категорически запрещено. Горизонтальное положение и покой, много сна. Лена закрылась в спальне, выключила телефон и лежала, закрыв глаза, много часов подряд.
Как хорошо, что операция позади! Как хорошо, что нельзя вставать! Как хорошо, что так больно телу! Надо теперь залатать душу, заполнить теплом, светом, любовью и снова начать жить, даря радость всем тем, кто рядом. Она знала, что справится. Если она еще жива, значит, кому-то еще нужна ее жизнь, ее любовь и тепло.
Дети… Они вроде взрослые. Но присутствие мамы дает им опору. А может быть, все же взять из детского дома брошенного ребенка? Ей так хотелось быть кому-то очень-очень нужной!!! Гена? Скорее всего, она для него лишь временно не завоеванный рубеж. Завоюет, и кто знает, чем это закончится. Мужчины так легко расстаются, идут на новый поиск! И снова женщина чувствует себя ненужной. А вот дети – они навсегда! И даже когда не рядом, когда взрослые, им все равно нужно, чтобы была мама, чтобы можно было прийти за помощью, в выходные дни завалиться на пирог, пройтись с мамой по магазинам, спросить совета, просто обняться и почувствовать себя ребенком. У Лены давно уже не было мамы.
Она прекрасно помнила, как пошатнулось ее здоровье после похорон. Никакие врачи не могли понять причину ее удушья. И только пожилой терапевт сделал вывод, что спазм легких вызван сильнейшим стрессом. Лену тогда отправили к психотерапевту. Проведя с ней большое количество тестов, он разработал систему лечения, заключавшую в себе разговоры, письма, упражнения, медитации. Лена с большой надеждой ходила на сеансы, веря, что этот человек знает, как вытащить из ее души всю накопившуюся боль утрат и разочарований. И он вытаскивал, постепенно открывая все новые и новые раны. Узнавая такое, от чего самому хотелось заплакать. У доктора были две взрослые дочери и, глядя на Лену, он думал: «Не дай, Господи, ни одной девочке пережить все то, через что пришлось пройти этой!» Всем своим талантом и опытом он старался помочь ей как можно быстрее. И вот на одном из сеансов она уже не хваталась за грудь во время каждого вздоха, дававшегося с сильнейшим усилием, сквозь слезы. Все чаще ее «отпускало». Врач радовался, пожалуй, больше, чем она сама. Ему хотелось помочь не только начать заново и спокойно дышать, но и начать жить так, как она еще не жила. Он искренне желал, чтобы в ее жизни появился мужчина, на которого она смогла бы полностью опереться и расслабиться наконец.
Однажды после большого теста доктор вынес вердикт:
– Дорогая Елена! Я должен сказать Вам, что результаты огорчили меня. То, что Вы услышите сейчас, – отнюдь не комплимент, поймите. Из теста мне стало понятно, что Вы очень сильная женщина. Это не есть хорошо. Пока Вы не научитесь сама быть слабой, рядом с Вами, к сожалению, будут находиться только слабые мужчины, пытающиеся на Вас опереться, напитаться Вашей энергией. Вам это надо? Если хотите, давайте попробуем Вам помочь и раскрыть в Вас красивые женские слабости. Хотите? – он смотрел на удивленную Лену строго, сердито и встревоженно.
Лена поспешно закивала.
– Конечно, хочу! И не потому, что мне лень решать все самой, самой обеспечивать себя и детей, мне просто очень одиноко. Хочется идти дальше по жизни с сильным и надежным мужчиной бок о бок, делая все вместе, помогая и поддерживая друг друга, показывая детям пример. Я даже с радостью родила бы еще ребеночка или осуществила бы давнюю мечту и приютила брошенного малыша в своей семье. Но одинокой женщине не дают, – с грустью сообщила она.
– Я постараюсь Вам помочь. Но основная работа – за Вами.
Несколько сеансов были посвящены раскрытию женственности. На третьем занятии доктору показалось, что все бесполезно: внешне такая хрупкая, ранимая, чуткая, но если копать глубже, там такой стержень, который не согнуть. А женщине нужно быть гибкой. Иначе сломается. Или будет вечной опорой для слабых.
– Ростислав Аркадьевич, завтра мне нужно уехать в командировку. Вернусь через несколько месяцев, – однажды огорчила доктора Лена, предупреждая, чтобы отменил дальнейшие сеансы.
– Жаль. Мы еще не закончили, – расстроился он.
– Но я уже дышу свободно. Это самое главное! – взбодрила Лена погрустневшего доброго доктора.
– Ну что ж, счастливого Вам пути, Лена! Возвращайтесь! Буду рад продолжить нашу с Вами работу.
«Как жаль! – подумал Ростислав Аркадьевич. – Дышать-то она теперь дышит, а вот женщину в ней мы раскрыть еще не смогли. Так и останется пока сильным мужчиной в нежном женском облике.»
Эх, знал бы Ростислав Аркадьевич, что немного ошибся. Немного просчитался. В жизнь Лены приходили благородные мужчины – мужчины с большой буквы. Это были ее друзья, которые на протяжении многих следующих лет помогали, поддерживали, подбадривали, давали ощущение опоры. Да, все они хотели ощутить на вкус ее тело. Но у них хватало такта не заявлять об этом. Просто помогали кто чем и ждали. Те, кто понимал, что ожидания напрасны, уходили в сторону. Но в случае необходимости с радостью помогали снова.
Она гордилась дружбой с такими мужчинами. Старалась соответствовать их уровню. Работала усерднее. Повышала свой социальный статус, улучшала качество жизни. Ей было приятно расти, развиваться. Она видела, как дети гордятся мамой. А люди, окружающие ее, гордятся дружбой с ней. Это стимулировало еще больше. Чем лучше становилось качество жизни, тем более успешные люди приходили в нее в качестве друзей и знакомых.
Лена очень любила быть им полезной сама! Ей казалось, что через нее проходит целая сеть – паутинка невидимых нитей между людьми, которые нужны друг другу в тот или иной период. И когда кому-то одному в этой сети требовалась помощь, Лена знала, к кому – другому – обратиться в этой большой системе друзей и знакомых. Это было здорово: соединять людей, чтобы помочь решить их насущные проблемы. А потом наблюдать, как еще вчера чужие друг другу люди сами становятся друзьями, и эта волшебная добрая сеть развивается дальше.
В такой системе легче жилось. Легче решались задачи, трудности. Чувство одиночества не беспокоило. Только очень-очень редко, по большим праздникам, когда все собираются парами, а ей – не с кем, вот тогда, оставаясь дома одна, она снова осознавала печаль своего одиночества. Лена мечтала, чтобы рядом с ней был родной человек, мужчина, любящий и трепетно любимый. Но такого человека не было. Все знакомства оставляли Лену равнодушной, на уровне химии ни на кого не возникало никакой реакции, разговоры быстро наскучивали, и желание прекратить общение появлялось практически сразу, едва оно начиналось.
И вот теперь, когда все мысли Лены были о Саше, она не могла понять, что за шутку сотворил с ней Творец. Что за урок решил преподнести?! Почему рядом с ним ее сердце затрепетало?! Почему именно он? Что такого особенного в этом человеке? И почему вначале Саша был невероятно сильным, смелым, надежным (или казался), а потом показал все свои слабости в изобилии, демонстрируя их как достоинства? Почему ее чувство к нему терпит разнообразные стрессы, но не исчезает? Почему по-прежнему все мысли только о нем? Почему, несмотря ни на что, остается желание засыпать с ним и просыпаться от его поцелуев и сладкого мурлыканья ласковых слов на ушко? Почему??? Миллион «почему» стучатся в ее маленький мозг в поисках ответов.
Если бы Ростислав Аркадьевич был рядом на протяжении всего этого периода, если бы смог понять, когда она позволила оказавшемуся рядом мужчине слабость, наверняка подсказал бы, когда и в какой момент она снова включила сильную женщину или даже мужчину внутри себя, подставив Саше свои плечи, спину, а еще уши, мозг. Ведь доктор убеждал ее, что женщина должна быть гибкой! Должна уметь притворяться слабой, беззащитной! А не выставлять всю свою мощь на обозрение!
В идеале мужчина вообще никогда не должен узнать о способностях женщины решать проблемы, зарабатывать деньги, таскать тяжелые сумки с продуктами, уметь договариваться, самостоятельно бороться со страхом. Он должен чувствовать – именно чувствовать, а не знать – что она без него не справится. В тот момент, когда она начинает ему об этом заявлять, требовать, – все, можно ставить жирный крест на отношениях! Он не захочет быть для нее стеной. Не захочет. Возможно, будет делать это из-под ее пинков или по своему благородству, но уже не от души, не от сердца. А значит, будет срываться, расслабляться, демонстрируя своего внутреннего беспомощного мальчика, желающего снова забраться под мамину юбку.
Эту материнскую заботу и опеку, видимо, и почувствовал Саша, познакомившись с Леной. До нее он перебрал великое множество женщин. Попробовал самых разных из них. Понял, что ему нужна умная, успешная, волевая, спортивная, симпатичная, а еще обязательно стремящаяся к еще большему совершенствованию. Он определил, что с такой ему будет интересно, с такой он сможет дальше идти по жизни, перестав перебирать. Он устал уже от бесконечного поиска, от новых знакомств. Одна и та же схема, одни и те же слова.
Он сам придумал способ знакомства, все просчитал, проверил. Его умение проникать в женские сердца, отточенное временем и опытом, стало безукоризненным. Многие приятели просили научить такому искусству. Но как такому научишь? Это должно прийти с практикой, анализом. А опыта и практики у Сани было столько, что любой мужчина позавидует. Только надоело все это! До жути надоело.
Увидев Лену, открыв для себя ее качества, он решил, что именно на ней хочет остановиться. Именно ей купить обручальное кольцо, назвать своей женой и быть с ней рядом столько, сколько она сама захочет. И вроде все шло красиво! Столько приятных моментов, открытий друг в друге, заботы друг о друге! Так все казалось идеально, что Саня с трудом в это все верил. Что произошло? В какой момент все стало меняться? Почему она перестала радоваться тому, чему радовалась вначале? Он думал об этом постоянно. Думал ночами, днями. Он очень хотел понять, доискаться до причин, чтобы все исправить. Старался!
Но все тщетно. Она все больше грустила, в глазах все реже мелькал свет, моменты ее улыбки можно было посчитать на пальцах. А порой она выдавала такое, что Сане казалось – вот-вот разочаруется окончательно! Претензии, ревность, дерзость, насмешки. Он все терпел. Стиснув зубы, терпел ядовитые упреки. Старался быть ласковее, спокойнее, прислушиваться к ее желаниям. Но все было бесполезно. Ее отношение к нему изменилось до неузнаваемости. Что для нее не так?! – задавал этот вопрос и напрямую. И снова разговоры про отсутствие мужественности.
«Что это? Что не так-то? Забочусь, приношу деньги, покупаю продукты, выполняю по мере возможности ее просьбы. Все бесполезно, все равно постоянно пилит!»
Он тоже все чаще стал срываться и в порыве гнева говорить то, что наверняка должно было причинить ей боль. Сильную, яркую вспышку боли. Чтобы редко, но метко. Чтобы запомнила!
Так отношения Лены и Саши превратились в ад.
Она не позволила ему забрать ее из больницы, не разрешила приезжать и потом. Объяснила тем, что не хочет, чтобы он видел ее такую, совсем беспомощную. «Ну может быть, ей так лучше. Никогда не поймешь до конца этих женщин! Говорят одно, думают другое.» Он не стал спорить: не хочет, так не хочет.
В разговорах по телефону она стала какая-то странно-тихая. Не спорит, слушает, спрашивает, делит с ним его дни на работе, подбадривает. Что-то в ней происходит, но вот что именно, он пока уловить не мог. Но в том, что она пока еще его любит, Саша не сомневался. И это было самым важным. Это заставляло продолжать работать над отношениями. Но вот как?
Уверенный в себе мужчина, всегда знавший, как угодить женщине, причем любой и на все 100%, сейчас вдруг вообще перестал понимать, как ему себя вести. Это нервировало. Сильно нервировало. Настолько, что любое ее неверное слово вызывало в нем вспышку гнева. И порой ему казалось, что если бы она спорила, говорила с ним на повышенных, он бы злился меньше, чем злится сейчас, когда она такая тихая, покорная, но как будто совсем чужая. И вся ее покорность – игра. Но зачем? Это не в ее характере! Она лидер! Она стержень такой, что сможет полмира взять под свое крыло! Она умна! Хитра! Что же происходит? Что за игру она ведет? Но если в ее голосе постоянная грусть, значит, отношения с ним не приносят ей радости? И это факт!
Иногда Саше хотелось просто пошло напиться, чтобы успокоить свое сознание. Женщины действительно не поддаются никакому пониманию. Можно мозг набекрень свернуть – и все равно не понять. Сегодня в прекрасной женской головке одно, завтра – другое, послезавтра – совершенно противоположное. Может, оставить все эти рассуждения и вести себя так, как привык, не обращая внимания ни на ее настроение, ни на ее мнение, ни на ее желания? Слушать только себя! Себе-то он может доверять!
В ту ночь, когда она вернулась домой из больницы, он не смог до нее дозвониться. Это разозлило. Сильно. Саня пытался успокоиться. Потренировался с грушей, избивая ее до тех пор, пока совсем не осталось сил. Но злость не ушла. Включил какой-то фильм. Смотрел в экран, но ничего не видел. Мысли упрямо вертелись вокруг Лены и того, во что превратились их отношения. Нет, во что она их превратила! Он злился…
Конец ознакомительного фрагмента.