Глава 2
В полшестого прозвенел будильник. Сознание тут же вернулось ко вчерашним событиям. Это взбодрило лучше любого кофе. Лена открыла глаза и быстро встала. Да, так резко она давно не просыпалась. Обычно валялась в постели еще не меньше получаса, слушая повторы будильника на телефоне и лениво потягиваясь. Но сегодня решила встать по первому сигналу и под душем смыть с себя тоску, которая упрямо вернулась к ней вместе с проснувшимся сознанием.
Душ, завтрак, косметика, фен, духи, каблуки, и…
Как всегда элегантно одетая, в 8 часов она уже приближалась к месту работы. Старалась думать только о том, что будет делать сейчас, как и в какой последовательности.
На самом деле продумывание технологии пошива всегда было для Лены мощнейшим успокоителем. Даже когда не могла уснуть, а такое случалось, увы, все чаще и чаще, она начинала продумывать пошив какого-нибудь изделия и, погружаясь в подробное представление, засыпала. Так же и успокаивалась, переключая мысли с неприятных тревожных событий на кропотливое занятие. Вот и сейчас всю дорогу до работы она в мельчайших деталях мысленно разбирала все, что предстояло сегодня сделать. И в таком успокоении планировала провести этот день. Но!
Мы полагаем, а Бог располагает. Он играет нашими судьбами, не спрашивая у нас согласия, преподнося сюрпризы такие, которые только Он считает нужными.
Уже спустя час, когда Лена старательно занималась переделкой классических брюк, раздался звонок телефона. Неизвестный номер.
– Алло! – удивленно спросила она.
– Елена? – поинтересовался мужской голос.
– Да, это я.
– Здравствуйте, дорогая. Это Ваш лечащий врач – Алексей Петрович. Скажите-ка мне, красавица, почему Вы не явились в больницу к назначенному времени, чтобы записаться на операцию? Вы шутки решили шутить со своим здоровьем? Меня под статью подставляете! – молвил он сердито, но заботливо и ласково. Лена представила лицо своего врача, пожилого, но очень бодрого мужчины.
Добрые все-таки люди – врачи. Какие-то необыкновенные. Что-то в них более человечное, чем в других. И хотя они бывают строги, не демонстрируют в открытую свою доброту, но творят добро своими поступками, каждый день кого-то спасая и при этом совсем не считая себя героями, не ожидая почестей. Получают зарплату, не всегда соответствующую потраченным усилиям, и продолжают делать добро. Лена с большим уважением относилась ко всем медицинским работникам. Все же что-то чувствовалось в них особенное, от Бога что ли…
Она слушала сейчас своего врача, который строго, но очень тепло продолжал монолог, и думала, что же ответить, как объяснить, по какой причине решила отменить операцию, вернее, отложить на неопределенный срок. Но он не давал ей сказать ни слова.
– Милочка, у Вас серьезная проблема! И если мы не решим ее сейчас, то однажды не сможем решить вообще. Ни я, никакие другие доктора не смогут помочь Вам остаться жить. Вы понимаете меня? Я уже не говорю о том, что мне просто по-человечески обидно, что вы проигнорировали мою просьбу срочно приехать и записаться на операцию. Вы хотя бы обо мне подумали! Если вас однажды не спасут, копать начнут с меня. Давайте не будем усложнять жизнь ни мне, ни Вам! Сегодня в полдень я лично буду в хирургическом отделении и хотел бы видеть Вас там же. Никакие отговорки и мнимые причины не хочу даже слышать! Уважьте меня, явитесь вовремя! Вы все услышали? – спокойным и слегка ироничным голосом завершил он свой пространный монолог.
– Да, я поняла Вас, – также спокойно ответила Лена. Для нее было недопустимо подвести кого-то, тем более такого уважаемого человека. Она должна придти в эту больницу хотя бы ради него. И когда в 10 часов пришел владелец бутика, она сообщила, что намерена уйти с работы через час, чтобы успеть на консультацию. Михаил Васильевич одобрительно кивнул, заодно отметив про себя, что немалая часть вещей, приготовленных Лене для переделки, уже благополучно перекочевала на стилаж готовых изделий.
Через час она ехала в автобусе, внешне спокойная и собранная. А страх исподтишка подбирался к ней, усиливаясь с каждым километром по мере приближения к больнице.
Никогда еще молодая женщина не оказывалась в такой ситуации. Операция! Ну было у нее это пару раз в жизни. Только очень давно и без какой-либо предварительной записи. Скорая, больница, операционная и —осознаешь произошедшее уже после того, как все закончилось. Или наоборот началось. Потому как самым сложным всегда оказывалось послеоперационное состояние и недееспособность на какое-то время. А тут она сама, добровольно едет сдаваться врачам! Да еще одна, без какого-либо сопровождения. Саня в депрессии. Его как бы и нет. А поддержки жуть как хочется!
Заходя в больницу, она уже почти не чувствовала ног, вдруг ставших непослушными. Кто бы мог подумать? И хотя внешне Лена шла уверенно и красиво, никто не предполагал каких усилий стоил ей каждый шаг. Найдя нужный кабинет, оглянулась вокруг в поисках своего доктора. Его нигде не было. Она присела в коридоре. Очередь к хирургу была немаленькая. Лена уткнулась в телефон, отыскивая номер, с которого звонил врач. Нашла, набрала, но это оказался номер телефона регистратуры поликлиники. Видимо, звонил с рабочего, а в кабинете телефона нет. Что ж, значит, сейчас придет. Лена приготовилась ждать.
Копаясь в телефоне и пытаясь переключить мысли на что-нибудь далекое от визита к врачу, невольно поглядывала на людей вокруг. Уже через пару минут она поняла, что среди них почти никого нет без пары. Все со своими половинками: мужьями, женами или подругами, приятелями. Одинок в этой очереди лишь мужчина, сидящий напротив и нагло, не скрываясь, ее рассматривающий. Он развалился в кресле, закинув ногу на ногу, и слегка ухмылялся, водя взглядом по Лене, как будто она журнальная картинка. Ей стало неприятно, и она низко склонила голову, невидяще уставившись в телефон.
Ком подкатил к горлу – если бы она сейчас тоже была не одна! Если бы Саня был рядом! Если бы держал сейчас ее за руку, как другие мужчины своих женщин, чтобы те не так сильно боялись или просто чувствовали поддержку! Обида снова захлестнула ее сознание. Ну почему он позволил себе уйти в свою чертову депрессию именно сейчас?!
Она стала набирать ему сообщения, выплескивая в них все, что мучило, все вопросы, обиды, претензии. Ей так было сейчас одиноко и страшно! А он дома спит в свое удовольствие, просыпаясь и засыпая, смотрит кино и даже не думает о том, что жизнь – это такая штука, когда ты очень редко можешь позволить себе делать то, что хочется, и как правило постоянно делаешь то, что надо! Ходишь на работу, решаешь проблемы, вопросы, помогаешь своим родным и самым близким. И не тогда, когда появится желание, а всегда! Постоянно! Потому что так надо!
Удивительно, но Саня вдруг ответил. Его настолько возмутило ее непонимание его состояния, что он даже решил нарушить свой обет молчания. Гнев тяжелой волной накрыл Лену. Какое такое его состояние она должна понять? Здоровый, сильный, смелый, уверенный в себе, считающий себя мужчиной с большой буквы, он лежит вот уже второй день и планирует так проваляться месяц. Целый месяц! Да она себе в жизни никогда таких каникул не позволяла! Никогда! Даже пары дней такого безделья у нее не было! Хотя нет, было, но именно после предыдущих операций. И буквально пару дней, пока врачи не разрешали вставать и ходить.
Она строчила ему все, что думала по этому поводу, получая время от времени жалкие короткие отписки, пока окончательно не вывела из себя обиженного на судьбу мужчину. И он «благородно» попросил оставить его в покое…
Она запнулась. Пальчики остановились. В голове возникла новая вспышка гнева, как молния пронзив все ее существо от мозга до пальчиков ног. Секунда на раздумья, и Лена написала: «Никогда больше тебя не потревожу!» «Я тебя – тоже! Будь уверена!» – получила она в ответ.
Из груди громким выдохом вырвался стон вместе с воздухом, который задержался в легких, сжатых спазмом истерии. Она положила телефон на колени. Подняла голову. Увидела устремленные на нее взгляды сидящих в коридоре, поняла, что является объектом наблюдения и вновь опустила глаза, будто прячась.
Есть люди, у которых на лицах всегда невозмутимая маска, пустые, ничего не выражающие глаза и легкая усмешка на губах. Есть и такие, которым в глаза заглядывать не хочется – страшно становится. А у Лены лицо всегда отчетливо и ярко выражало все, что она чувствует. И как бы она ни пыталась порой скрывать свою боль, глаза все равно выдавали. Зато и радость из нее лучилась так, что всем становилось светло. А сейчас она сидела чернее тучи, низко опустив голову, чтобы никто не видел, как сильно плачет и стонет ее душа в этот момент. Лена смотрела на телефон пару минут, потерявшись в пространстве и времени. Но сознание вернуло ее в действительность. Потерла пальчиками телефон, не издающий больше ни звука, и вспомнила про доктора, который почему-то до сих пор не появился.
На лице Лены больше не было гнева. Осталась одна невыносимая усталость… Ей стало даже как то стыдно перед всеми теми людьми в очереди, которые не были одинокими, которые поглядывали на нее, такую стильную, хорошо одетую, симпатичную, но какую-то до неправдоподобия грустную. Ей стало стыдно и за то, что она одна, одинока, брошена, и за те чувства, которые переживает в связи с этим. Но бороться с собой тоже не было сил. Она сидела и ждала. То ли врача, который уже час как опаздывал, то ли того, как вскоре решится ее судьба. И пока никуда не хотелось уходить. А просто сидеть тихонько и собирать остатки сил, чтобы пойти потом хоть куда-нибудь…
Дверь кабинета распахнулась, и вышла женщина-врач, пожилая, маленького роста, но внушающая спокойствие взглядом, голосом, жестами. Она обратила внимание на одиноко сидящую молодую женщину, сжавшуюся в комок, как испуганный воробышек. Лена подняла на доктора полные отчаянья глаза, и в душе пожилой женщины пробежала волна сострадания, та самая волна, которая ведет людей на совершение добрых поступков. Врач подошла к Лене и, слегка наклонившись, спросила:
– Вы на консультацию? Вам назначено?
– Да, но я должна была прийти вчера, – тихо и как будто стесняясь проявленного к ней внимания ответила Лена.
– Назовите Вашу фамилию. Давайте посмотрим, что мы можем сделать сегодня, – успокаивающе сказала доктор.
Через несколько минут Лену пригласили в кабинет. Та же пожилая врач стала задавать различные вопросы, произнося слова очень мягко, спокойным добрым тоном. Проверила что-то в компьютере и сказала, что операция действительно необходима.
– Но Вы не волнуйтесь, деточка. Я постараюсь сделать Вам самый маленький шов, чтобы никто не заметил и восстановительный период занял у Вас минимум времени. Все будет красиво, я постараюсь.
Боже, каким теплым голосом она говорила эти слова! Лене хотелось обнять пожилую даму, которая была так добра, прониклась сразу же ее проблемами и пролила на ее сердце капельку бальзама.
Выходить из кабинета было уже легче. Дата назначена. Смелость внушила сама оперирующий врач. И уверенная красивая походка Лены показала всем окружающим, что женщины не ломаются. Они иногда гнутся. От усталости, боли, горя. Но не ломаются. И малейшая капля чьей-то поддержки для них как канат, за который женщина может схватиться, приподняться над проблемой и снова расправить хрупкие плечи, чтобы взвалить на них свою ношу, которую снова и снова накладывает судьба. Или Творец. Никто же не знает наверняка…
Наглый мужчина из очереди вскочил и подошел к ней.
– Извините, я слышал, Вам предстоит операция? А можно поинтересоваться, почему Вы пришли одна? Как-то странно видеть такую красивую девушку одинокой в такой момент.
– Я не одинока, просто так сложились обстоятельства, – почему-то виновато опустив голову, ответила Лена. Как же ей было стыдно сейчас от того, что он прав. Неправильно это, что женщина проявляет смелость самостоятельно. Не должно быть так. Было бы правильно, если бы она пришла рядом с каким-нибудь важным мужчиной, гордо шествующим впереди. А она смотрелась бы как красивое, но хрупкое создание под защитой любящего заботливого мужчины.
Она взяла себя в руки, приподняла лицо, постаралась натянуть на него видимость уверенности в себе. Пара секунд, и ей это удалось. Распрямилась, вызывающе глянула в самую глубину глаз наглеца и уверенно шагнула дальше, слегка отодвинув его рукой, чтобы освободить путь.
От ее взгляда ему стало чуть-чуть не по себе. Он замялся, отстранился, обернулся ей вслед и залюбовался женской походкой. «Шагает как по подиуму», – подумал он. А она и вправду шла плавно, красиво переставляя упругие ножки в элегантных брючках, придававших им еще больше стройности и шарма. Слегка покачивая бедрами, она знала, что намеренно подчеркивает собственную привлекательность и шарм. А еще – что такая походка покажет всем вокруг, да и ей самой, что она еще идет по этой жизни. И небольшое событие, пошатнувшее на время уверенный шаг, совсем скоро останется в прошлом. Она будет идти дальше, так же расправив плечи, так же широко и красиво переставляя ножки, слегка покачивая бедрами и как всегда привлекая внимание большинства окружающих.
Вот и сейчас ее спину жгло, и совсем не солнце, а множество взглядов. Те, кто видел пять минут назад всю печаль мира на ее лице, сейчас недоумевают и восхищаются грациозностью сильной, красивой леди. Искренне не понимая, как возможно такое преображение. А для Лены это было не просто возможно. Это было единственное, что она могла себе позволить – минутки слабости и тут же – еще большей силы. Потому что никогда не было рядом сильного мужского плеча, готового дать ей ощущение защищенности. Никогда она не знала, что это такое – положиться на мужчину. Ни один поклонник за все годы не попытался убедить ее в том, что мужчины бывают сильнее женщин. Ни у кого не хватило на это ума, смелости, терпения, чуткости. Она никогда не страдала от нехватки внимания, но слишком близко редко кого к себе подпускала. А подпустив, каждый раз убеждалась, что снова придется быть сильной, решать его проблемы, вытаскивать из депрессий, заботиться, слушать как психотерапевт и оставаться снова одинокой сильной женщиной. Вот и сейчас с Александром история повторилась.
Погрузиться в мысли о нем не дал наглый тип, который решил во что бы то ни стало узнать поближе эту женщину. Он побежал следом за ней.
– Девушка, позвольте мне поддержать Вас в этом событии. Я не сделаю ничего плохого, отвезу Вас, когда нужно будет лечь на операцию, буду ждать за дверью, пока ее будут делать, принесу апельсины, когда Вы придете в себя, буду рядом, пока восстанавливаетесь, отвезу домой, сдам в руки родных. Позвольте!
Незнакомец забежал вперед нее и снова преградил путь. Она заулыбалась, представляя все то, что он наговорил.
– Смешной! – тепло и по-доброму ответила она, отстранила его и двинулась дальше.
– Каким захотите, таким и буду, – продолжил настойчиво привлекать внимание мужчина. – Перестаньте думать, что мне от вас что-то нужно! Просто не могу уйти спокойно, зная, что Вы одна будете в больнице! – он остановил ее, протянув руку, развернул к себе. В глазах Лены громко звучала мольба оставить ее в покое. А он заглянул в глубину этих глаз и тихо, ласково, тепло произнес:
– Все будет хорошо…
Две большие слезинки беззвучно скользнули по щекам. Слезинки, которые могли бы превратиться в дождь, если бы он не продолжил.
– Тссс. Все хорошо. Я рядом! Вы не одна. Сейчас не время для слез и не место. Пойдемте-ка я отвезу Вас домой, и там уж Вы позволите себе быть слабой. А сейчас вон как на Вас все смотрят и восхищаются Вашей внутренней силой. Давайте не будем их разочаровывать.
Он жестом предложил продолжить путь к выходу. На секунду замявшись, Лена сделала глубокий вздох и шагнула вперед – той самой зачаровывающей походкой. Мужчина шел рядом, не сводя с нее глаз, внимательно наблюдая за эмоциями, которые она тщательно пыталась спрятать под маской сильной и уверенной в себе женщины.
Они ехали в тишине. Она молчала. Он – тоже. Понимал, что в ее голове сейчас роятся важные мысли, которым не нужно мешать. Пусть просто успокоится. Он понимал, что его молчание позволит ей хотя бы немного расслабиться, нежели если бы он развлекал разговорами или задавал вопросы.
Когда он остановил машину около ее дома, она опустила голову и замялась. «Наверное, сейчас время обменяться номерами телефона, поблагодарить. Но так не хочется ни продолжения знакомства, ни звонков и сообщений от какого-то чужого мужчины!»
Она повернулась к нему, устало посмотрела в глаза, ожидая просьбы дать номер телефона. Но незнакомец молчал.
– Спасибо! – тихо произнесла Лена и вышла из машины.
– Все будет хорошо! – крикнул он ей вслед и уехал.
«Странный! – подумала она. – Но как хорошо, что не стал настаивать на продолжении общения!»
Дома Лена встрепенулась. Жизнь продолжается. До окончания рабочего дня еще часа четыре. «Пожалуй, пойду-ка я еще поработаю!» – и Лена быстро вышла на автобусную остановку.
Стоя в ожидании автобуса под палящим солнцем, она пообещала себе во что бы то ни стало после операции вернуться к вопросу о восстановлении водительских прав и приобретении машины. Она стала просчитывать, сколько понадобится денег на все и поняла, что не может пока себе позволить ни прав, ни тем более машины. Надо еще как-то решать финансовые вопросы после операции, когда надо будет на что-то жить, а заработка не будет.
Геннадий (так звали настойчивого мужчину) вернулся в больницу. Быстрыми шагами направился к кабинету, где увидел Лену. В коридоре никого не было, кабинет оказался закрыт. Он знал пожилую женщину-врача, так любезно принявшую сегодня одинокую девушку. Знал хорошо. Он сам прошел некоторое время назад через ее руки. Это была действительно очень душевная старушка.
Мужчина побежал в отделение. Может быть, она еще там. К его счастью прямо в дверях он столкнулся с Таисьей Петровной.
– Таисья Петровна, милая, помогите! – запыхавшись, выпалил он.
– Что с Вами случилось, Геннадий? – обеспокоенно спросила она, внимательно вглядываясь в лицо недавнего своего пациента.
– Та девушка, которую Вы сегодня приняли! Прошу Вас, скажите, как ее зовут, и умоляю, дайте номер ее телефона! Я по гроб жизни буду Вам обязан! Не откажите! – упрашивал он.
Таисья Петровна заулыбалась. Как приятно было видеть вспышку влюбленности в глазах людей, тем более уже довольно взрослых! Как редко это стало встречаться! У большинства в глазах какая-то пустота или расчет. Все в делах, проблемах, быту, суете! Каждый день она видит десятки разных глаз – а света в них, увы, не наблюдает. Суета, пустота, страх – перед операцией, спокойствие, облегчение – после. И ничего более. Сегодня, когда она увидела глаза Лены, полные отчаяния, ничем не прикрытого, а затем – искренней благодарности, что-то встрепенулось, дрогнуло, отозвалось, буквально прокричав: какая живая у нее душа! Таисья Петровна сама прониклась симпатией к этой женщине, и блеск влюбленности в глазах Геннадия ее нисколько не удивил.
– Гена, Вы же понимаете, что я не имею на это права?
– Конечно, понимаю, Таисья Петровна! Но я ничем не наврежу ей, обещаю! Если не можете дать номер телефона, скажите хотя бы ее имя и день, на который назначена операция.
– Зовут ее Елена. Елена Тихонова. Операцию назначили на 21 июля. Но, возможно, ей придется прооперироваться раньше, если опять возникнет кровотечение.
– Спасибо Вам огромное! – Геннадий склонился, чтобы поцеловать ей руку. Каждый раз, когда он думал об этой сухонькой старушке, каждый день спасающей несколько жизней на протяжении многих десятков лет, ему хотелось целовать ее морщинистые руки и благодарить за бесконечную доброту.
Попрощавшись с врачом, он побежал в приемное отделение. Там его уже узнавали. А девушки, с которыми он заигрывал, приветливо улыбались. Но номер телефона новой знакомой никто Геннадию так и не дал. Единственное, о чем он смог договориться, так это о том, чтобы ему сообщили в случае, если она попадет на операционный стол раньше назначенного срока.
21 июля в 9 вечера Лена наконец открыла глаза. Сознание медленно возвращалось. Но ей так этого не хотелось! Наркоз – замечательная штука, когда надо моментально выключить мозг и дать ему отдохнуть. Жаль только, что действует он лишь считанные часы. Лене же хотелось проваляться в ауте неделю как минимум.
Теплые руки поглаживали ее ладошку, нежный голос ласково нашептывал:
– Ты моя хорошая, моя родная, моя любимая, самое дорогое, что у меня есть, поспи еще немножко, я посижу с тобой…
Лена улыбнулась, наверное, даже глаза просияли сквозь прикрытые веки. Такое пробуждение было самым сладким. Голос дочки ласкал слух как голос Ангела. Она лишь сжала тихонько ручку Вики, чтобы дать ей понять, что все слышит.
«Мой маленький Ангелочек! Как же я люблю тебя! Какое великое счастье быть твоей мамой! Спасибо Творцу за моих детей! Сын, наверное, тоже где-то рядом, только стесняется проявить эмоции, а может, все еще на работе. Не важно. Я все равно знаю, как трепетно он меня любит. Вот оно – счастье! Вот она – исцеляющая любовь!» – думала Лена, спокойно погружаясь в вожделенный сон и отдых.