Глава третья
И все же им пришлось сесть в банкетном зале. Пока Алексей, Даша и София умывались, одевались, красились, в зале возник спор из-за их стола.
– Представляете, пришел этот предприниматель, Пилигин. Хочет занять ваш стол, – сказала Галя. – Че будем делать?
– Пусть садится, – сказала Даша.
– Да, мы уместимся в банкетном между коробок, – сказала София.
– Тем более, нам придется одновременно работать на кухне, – сказал Алексей. – Мы вообще могли быть здесь жить.
– Да, был бы народ, – невозмутимо сказала Галя. И добавила: – Тогда так: этот Пилигин заказал три флорентийский стейка.
– Их трое?
– Три килограммовых стейка на четверых, – сказала Галя. – Это нормально. Он вообще просил три стейка по два с половиной килограмма каждый. Говорит, что ел такие в Италии.
– Ну, ты сказала, что у нас нет таких больших коров? – спросила София. – Надеюсь…
– Простите, но мы используем для питания наших гостей только быков, – сказала Галя, и вышла в зал.
– Чего это она? – спросила София.
– Думает, что ты имела в виду себя, – сказала Даша. – Я имею в виду подсознательно.
– Нет, я просто так сказала.
– Ну, я и сказала, что ты хочешь этого предпринимателя не сознательно, а подсознательно. А она, – Даша кинула на дверь в зал, – сознательно.
– Нет, я люблю Моцарта, – сказала София.
– Почему Моцарта? – спросила Даша. Потом добавила: – Ах, да, Моцарта. Я тоже.
Они взяли Алексея под руки, и повели в банкетный зал.
– Подождите, дамы, – сказал Валера, – я один не справлюсь. Алексей, ты, может быть, останешься?
– Сейчас мы выпьем холодненького шампанского, и я приду.
– Ага.
Вошла бывшая официантка Света. Она сразу хотела броситься на шею Валере, но повар предостерегающе поднял руку.
– Мы здесь не за этим, – сказал он. – Надо работать. Картошку жарить умеешь?
– Конечно, умею.
– Давай, жарь. Бери сразу две сковородки с толстым дном. По три порции в каждой.
– Может быть, сначала начистить по больше и нарезать?
– Без сомнения.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
– Я начинаю.
– Тебе выдали паспорт? – спросила София.
– Да, – сказал Алексей. Он раскладывал вино и закуски на столике.
– Можно посмотреть?
– Я первая, – сказала Даша.
– Посмотрим вместе. – Они открыли паспорт Алексея и ужаснулись.
– Ты немец? – спросила Даша.
– Я немец? Почему? – удивился Алексей.
– Я даже не догадывалась, что твоя фамилия Моцарт.
Алексей подошел и заглянул в раскрытый Софией паспорт.
– Моцарт Алексей, – прочитал парень. – Не может быть! – Он взял и повертел паспорт в руках. – Это мой паспорт? Где вы его взяли?
– Да, твой, твой, – сказала София, – я взяла его в твоей сумке.
– Тем более, здесь твоя фотография, – сказала Даша.
Они находились на кладбище. На могиле Алексея. Он сам ее нашел. Они ходили, ходили по кладбищу, но такой могилы не было.
– Чего мы ищем? – спросила София.
– Кого мы ищем? – сказала Даша.
– Когда найду – скажу, – ответил Алексей. И вот нашли. Правда, пришлось дать на бутылку сторожу, который подумал, подумал, и, наконец, показал ребятам эту могилу.
– Когда это было? – спросил Алексей.
– Так на могиле, чай, написано, – сказал сторож. – Впрочем, сейчас я подумаю. Сейчас, сейчас вспомню. – И вспомнил: – Два года назад. Даже меньше. Ну, где-то так. И да: может, еще на закуску у вас еще есть бабло? – добавил он.
– Хорошо, вот тебе пятак серебром, – сказал Алексей, и дал сторожу стольник. Он посмотрел на деньги, и сказал, что пятак-то они за полтинник считают. А тут, выходит, два пятака.
– Так серебром! – рассмеялись девушки. – Серебром в два раза больше!
– И то правда, – ответил сторож. – Пойду куплю кило краковской и хлеба батон, да буханку черного.
– Вы – немец? – осведомилась София. И почему-то даже на Вы.
– Я-то? – переспросил Алексей и вдруг задумался. – Да, пожалуй, немец, – сказал он.
– Для немца вы слишком хорошо говорите по-русски, – сказала Даша.
– Я вообще полиглот и знаю очень большое количество языков, – ответил Моцарт.
– А у вас какая специальность? – осведомилась София.
– Я – специалист по черной магии.
– Ох, Моцарт, Моцарт! – воскликнула Даша. И добавила: – Хватит врать. Это я специалист по языкам и также по черной магии.
Они выпили, закусили.
– Что бы это могло значить? – спросила София, в очередной раз оглядываясь на мраморный памятник с фотографией Алексея. – Может быть, это не ты, – добавила она. – Фамилия здесь другая, не Моцарт. Илларионов.
– Так это и была его фамилия, – сказала Даша. – Я помню. – Вдруг Даше показалось, что между ней и Алексеем возникла невидимая преграда. – Алексей, нас разделяет ограда, – неожиданно для самой себя сказала она. – Точно, тебе говорю. Вот только что она появилась. И даже сейчас еще вибрирует. Настоящая стена.
– Брось выдумывать, Даша, – сказала София. – Я боюсь привидений на кладбище. А что? Я слышала, они иногда появляются. Особенно вечером. Кажется, что все покойники уже собрались. Надели выходные одежды, ждут, когда все уйдут с кладбища. А вы, как назло, тут. Они, естественно, начинают злиться. И честно вам говорю, это чувствуется. Лучше их не злить, и быстрее, быстрее уходить.
– Еще не вечер, – сказала Даша. И добавила: – А привидения уже здесь. Точно вам говорю, я чувствую стену.
– Я тоже, – сказала София.
– Не ври, София, – сказала Даша. – Ты не экстрасенс, ты не можешь ничего чувствовать. Нет, вот что интересно! Между мной и тобой тоже появилась ограда. Кошмар!
– Что это может значить? – спросил Алексей.
– Это? Думаю, это значит, кто-то из нас действительно умер. Или вы, – Даша обвела эллипсом Софию и Алексея, как будто переносила часть текста в другое место и в другое время, – или я. Мама! я потеряла тебя, Алексей. – Она горько заплакала.
– Ты много выпила, подруга, – сказала София, – успокойся. Успокойся, мы все здесь. В одном месте.
– Мне кажется, вы умерли. Нет, правда. – И она опять заплакала.
– Ты просто много выпила, – сказала София, и тут же подумала, что они выпили только по полстакана красного сухого вина. – И да: как нам теперь вас называть?
Алексей подумал.
– Лучше, наверное…
– Моцарт, – сказала София.
– Лучше бы, конечно, Алексей, – сказала Даша. Она помолчала и добавила: – Но, думаю, теперь уже это невозможно. – И она опять заплакала.
– Ну, что ты плачешь? – Алексей обнял Дашу. – В чем дело? Что случилось?
– Что-то случилось, – сказала Даша, и заплакала еще сильнее.
– У нее нервный срыв, – сказала София. – Не пойму только, с какой стати?
– Может, мы действительно умерли? – сказал Алексей, и, обернувшись, осмотрел кладбище.
Никого, кроме них, не было.
Между прочим, Алексей побывал в библиотеке, и сделал выписки из толстой книги. Как-то:
– Могут ли покойники видеть на расстоянии? Например, на другом конце города? Или на километр, на двести метров? Просто пронестись взглядом через расстояние между домов и машин, и увидеть кого-то, напр., на стоянке такси, или у подземного перехода? – Далее:
– Убитые покойники через несколько минут исчезают. И могут опять появиться только через три дня.
Как исчезают те, кто не был убит? М.б., рядом убили кого-то? И они могут уйти вместе с ним по открывшемуся каналу?
Как убрать покойника надолго или даже навсегда? Из реальной жизни?
Меняется ли судьба человека умершего, а потом опять появившегося «на людях»?
Умершие могут попадать сюда, а настоящее, на экскурсию?
Они остаются Там, в Прошлом, живыми. Раз в год к ним можно при… прибыть в гости.
– Лучше вы к нам!
Может быть, человек таким и является? Не рожденным, а опять ожившим.
Вошла Галя и поставила на стол один большой флорентийский стейк.
– Ты не забыла, что мы заказали три? – спросила София.
– Но не сразу же?
– Да. Но главное, чтобы ты не забыла. А то, как прошлый раз раздашь все флорентийские, а мы после говядины есть свинину не будем.
– Почему?
– Просто не полезет. Можешь себе представить: есть хочется, а ничего вкусного и сочного нет.
– Ладно, ладно, – сказала Галя, – я все помню.
– Ну, ты точно записала? – спросила на этот раз Даша. – Мы ведь сегодня ничего не ели. Так что не дай боже, ты толкнешь кому-нибудь за чаевые наши стейки.
Почти все стейки Алексей жарил сам. Приходил из банкетного и жарил. А Даша уговорила адвоката взять на троих флорентийский стейк.
– Я сама обслужу вас, – сказала она. – Покажу вам, как его резать. В принципе очень просто. Нужен только острый нож.
Вроде бы никаких проблем. Но проблема все-таки возникла. Адвокат подарил часть своего стейка девушкам с другого стола.
– Как так? – не поняла Даша, когда Галя пришла к ним в банкетный зал, и сказала, что сейчас опять будет скандал с адвокатом.
– Вот так, – сказала Галя. Мы этот стейк разрекламировали, а адвокат стал рассказывать девушкам с другого стола, что стейк этот флорентийский очень вкусный. И пока его дамы танцевали, он угостил этих других дам, с другого стола, своим стейком. Когда пришли его дамы, стейка уже не было. Все сожрали соседки. Чуть не началась женская драка.
– Хорошо бы устроить бой, – сказала София. И добавила: – За двухкилограммовый флорентийский стейк.
– Здесь нет таких. Сколько можно повторять. Не больше килограмма. Редко кило двести.
– Теперь адвокат хочет еще один стейк, – сказала Галя. И добавила: – Да и этот предприниматель, которого охраняет Том – тоже.
– Что?
– Говорит, мне на вечер еще один.
– Я так и знала, – сказала София.
– Ты хочешь отдать им наши два стейка? – спросила Даша. – Да вот – сл. на х – им.
– Иди сама с ними поговори. Даша, сходи, – попросила Галя. – Я ничего не могу с ними поделать.
– А что я им могу предложить? Себя, что ли? Или вон, Софию? После этого мяса другое они есть не будут.
– Сами напросились, – сказал Алексей.
– Кто знал, что сегодня столько нормальных людей припрется? – Галя закурила, и выпустила вверх длинную струю дыма. – Хорошо еще, что Том не выступает, – добавила она.
– Помнит, как прошлый раз его здесь жарили – вот и не дергается, – сказал Алексей.
– Это еще ничего не значит, – сказала Галя. – Если у него переклинит, забудет все, что было. И хорошее, и плохое. Вспомнит только, что его Нинку увез немец в Германию. И начнется!
– Он уже так делал? – спросила София.
– Да. Только не здесь. Рассказывали, что сломал два стола и несколько стульев в Випе. Одному официанту сломал нос, а с официантки сорвал всю одежду до пояса.
– Снизу, или сверху?
– Сверху. Прибежал охранник, Томми кинул в него стулом, он убежал вниз вызывать милицию. В общем, если вспомнит, надо кого-то ему подсунуть, – сказала Галя. И добавила: – Я бы сама согласилась, но у меня вид не тот. Вот София, или ты, Даша, подойдете.
– Можешь на нас рассчитывать, – сказала София. А Даша ее поддержала.
– Я с вами, – сказал Алексей.
Сначала на кухне появился адвокат.
– Я зашел только спросить, – сказал он. – Мой флорентийский стейк в порядке? Никто его не съел? – И тут же добавил: – Закури, Валера. Мальборо. Настоящие, американские.
– Мне тоже можно? – спросила малышка Света.
– Тебя? Только через банкетный зал, – серьезно сказал Семен Семеныч.
– Да вы что, Семен Семеныч, я прошу только сигарету, – сказала Света.
– Не надо, Семен Семеныч, это моя личная девушка, – сказал Валера.
– На работе не может быть никаких личных девушек, – сказал адвокат. – Ты помнишь Билла Клинтона? Он попал в историю из-за того именно, что имел свою личную девушку на работе. А этот, как его? француз? Тоже доприставался на работе к уборщицам. Ты к уборщице не пристаешь?
– А у нас нет уборщицы, – опять встряла Света.
– За то, что ты меня перебиваешь, сейчас скажу Гале, чтобы перевела тебя в уборщицы.
– Я согласна, – сказала Света.
– Валера, ты знаешь, что существует синдром уборщицы?
– Нет,
– Он так и называется: синдром Асмолова. Почему? Он его открыл, и сам испытал на себе.
– А в чем он заключается, Семен Семеныч? – спросила Света.
– В чем? Вот представь, что ты уборщица, а я показу на примере, что это значит.
– Хорошо. Я и так знаю, что эта – сл. на е – Галя переведет меня в уборщицы. Или, по крайней мере, заставит работать по совместительству.
– Это хорошо. Значит, ты готова. – И он схватил Свету, и потащил в банкетный зал.
– Там занято, – сказал Валера.
Услышав, что банкетный зал занят, Семен потащил Свету на мойку.
– Семен Семеныч, что вы делаете? Это моя телка.
– Нет, конечно, я не возражаю, пожалуйста. Но, пойми, Валера, если у меня синдром Асса, я не могу удержаться. У меня перед глазами только одна фраза:
– Больше всего на свете хочу уборщицу.
И добавил:
– Для некоторых деятелей уборщица и работница их офиса это одно и то же. А уж секретарш-то я… Впрочем, – он остановился, и не стал дальше развивать свою теорию. – Кто там?
– Где?
– В банкетном?
– Так, знакомые Гали.
– Я… впрочем, в другой раз. Я пошел, не забудьте про мой стейк. Валера, еще закурить хочешь
– Да, только я не докурил еще эту.
– Можно, я предложу сигарету твоей девушке? Она ведь еще не уборщица?
– Нет.
– А вы знаете, что у меня есть скидка?
– Скидка? На что? – спросила маленькая Света.
– Я имею право предложить интимную связь девушке, даже если она еще не совсем уборщица.
– Это такой закон есть во Франции, что ли? – спросила Света.
– Почему во Франции?
– Там постоянно идут разборки между членами парламента и уборщицами.
– Ты права. – Адвокат уже открыл дверь в зал, и добавил: – Вы не спросили, за что мне всегда делается скидка от женщин. За что мне всегда дают больше, чем я прошу. И не только уборщицы.
– Да, за что? – спросила Света.
Семен Семеныч ничего не ответил. Но выразительно похлопал себя по лысине. Прежде чем закрыть дверь.
Следующим на кухне появился Том.
– Я не помешаю, – сказал он. – Дело в следующем. Мой босс хочет посмотреть вашу кухню.
– Зачем? – спросил Валера.
– Надо спрашивать у нашего босса, – сказала Света.
– Ей некогда, – сказал Том, – народ в баре завалил ее заказами. И да: мой босс хочет тоже открыть кафе. Здесь неподалеку.
– Где неподалеку?
– За углом.
– Название уже придумали? – спросил Валера.
– Да, обычно все начинают с названия, – сказала Света.
– За углом.
– Что за углом?
– Так и будет называться, – ответил Том.
– Неплохо.
– Оригинально.
Появился Валентин Пилигин вместе с Томом. Не успели они осмотреть устройство мойки, как вошла Галя.
– Так, друзья мои, это промышленный шпионаж, – сказала она почти с порога. – С вас двойной счетчик. Счет, я хотела сказать.
– Да хоть тройной, – сказал Валентин. – Но мне надо посмотреть еще банкетный зальчик.
– Зайчик? – переспросила Галя.
– Банкетный зальчик. Послушай, зальчик, а не зайчик.
– Нет.
– Почему?
– Там люди.
Драка все-таки началась. И началась она из-за флорентийского стейка. Хотя Алексей, Даша и София и отказались от двух своих стейков в пользу Валентина и адвоката, нашелся еще один блатной, кто захотел этот великолепный стейк. Но его уже не было.
Его звали Итальянец. Стейка не было. Он начал приставать к Гале. Потащил ее в туалет. Хотел, чтобы она прямо там, в кабинке, сделала ему минет.
– Идем, – сказал он, – я приготовил тебе русский стейк.
– Я никуда не пойду.
– Хочешь получить по – производное от сл. на букву е? – сказал Итальянец, и придвинулся поближе к стойке, чтобы достать Галю. И он даже махнул. Правда, пока что ладонью. Галя сделала шаг назад, и он не достал.
Но Галя по запарке допустила профессиональную ошибку. Оставила на стойке полбутылки коньяка. Бутылка стояла хотя и за уступом, но дотянуться можно. Надо было поставить его назад. Там был стол для вина. Но Галя не сделала этого, после того, как налила кому-то пятьдесят этого великолепного Мартеля. Итальянец взял этот коньяк и прямо у стойки начал пить из горла. Не весь сразу, а так, сделает пару глотков, посмотрит на Галю, еще пару. Он допил весь коньяк – а это почти полбутылки – поймал Галю, когда она выходила из двери бара, и потащил в туалет. Тварь. Уже в туалете, в самой кабинке, она вырвалась и убежала.
Итальянец вышел из туалета и хотел зайти прямо в бар, но увидел выходящую из кухни Олесю.
– Иди сюда, тварь жопастая, – сказал он. – Стой, я тебе сказал. – Он обхватил новую официантку за талию, и, прямо с подносом начал тянуть в проход, в сторону фойе, где был туалет.
Тут у Тома тоже переклинило. Он почему-то подумал, что Олеся это его девушка. На самом деле его девушкой была Нинка. Но она уехала с Вальтером в Германию. Видимо, Том уже раньше думал об этом. О том, что надо заменить Нинку на Олесю. Тоже лошадь скаковая. Пахать можно. Он об этом думал, но забыл. А сейчас вспомнил.
– Ты куда, падла, мою телку потащил?! – крикнул он Итальянцу.
Итальянец бросил официантку, как обертку от съеденного мороженого. Так это оттолкнул небрежно. Но не сильно. Дама даже не покачнулась. Тварь, подумала она, и решила содрать со своих клиентов не по десять процентов от заказа, как разрешала делать Галя, а по пятнадцать.
– Может даже по двадцать, – сказала Олеся, и двинулась к своему столу. – Легче на стоянке такси работать, чем здесь, – добавила она, обращаясь к голове медведя, которая висела у стойки бара.
А ребята сцепились. Точнее, Итальянец успел провести только один прием. Свой коронный. Он в падении подсек наступающего на него Тома. И удачно. Томми не ожидал. Опорная нога его ушла назад, и квадратный охранник упал. Упал прямо носом под медведя. Тому показалось, что он прыгнул с крутого берега в воду вниз головой. Но дно оказалось ближе, намного ближе, чем он рассчитывал. Вот так! Тому опять не повезло в этом кафе Охотник. Один раз его поджарили, а теперь он сломал шею. Чуть не сломал. Просто свернул. Не мог смотреть вперед, а только вбок. Он попросил Олесю отвести его туда, где он сидел раньше.
– Я забыл, честно, – сказал Том.
А Итальянец не успокоился. Воспользовавшись тем, что адвокат опять убежал куда-то, он сел за его стол к Оле и Тане. Отрезал кусок стейка, попробовал, сказал:
– Вкусно, между прочим, – потрогал девушек за сиськи, резюмировал, что: – Практически одинаковые, – и отлетел к телевизору с прострелянной башкой.
Прибежал адвокат, и повернув несколько раз голову убитого Итальянца, начал орать, что это его хотели убить.
– Меня заказали! Перекрыть все входы и выходы! Кто стрелял? Валим отсюда, – обратился он к своим девушкам.
Потом успокоился и кому-то позвонил.
– Так мы уходим, Семен Семенович? – спросила Таня.
– Думаю, уже поздно. Нет смысла спешить, – сказал адвокат. Он опять зачем-то выбежал на улицу. И, наконец, опять появился на кухне.
– Энд вот эбаут ю, – сказал он. – Видимо, это должно было означать: – Это опять я.
– Окей, – сказала Света. – Что-нибудь нужно?
– В банкетном кто-нибудь есть?
– А что?
– Мне срочно нужен секс. Иначе я не выдержу нервного напряжения. Вы знаете, что убили Итальянца?
– Нет, – ответил Валера. – Откуда? Мы не выходим отсюда.
– Иначе, сказала Галя, – сказала Света, – переведет всех в уборщицы.
– Вот так значит? Штрафа нет. Но есть перевод в уборщицы, – резюмировал он. – Так там, есть кто-нибудь? – адвокат показал дымящейся сигаретой в сторону банкетного зальчика.
– В зайчике? – спросила Света.
– В каком еще зайчике? – не понял Семен Семеныч.
– Я сказала в зайчике?
– Ты сказала в зайчике, – повторил адвокат.
– Да, мы теперь так называем этот маленький банкетный зальчик.
– Зайчик? Кто это придумал?
– Пилига, – сказала Света.
– Так он уже был там? – Семен опять махнул в сторону банкетного зала ароматной сигаретой Мальборо.
– Нет, – сказал Валера, – но очень хотел посмотреть. И да: у вас нет сигареты?
– В каком смысле? – адвокат прикинулся непонимающим. – Закурить, что ли?
– Да, сэр.
– Ну, так и говори. – Адвокат вытащил пачку Мальборо, прочитал, что на ней написано, и отдал всю пачку Валере. – Это вам на двоих, курите. Может быть, из ушей дым пойдет.
– Только из ушей, Семен Семеныч? – спросила Света.
– Пока да. Ибо… ибо я сейчас приведу своих дам. – Он почесал подбородок и опять спросил: – Значит, там никого нет?
– Там Алексей и София, – сказала Света. Была еще Даша.
– Ушла домой за коньяком без наценки, – сказал Валера. Он открыл пачку Мальборо, и думал: – Закурить или по экономить пока? Все-таки смолить одну за одной Мальборо жалко.
Тем временем адвокат заглянул в банкетный зал. Пошел
не прямо и направо к двери в зал, а повернул сразу налево в банкетный зал. Никого.
– Там никого нет, – крикнул он в сторону кухни, и
побежал за своими дамами.
– Я даже не видела, когда они вышли, – сказала Света.
– Я тоже не обратил внимания, – сказал Валера. – Мне кажется, они не выходили. Впрочем, мы могли не заметить. Прошли спокойно мимо двери и все.
– Где Итальянец? – спросил Семен. Он сел за стол и обернулся. – Увезли уже?
– Мы не видели.
– Мы выходили курить, – сказала Оля.
– Ну, реанимация приезжала? – спросил адвокат. – Вы должны были видеть ее и на улице.
– Мы не были на улице, – сказала Оля.
– Мы курили в туалете, – сказала Таня.
– Ладно, пока есть время, пойдем в банкетный зал.
– В банкетный? Там никого нет?
– Пока нет.
– А если придут?
– Мы запремся на замок.
– Да, это надо сделать обязательно. А то я люблю кричать во время секса.
– А мне тоже можно? – спросила Оля.
– Что, можно? – не понял адвокат.
– Кричать.
– Пусть кричит кто-нибудь один.
– Хорошо, тогда я буду рычать, – ответила Оля.
Они прошли в банкетный зал.
– Заколебали эти блатные, – сказала Света. – Трахаются в банкетном зале за бесплатно.
– Тихо, – сказал Валера. – Он нам дал пачку Мальборо. Настоящие! Даже курить жалко.
– Дай, я закурю.
– Бери.
– А ты?
– Ты мне оставишь. Хватит одной на двоих. – Валера протянул Свете сигарету.
Она прикурила, и сказала:
– Дай мне пачку.
– Зачем?
– Прочитаю, что там написано.
И она прочитала, что это не настоящие американские сигареты, а сделаны по лицензии в Финляндии.
– Подделка, – сказала она, выдохнув четыре кольца дыма. – Финские. Но ничего курить можно.
– Может быть, еще скажешь, что их штампуют в Мелехове?
– Вполне возможно, – ответила Света. – Финны сами ездят к нам в Питер за сигаретами. Откуда у них свои Мальборо?
– Ты думаешь, кто-то не знал, что у финнов нет своих сигарет, и сдуру написал на пачке, что это маде ин финланд?
– Думаю, именно так и было, – сказала Света, и посмотрела на сигарету сбоку.
– Давай сюда, – сказал Валера.
– Еще одну затяжку.
– Отдай мне ее. Ты выкурила больше половины.
– Хорошо. Я не буду затягиваться в себя. Иди сюда. Еще ближе. Я выдохну этот лишний дым тебе в рот.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Тут вошла Галя и рявкнула:
– Быстро отошли друг от друга. Кажется, я предупреждала. Или вам на лбу написать, что вы находитесь на работе? – И добавила без передышки: – Быстро три жареных картошки и три фаршированных свинины. И если сейчас я увижу, что нет нарезанной картошки, я – сл. на букву б – точно самих вас поджарю.
Картошка была, и Галя успокоилась. Но, тем не менее, сказала:
– Выбирайте: ли вы сегодня работаете бесплатно, или я сейчас напишу вам на лбу:
– Я на работе?
– Напишите лучше на лбу, мэм, – сказал Валера. – Ибо сегодня хороший день. Много народу. Зарплата за сегодня должна быть большая.
Галя на самом деле взяла из аптечки толстый фломастер, и спросила:
– Каким цветом, выбирайте?
– Мне красным, – сказала Света.
– Мне синим, – сказал Валера. – Я люблю синий.
– А я красный, – сказала Света. – Нет, – поправилась она, – я тоже люблю синий. Напишите мне, пожалуйста, синим:
– Я на работе.
Галя написала, и они начали работать. Света вынула из воды картошку, обсушила ее, и выложила на толстую сковороду. Валера жарил фаршированные яблоками и луком отбивные.
Галя вышла. Они посмотрели на лоб друг другу и рассмеялись.
– Надо было ей сказать, чтобы зашла в банкетный, и написала на лбу адвокату:
– Здесь не бесплатный бордель.
– Как же, ему напишешь. Ты не в курсе, что у нее неделю назад был суд?
– Нет, – ответила Света, – откуда я знаю. Она же меня уволила, и я здесь долго не была.
– Ее поймал проверяющий мент и музыкант. За музыку, что она крутит на дисках теперь, оказывается, платить надо. Этот музыкант приходил еще раньше, просил деньги для потенциальных авторов.
– А она? – спросила Света.
– А она послала его подальше. Сказала, чтобы сначала нашел авторов, а потом просил деньги. Не наоборот. Музыкант, бывший политработник, уволенный из армии, пошел в ментовку, и притащил проверяющего. Ничего особенного не нашли, но акт составили.
– И все? – спросила Света.
– Нет, не все. Предложили отдать музыкальный центр. До решения суда. А то, говорит, этот проверяющий, заберем и вино.
Она отдала, а потом рассказала все Семену Семеновичу. Тот говорит, – Валера кивнул на стену, за которой находился банкетный зальчик, – надо было сразу позвонить.
– И чего дальше? – спросила Света.
– Пришли к мировому судье, а судья дал этому менту по рогам. Потом приходил, просил подписать бумагу, что Галя не имеет к нему претензий. А этот – сл. на х – музыкант, совсем пропал.
– А судья? – спросила Света.
– Судья? – переспросил Валера. – Тоже приходил с двумя телками. Заказывали вот таких же фаршированных поросят. – Валера кивнул на жарящийся с яблоками и луком карбонад. Я думаю, это небольшая расплата за то, что отмазал ее от ментов. Правда, и адвокат потом приходил с двумя телками. И тоже не расплатился. Но Галя говорит, что он не взял с нее ни копейки за суд и все дела.
– Это нормально, – сказала Света. – Сейчас адвокаты дерут много.
– Конечно, хорошо. После этого на лбу ему не напишешь:
– Здесь трахаться нельзя!
А Итальянец один раз помог ей против каких-то дешевых блатных, так потом постоянно половину не доплачивал. Или даже вообще не платил. И чуть что – тащит трахаться.
– И все бесплатно? – спросила Света.
– Конечно! – ответил Валера.
– А вот теперь его грохнули, – сказала Света. – Кто бы мог это сделать?
– Ты меня спрашиваешь? Я не знаю.
Но приключения этого дня еще не закончились. Пришла Даша с коньяком, но Алексей и София так и не появились. Более того, их не было три дня.
Даша заплакала. Потом сказала:
– Я так и знала.