© Владимир Борисович Буров, 2017
ISBN 978-5-4485-2974-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава первая
– Чай, кофе, квас? – спросил начальник милиции. Он пригласил Леху сесть, и открыл дверь холодильника.
– Спасибо, не надо, – ответил капитан.
– Ага! Тогда по пятьдесят коньячку.
– Я не пью.
– А я пью?
– Ну, хорошо, только ради вас.
Они выпили. Подполковник сказал:
– Знаешь, Алексей, я решил поручить тебе серьезное дело.
– Спасибо, я давно мечтал, расследовать что-нибудь запутанное.
– Ты слышал, что сегодня опять убили девушку?
– Нет. Как ее убили?
– Как двух предыдущих. Ножом. Но есть одна новая особенность.
– Ее изнасиловали? – спросил Леха.
– Да, – ответил подполковник, – как и предыдущих. Это, как ты понимаешь, не относится к выдающимся фактам.
– Что еще там было? – спросил капитан, и посмотрел на рюмку.
– Налить еще?
– Нет, спасибо. Я просто так посмотрел.
– Никаких просто так, парень. В этом деле появился смысл.
– Я бы хотел, наконец, узнать о нем, – нервно сказал капитан.
– Не надо так волноваться, Алексей. Все просто: на груди у убитой девушки была вырезана цифра семь.
– Цифра семь? – переспросил капитан.
– Семь? Я так сказал? – Подполковник Яблоков Сергей Сергеевич опять налил две рюмки. – Это не совсем точно.
– А именно?
– Что, а именно? Ах, а именно! – Он выпил и предложил выпить подчиненному.
– Простите Сергей Сергеич, но что вы тянете кота за хвост? Скажите прямо.
– Я вот знал твоего отца, Алексей, он не был таким придирчиво-нетерпеливым.
– Почему был? Он еще жив.
– Жив? Прекрасно. Я знаю. Но он уже не работает здесь. Он уступил место тебе. И скажу тебе по секрету, его попросили выйти на пенсию именно из-за этого знака.
– Из-за этой семерки?! Я ничего не знал.
– Ну, вот, теперь знаешь. Ты никому не должен говорить про этот знак. Официально, я имею в виду. Но будешь вести расследование именно в этом направлении.
– А если это просто шутка? – спросил Алексей.
– Шутка? Нет, мой милый, таких шуток не бывает. Поэтому это не шутка. Разве ты не знал постулат древних:
– Этого не может быть, потому что не может быть никогда?
– Слышал, но до сегодняшнего дня не верил в его истинность.
– Теперь поверил? Правда?
– Да, действительно, зачем кому-то писать цифру семь, если можно написать шесть. Шесть уже похоже на три шестерки.
– А что такое три шестерки?
– Не знаю. Но говорят, что ничего хорошего. Правда.
– В данном случае шестерка запутала бы все дело. – Подполковник принес фотографию с последнего убийства. Римская цифра семь была написана, как зеркальное отражение. – Ты понял? Тогда бы это была четверка.
– А так?
– А так я не знаю, что это такое. Какая-то отраженная семерка. – Подполковник налил еще по одной. – Будешь?
– Спасибо, придется.
– Я бы сам до этого не додумался, – сказал подполковник. – Это не обычное отражение, а, как мне объяснили, перпендикулярное.
– Кто вам объяснил?
– Один старлей из группы, ведущей официальное расследование этого убийства. Но, повторяю, они не считают эти убийства, как серию. Запрещено.
– Почему?
– Что значит, почему? Ты с Луны свалился? У нас не бывает серийных убийств. Ты что впервые об этом слышишь? Поразительно.
– Ну, я не занимался убийствами до сих пор, – ответил Леха.
– Тем лучше, ты сможешь непредвзято посмотреть на это дело. Докладывать будешь только лично мне. Опергруппе ничего не сообщать.
– Что я могу им сообщить?
– Ну, как что? Свои мысли, разумеется. Ведь у тебя голова работает, не правда ли?
– Конечно. Но не сейчас. Я уже выпил три рюмки. Для меня это много.
– Хорошо. Точнее, плохо. Хочешь быть настоящим, как Шерлок Холмс детективом – тренируйся.
– Как?
– Ходи в ресторан, в бар. Ну, как все люди. И пей. Сначала по три рюмки, если не можешь выдержать больше. Потом прибавляй по одной.
– Это шутка?
– Почему?
– У меня нет денег на такие тренировки.
– Ну, хорошо, я тебе выпишу премию. Двадцать рублей.
– Это мало.
– Будешь получать премию каждую неделю. От меня лично. Понял. В кассу не ходи. Никто не поймет, за что ты получаешь каждую неделю премии.
– Теперь понял.
– Иди, боец невидимого фронта.
– Почему невидимого?
– Я уже тебе говорил. Никто не должен воспринимать всерьез твое расследование.
– Как я буду появляться на местах преступления?
– На местах преступления?
– Ну, если это Серийник, как вы думаете, то, очевидно, преступление будет не одно, а много. По крайней мере, несколько.
– Это верно. Ты будешь действовать, как мой личный представитель. И да:
– Чуть не забыл самое главное. Никто не должен знать, что это я подсказал тебе идею о существовании Серийника.
– Откуда тогда я об этом узнал?
– Откуда? Сам придумал.
– Я?
– А что в этом особенного. Ты же умный, молодой капитан, не отягченный грузом моральных представлений о мире наших старых работников. Например, они думают, что для поиска истины нужны:
– Дознаватели, следователи, опера, разные там заместители начальника. Да самих начальников много, вплоть до генерала.
– А это не так?
– Может и так. Но для того, чтобы ехать на машине, не надо знать устройства мотора. И, следовательно:
– Зачем всем рассказывать, что кроме детектива и его начальника здесь есть еще кто-то?
– Вы правы. Шерлок Холм ведь никого не имел, кроме Доктора Ватсона.
Алексей ушел.
– Ничего особенного ведь не произошло, – думал он по дороге домой. – Обычное дело:
– Я работаю под прикрытием.
На следующий день он зашел в кафе на другом конце города. Было пусто. Но одна девушка вертелась у стойки. Она пила коньяк и разговаривала с барменом.
– Буэнос диас, – сказал Алексей.
– Буэнос диас, – сказала девушка.
– Что это означает? – спросила барменша.
– Вы это просто так сказали? – сказала девушка. – Или на самом деле хотите угостить меня коньячком.
– Коньяком? – переспросил Алексей. – С утра?
– Скоро обед. Какое утро? С утра-то мы обычно занимаемся сексом. Кстати, вы не против?
– Против? Против чего? – Алексей уже начал краснеть.
Девушка покрутила головой.
– С вами надо работать. И знаете, много, очень много работать.
– Может быть, вас пригласить за стол?
– Охотно. И закажите что-нибудь поесть. Есть – слово на букву б – хочу.
– Даша, че ты ругаешься? – спросила ее подруга барменша.
– А – слово на букву х – мне не ругаться, я пьяная.
Алексей хотел бежать, но вспомнил, что надо попытаться что-то узнать об убийстве. Узнать, что думают о нем со стороны. Эти дамы должны знать.
– За какой стол мы сядем?: – спросила Даша.
– За последний, – ответил Алексей.
– Последний справа или последний слева?
– Последний… э… справа, у телевизора.
– Это мой любимый стол, – сказала Даша.
– Даша, че ты врешь? – сказала барменша.
– Я вру? Я никогда не вру. – И добавила: – Это моя подруга, она злится, что вы не дали ей на чай.
– Но я же ничего еще на брал, – удивился капитан милиции.
– Так по тебе видно, что и потом не дашь. И да:
– Давай заказывай. Ты что будешь?
– Выпейте текилы, – сказала барменша. И добавила: – А я люблю итальянский портвейн. Можно?
– Можно? Что можно, я не понял? – сказал Алексей.
– Не слушай ее, – сказала Даша. – Она хочет выпить за наш счет.
– Хорошее заведение, – сказал Алексей, оглядывая отделанный деревом и зверями зал. – Удивляет только одно.
– Что?
– Не успел я еще сделать заказ, а уже всем должен.
– Послушай, как тебя звать, Леха? Не грузись, Леха, наливай. Может, еще понравится.
Алексей внимательно прочитал меню, карту бара и заказал:
– Две отбивных с жареной картошкой и два баварских пива, безалкогольных.
– Мне алкогольное, – сказала Даша.
Поели они, выпили, значит, и Даша говорит:
– Ну, что, теперь потрахаться, наверное, хочешь?
Леха замялся. С одной стороны, неудобно, а с другой отказаться тоже нельзя.
– Да я бы… – че-то начал он мямлить.
– Можешь, – прервала его Даша, – но только при одном непременном условии. У тебя член должен быть, как эта бутылка. – Она повернула пустую пивную бутылку. – Вот, как это донышко.
Он постеснялся ответить, что у него меньше. Поэтому сказал:
– Хорошо.
Но дама не отстала. Она спросила:
– Спасибо, да? Или:
– Спасибо, нет?
– Я сказал, хорошо, – прохрипел парень.
– Ну, хорошо. Хорошо, да, или, хорошо, нет?
– Скажите, – спросил Алексей, несмотря на отсутствие перехода, – что вы думаете о последнем убийстве?
Далее, она дочь мэра, и не родная сестра трех убитых сестер.
– Бармен, дай ключ от банкетного зала! – громко сказала девушка.
– Зачем? – Барменша налила себе немного итальянского вермута и сделала глоток. Потом сказала:
– Я первая его увидела.
– Не ври. Дай ключ, я тебе сказала.
– Там открыто.
Они прошли по узкому проходу мимо кухни. Теперь не раньше, пространство экономили. Банкетный зал был завален коробками с пивом, вином, водкой, соками.
– Что будем делать? – спросил Леха.
– А ты что бы хотел?
– Ну, не знаю. Может быть, просто посидим?
– Сидя? Тебе нравится сидя?
– Я бы не сказал.
– Ну, че ты растерялся? Давай сидя, если хочешь.
– Лучше стоя.
– Стоя? А как?
Алексей поднял девушку, прижал к стене.
– У тебя так ничего не выйдет, – сказала Даша.
– Да выйдет, не бойся.
– Ты не с того начинаешь. Давай я тебе покажу сначала, как надо делать.
– Лучше я сам.
– Потом ты сам все сделаешь.
– Я уже все понял.
– Понял? Уверен?
– Уверен.
– Ну, давай, поехали.
– Он сказал… форвердз…
– Ну вот, пожалуйста, у тебя ничего не вышло. Ты что, только с Зоны вернулся?
– Извини, я сорвал тебе все удовольствие.
– На это ты лучше не надейся. Выпей вон виноградного сока, и начнем сначала.
Алексей послушно выпил почти всю литровую пачку сока.
– Ты мне оставил?
– Э литл.
– Это сколько?
– Сто грамм.
– Мне хватит. Теперь давай по-настоящему. Как ты умеешь.
– Прости, я не смогу.
– Почему?
– Прошло слишком мало времени. Я еще не восстановился.
– Восстановишься в процессе.
– Прости, но я даже не знаю, как начать.
– Не знаешь, как начать? Может быть, хочешь подумать?
– Да, я хочу подумать.
– Не надо думать. Давай мне сюда твою руку.
– Руку?
– Давай, давай, веди ее сюда, вниз. Ниже, еще ниже. Ну, вот, а говоришь:
– Не форвердз. Вперед, вперед, капитан. Давай, давай, можно, я буду звать тебя капитан?
– Тебе нравятся капитаны?
– Да, я люблю капитана дальнего плаванья.
– Мне не удобно.
– Встань по удобней. И да:
– Ты засек время?
– Время? Нет. Разве надо было засечь время? Я думал, как получится.
– В общем, да, но чтобы было не меньше тридцати минут.
– Долго.
– А ты как хочешь? На работе ты, сколько часов работаешь?
– Восемь. Как положено.
– Ну, вот, это тоже работа. Удовольствие, конечно, есть, но и работа.
– Я не люблю путать работу и удовольствие.
– А я люблю. Работать надо с удовольствием.
– А чтобы получать удовольствие, надо работать, – сказал Алексей.
– У тебя голова работает, – сказала Даша. – Ты умный парень. Кстати, кем ты работаешь?
– Это… как его?..
Девушка отстранила его от себя и посмотрела в глаза.
– Ты так увлекся, что забыл, где работаешь? Или ты студент?
– Я собираю эти… как их?..
– Пословицы и поговорки?
– Нет.
– Тосты?
– Нет.
– Что же ты тогда собираешь? Золотые украшения, что ли? Нет?
– Нет, конечно. Я собираю несчастные случаи. Точнее, убийства. Хочу написать диссертацию.
– Докторскую?
– Кандидатскую.
– Можно, я буду звать тебя:
– Доктор? Кстати, это психология?
– Да.
– Отлично! Я буду звать тебя Доктор Фрейд. Значит, у тебя сейчас отпуск, и ты собираешь материал для кандидатской диссертации. А я филолог. Я недавно сделала открытие, да все некогда его записать. Ты Шекспира читал когда-нибудь?
– Ты тоже пишешь кандидатскую?
– Нет, диэ чайлд, я еще не настолько стара. Я пишу курсовую по Шекспиру.
Через некоторое время Алексей сказал, что время скоро заканчивается.
– Ты смотрел на часы?
– Да.
– Сколько еще осталось?
– Пять минут.
– Хорошо, отработаешь эти пять, и еще пять в виде десерта.
– Хорошо.
Наконец, они оделись и сели на ящики.
– Прости меня, – сказал Алексей. – Я воспользовался тем, что ты была пьяна.
– Ты еще не видел меня пьяной, – сказала Даша.
– Теперь, как честный человек, – не слыша ее, продолжал Леха, – я должен сделать тебе предложение:
– Не хочешь ли ты стать моей законной женой?
– Ты меня тоже прости, Леха, но мне еще нет тридцати лет. Ты разве не в курсе, что порядочные девушки женятся, точнее, выходят замуж теперь в тридцать лет?
– Я думал, это шутка.
– Думаю, ты не слышал этого даже в шутку.
Дама ушла, а Леха больше всего боялся, что его заставят заплатить и за секс.
– Да ерунда, – сказал он сам себе, – если бы надо было платить и за это, меня бы предупредили. Должны были предупредить. Обязательно должны предупредить. Так это не делается. Да и вообще, у нас не принято платить за секс. Если только обед заставит оплатить. Но это нормально.
– Вы уже уходите? – спросила барменша, когда Леха появился из двери. Он хотел сразу повернуть направо, но она помахала счетом. – Вы сейчас заплатите?
– Разумеется, – ответил он. – Впрочем, я хотел покурить.
– Курите здесь. Впрочем, не надо. Сейчас могут прийти на обед.
– Хорошо, я заплачу сейчас. – Он взял счет из руки девушки в красной жилетке.
– Не понятно написано? – спросила барменша. – Две отбивных, две жареных картошки, два Баварских пива, сто граммов коньяка, это она пила при вас, сто граммов итальянского вермута, это я пила при вас. Всего на триста рублей. Плюс десять процентов на чай. Итого триста пятьдесят рублей. Все понятно?
– А это что? – спросил капитан.
– Где? А, это? Это сложный гарнир. Огурцы, помидоры, свекла, капуста, зеленый горошек Бондюэль, кукуруза Бондюэль, оливки, маслины, лимон.
– В сложный гарнир не должно входить больше четырех компонентов, – сказал Алексей.
– Да? Может быть, вам устроиться сюда директором? Нет? Тогда платите.
– Что это написано, не могу разобрать?
– Это зелень. Петрушка, укроп.
– Это пишется отдельно?
– Могу написать вместе.
– Спасибо, сойдет и так. – Он заплатил ровно триста пятьдесят рублей.
– На чай не дадите? – спросила барменша.
– Так вы уже там заранее написали десять процентов!
– А, да, сама чуть не забыла. Тогда все, спасибо. И да:
– Больше вы ничего не хотите?
– Что вы можете предложить?
– Десерт, может быть.
– Спасибо, не надо, десерт уже был.
– Да, вот еще, – он уже двинулся к выходу, но тут же сделал шаг назад: – Когда я опять могу увидеть эту девушку?
– Зачем?
– Я предложил ей выйти за меня замуж. Но она ничего не ответила.
– И вы хотите уточнить: она скажет:
– Да, – или она скажет:
– Нет?
– Да, она ведь не сказала:
– Нет.
– Напрасно ты рассчитываешь на положительный ответ, парень. Ты хоть знаешь, кто она?
– Студентка.
– Студентка это она. А вот папа у нее давно не студент. Да и мама тоже.
– А кто они?
– Папа мэр города. Мама зав поликлиникой.
– Да, это… Вы думаете, она откажется?
– Ну, не знаю. Думаю, да. Тем более, у нее есть жених.
– И они до сих пор не поженились?
– Мать ей не разрешает жениться, вернее, выходить замуж, пока не закончит институт.
– Она говорит, что не женится до тридцати лет.
– Не выйдет замуж, вы хотели сказать.
– Да, я еще не привык к этим словам, и путаю их.
– Я тоже. Впрочем, как все, кто еще не женился и не вышел замуж.
– Я постараюсь зайти завтра, – сказал капитан и ушел.
Уже на улице он понял, что абсолютно ничего не узнал об убийстве.