История шестая. О раскаянии
Он проснулся и резко сел на кровати. О боже, каким же он был идиотом. Эта мелкая ссора. Ну пусть не очень мелкая, но всё-равно что означают мелкие разногласия по сравнению с настоящей любовью. Неужели ему дороже какие-то непонятные принципы. Принципы не засапыают рядом с тобой на подушке. Принципы не могут положить голову на плечо и нежно прижаться во сне. Принципы никогда не посмотрят на тебя так, что дух захватит. К чёрту эти принципы. Он считал себя идеальным принцем. Болван. Принципиальный принц. Да уж и юморист из него тоже никакой. Почему он сейчас так ясно это осознаёт? Этот чёртов туман в голове, откуда он тогда взялся, когда он заявил ей, что больше они никогда не увидятся и гордо ушёл, считая себя настоящим самцом. И что в итоге? Пустота и боль, которую даже доверить никому нельзя. В которой нельзя признаться даже самому себе, потому что важно это ощущения себя выше всяких глупых сантиментов. Кому и что он хотел доказать? Нет ответа на эти вопросы. Нет и не будет потому, что тот прошлый он, который вчера ложился спать, вероятно, умер. И, несмотря на то, что в нём сейчас бушует целая буря чувств, его он точно жалеть не будет. Нужно срочно всё исправить. Надо сказать ей. Она поймёт, ведь она у него такая умница… Последние мысли проносились в его голове уже на бегу. Он точно знает, где её искать.
Вот эта парикмахерская, глубокий вздох, не будем медлить.
Она удивлённо подняла очки.
– Что вам нужно? Как вы вошли? Парикмахерская ещё закрыта.
– Ты не закрыла задвижку…
– Почему вы ко мне обращаетесь на ты, и вообще уходите, пока я не вызвала милицию, я между прочим ночной сторож и у меня тревожная кнопка рядом.
– Знаю, всё знаю. Неужели ты не узнаёшь меня?
– Ваня? Господи…
– Узнала! Узнала!
Он легко, как пёрышко подхватил её и закружил по комнате.
– Теперь я никуда не уйду, обещаю, ты веришь мне? Веришь? Ты ведь не устала ещё меня ждать, правда?
– Пятьдесят три года… что за срок для настоящей любви…
Две сухоньких фигурки обнялись в пустом зале парикмахерской. Нет срока для настоящей любви, она умирает вместе с нами.