Глава четвертая
Они жили счастливо. Почти каждый день охотились и купались в море. Но четыре часа в день, с девяти до часу, София писала роман. Прежде чем она его начала, Алексей спросил:
– Что я буду делать в то время, когда ты будешь писать роман?
– Ты будешь его героем, – ответила девушка.
Они поймали русалку и хотели ее съесть.
– Что обычно делают с русалками? – спросила София.
– Думаю… нет, не знаю, – сказал Моцарт. – Скорее всего, их пускают в бассейн, и смотрят с балкона второго этажа, как она плавает там.
– И больше ничего?
– Что ты имеешь в виду? Нет, думаю, на них просто смотрят.
– У нас нет бассейна. Надо заключить с ней договор.
– О чем? Чтобы добывала для нас рыбу. Я хочу треску.
– Ты любишь треску? А в кафе Охотник ее никто не берет. Говорят:
– Треску мы и дома поедим.
– Я предлагаю вам две хороших трески на неделю, – сказала Русалка. – Кстати, – добавила она, – зовите меня Кити.
– Ну, ты нас не обманешь? – спросила София.
– Нет, – ответила Кити – Ведь две двухкилограммовых трески в неделю, это для меня совсем немного. Кстати, что мне будет за это?
– Мы тебя отпустим, – сказал Алексей. – Это хорошая плата.
– Нет, это само собой, – сказала Кити. – Я хочу еще какой-нибудь подарок. Ну, например, в уикенд мы будем вместе играть в водное поло. Окей? И еще:
– Говорят, у вас есть мясо. Мне можно будет попробовать мясо?
– Ты хочешь кабана? – спросила София.
– Нет. Спасибо. Я хочу флорентийский стейк, – сказала русалка.
– Мы не едим флорентийские стейки, – сказала София. – И знаешь почему?
– Нет.
– Из одного буйвола получается всего два стейка по два с половиной килограмма.
– Ну и что?
– А куда девать остальное мясо? У нас здесь нет, к сожалению, холодильника Бош.
– Почему?
– Не завезли, знаешь ли. Я сама иногда удивляюсь, что здесь нет ни кондиционера, ни фирменного холодильника. Хотя понимаю:
– Зачем холодильник, если всегда можно взять столько мяса и рыбы, сколько можно съесть, пока она не испортиться. А вместо кондиционера, можно договориться с ветром с моря.
– Вы умеете разговаривать с ветром? – спросила русалка.
– Пока нет, – ответил Моцарт, – но надеемся научиться.
– Я могу быть вашим представителем на море. Я договорюсь с морским ветром, – сказала Кити.
– Отлично. А то уже начинается июльская жара. И да: мы сами хотим полностью отказаться от мяса. И знаешь почему?
– Нет.
– Они становятся домашними животными, – сказал Алексей. – Начинают, как полноправные члены семьи ходить по дому, по саду, ходить на водопой к морю.
– Дело дошло до того, что один косолапый мишка взял с полки книгу, и начал изучать Защиту Лужина. Говорит:
– Никак не пойму некоторые места.
– А что именно ему непонятно? – спросила русалка.
– Не понятно говорит, зачем путать секс и удовольствие, – сказал Алексей.
– Понимаете? Шахматы доставляют ему большее удовольствие, чем секс. Вот оно лесное воспитание, – сказала София.
– Ясно, что никогда раньше они не читали Набокова, – сказал Алексей. – У него эти вещи равноценны.
– И много у вас уже зверей? – спросила Кити.
– Много. Иногда в саду не протолкнуться.
– Правда, они невидимы, – добавил Алексей.
– Невидимы? – удивилась русалка. – Но почему?
– Они отдают нам свою видимую часть, мясо, – сказала София. – И после этого они уже не могут идти назад в лес. Остаются у нас в качестве домашних животных. Нам мясо – им пространство в нашем доме.
– Именно поэтому мы решили со следующей недели отказаться от мяса, – сказал Алексей. Слишком много народу в доме.
– И самое интересное, – сказала София, – почти все хотят учиться дальше. Хотят читать книги, играть в шахматы, настольный теннис, бильярд, в карты в девятку.
– Просят открыть спортзал.
– Спортзал?! – ахнула Кити. – Зачем?
– Просят открыть боксерскую секцию.
– Почему именно боксерскую? – не поняла русалка.
– Наверное, потому, что в других видах спорта мы разбираемся намного меньше.
– Как же вы будете их судить, а тем более тренировать? – спросила Кити, – если они невидимы?
– Вот и я говорю. У нас недостаточно развита интуиция, чтобы только ей руководствоваться, – сказала София.
– Если у вас есть заинтересованность в боксе, мы могли бы договориться, – сказал Алексей.
– Хотите быть тренером по боксу? – спросила София. – Вы бы их тренировали, а мы бы имели больше времени для отдыха и написания романа.
– Но тогда вам придется съесть и меня, – сказала русалка. – Ведь для того, чтобы ходить, я тоже должна стать невидимой сущностью. Верно? Так-то я умею только плавать. Тем более, я тоже не увижу никого, пока не умру.
– Здесь надо подумать, – сказала София.
– Подумайте, я тоже подумаю, – сказала Кита и широким кролем уплыла в море.
– Стой! – закричала София.
– Ты что-то забыла?
– Да, Все хотела уточнить одну вещь. Но не успела. Ладно, потом.
– Что именно? Может быть, я знаю.
– Нет, не думаю. Впрочем, изволь. Я хотела спросить насчет трески. Она обещала нам по две трески на день, или, я ослышалась, и она сказала: в неделю.
– Думаю, она сказала:
– В неделю.
– Это неправильно, – сказала София. – Ты понимаешь, почему? При интенсивном сексе и питании, из которого исключено мясо, нам понадобится больше рыбы, чем обычно. Я думаю, это будет по две хороших трески в день.
– Каждому? – спросил Алексей.
– Да.
– Извини, это надо записать.
– Ты ведешь записи продуктов, которые мы здесь потребляем?
– Да, теперь я буду вести такие записи. И знаешь зачем?
– Хочешь издать книгу по количеству необходимой каждому путешественнику еды.
– Как ты угадала?
– Я просто поняла, что ты мне завидуешь. Завидуешь глубоко. Завидуешь потому, что я пишу роман, в котором ты только герой. О! Моцарт, Моцарт! Ты мне завидуешь. Знаешь, что я тебе скажу? Никогда никому не завидуй. Делай, как Ньютон. Просто переноси все, что тебе нравится из сочинений Сальери в свои. Превращай их в Свои гениальные произведения.
– Я надеюсь, после этого меня никто не отравит?
– Я – нет. Бери все, что хочешь.
Они посмотрели вдаль, Русалка была уже у линии горизонта.
– Ей бы участвовать в соревнованиях по плаванию, – сказал Алексей Моцарт.
– Да, – поддержала его София. – Но, к сожалению, у нас нет олимпийского бассейна, чтобы устраивать достойные соревнования.
И добавила:
– Может быть, тебе когда-нибудь стать генералом?
– Зачем?
– Говорят, генералам будет положен по штату олимпийский бассейн. – И добавила мечтательно: – Как у всех.
Алексей на Харлее Дэвидсоне доехал до милиции. Часто ездить не удавалось. Почему?
– Дождь-с! Солнце, а дождь-с, – сказал начальник милиции. Почему? А верно вы, Моцарт, опять сели за руль своего мотоцикла? Я угадал?
Действительно, как только Алексей выезжал на мотоцикле, начинался дождь. И Алексей, или Даша, или София всегда повторяли одну и ту же фразу:
– Здесь нельзя иметь хороший мотоцикл. Дождь, дождь и дождь. Здесь нет настоящего, человеческого лета.
– Ты почему не пришел три дня назад? – спросил Сергей Иванович.
– Думаю, я пришел именно в тот день, на какой мы договаривались, – сказал Алексей. – Сегодня какое? Одиннадцатое июля? А мы договаривались…
– Мы договаривались на одиннадцатое, – сказал подполковник. – Но ты сказал, что одиннадцать – это плохое число. Мы перебрали с вами все числа. Про десятое вы сказали, что это слишком завершенное число. В такой день уже нечего больше сказать. Все уже завершено. Про девятое, что это число человека, а, следовательно, число не совершенное. Договориться в такой день не удастся. Мы договорились на восьмое. Хотя и это число вы назвали завершенным. Тем не менее, восьмое, а не одиннадцатое.
– Впервые слышу, – сказал Моцарт. – Я думал, вы настояли на своей версии.
– Ладно, Хорошо. Теперь мы будем записывать дату встречи на бумаге. У тебя есть блокнот?
– Обычно я не ношу с собой. Блокноты. И знаете почему? Обычно я их теряю. Или забываю где-нибудь. Знаете, как это бывает?
– Меня не интересует, как у тебя бывает обычно.
Рассказывай, кто убил Итальянца в кафе Охотник?
– Я вчера сидел в банкетном зале. Как его убили не видел. И никакой другой информации у меня нет.
– Меня не интересует, что у тебя обычно бывает вчера, – сказал начальник милиции. – Я говорю об убийстве, которое было три дня назад. – Он показал сначала средний палец, потом прибавил к нему указательный, потом с трудом отогнул безымянный. – Три. Три дня назад. Как в Библии.
– Обычно я забываю, что было три дня назад, – сказал Алексей.
– Меня не интересует, что у тебя бывает обычно, – сказал Сергей Иванович.
– Кто его убил? – повторил Алексей. – Какое, собственно, это имеет значение? Ведь убить хотели не его, а адвоката Семена Семеновича Семенова. Три ЭС.
– Это возможно, но не обязательно. Может быть, сам Три ЭС и заказал Итальянца. Вы не думали об этом?
– Я со вчерашнего дня еще не выспался, – сказал Алексей Моцарт.
– Прошу вас, Моцарт, запомните, если не в состоянии понять, что это было не вчера, а…
– А…
– Что А?
– Не надо заставлять меня угадывать ваши допуски и посадки. Мы не в детском саду.
– Хорошо. Вы должны узнать, был ли у Три ЭС мотив, чтобы убить Итальянца. Для этого старайтесь сидеть с ним за одним столом.
– Это невозможно. Он будет приставать к моим девушкам.
– Вы работаете разведчиком. А на этой работе церемониться с девушками не принято. Ибо… что?
– Мы договорились, что вы не будете разыгрывать передо мной воспитательницу детского сада.
– Хорошо. Я сам отвечу:
– Главное это не шуры-муры, главное это информа-ци-я. Понятно?
– Да. Тем не менее, я не хочу, что адвокат трахал моих жен.
– Ладно, иди. Выпить не предлагаю. Да и не за что тебе наливать пока еще, если честно.
– Где вы были?
– Честно? Да нигде не были.
– Ты надо мной смеешься? – Она обернулась, и щелкнула пальцами. – Коньяк один раз, бармен.
– А Алексею? – спросила Галя из-за стойки.
– Не маленький. Если надо сам закажет.
– Спасибо. Мне содовой.
– Без виски?
– Без виски.
– Есть будете? Сегодня отбивная с баклажанами. Будете?
– Сверху или фаршированная?
– Фаршированная, конечно. Если не верите, пусть Алексей сходит проверит.
– А он, что, эксперт?
– Да, он здесь работает внештатным шеф поваром. Да, Алексей?
– Да.
– Я ему плачу бабло.
– Почему я ничего не знаю? Почему я вообще ничего не знаю? – спросила Даша. – А ты, Алексей, развил такую бурную деятельность, что даже не знаю, предлагать ли тебе новую отличную работу.
– Конечно, предлагай, – ответил Алексей. И добавил: – Мне что-нибудь с говядиной.
– С говядиной только флорентийский стейк, – сказала Гала. – Ты же знаешь. Мы не можем отрезать от него лакомые кусочки. Ты и саам в курсе. Ты сам это говорил.
– Может быть, тогда нам заказать дневной флорентийский стейк? – спросила Даша. – На троих это будет нормально.
– Я не поняла, что значит утренний флорентийский стейк? – спросила Галя.
– Утренний дешевле, – сказала Даша.
– Да? Я этого не знала. Ну, хорошо, – сказала Галя, – тогда я тоже буду. На троих?
– На четверых, – сказала Даша. – И знаете почему? Сейчас придет София. – И повернувшись к Алексею, спросила: – Ты это знал?
– Нет, – ответил Алексей. – Откуда?
– Я знаю, – сказала Даша. – Сейчас эта сука войдет.
Но Софии не было целых десять минут. Они уже начали резать стейк.
– На троих режем? – спросила Галя, присаживаясь.
Все молчали. В проходе у бара стояла София.
– Вот она! – сказала Даша. – Чуть-чуть не заставила себя ждать.
– Я думала, что опоздаю, – сказала София.
– Где ты была? – спросил Алексей.
– А какая тебе разница, где она была? – спросила Даша.
– Я так просто спросил.
– Зачем спрашивать, если ты и так знаешь, где она была? – сказала Даша.
– Ты думаешь, мы вместе спали? – спросила София. – Нет.
– Конечно, нет, – сказала Даша. – Вы вместе жили.
– Прекрати, Даша, – сказал Алексей.
– Хорошо, я помолчу, – сказала Даша. – Только ответь, где вы были три дня?
– Три дня?! – удивилась София. – Ты соображаешь, чего метёшь-то!
– Я те – сл. на б – дам, чё метёшь! – закричала Даша, и встала из-за стола.
Дамы уже приняли боевые стойки, когда в зал вошел адвокат.
– Бизнес лэнч сегодня есть? – спросил он. Потом кивнул всем.
– Голубцы, – ответила Галя и встала из-за стола.
– А первое?
– Они с соусом, он как первое, – сказала Галя. – Попробуйте, если еще не пробовали.
– Если бы пробовал, не забыл бы, – сказал Семен Семеныч. – Три. Одну двойную. Сколько штук в одной порции?
– Два.
– Значит, два по два, в третью – четыре.
– Вы заказываете, как Билл Гейтс гамбургеры, – сказала Галя.
– Что ты хочешь сказать, я не понял? – Семен Семеныч потер лоб.
– У вас голова, Семен Семеныч, работает, как ноутбук Сони.
– Откуда ты знаешь?
– Все так говорят.
– За бокс дополнительные деньги не берете? – он кивнул на Дашу и Софию. – Похоже, дамы всерьез приготовились к бою.
– Даша, София! Заканчивайте! Здесь не ринг! – крикнула Галя.
– Нет, отчего же, я бы с удовольствием посмотрел, как дерутся женщины. За обедом, думаю, было бы приятно. Может быть, я всегда буду заказывать бокс на обед. Может быть, это полезно для желудка? Может быть, во время нокдауна выделяется больше желудочного сока?
– А при нокауте? Семен Семеныч?
– Что при нокауте? – спросил адвокат. Он сел за стол. – Ставлю два флорентийских стейка за нокаут, – сказал он.
– Кому стейки? – спросила Галя и записала этот заказ в блокнот.
– Победителю на вечер, – сказал Семен Семеныч.
– Сто баксов, Семен Семеныч.
– Вечером отдам.
– Так нельзя, – сказала Галя. – Вы видели в пятницу, что было с теми, кому не досталось флорентийских?
– Не помню. Что с ними случилось?
– Чуть с ума не сошли! – воскликнула Галя.
– Хорошо. Отдам сейчас. Но… только после нокаута. Покажите мне нокаут.
Вошли его дамы, Таня и Оля. Они набросились на голубцы, а Даша нанесла первый удар Софии. По челюсти
– Ну, старая корова, сейчас ты получишь ответ, – сказала София, и покачала рукой челюсть.
– София, не забывай, что ты весишь намного больше Даши, – сказал Алексей из-за стола. – Смотри, не убей ее.
Даша ударила кулаком по соседнему столу.
– Алексей, – сказала Даша, – лучше закрой рот.
– А иначе что? – спросил Алексей.
– Что? – возмутилась Даша, – ты еще оправдываешься? И да: готовься, ты будешь следующим.
Теперь София ударила. Но не сильно. Однако это был джеб. Даша поняла, что сейчас из носа пойдет кровь. Надо действовать быстро. Она ответила хуком справа в челюсть. Потом слева в почку, в челюсть, и опять хук справа. Софию отбросило под медведя.
Почему, спрашивается, клаенсы, часто падают под этого медведя? Именно потому, что это была единственная стена в кафе, где не было стола для клиентов. Иногда только сюда ставили стол для официанта. Видимо, тот, кто бил, интуитивно выбирал место наибольшего благоприятствования.
София попыталась встать, но у нее не вышло. Она опять упала не колено.
– Я начинаю считать, – сказал Семен Семеныч. – Раз, два, три.
– Обедайте, Семен Семеныч, я за вас посчитаю, – сказала Галя. – Три, четыре, пять.
– Пять уже было, – сказала Даша. И добавила: – Впрочем, мне все равно. Ей же хуже будет, если она встанет.
Буквально перед тем, как прозвучала цифра десять, София оторвала руку от ламината. Она нагнулась, и боковой Даши прошел над ее головой.
– Теперь, кто быстрей, – сказал Алексей Гале, которая села за стол, чтобы смотреть бокс и одновременно доедать свой стейк.
София успела первой. Она достала почку Даши.
– Сейчас проведет ту же самую серию, – сказал Алексей.
– В почку, хук в голову, потом джеб правой? – спросила Галя.
– Да, – ответил Алексей. И добавил: – Но так как София тяжелее, то это может быть нокаут.
И точно: Даша полетела к их столу. Алексей успел встать и поймать ее перед самым ребром стола. Они вместе смяли и стол, и два стула, и большой еще недоеденный флорентийский стейк.
Даша пыталась подняться, но ноги не слушались ее. Она опять падала на Алексея.
– Это не считается, – сказала она. – Я сейчас встану. Просто Алексей мне мешает. – Но… но язык че-то не хотел ее слушаться. Даша даже ударила ладонью себе по рту. Ужас! Это был нокаут.
– Не дали доесть стейк, – сказала Галя. – Впрочем, все не так плохо, Семен Семеныч.
– Да? – спросил с интересом адвокат. – А что могло быть хуже?
– Даша могла упасть на вас. Тогда бы горячий соус от голубцов мог повредить части тела ваших спутниц.
– Я бы попросил компенсацию, – сказал адвокат.
– Это было бы справедливо, – сказала Галя. – А теперь я ее попрошу. Ведь этот бокс был сделан по вашему заказу.
– Да, – согласился Семен Семеныч, – но они разозлились друг на друга еще до моего прихода.
– Хорошо, – сказала Галя, – тогда не триста, а двести баксов.
– Получите, – сказал адвокат, и вынул два стольника.
– Плюс сто баксов за нокаут.
– А это был нокаут? – спросил Семен.
– Да, разумеется, – ответил Алексей. Он пытался установить стол на ножки, но он не хотел вставать, и опять падал, как будто тоже был в нокауте.
– Теперь буду знать, что это такое. – И Семен добавил Гале еще сто баксов.
– Алексей, – сказала Галя, – в банкетном есть новый стол в упаковке. Принесите его сюда, и установите.
– А стулья? – спросила София.
– Тоже там возьмите.
Про Дашу, казалось, все забыли. Она сидела у стены с чучелами птиц и беззвучно плакала.
Наконец, Галя подошла к ней и протянула сто баксов.
– Тебе и так не хватит, чтобы покрыть неустойку по мебели, – ответила Даша.
– Этот стол был уже сломан, – ответила Галя. – Да и стулья тоже. Их надо было менять.
В зале как раз появились Алексей и София с новым столом. София хотела сказать, что сто баксов за нокаут положены ей, как победительнице, а не Даше, как побежденной. Но промолчала.
Скоро все опять сели. За новый стол. Адвокат уже ушел, но обещал прийти вечером.
– Алексей, – сказала Даша, с трудом сдерживая себя, чтобы не разрыдаться, – я хочу стать менеджером по боксу. И в связи с этим мне нужен перспективный боксер. Собственно, об этом я и хотела поговорить.
– Ты кого имеешь в виду? – спросил Алексей, пытаясь поровну нарезать новый стейк на кило двести. Имеется в виду вместе с Т-образной костью. – Меня или ее, – он повернул голову к Софии.
– Да ее я видеть не могу, – сказала Даша. – Как ты не понимаешь?!
– Да? – сказала София. – Хорошо. Тогда отдай мои сто долларов за победу.
– Твои сто долларов? – переспросила Даша. – Разве мы так договаривались? Галя, кому положены эти сто баксов? – Но Галя была на кухне. И она хотя и слышала крик Даши, предпочла не выходить пока с кухни.
– Вас зовут, – сказал повар.
– Я им, что, судья? – сказала Галя. – Потом же меня сделают крайней.
Тогда Даша вынула этот стольник, и сказала, что сейчас приклеит его Софии на лоб. Но вдруг села, опять расплакалась, разорвала стольник на мелкие кусочки, и высыпала Софии в тарелку.
Тогда София встала вместе со своей тарелкой и хотела опрокинуть ее на голову Даше. И опрокинула бы, если бы Даша не провела Софии прямо за столом удар Лемана.
Раз, и тарелка еще в руках Софии. Два – тарелка падает на пол. Три – падает, как подкошенная сама София.
Галя выбежала на шум, всплеснула руками, и опять на кухню за водой.
– Было бы лучше, – сказала она, вернувшись с бокалом воды, – если бы вы играли в шахматы. Хотя бы даже, как невеста Лужина:
– По бумажке.
Даша села, спокойно доела свой стейк, и вышла из кафе. Предварительно, она сказала Алексею, что он должен найти ей боксера.
– Предстоит турнир на Новый Год, – сказала она. – Сто пятьдесят тысяч долларов призовые. А я, – Даша показала себе на грудь, – получила лицензию…
– На убийство? – с улыбкой спросил Алексей, надеясь хоть как-то разрядить обстановку.
– Лицензию менеджера, – сказала Даша. – Я имею право выставить своего боксера.
– Как будто мы раньше не имели этого права, – сказал Алексей.
– Раньше имели, а теперь нет. Теперь там только мужики. И чтобы выставить своего боксера надо иметь лицензию. Если я в этом году никого не грохну, мне уже трудно будет найти боксера. Ты понял? Этот парень должен выступить уже на день Свободы России.
– А разве уже есть такой День? День Свободы России? – удивился Алексей.
– А ты не слышал?
– Нет, я еще ничего не слышал. Что это за свобода? Свобода от чего?
– Свобода от штрафов. С этого дня отменяются все штрафы.
– Не может быть.
– Правда.