1 серия – Ни дня без драконов, ходящих в гости по утрам
– Скажите, Фай, вас ничего не насторожило?
– Знаете, – заткнув одно ухо берушами и поигрывая шприцом с надписью «Адреналин», ответил миловидный молодой человек, – насторожило.
– Что? – поощрительно спросила девушка в кольчужной стальной маске.
– Оловянная кружка, прикованная к зеленому жестяному бачку, который стоит у вас при входе возле большого напольного зеркала.
– Вообще-то это был не бачок, а наш робот-бармен.
– Робот? Однако, – Фай задумчиво почесал щеку жалом шприца и сделал пару танцевальных па, будто слышал недоступную прочим музыку. – Почему же кружка прикована?
– Воруют, – усмехнулся сидящий рядом с женщиной мужчина с синим бейджем «Криспиан».
– Хорошо, вы нам подходите, – женщина зазвенела маской и заволновалась грудью, обтянутой футболкой с надписью «Лучшая воительница королевства». – Меня зовут Фабиолла, это Криспиан, – а вот он, – указала веером на стоящего возле подоконника худощавого мужчину в майке с черным ящером, – Мартин.
– Чернокнижник, – хмыкнул Криспиан.
– Почему чернокнижник? – спросил Фай.
– Он книги в черных обложках по квартирам разносит.
– Библии?
– Нет, труды Мартина Лютера Кинга, – ехидненько рассмеялся Криспиан.
– А как зовут робота? – Фай спрятал шприц во внутренний карман.
– По-разному, по техпаспорту 2765, но мы называем его Железным дровосеком и Война за ресурсы.
– Почему? – Фай достал из уха и начал задумчиво жевать беруши.
– Потому, что эта жестяная дурилка повадилась жрать туалетную бумагу!
– Ничего себе! – удивился Фай. – Я думал бумагу воруют, а оно воно как…
– А почему Фай? – уточнила девушка. – Да еще и Метов?
– Родители были фанатами Кая Метова.
– Кто это такой? – спросил Криспиан.
– Певец такой был, но это не важно.
– Лучше бы они Егора Летова слушали, – подмигнул Чернокнижник.
– Да ты не дрейфь, Файка, – Криспиан покровительственно похлопал новичка по плечу, – пошли лучше покурим.
– А в офисе нельзя?
– Нет, а то сигнализация так запищит, будто костяной дом рушится. Пошли лучше во дворик, там уютно, по-деревенски.
Они вышли из приёмной и в заднюю дверь прошли в маленький заплеванный дворик, где почему-то пахло кислым вином и конским навозом.
– Куришь? – Криспиан прикурил вонючую сигару от зажигалки с черным пламенем.
– Да нет, не курю.
– Напрасно, – он понизил голос, – попробуй. От этих сигар начинаешь в зеркале королевства видеть.
– В любом?
– Нет, только в нашем, но все равно прикольно, – совал Фаю портсигар. – Курни, может, повезет и принцессу увидишь. Курни, – уговаривал он, – потом будет стоять как огромный сильный огнедышащий ящер…
– Кстати, как тут у вас с принцессами? – Фай выплюнул беруши и взял предложенную сигарку.
– На Фабиоллу не советую западать, – доверительно выдохнул дым Криспиан, – феминистка и бывшая футболистка. Но если станет совсем невтерпеж, – подмигнул, – можешь подержать меня за гениталии.
– Чего?!! – драконом вызверился Фай.
– Прикуривай, говорю.
– А-а, – прикурил, – а то мне показалось…
– Бывает… Это у меня аллегории такие, привыкай, – Крисп откинул голову, заложил левую руку за обшлаг пиджака и продекламировал:
Что дерево сухое, протягивая руки,
Стою я на краю у пропасти своей.
Живя один, с тобой в разлуке,
Как камень, брошенный среди людей.
– Сам сочинил?
– Нет, – он снова выдохнул дым, – кореш мой один. Хлебал отвар мухоморный, да стишки клепал. Пропал…
– Соболезную.
Они стояли и молча курили.
– Если что, то у нас еще одна есть, – Криспиан выбросил окурок через стену и потянулся.
– Нормальная?
– Не принцесса, конечно, но женщина видная. Клавдия, наша клиринговая компания.
– Кто???
– Уборщица, воду в ведрах таскает и на пол выливает. По-современному это называется не поломойка, а клиринг.
– Небось, старая?
– Да нет, молодая, только…
– Что?
– Считает себя Розой из сериала и еще… весит пудов десять. Но зато сильная, дракона унести может.
– Хм…
Они пошли обратно и в дверях столкнулись с высоким мужчиной. Уверенная походка и черные волосы ниже пояса, прикрывающие наготу как юбка, выдавали в нем человека непростого. Хищные черты лица и неестественно яркие синие глаза приковали взгляд Фая.
– Чего уставился? – грубо спросил мужчина.
– Ничего, Ричард, он ничего, – примирительно поднял руку Криспиан.
– Я не тебя спрашиваю, нарик. Чего вылупился, чмо прямостоячее?
– Да я… – попятился Фай, и на всякий случай сунул руку в карман, нащупывая шприц.
– Мы еще встретимся, – Ричард погрозил пальцем и длинно сморкнулся на бетонную стену.
Криспиан потянул растерявшегося Фая.
– Чего это он?
– Не обращай внимания, это Ричард Красивый, бывший стриптизер. Корчит из себя мачо, а так безобидный, как любое зашуганное чмо.
– Точно? – Фай опасливо оглянулся.
– Ну… в бане со спины лучше не подпускай, – Криспиан поежился каким-то воспоминаниям.
– А чего он голый?
– Мнит, что на нем экзоскелет.
– Правда?
– Истинная, он еще расписание работ по ладони смотрит. Будто там сколковский онанодисплей вшит.
– Офигеть!
– И не говори.
– А чем вы тут занимаетесь?
– О, наконец-то первый дельный вопрос. Мы работаем, чтобы сказку сделать былью.
– Это как?
– Скоро узнаешь.
Казалось, что дождь лил прямо с луны. Дмитрию Эразмовичу Никонову, или Дэну, как называли его когда-то сослуживцы, не спалось. Отставной военный, отдавший долгие годы жизни службе по контракту, после сердюковской оптимизации с трудом нашел место смотрителя маяка при городском парке аттракционов и коротал долгие вечера за стаканом самогона и теорией личностных акцентуаций К. Леонгарда. Самогон он гнал плохой, но это было дешевле, чем магазинная водка и безопаснее, чем популярный в простом народе «Боярышник».
В дверь постучали. Александр, единственная любовь Дэна, поднял уши и заворчал.
– Лежи, я сам открою, – Дэн с тоской покосился на стакан с мутной жидкостью, встал, оправил старый китель, взял из-под лавки заржавевший от крови топор и подошел к двери.
– Кто там?
– Откройте!
– Кто там?
– Откройте!
– Замкнутый цикл, – сказал Дэн. – Алгоритм не прописан.
Александр согласно застучал хвостом по полу.
– Надо открыть, а то консервы уже надоели, – Дэн распахнул дверь.
За дверью обнаружился субъект в длиннополом плаще.
– Добрый вечер.
– Кому как, – Дэн попытался прикинуть комплекцию незнакомца, но зыбкий свет умытой дождем Луны и плащ мешали.
– Я войду?
– Общественный туалет дальше.
– Пустите погреться, ночь свежа.
– Входите, – Дэн пропустил незнакомца.
Войдя, тот сразу скинул со спины тяжелый солдатский ранец, плюхнулся на лавку, схватил стакан и опрокинул в себя, держа хозяина в поле зрения. Дэн с тоской посмотрел на перстень со снотворным. Мужчина перехватил взгляд.
– Вы не пид… р? – сквозь зубы спросил он.
– Нет, – Дэн простодушно не считал педерастией любовь к Александру. – А что?
– А ничего, – незнакомец вытянул из-под плаща голые ноги, – просто я их не люблю.
Александр глухо заворчал.
– Это почему же? – Дэн закрыл дверь и вернулся к столу, прикидывая, как набрызгать меньше крови.
– Не люблю и все!!! Просто не люблю! Была бы моя воля, – незнакомец треснул кулаком по столу, – я бы им в жопу вставил гранаты и бах! Куски мяса и кишок! Шок!
– Вы в армии-то служили? – презрительно спросил Дэн, вспомнив, как годами скрывал от грубых и неотесанных сослуживцев свою инаковость.
– Служил, не служил, какая разница? У меня яйца стальные! – незнакомец задрал плащ, демонстрируя обнаженное тело, но Дэна больше заинтересовали две гранаты РГД-5, болтающиеся возле гениталий. – Я киборг четвертого уровня! А ты кто?
– А я прапорщик бывший.
– Тогда давай накатим, – киборг по-хозяйски подгреб бутылку. – Ты топор-то положи, не обижу.
Дэн хмыкнул, положил топор и присел к столу. Александр незаметно напрягся, ожидая сигнала.
– Второй рюмки нет?
– Нет, зачем мне две? Я один живу.
– И то верно, – солдат налил в стакан, протянул хозяину, – за знакомство, – чокнулся бутылкой, присосался к горлышку. – Меня Михаил зовут, Иванович.
– А я Дмитрий Эразмович.
– Отчество мне зачем? – удивился киборг.
– Вы же отчеством представились.
– Вот чудак человек. Это фамилия у меня такая, – заржал киборг. – Болгарин я.
– Вроде Киркорова?
– Сам ты Киркоров! Была бы моя воля!
– Знаю, уже знаю. Так что привело под мой кров в столь поздний час?
– Кто ходит в гости по утрам, – усмехнулся Михаил. – Солдат я… дембельнулся… домой ехал… да в поезде в карты проигрался, – снова хрястнул по столу. – Ненавижу! Шулера! Все они пид… ры поганые!
В дверь постучали.
– Ждешь кого? – Иванович нервно бросил левую руку к гениталиям. – Время позднее, – посмотрел на старые «командирские» часы на правом запястье.
– Нет, не жду.
– Сходи, открой. Да положи ты топор, косячина рукожопая! Без топора отобьемся, я отвечаю!
Дэн открыл дверь. За дверью стояла юная девушка в красной накидке и с корзинкой в руке.
– Здравствуйте, можно войти?
– Ну… – Дэн оглянулся.
– Там баба? – прошептал Иванович.
– Да, – одними губами ответил Дэн.
– Впускай! – Михаил приветственно махнул рукой и до поры запахнул плащ.
– Входите, – Дэн исполнил роль швейцара.
– Здравствуйте, – поздоровалась с солдатом девушка. – Меня Сарф зовут.
– Как?
– Сарф, но можете звать просто Малютка Грэн.
– Я Михаил, это Дэн, проходите, присаживайтесь.
Девушка поставила корзинку на стол и откинула капюшон, выпустив под свет лампы две светлых косички.
– Тут пирожки, мы на пикник собирались, да дождь пошел.
– Так здесь и проведем, – потер руки Михаил. – Бухло есть, пирожки…
– А где ваши друзья? – поинтересовался осторожный Дэн. – Много их?
– Коля, Дима, Наташа и Ира, четверо. Они где-то потерялись, – небрежно ответила девушка. – Можно, я сходу попудрю носик?
– Конечно, туда, – хозяин показал рукой.
Мужчины остались одни.
– Баба! – в восхищении прошептал Иванович. – Разрази меня, баба!
– Ты совсем того, она же явная малолетка!
– Я два года без бабы! Два года! А тут такая краля!
Дэн поморщился.
– А ты чего сморщился? Аль ты из этих? – Михаил сунул руку под плащ и звонко щелкнул по гранате.
Александр зарычал.
– Как, кстати, Бобика зовут?
– Александр.
– Защитник людей? Ничего себе. И как, защищает тебя? – солдат похабно улыбнулся.
В комнату вернулась Сарф.
– Скажите, а сколько вам лет? – в лоб спросил Дэн.
– Четырнадцать, пятнадцать, какая разница? Около восемнадцати, а что?
– Ничего, все отлично, – перехватил инициативу Михаил. – За знакомство? – щелкнул по горлышку бутылки.
– А вы меня не обидите?
– В обществе такой сладкой и хорошенькой девушки даже кровожадное чудовище будет вести себя примерно, – рукой он потянулся к ленточке в ее косе.
– У меня и стаканчики есть одноразовые, – девчонка начала разгружать корзинку. – Пирожки с мясом и луком и с яйцами есть.
– У меня яйца стальные, – воспользовался Михаил, – я киборг четвертого уровня!
– Как интересно, – прощебетала Сарф.
Теперь она казалась постарше. Может из-за освещения, а может из-за остатков кокаина на носике.
– В Британии делали, на японских микросхемах, – хвалился Михаил. – Ну, за знакомство, – разлил по стаканчикам.
Выпили.
– Ты сам, где служил? – спросил у хозяина Михаил. – При штабе, писарем?
– Нет, кинолог я. При штабе…
– А меня на войну загребли! Помню, двое солдат упали рядом со мной, у одного череп был порван в клочья, осколками поцарапав меня, второму пуля угодила в печень, и оттуда хлынул фонтан крови.
– А с кем вы воевали? – Грэн сделала заинтересованными глаза.
– С пид… рами! Они инопланетяне, которые прилетели высосать наши мозги и сожрать наших кошек! Мы их разбили и теперь они маскируются под бухгалтеров и налоговых агентов!
– Тяжело вам там без женщин было?
– Знаешь, справлялись, – солдат снова налил, – хотя я этих, которые того, не того, не люблю, но приходилось… для здоровья…
Александр снова зарычал.
– И будь моя воля, я бы им в жопу вставлял…
– Вы сторонник анального секса? – заинтересованно перебила девушка.
Михаил поперхнулся, Дэн посмотрел на топор, Александр на Дэна, девушка поправила спрятанный под накидкой нож. В дверь постучали.
– Твои друзья? – спросил Михаил.
– Я откуда знаю? – она облизала губы розовым язычком.
Иванович невольно снова сунул руку под плащ. Дэн открыл дверь. За ней обнаружился зеленый жестяной бак с прикованной оловянной кружкой.
– Я 2075-й. Бесконечность не встречали? – спросил бак.
– Нет, – кратко ответил Дэн. – Водка это яд, – сам себе сказал он.
– А Первого нет? – продолжал дребезжать бак.
– Нет!
– Ну, так я пойду?
– Ступайте, – Дэн закрыл дверь и вернулся к столу.
За это время обстановка изменилась. Михаил, одев налобный фонарь, самозабвенно вещал о войне: «Пуля прожгла одному живот, он прижимал вываливающиеся кишки, пока второй бежал вперёд. Недолго он бежал…»
Девчонки нигде не было видно, Александр сидел с ошалевшими глазами и возбужденным естеством. Дэн проследил за взглядом любовника, пригнулся и заглянул под стол. Девушка самозабвенно делала минет, играясь с гранатами. Почувствовав приступ желания, Дэн пристроился к Александру.
– Пид… ры!!! – истошно заорал киборг. Вырвав гранату, швырнул в разновидовую смычку.
Опрокинул стол, закрываясь от взрыва.
– Как я их, а? – истошно проорал он, вскочив и любуясь месивом. – Даже кончил! Гляди, вон кишки, вон шмат мяса!
– Молодец, милый, – девушка вытерла испачканные губы и, не вставая с колен, всадила нож в пах солдата.
– А-а-а! – закричал он, хватаясь за рану и сгибаясь, словно складной нож.
Ударился лбом о столешницу и затих.
– А пугали как. Баба-Яга, баба-Яга, – девушка сняла часы с руки трупа, вырвала уцелевшую гранату, отрезала кибернетические яйца, встала. – Нет тут никакой бабы-Яги.
В дверь постучали. Подошла, приоткрыла. За дверью стояло нечто бесполое.
– Я Элеутер, – сказало бесполое. – Первый еще не приходил?
– Иди на …! – девушка закрыла дверь.
Обернулась. Перед ней стоял Михаил Иванович в налобном фонарике и с топором в руке.
– Консервы надоедают, – сказал он, – свежатинки хочется.
– Миша, я все объясню. – Сарф попятилась и уперлась спиной в дверь. – Миша не надо!!!
Топор будто сам собой проломил череп, забрызгав кровью, мозгом и костяным крошевом светлые косички.
Михаил Иванович оглянулся и увидел Михаила Ивановича с топором в руке.
– Ты кто? – закричал он.
Гранаты начали мелко позванивать.
– Я Первый! Отит у меня! – топор в руке Михаила Ивановича проломил череп другому Михаилу Ивановичу.
За спиной убийцы вставал следующий Михаил Иванович…